Лорелея —Дева Рейна
«В древние времена в сумерки и при лунном свете на скале Лурлей появлялась девушка, которая пела столь обольстительно, что пленяла всех, кто её слушал. Многие пловцы разбивались о подводные камни или погибали в пучине, потому что забывали о своей лодке, и небесный голос певицы-волшебницы как бы уносил их от жизни». В разных версиях легенды появлялись мотивы «мести за преданную любовь», «договора с царём-демоном Рейна», «каменного сердца», «пробуждения от зачарованного сна»… вы сразу скажете, знаем — да это же Сирена… Никса, Ундина, Лорелея или Мелюзина.
Нам знакома эта красивейшая легенда именно под именем «Лорелей». Не помню, сколько раз я прочитывала Лорелею, сначала в школе, потом в институте и вот недавно вернулась снова, когда в свои ручонки заполучила полное собрание сочинений великого мастера. Ммммм… 10 томов!
Знаете ли вы, что на самом деле Лорелей, в более современной транскрипции Лорелея, была... скалой,— овеянная романтическими легендами «скала коварства» на восточном берегу Рейна, близ городка Санкт-Гоарсхаузен. Расположена в самом узком месте русла на территории Германии.
Есть ещё одна версия — название происходит от нем. lureln (на местном диалекте — «шептание») и ley («скала»). Таким образом, Лорелей когда-то переводилась как «шепчущая скала». Эффект шептания производился водопадом, который существовал в этой местности вплоть до начала XIX века.
Лурлея упоминается в немецких текстах X в. По свидетельству миннезингера XIII в. Марнера, именно у этой скалы хитрые карлики (Luri, Lurli) оберегают сокровища Нибелунгов.
Доподлинно известно лишь одно стихотворение о прекрасной деве Лорелей, сейчас разбудите меня посреди ночи, и я выдам без запинки:
Ich weiβ nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Ох… мурашчатое до невозможности это стихотворение буквально с первых строк словно заводит в пещеру под скалистым навесом Рейна.
Многие поэты-переводчики брались за передачу текста Генриха Гейне: не у всех, правда, получалось. А так ли это важно: родная музыка стиха? Ну перевёл поэт и хорошо, что ещё надо? Сначала кажется действительно ничего не надо. Но потом становится грустно, и хорошее правильно переведённое стихотворение начинает раздражать своей «хорошестью».
Я знаю около десяти переводов, говорят, их больше двадцати — и это только известных, признанных, так сказать.
Один из первых переводов «Лорелеи»,1824г. на русский язык принадлежит Льву Мею, 1858г. (видите, как здесь всё ушло и даже «песня» появилась «нежданно»):
Бог весть, отчего так нежданно
Тоска мне всю душу щемит,
И в памяти так неустанно
Старинная песня звучит?
Александр Блок в своем переводе (1909г.) стремился достичь максимальной ритмической близости к немецкому тексту. Блок над Гейне всю жизнь мучился. Он переводил почти всего Гейне, почти все строки уникальны по точности. Каждая строка его перевода удивительно равна соответствующей строке оригинала, так что мы можем в полной мере оценить всё своеобразие немецкой поэзии с её пульсирующими ритмами:
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покою
Мне сказка старых времён.
Не плох, на мой взгляд, перевод С.Маршака, но нет мелодичности, есть просто текст и смысл:
Не знаю, о чём я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далёких лет.
Более всего я восхищена переводом Вильгельма Левика, удивительно, как одно и то же произведение в чужом языке воплощается множеством отражений:
Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне все не даёт покою
Старинная сказка одна.
Если у Блока тональность стиха зловещая, тёмная, густо-зелёная, в главных деталях стих непрерывно насыщается трагизмом. У Левика лодочник погибает как бы понарошку, и только для того, чтобы сбылся стих. Он не верит в страшное, и нам не советует...
Лорелеи Блока и Левика разные даже не в деталях, которые передаёт удачно Блок, но пренебрегает ими ради «песенности» Левик.
В стихотворении Гейне есть определённые и существенные слова, которые придают ему именно тот смысл, который лежит в самой легенде. Märchen — всё-таки это «сказка», а не «старинная песня» или «предание», Schiffer — гребец, лодочник, но не рыбак и не пловец. Чрезвычайно любопытно словоупотребление — kleinen Schiffe (маленький кораблик) и Kahn (лодка, челн — подчеркивается ненадежность судна — а в метафорическом плане — незащищенность «лодочника» перед чарами Лорелеи, невольная ассоциация с Сиренами из «Одиссеи» Гомера).
Ещё одна важная деталь — Jungfrau (а ведь в европейской мифологии Лорелея – не прекрасная девушка, а прекрасная ведьма (даже есть похожая иллюстрация, и у меня тут тоже), божество Рейна, но это уже интерпретация самого Генриха Гейне).
И последнее — авторское название стихотворения «Die Heimkehr» (возвращение домой, на родину — глубокий философский смысл, на мой взгляд). Скорее даже не возвращение, а путь — который может оказаться не оконченным…
Я считаю, что Блок дал в переводе именно немецкое звучание гейневского стихотворения, поэтому его перевод — это как этническое звучание самоей Лорелей. Тогда как Левик сделал из Гейне удобный для нашего слуха песенный мотив, так сказать обрусил немца.
Понятно, что задача переводчика попасть не только в смысл, но и в тональность, и мало кому удаётся это совместить.
А какое прочтение в переводе вам больше нравится? Блока или Левика?
