Магазин для взрослых
Накануне этой прекрасной истории, я в очередной раз осталась без работы. Не помню, что там приключилось, но жизньснова отвесила болезненный подзатыльник.
В тот период своего развития, дочь моя не на жизнь, а на смерть рассорилась с системой среднего школьного образования.Девятый вал подросткового протеста толкал дитя на неразумные поступки, типа запальчивых споров с завучем, ношения майки с портретом Команданте, организации народных восстаний, по системе того же лидера и прочей фраппирующей херни, которая почти свела меня с ума.
К моменту изгнания из пятой по счету школы, стало ясно, что нужно куда-то радикально переходить. Либо всей семьей на нейролептики, либо в такое учебное заведение, где педагогика и ущерб от нее, будут минимальны. Во всяком случае, для меня.
- Мусь, не парься! Я все узнала. Относим документы в экстернат! Там надо только зачеты сдавать. Ходить не обязательно и еще, что главное, можно работать. А то с деньгами у нас, сама знаешь, - и глаза так противно закатила.
- Иди ты, хоть в зоопарк, только бабушке аттестат принеси. Мне уже все равно.
Так она обрела свою первую работу.
Как уж это удалось, не знаю, но контора была достаточно известной. Презентовали они себя, как «Издательский холдинг», имени которого я называть не стану. Пусть для нас он будет именоваться - «Невеселые картинки».
В состав этой макулатурной империи входила уйма газетенок одна желтей другой, а так же один, почти глянцевый журнал. Журнал считался «мужским», но чтобы представить себе эту аудиторию, мне лично, не хватало больного воображения.
По системе «деньги к деньгам» оборотистый хозяин привинтил к газеткам несколько интернет-магазинов, торгующих… Как бы это сказать?
Короче, всякой «пикантной» продукцией «для взрослых», типа резиновых сисек иписек, которые в зависимости от цены и потребительских запросов могли в процессе хихикать, хрюкать или транслировать фортепьянного Грига.
Дочь моя, занималась там компьютерным дизайном, версткой и фотошопом. Ходила по коридорам с невероятно нахальной рожей, и получала денег больше меня на предыдущем месте. Я же сидела дома, варила борщ и атаковала «Head hunter».
Как то вечером, явившись с работы, она небрежно шваркнула на стол солидной толщины каталог, ядовито-весёленького цвета. Хочу сказать, что все чаще радуюсь своему плохому зрению, потому что к некоторым вещам лучше привыкать постепенно. Сослепу мне показалось, что на яркой обложке издания отпечатананечеловеческих размеров морковь.
В очках же стало очевидно, что к овощеводству издание не имело ни малейшего отношения. На обложке красовался гигантский резиновый фаллос кислотного цвета, а так же еще много интересных предметов игривого назначения. Название фолианта было выведено на каком-то тарабарском языке.
Я, к сожалению, к полиглотам не отношусь, но английский от френча отличить в силах. Тут же была полнейшая абракадабра. Даже не шведский, как в привычной ИКЕА.
- Что это за гадость?
- Спасибо скажи! Это твоя новая работа. Наши идиоты заключили договор с голландской компанией, производящей всю эту хрень. Товар оплачен и в пути, а каталог перевести никто не может. Язык-то редкий! Вот я и сказала, что моя мама жарит по-голландски просто как Эразм Роттердамский. Они очень обрадовались. Короче, завтра дуй с паспортом договор подписывать и вперед!
- Ты вообще в своем уме? Я там ни одного слова не знаю!
- Оплата сдельная. Страница пятьсот рублей! Гугл в помощь… Я гулять пошла. И запомни. Они не будут за тройные деньги нанимать филолога тебя перепроверять, так что включи воображение и работай!
- Эразм Роттердамский! Дожили…
Последнее было сказано уже в пустоту. Входная дверь захлопнулась, а я открыла «Гугл-транслейтер» и принялась добросовестно вколачивать описания вибраторов и резиновых баб.
Как пишут в романах «ночь катилась к рассвету»…
Любой запрос, добросовестно скопированный из книжки, выдавал самый абсурдный и даже, сюрреалистический результат. Простой с виду резиновый член, в русскоязычной редакции, звучал, как «малобюджетный бухгалтер-балерина на заборе». Например.
Ясно было одно, что, несмотря на все свои легализованные странности, голландцы такого написать не могли. А если и могли, то в «Невеселых картинках» на оплату подобных «переводов» рассчитывать нечего!
Только, в конце концов, действительно, кто будет перепроверять?
И вот тут, включилось воображение, помноженное на пятьсот рублей за страницу.
Я не стану шокировать местную публику всеми подробностями. Скажу лишь, что резиновая надувная темнокожая кукла, которой по мне, так только ворон на поле пугать – «это несколько тактов обжигающей румбы под звездами океана. Это пряный мускус и ритмичные движения бедер под послевкусие рома. Подобная гадость ( зачеркнуто) забава, сопоставима разве что, с сексуальным шелестом пальмовой ветви и далеким перебором гитарной струны в спальне прибрежного бунгало. Ну, иразумеется, этот надувной уродец – есть, подруга полуночного ковбоя, нежная, словно последний вздох волоокой мулатки с очами цвета эбенового дерева и губами вкуса непревзойдённого манго…»
Остапа несло. Сдельная оплата стимулировала красноречие и развивала словарный запас.
Три каталожных слова в процессе подобной техники «перевода» превращались в половину страницы.
На резонный вопрос заказчика о странных пропорциях перевода в отношении оригинала, пришлось прочесть небольшую лекцию об особенностях нидерладскогоязыка.
- Понимаете, этот язык знаменит своей компактностью. Не побоюсь сказать, экономией средств. Одно единственное выражение взрывает целый пласт! Это, вот, как у нас… Попробуйте перевести адекватно слово «мудак»! Тут ведь и короткие штаны, и потеряный лотерейный билет и отказ от поцелуя с Жанной Фриске…
- Ну да… ты права.
«Мудак» оказался очень удачным аргументом.
А в целом, «перевод» ему понравился! Страниц получилось очень много. Описание желтого вибратора, разумеется, отличалось от такого же сиреневого, но тут, предвосхищая все вопросы, пришлось шепнуть
- Не спрашивайте даже. Это я вам как женщина скажу! Разница огромная!
Короче, тогда заплатили столько, сколько за раз в руках не держала. И еще «спасибо» сказали.
По дороге домой меня дико распирало. Захотелось сотворить что-то широкое. Какое-нибудь красивое безумство. Я тормознула возле относительно дорогого магазина и купила папе часы. На все полученные деньги.
Жрать снова стало нечего, но это не страшно.
У меня осталась дочка, с которой, как выяснилось, не пропадешь, ощущение, будто я - купец Сергей Сергеевич Паратов. Пусть даже и на пять минут! А у папы красивые часы.
Папа их носит до сих пор, только вот, ломаются они постоянно.