МЕСКАЛИН Реутов

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

МЕСКАЛИН Реутов

Мой мескалиновый трип

МЕСКАЛИН Реутов

МЕСКАЛИН Official Group

МЕСКАЛИН Реутов

Хаксли согласился поучаствовать в эксперименте психиатра Хамфри Осмонда и принял галлюциногенное вещество — мескалин. На основе опыта он создал книгу, которая стала культовым текстом для тысяч радикальных интеллектуалов х годов. В романе он показал общество потребления, в котором искажена всеобщая формула счастья. Но он всегда пытался ее понять. Хаксли написал эссе в году. Тогда никто не знал, что этот наркотик может нанести существенный удар организму. Психиатры принимали мескалин, чтобы понять ментальные процессы своих пациентов. Индейцы Мексики и американского Юго-Запада использовали кактус пейотль активный элемент мескалина в религиозных обрядах. Тогда Хаксли думал, что мескалин не вызывает привыкание. Он надеялся, что для его сознания станут доступны миры, в котором жили Блейк, Бах. Опыт для писателя означал получить информацию от первоисточника. Человек может читать исследования, диссертации, но собственный опыт намного ценнее. Прочувствовать, а не прочесть — вот к чему он стремился. Визуальные образы появились через полчаса после принятия таблетки: Хаксли заметил танец золотых огней. Тогда чувственное не победило рациональное. Голова автора не успела перестроиться в другую действительность. За завтраком он удивился сочетанию цветов в небольшой стеклянной вазе: роза, гвоздика и ирис — через полтора часа после принятия таблетки цветы начали сиять внутренним светом. Дальше — больше. Пространственные отношения ум воспринимал в других категориях. Стены комнаты для Хаксли уже не смыкались под прямыми углами. Но не это было важно в его мире, пространство оставалось тем же, но оно лишалось господства. Разум направлен на интенсивность цвета, узоры и драпировку. Остального не существует. Книги начинают искриться яркими, насыщенными цветами драгоценностей. Постепенно читатель словно входит в транс. Предложения кажутся бесконечными, сущность вещей — главной, а ощущения — личными. Стираются границы дозволенного, разум отключается. Мысли становятся иррациональными, но при этом притягательными. Весь текст — магия. Стоит упустить одно предложение или задуматься на секунду, и мысль Хаксли станет потерянной и неуслышанной. Эссе — огромная мозаика: каждый элемент важен. Мескалин создает нового человека с абсолютно другими интересами, ценностями и идеями. Это эгоцентричный человек, у которого на первом месте стоят личные чувства и восприятия. Хаксли казалось, что под психоделиком человеческие отношения становятся самыми важными, именно от них индивид получает счастье. На практике писателя это оказалось невозможным. Мескалин разорвал отношения с земным, личность углубилась в себя. Все связывающие отношения с прошлым миром стали для него безразличны и малозначимы. Вещи воспринимаются как беспредельные и святые. Днем Хаксли выходит на прогулку, его удивляет торжество цветов. У обочины он видит большой голубой автомобиль и начинает смеяться, пока по щекам у него не покатились слезы. Абсурдность происходящего не кажется ему ненормальной, а поток мыслей не выглядит бессмыслицей. Картинки всплывают перед читателями ненароком, отчего возникает чувство стыда. Невольно читатель сам захочет дернуть ручку двери. Мескалин помогает открыть клапан, который останавливает поток информации и. Хаксли заходит домой поужинать, не обращает внимания на других гостей. Люди кажутся неинтересными и блеклыми. После он садится в машину, действие мескалина пришло в упадок, но торжество цветов по-прежнему осталось. Яркие машины катились непрерывным потоком, Хаксли снова забился в нескончаемом хохоте. Здесь путешествие писателя должно подойти к концу. Под эффектом действия психоделиков Хаксли рассуждает о замене алкоголя и табака на мескалин. Хаксли ставит вопрос о создании синтетического наркотика, вреда от которого будет меньше, чем пользы. Наркотик станет полезен для высокообразованных людей, которые являются жертвами слов и символов. В мире, где образование преимущественно вербально, людям невозможно обращать внимание на что-либо кроме слов и представлений. Невольно читателя пробивает дрожь. Постепенно он соглашается и приходит к выводу, который делает Хаксли. Наркотики ассоциируются со средством для расширения сознания и познания себя. Хаксли умер в году в Лос-Анджелесе от рака гортани. Перед смертью он попросил сделать ему внутримышечную инъекцию ЛСД — мкг. Светлана Ануфриева, редакция Include. Include club 28 subscribers.

