Мачеха решила проверить что делают ее пасынки в походной палатке
Мачеха решила проверить что делают ее пасынки в походной палатке
ЛЕОНИД БЕРЕГОВ
Ой, годи-жъ нам журытыся пора перестати
Диждалися от Царици за служби зарплаты
Дала хлибъ-силь и грамоты за вирнии службы
Отъ теперь мы ридни брате забудим вси нужди
Дякуймо-жъ Царицю молимося Богу
Що нам указала на Кубань дорогу
КУБАНСКОЕ
КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО
ТОЛЬЯТТИ 2013
ББК 84(2Рос - 4Сам - 2Тол) 6 - 4
ISBN - 978-5-9904530-2-9
Редактор Александр Лопухов
Леонид Берегов. «КУБАНСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО»
Тольятти, 2013. – 320 с.
“Кубанское казачье войско” - девятая книга писателя Леонида Берегова. Предыдущие сборники автора: “Сладкая женщина”
(2000 г.), “Яровит” (2008 г.), “Очистительный дождь” (2009
г.), “Прощанье с любимой” (2009 г.), “Осколки памяти” (2010
г.), “Поэмы” (2010 г.), “Русь былинная” (2011 г.), “Войско черноморское” (2012 г.).
© Л. Берегов, 2013
© Типография ПРОЖЕКТОР
Из истории кубанских казаков.
Вторая книга трилогии писателя Леонида Берегова продолжает рассказ об истории кубанского казачества, связанный с периодом кровопролитных русско-турецких войн и крахом самодержавия.
В отличие от первой книги, вторая - более публицистична и более насыщена событиями. Книга для ценителей беллетристики, с яркими военными сценами, описанными просто и понятно, а потому завораживающе, так, словно автор самолично участвовал в описываемых событиях. Данный стиль описания событий позволяет взглянуть на происходящее с разных точек зрения. И это замечательно удалось автору. Хотя некоторые из персонажей вымышленны - они органично вписываются в канву повествования, будь то генерал, будь то простой казак или даже ребенок. Все на своем месте.
К периоду, описанному во второй книге, казачество окончательно сформировалось как военное сословие и часть вооруженных сил Российской Империи, а именно как ударная кавалерийская сила, предназначенная как для нанесения точечных ударов в тылу противника, так и для масштабного наступления целого фронта. Казачество, в военном смысле, представляло собой на тот момент отдельный и, в то же время, универсальный ряд войск, способных решать задачи разного плана. Пожалуй, это был период наивысшего расцвета казачества. Доверие со стороны власти также этому немало способствовало.
К началу XIX века казачество являлось отдельным сословием, основной задачей которого была охрана государственных и внутренних этнических границ, а также активное участие в боевых действиях как на территории Российской империи, так и за границей.
Казаки были даже в личном конвое государя - императора.
В ответ они имели значительную социальную автономию, обширные земельные наделы, освобождение от налогов и т.д. И так продолжалось на протяжении всего XIX века, вплоть до краха самодержавия. Именно этот период и описан в книге второй писателя Леонида Берегова. Продолжение истории кубанских казаков, а также казачества в целом, будет продолжено в книге третьей, которая и завершит трилогию.
Александр Лопухов;
КУБАНСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО
Л. Берегов
Посвящается станичникам ст. Марьянская
Так ширяй, казак, и гикай
И неси с победной пикой
Вглубь чужих туманных стран
Дух наш орлий, взгляд соколий,
Золотую птицу воли
Из земли младых славян!
– Л. Столица –
Книга 2
Часть 1
Глава 1 НА БЛАГО НАРОДА
Император Александр 1 – миротворец, как он считал себя, дал конституцию Польше, разрешил иметь национальную армию. Царство Польское вернулось к старым границам, навсегда потеряло Украину, Бессарабию и Буковину. Шляхтакоронная возмущалась, рубили кривыми турецкими саблями столы в «шинках», злобно смотрели на русских офицеров. Александр Павлович – император тихо угас в Таганроге, разачарованный…Освободили Европу, Россию возвеличили, низложили Бонапарта! Вместо одного великого тирана – сотни маленьких. Революция здесь, революция там… Заливаем чужие пожары русской кровью. Льва свалили, достались волкам на добычу. Говорят, что помещики – изверги раздают борзых щенков по деревням для прокормления их грудью крестьянок. Секут дворовых и заставляют слизывать кровь с пола. О, великая неправда земли, о человеческое рабство!
