Людендорф против монархии и церкви
Белый шум
Процесс Хитлера — самый большой политический процесс, который когда-либо вёлся в Германии, — оставил после себя удивительно мало материала серьёзного исторического значения. Единственным крупным политическим моментом на процессе было сенсационное выступление Людендорфа, объявившего войну католической церкви и отмежевывавшегося от имущих и образованных классов. «В борьбе, которую вела Германия, — сказал генерал, — Ватикан не соблюдал нейтралитета и был враждебен нам. Франции он оказывал почёт и покровительство. Я высоко ценю благодеяния и дисциплину католической церкви (реверанс воспитанника кадетского корпуса перед воинствующей церковью!), тем более тяжело мне было видеть, как прошлым летом святейший отец выступил против идеи саботажа в борьбе за Рур и Рейн, как маршалу Фошу во время его посещения Соединённых Штатов тамошние иезуиты поднесли почётную саблю, как Клемансо получил от них за свои заслуги докторский диплом, словно эти враги Германии состояли на службе общества Иисуса. Напомню также о влияниях, которым подвергался император Карл, про его измену Германии, про враждебные речи католических пастырей против Германии».
Эти счёты с ультрамонтантством настроили генерала также против федерализма католической Баварии. Он видел в этом федерализме «длительное закрепощение Германии Францией; оно должно осуществиться путём уничтожения Пруссии». Во избежание превратных толкований генерал прибавил: «Я не сторонник великой Пруссии, я немец, желающий видеть могучую Германию — Германию на платформе Бисмарка».
Быть может, в 1918 г. Людендорф был ещё в большей мере сторонником великой Пруссии, чем он допускал это в 1923 г. Но, вступив в контакт с националистическим движением, он освободился от старых предрассудков:
«Я пришёл к убеждению, что необходимо дать народу нечто новое, что внесло бы содержание в его жизнь. Освободительное национальное движение стало для меня насущной потребностью. Я — монархист, но считаю, что вопрос о монархии не может быть разрешён в настоящее время. Династии существуют для народа, а не народ для них».
Затем следовало признание, которое говорило о внутреннем обращении и просветлении после высокомерного выступления в Нюрнберге. «Тяжелей всего то, что события привели меня к убеждению, что ведущий слой нашего общества оказался неспособным внушить немецкому народу волю к свободе».
Слуга кайзера отворачивался от трона и уходил в народ. Шестидесятилетний Людендорф вступил на путь, по которому до него пошли Штейн{87} и на закате своей жизни — Бисмарк. Вскоре затем он порвал с баварским офицерством и разошелся с Хинденбургом, а в конце 1927 г. выступил из протестантской церкви.