Гидра Трава, дурь, шишки МСК

Купить кокаин Бабушкинский район

МЕСКАЛИН Реутов

Где купить Метамфетамин Алма-Ата

Закладка Травы, дури, шишек Пинск

Купить скорость a-PVP Камерун

Лечение зависимости от мескалина

Киров купить закладку Гидропоники

Купить гашиш Бурос

МЕСКАЛИН Реутов

Гидра купить Бошки Новосибирск

Купить Гашиш Без кидалова Люберцы

Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. Мой мескалиновый трип Гонзомби. Однажды я напился до такого состояния, когда чувствуешь себя ни много ни мало буддийским монахом, созерцающим Душу Мира. Главное — знать меру и не переборщить. У каждого эта стадия наступает в свое время, и количество необходимого алкоголя зависит от физиологических особенностей человека. Моя доза — водки, виски и еще раз водки. Принято было в одном месте, а философия открылась, когда я пришел в свою темную пустую квартиру. Сел на пол и застыл. Мне вспомнилась одна книга. Задернуты шторы, комната погружается в беспросветный мрак. Я начинаю перекатываться по полу, сшибая все возможные предметы и углы. Когда долго смотришь в темноту, глаза к ней привыкают, и открывается нечто сокровенное — новое измерение что ли. В общем, через тридцать минут, а может и больше несмотря на глупость положения, это дело меня очень завлекло , я стал различать цвета на периферии своего зрения. Надо смотреть в одну точку, затем медленно передвигать голову на несколько сантиметров — и таким образом нужно обшарить всю комнату. К моему сожалению, ничего необычного я не нашел, хотя цветное поле проявлялось отчетливо. Я уже намеревался бросить это занятие и выйти из философского состояния, используя оставшийся в бутылке алкоголь, но в самый последний момент увидел перемены. Все это время глаза выдавали мне красный цвет, как какой-нибудь прибор ночного видения. Краснота эта резала веки и просто разрывала мои капилляры позже я убедился, что оба глазных яблока были затоплены в крови. Но в одном месте я ощутил едва уловимую пульсацию, от которой исходило приятное фиолетовое свечение. Кое-как сориентировавшись в собственной комнате, я понял, что этим местом был коврик, на котором раньше спала моя собака. Знала ведь, сука! Неделю назад ее пришлось усыпить, и это внезапное открытие даже заставило меня прослезиться. На четвереньках я переполз в тот угол и устроился на мягкое полотнище, от которого до сих пор пахло домашней псиной. Что было дальше, я не помню, скорее всего, я сразу же отключился. Через три месяца я был в Мексике. Откровение, пришедшее в пьяном бреду, заставило меня сделать что-то такое в своей жизни, что смело бы все ранее расставленные ориентиры. То место действительно производило необычный эффект. Проснувшись на следующий день, я чувствовал небывалый прилив сил. Это позволило мне значительно снизить количество потребляемого алкоголя и даже продвинуться по служебной лестнице. Однажды я привел в дом девчонку, с которой был знаком всего два дня. Как только дошло дело до главного, я прижал ее в том самом углу коврика уже не было и оттрахал стоя так, что от ее воплей тряслась люстра на потолке. Потом она призналась мне, что ничего приятнее не испытывала. В Мексике я нашел своего дона Хуана. Это был не молодой, но и не старый индеец, который неплохо разговаривал по-английски. Конечно, ни о каком Кастанеде он никогда не слышал, но после внушительной платы согласился провести меня туда, где растут кактусы. Широкое сухое поле было примерно таким, как я себе его представлял. Грязно-зеленое, похожее на засохшее болото. Растений было много. На первый взгляд казалось, что найти среди них то, что нужно — нереально. Я бродил по холмам около десяти минут, это место не было тайным или отдаленным — редкими тропами мимо проходили какие-то люди, которым было совершенно безразлично, что я здесь делаю. На одно мгновение среди трав промелькнула ящерица, и мне показалось, что у нее были зашиты глаза. Наконец, взору предстали долгожданные пейоты. Раньше я видел их лишь по картинкам в книге. Недолго думая, один бутон я отправил сразу в рот. Этого делать не следовало, но я был настроен на полный отрыв. Поспешно нарвав верхушки с других кактусов, пока не подействовал мескалин, я побежал к машине. Как только язык коснулся лепестков пейота, весь рот моментально наполнился слюной. Горечь была ужасная, но советские медикаменты научили относиться с терпением ко всему горькому и невкусному. В бардачке старого драндулета, взятого напрокат за 10 баксов в сутки, я нашел припасенную бутылку минеральной воды и залпом выпил половину. Горечь спала, я развалился на сиденье и стал ждать прихода. Мой индеец, которого, кстати, звали Луис, ушел куда-то, указав лишь рукой на поляну с кактусами. Вдалеке все также время от времени появлялись люди, но я даже не мог различить, местные они или нет. Через десять минут меня стало клонить в сон. Спал я как убитый, пробудился на следующий день с каким-то чувством