17 ноября 1830 г. в главном городе Царства Польского, в Варшаве, вспыхнуло восстание. Возглавил его национальный герой Польши – Костюшко, прибывший из Америки. Началось в «шинке», под музыку цыганской скрипки. Пьяный шляхтич выхватил саблю, отсёк русскому офицеру ухо, но второй раз не успел замахнуться, голова его покатилась к ногам шинкаря. Паны отрезвели, изрубили генерала и всех офицеров, выскочили на площадь, выкрикнули лозунг восстания. Лейб-гвардии казачья сотня вывела цесаревича Константина Павловича из дворца наместника государя в Царстве Польском, укрылись в летнем лагере конных гусар. 25 ноября известие достигло столицы. В Петербурге грянула гроза «народного» возмущения. Гвардия требовала поход. Император Николай 1 – государь-воин, вызвал генерала М. Г. Власова, назначил походным атаманом всех казачьих полков:
– Проучи, братец, смутьянов! Главарей – в Сибирь, на вечную каторгу!
Из Петербурга вышел лейб-гвардии Казачий, с Дона – Атаманский, Грекова 5-й, Ильина, Андреянова, Катасонова, Секретева, Кутейникова, Борисова, Карпова 4-й, Егорова, Карпова, Платова 2-й, Пименова, Киреева. Казаки шутили:
– Пришёл казак с Дона, погнал ляха до дома!
– Холопов не трогать, шляхту рубить до седла! – крикнул атаман, повёл донцов по дорогам Польши. Полупьяная шляхта не выдержала натиска казачьих пик, ярости сабельного удара, разбегались по хуторам и починкам, хвалились в пьяном угаре:
– Рубили «московитян» с утра до вечера, но кто-то крикнул: – Черноморцы с Кавказа пришли, а они – потомки запорожцев, вечные враги панства! Спасайтесь, кто может! Первым побежал Костюшко, сбросил дорогой кунтуш, набросил свитку холопа, но казаки загнали его в болото, скрутили, как барана, привезли в ставку генерала Власова. Атаман выпил чарку за победу, приказал казакам: – Везите пана в Петербург под светлые очи императора!
– Поляки? Они как воздушные шарики! Страстный порыв может увлечь их, но они слишком непостоянны, чтобы поддаваться управлению. Безалаберные мечтатели! Их энтузиазм – как морской шторм: только что был пугающе могуч и вдруг развеялся. Они не способны управлять своими чувствами и сохранять их постоянство. Таковы поляки, такова Польша! – говорил Наполеон.
Потому, на протяжении всей истории, с этой страной вечно происходят несчастья: её подвергали разделам, грабили, мордовали, разоряли. Униженные – они мечтали о свободе! Это связано с национальным характером поляков. Страна потеряла место на карте мира: росчерком пера Наполеона и Александра 1 составлено герцогство Варшавское. Александр 1, из чувства милосердия, объявил Польшу – Царством Польским, в составе Российской Империи, дал конституцию, но поляки мечтали о свободе. Вся страна полыхнула народным восстанием.
Великие подвиги совершили донские казаки в эту войну. Стремительная казачья лава полка, удар пиками, и падали могучие кирасиры под ноги казачьих коней. Бегство, погоня, смерть. Николай 1 торопил генерала Власова:
– Немедленное усмирение Варшавы завершит бесцельную войну, а жестокие меры полиции потопят в крови мечту поляков о свободе. Кара империи обрушится на головы мятежников! В штурме города отличились многие герои.
Атаманский, Наследника Цесаревича Казачий полк, первым ворвался в крепость, арестовали Сейм, католических священников. Казачья плеть погуляла по спинам аристократов и ксендзов. Они хорошо изучили силу деспотизма путём насилия. Заплакала Польша кровавыми слезами, тысячи национальных героев, по этапу, направились в Сибирь, на вечную каторгу. Под вой метели звучал «Полонез Огинского», как тоска по родине, по утраченной свободе. Черноморские казаки отказались быть палачами:
– Мы – воины Христовы! Карательные действия выполнит полиция! Наше дело – рубать врагов веры греческой, православной. Иезуитам и католикам нет места в наших станицах! – сказал седоусый хорунжий, пошёл в толпу казаков. Казаки последовали за атаманом. Сотский кричал, грозил карой, не подействовало. Кто сам носил ярмо, не наденет его на шею даже своего врага!
Газеты европейских стран описывали зверства казаков при подавлении польского восстания, подсчитывали погибших мирных жителей. Негодовали по поводу гонений на униатов, зверствах над иезуитами, призывали к веротерпимости. Казаки целовали молодых панночек, сеяли казацкое семя на польских равнинах. Николай 1 остро и постоянно ненавидел короля Франции Людовика-Филиппа. После июльской революции в 1830 г. он возмущался:
– «Король баррикад»! Я глубоко ненавижу принципы, которые увлекли французов на ложный путь! Надо возродить Священный союз, сосредоточить русские армии на западной границе! Призрак революций бродит по Европе!
Газеты затрубили о возможном вторжении русских в Европу. ЛюдовикаФилиппа признали все европейские державы, заставили Николая признать «короля баррикад». Репутация Николая, да и всего русского самодержавия, казалась безнадёжно подорванной.
– Французы видят в России соперника, ненавидят Россию – страну рабов! Всё здесь есть, не хватает только свободы, т.е. жизни! Да можно ли говорить о свободе в стране больше похожей на казарму! Русский государственный строй – это строгая военная дисциплина, ставшая нормальным состоянием государства! Лгать здесь – значит охранять престол, говорить правду – значит потрясать основы! Крепостные крестьяне продаются на аукционах наравне с животными. Все страдают в России, но люди, которыми торгуют, как вещами, страдают больше всех!
Николай 1 отбросил газету, смотрел на просвет зашторенного окна. Развернул парижскую газету «Фигаро», улыбнулся:
– Россией управляет класс чиновников. Из недр своих канцелярий эти невидимые деспоты, эти пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну. Сложившаяся система настолько могуществена, что даже сам император в значительной степени находится в руках бюрократов. Самодержец всероссийский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, что власть его имеет предел, положенный бюрократией, силой страшной, потому, что злоупотребление ею именуется любовью к порядку. Императорский абсолютизм подменяется бюрократической тиранией, содрогаешься за участь страны, где расцвела пышным цветом административная система. Лет полтораста понадобится для того, чтобы привести в соответствие нравы народа с европейскими идеями о свободе, равенстве и братстве. Всему виной – крепостное право, право господ! Со времени монгольского нашествия славяне, бывшие прежде самым свободным народом, сделались рабами своих победителей, а затем своих князей. Правительство в России живёт ложью, ибо и тиран, и раб страшатся правды. Русские князья угнетали свой народ ради сбора дани хану, часто сами попадали в рабство к татарам. Они хорошо изучили силу деспотизма путём собственного рабства. Униженый рабством, не даст свободу своим рабам! Крепостное право возникло тогда не только фактически, но и в силу государственных законов. Кто сам носил ярмо, не всегда склонен сделать его лёгким для тех, кого поработил! – В кабинет протиснулся дежурный адъютант, доложил:
– Ваше Величество! Фрейлина Ольга Н. ждёт Вас в будуаре, в весёлом расположении духа! Она чиста, как ангел!
Николай любил чёткий и громкий доклад, но здесь приложил палец к губам, прошептал, погрозил:
– Спасибо, братец! Благодарю за службу! Встань в караул у кабинета! – махнул рукой, потянулся всем телом, как сытый, молодой кот.
Ещё одна невинная жертва приготовлена для услуг его самодержавного величества. Николай улыбнулся, представив, как императрица Александра начнёт сватать обесчещенную девушку за придворных женихов. Приданое – царское! Николай был чрезвычайно женолюбив. Фаворитизм процветал при дворе императора. Не удовлетворяясь официальной фавориткой Нелидовой, жившей при дворе, Николай дарил особым вниманием не только фрейлин и юных придворных дам, но отличал женщину на прогулке, говорил одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая его внимание, попадает под наблюдение, под надзор. Деликатно предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, о чести, которая им выпала. Обесчещенные мужья и отцы извлекали прибыли из своего бесчестья. Александр Пушкин отказал императору, был сослан на Кавказ:
– Коли и возьмут, то подумай, что за скверные толки пойдут по Петербургу.Мой совет тебе и сёстрам – быть подальше от царя и его двора. Свинство – это, матушка! – сказал он, укатил на Кавказ.