тревоги. Продрав глаза, я увидел аборигена, который пялился на меня сквозь боковое окно. Это был старик в местном одеянии, он держал в руках грязный мешок, вероятно, с травами. Не было разочарования от того, что пейот не подействовал. На заднем сиденье я обнаружил грубо раскиданные бутоны, которые собрал на холме. Они слегка засохли, но это шло им на пользу. Чтобы не облажаться в очередной раз, я попросил Луиса приготовить для меня эффективный мескаль. Не буду описывать процедуру приготовления, потому как сам не до конца ее понял. Мексиканец бубнил что-то на своем языке, как заправский шаман, разделял цветки кактусов на компоненты, смешивал еще с чем-то. Глядя на все это, я пообещал себе, что перечитаю кастанедовский трактат, как только вернусь в Россию. Сложно описывать ощущения от принятого мескалина. Так же, как сложно вспомнить и связать воедино обрывки тревожного сна. Мои глюки были паззлом, составленным из разных наборов. Кое-где не хватало кусочков, кое-где картинка была заляпана грязью и рвотой. Начнем с того, что меня тошнило первые два часа. Невыносимо кружилась голова, и болел живот. Я принял довольно большую дозу, как мне потом объяснил Луис. Казалось, что душа лезет наружу через рот, но вырвало меня всего два раза. Когда тошнота сходила на нет, а головокружение было не таким сильным, я попробовал сконцентрироваться на какой-нибудь мысли, но ничего путного из этого не вышло. То и дело в сознании всплывали обрывки из прошлого и совершенно непонятные образы, которых раньше я никогда не видел. Я помню ящерицу, теперь уже отчетливо с зашитыми глазами; поля и леса, простиравшиеся до самого горизонта; свою покойную сучку, чье место я теперь нагло занимаю; каких-то людей из детства и еще много чего. Все это носилось в моей голове подобно урагану в течение нескольких минут а может, часов, сложно в таком состоянии следить за временем. Потом все внезапно стихло, и наступил покой. Я бы даже сказал блаженство и безмятежность. Но это не была буддистская нирвана, а, скорее, нечто вроде альянса русского и мексиканского похуизма. Переваривая сейчас то состояние, я понимаю, что не испытал никакого очищения или погружения в Вечное, но было невероятно легко. Я был пушинкой, застывшей налету в холодном воздухе. Никаких наставлений на путь жизненный я не получил, а осознал лишь одно — мескалин помещает тебя в бурю, а затем выбрасывает измотанным на пустынный берег. Две крайности, к которым не хочется возвращаться — лучше находиться где-то посередине, между сумасшедшими гонками и пустотой. Да, пожалуй, это была Пустота. Та самая, в которой утонул Чапаев. Я так же метался по комнате, хватался за предметы, которые попадались под руку. Когда он это рассказывал, я и сам стал вспоминать некоторые моменты, что убедило меня в честности мексиканца. Кто его знает, какие шутки придут ему в голову. Когда меня заглотила Пустота, по словам Луиса, я встал в угол. Это было необычно для него, хотя он повидал немало странностей, которые вытворяли люди под действием психотропов. Я стоял в углу, как маленькое дитя, наказанное родителями. Скорее всего, в Мексике не практикуют этот воспитательный метод, поэтому мое поведение удивило Луиса. Он сказал мне, что я простоял в одной позе около восьми часов. Этого я, конечно, совершенно не помнил, однако легкая боль в икроножных мышцах все подтвердила. Позже я вспомнил, что в детстве очень обижался на мать за то, что она ставила меня в угол. Наказание могло длиться час или больше. Я закрывал глаза ладонями, пытаясь не плакать, в ином случае, мог получить ремнем по заднице. Мескалин напомнил о детских страхах. В Россию я прилетел с небольшим запасом молотых пейотов. Половину пришлось опустошить по дороге — путь лежал через Лос-Анжелес, в котором нельзя было находиться, не закинувшись чем-нибудь. Я смог повторить кое-какие манипуляции, подсмотренные у Луиса, чтобы сделать из сухого растения эйфорическую бомбу. Но получилась лишь хлопушка-конфетти. Очнувшись в калифорнийском отеле, я чувствовал во рту вкус картона и пороха. В голове не было абсолютно никаких воспоминаний. В России этот фокус тоже не удался. Наверное, дух Мескалино отбросил копыта при перелете. Разделив остаток засушенных бутонов на несколько частей, я пытался употребить их разными способами, и даже заваривал как чай. Была горечь, подобно той, что настигла меня в первый раз. Закрывая глаза днем или утром, я открывал их всегда ночью. Пустота была рядом, но на этот раз она выглядела не как индийская нирвана, не как эйфория, а как цельная сфера, из которой выкачали воздух. Гигантская шаровая молния поглощала мою энергию. Магический уголок в квартире больше не действовал. Я вспомнил, что именно в нем стоял наказанным в детстве. А потом мескалин кончился.

МЕСКАЛИН Реутов

Сколькко стоит Анаша, план, гаш в Самарканде

Купить амфетамин Санта-Круз-дель-Сейбо

Купить шишки бошки Петровск-Забайкальский