Глава 2 ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ
Польша притихла, только топот казачьих коней тревожил тишину. Казачьи полки стояли по границе и по всем почтовым трактам, несли службу пограничной стражи. Полусотня ст. Марьянской раскинула лагерь на берегу реки. На западе махала крыльями ветряная мельница, на востоке, за рекой, раскинулось небольшое село. Казаки купали в реке боевых скакунов, загорали, вспоминали кубанские степные просторы, родные хаты, цветущие вишни:
– Братцы, не могу вспомнить лицо жены – Наташи. Пожили всего неделю, а запах её волос помню. Руки – ласковые, нежные, губы – сладкие, а лица и глаз не помню! А какая грудь, а какое упругое тело! Так бы слился навеки, и забыл службу царскую!
Казак забросил руки за голову, потянулся до томления в суставах, смотрел в белое польское небо. Белые облака, как дивные звери, плыли на восток, в сторону родной Кубани:
– Пролейтесь дождиком на плечи любимой, уроните мою тоску на белую грудь, приласкайте золото волос! – шептал молодой казак.
Наташа полюбила Андрея с первой ночи, когда они лежали на сеновале, прижимались друг к другу. Она помнила его здоровую грудь, руки, которыми он усмирял любого жеребца, а особенно ей нравились его губы. Ушли казаки в поход, Наташа села на лавочку, думала о муже.
Вишни отцветали буйным цветом, осыпались перезрелыми ягодами, а она слушала, как в её теле закипает, переливается парное молоко. Она чувствовала, что кровь в ней с каждым днём бежит всё быстрее и быстрее. Губы сделались красными, как спелая калина, груди налились, и когда она, осторожно лаская себя, проводила по ним, чувствовала, что голова её кружится, а ноги бессильно дрожат, а щёки горят пламенем. Засыпая и перебирая в памяти прошлое, она так сливалась мыслями с Андреем, что даже, чувствовала его горячее дыхание, влагу горячих губ, и тело её выгибалось, а колени прижимались к груди, тело начинало ныть ещё сильнее. Она вскакивала с постели, падала на колени перед лампадкой, всматривалась в глаза Божьей матери, молилась, молилась, и понимала, что мысли её грешные, преступные.
– Надо наложить на себя пост, не кушать, пить одну воду! Господи, да скорее бы они вернулись! Так и умрёшь неоплодотворённой…
Она выбежала к колодцу, зачерпнула полное ведро, плеснула на голову. По телу побежали мурашки, ей показалось, что и губы посинели. Она подняла лицо к небу, на звёздном небе горел Млечный путь – казацкая дорога, и тихо завыла, как волчица, потерявшая свой выводок.
Вот и третий год станичники начали с посевной:
– Великая природа щедрая! Брось зерно в тёплую землю, урожай будет сам – 10! – шамкал беззубый дед, плутоватыми глазами раздевал тело молодицы, вспоминал молодость. Казачки отодвинули деда, защекотали Наташу:
– Налилась ты соком, как спелая вишня, а сорвать некому! – качала головой соседка. Бабы окружили хороводом, запели:
– Как родник её тоска, пей любой из родника – хватит всем наверняка…Казаки крякали, засеяли поля зерном, улыбались:
– Тяжело казаку вдали от дома, а казачке тяжело дома, в разлуке, когда каждая минута ожидания – есть море тоски и печали. От того и море Азовское – солёное, мутное!
Старый запорожец бросил папаху на землю, притопнул ногой, запел: – Ох, думал, думал, думал, решил пожениться!
К подорожному столбу щекой прислонится…
Казачки замахали на него руками, обозвали «примаком», «перекати полем», «запорожцем», хвалили женщину, что подобрала казака. Казак поднял папаху, посмотрел на жену, на трёх сыновей, заломил папаху набекрень:
– Чей бы бычок не прыгал, а телята наши! – Хлопцы окружили казака, повели в тень.
Осень, зима, весна, лето, и опять осень обронила жёлтые листья. Наташа ждала мужа. Она не слышала, а возле калитки остановилась подвода, мужские голоса и топот ног. Она выскочила из хаты, на крылечке замерла, опустила руки. Андрей был как скелет, на заросшем лице торчали усы, щёки провалились, грудь ушла в плечи. Два казака поддерживали его.
– Что с тобой? – крикнула она, бросилась на грудь, зарыдала. Казаки завели коня, сняли перемётные сумы, расседлали, занесли вещи в сенцы. Наташа обнимала Андрея и чувствовала, что ещё не много и он упадёт. Они вошли в хату. Он, не снимая сапог, упал на кровать, закрыл глаза. Она легла с ним рядом, обхватила его руками и ногами, прижималась, ласкала. Она понимала, что делает совсем не то, что надо, но остановить себя не могла. Алексей почувствовал её дрожь, приподнял голову, тихо сказал:
– Силы у меня нет, Наташа! Ослаб я, болезнь доведёт до могилы, прости меня!Он отвернулся к стене, захрапел. Наташа легла на лавку, открытыми глазами смотрела в черноту ночи. Алексей глухо кашлял, вытирал кровь с воспалённых губ, что-то шептал. Она встала, стащила сапоги, задохнулась от запаха сопревших портянок, выбросила на улицу. Раздела Алексея, удивилась его худобе и слабости, одежду бросила в яму, подожгла:
– Боже мой! Царица небесная! Простите наши грехи! – а сама думала, что она грешила только в мечтах и памяти, осталась верной их неумелой любви.
Омыла мужа в корыте, надела чистое бельё, переворачивала, как младенца.
Эта мысль обожгла сердце, она заплакала, запричитала:
– Был бы маленький, я бы успокоилась, ласкала его, нянчила!
Алексей не вставал с постели, а Наташа побледнела и как то подурнела, глаза глубоко ввалились, губы потрескались, кожа пожелтела. Она вывела коня за станицу, хлопнула по шее, отпустила в степь. Услышала топот копыт, вся сжалась, прижала руки к груди. Незнакомый казак ухватил её за косы, грозно зарычал:
– Ты почто одна в степи – а? – спросил он, лукаво щурил глаза. – А то, может, вместе в лощинке отдохнём трохи? Утолю твои печали!
Наташа не слышала его слов, но было приятно идти с ним рядом, она весело посмотрела ему в глаза, улыбнулась. Лицо его было молодое, на верхней губе пробивался пушок усиков, глаза глубокие, как незабудки на раннем рассвете.
– Теперь я знаю, чья ты, – сказал он, пристально вглядываясь в лицо, – ты жена чехоточного Алексея. Славная ты, зрелая, и лицом смазливая. Такую нежность, век любить, не перелюбить, и соседу достанется. Наташа презрительно смерила его с ног до головы, улыбнулась, сказала:
– Жениться тебе пора, что в степи прохожих ловишь? За такие дела в острогсажают!
Казак нащупал носком сапога стремя, поднялся в седло:
– Себе дороже стоит всяких в степи подбирать! У дороги нет начала, у дороги нет конца! – гикнул, ускакал. Она смотрела на фонтанчики пыли от копыт, а сердце заныло тоскливо:
– Вот: ускакало моё молодое счастье, - подумала она, забросила уздечку на плечо, заплакала, запричитала, а потом запела.
– Надоел я тебе, – шептал Алексей, – измаялась ты вся так, что с лица спала, потускнела. Скоро освобожу тебя. Наташа не отвечала, но ей было обидно за ту любовь, которую она берегла ему, а он не любит, не жалеет, а тает на глазах.
Алексей догадывался, отчего отгорел её румянец, побелели губы, и ему было больно. Старый казак Иван Шахворост, сидел у постели внука, думал тяжёлую думу:
– Оборвётся род Шахворостов, нет продолжения рода. Невестка ходит порожняя, как телушка яловая, а внук умирает. Стар я, не могу стать «снохачём», продолжателем нашего рода. Беда, она одна не ходит!
Он высмотрел парня из переселенцев, зазвал в хату, угостил горилкой, повёл разговор:
– Такое дело, парень! При живом муже примака не возьмёшь. Будут дети, запишем на Алексея, продолжим наш род. Уйдёт Алексей, запишем именье на тебя, казаком станешь. Как, по рукам?
Бети Лав удивляет своего зятя когда ее дочь на работе
Муж Куколд Вылизывает Пизду Жены После Любовника
Русское Групповое Порно С Женой Сексвайф