Лора

https://mrakopedia.net/wiki/Лора

- Молчи, и все обойдется, - сказала она.

Тут я бы поспорил, если б не пара обстоятельств, говоривших в ее пользу.

- Ты все равно ничего не докажешь, - добавила она. И улыбнулась. Зубы у нее были мелкие, косоватые, с желтым налетом. Как будто два-три последних месяца она хронически забывала их чистить. И запах изо рта у нее был мерзкий, поэтому в кафетерии все невольно избегали того, чтобы присесть с ней за один столик. А еще она чесалась. Ну, не всякую секунду, но, задумавшись, принималась скрести очередную болячку на руке. Кто-то, размышляя, грызет карандаши или перебирает четки, а Лора чесалась. И к подолу юбки у нее вечно прилипали противные белесые нитки.

Чаще всего за одним с ней столом оказывался я. По нескольким причинам. Во-первых, я почти не различаю запахов. Во-вторых, мне наплевать, как выглядит человек и лейбл какой фирмы у него на штанах, если у него в башке мозги, а не прокисший гамбургер.

У Лоры мозги имелись. Отличные мозги, смею вас заверить. Первосортные. Хотя большинство окружающих видело в ней долговязую сутулую дамочку с отсутствующим взором и давно немытыми волосами. Эдакую невзрослеющую, вечно испуганную тихоню. В школах таким швыряют петарды под стул и крадут папку с выпускным отчетом. Когда же они взрослеют и выходят в мир, им достается вся скучная, рутинная писанина. Они заполняют длиннейшие отчеты, на них орет начальство, если где-то неверно поставлена запятая. А они молча лупают глазами, кивают как заведенные и потом жрут в курилке валидол. Безответные, загруженные по самые уши, незаметные офисные крыски, что робко шныряют по углам. О них рассказывают анекдоты, их изображают в сценках типа «Лузеры нашей компании», и на новогодней вечеринке никто не приглашает их танцевать. Если б вы только видели, как Лора обращалась с нашими подопечными! Они сами шли к ней на руки, были счастливы, когда она обращала на них внимание… если бы они умели, то приветствовали бы ее появление в лаборатории дружным хоровым лаем и вилянием хвостами.

К сожалению, мы не работаем с млекопитающими. Сфера наших интересов – пресмыкающиеся, земноводные и разнообразные членистоногие. Змеи, ящерицы, лягушки плюс пауки. Лаборатория биологических исследований номер восемнадцать при закрытом институте фармакологии. Занимаемся, как вы наверняка догадались, изучением выделяемых нашими питомцами органических токсинов, их благодатным воздействием на человеческий организм и возможностью применения в фармакопее.

Мы – истинный террариум. Или серпентарий. Здесь, среди огромных стеклянных ящиков, подсвеченных инфракрасными лампами или трубками дневного света, Лора отчасти обретает утраченное душевное равновесие. Но стоит ей высунуться за пределы лаборатории, как все возвращается на круги своя. Именно Лора до полуночи сидит над чужими отчетами, именно Лора сводит в таблицу результаты наблюдений, анализирует и дотошно записывает данные. Она как-то обмолвилась, якобы уже несколько лет работает над каким-то исследованием, способным принести нашей фирме уйму денег, а ей – заслуженное признание научного мира. Началось все с традиционной глупости, корпоративного романа. Одностороннего и по бóльшей части существовавшего в воображении Лоры. Ну, та самая печальная ситуация, когда парень-симпатяжка из чистой вежливости наконец-то обращает внимание на страшненькую девчонку. На радостях та немедля принимает желаемое за действительное, носится большими кругами, в кои веки делает в салоне маникюр и прическу, покупает четыре новеньких модных платья… и завершается все большим трагическим пшиком. Бобби просто хотел, чтобы Лора подменяла его на ночных дежурствах, брала пробы и вела учет результатов. Лора мечтала о большой и чистой любви, ну, или хотя бы о правдоподобной иллюзии.

У Бобби на тот момент, не считая Лоры, имелось три охмуряемых пассии, одна другой краше. Естественно, долго так продолжаться не могло, правда выплыла наружу… и ничего не случилось. Лора не устроила визгливого скандала. Она по-прежнему отмечала Бобби в журнале дежурств, составляла каталоги, мыла пробирки и чистила террариумы. До того дня, когда к нам на этаж не заявилось высокое начальство, профессор Нейтан со свитой, и Бобби не взбрело в голову выпендриться. Широким жестом он извлек из клетки ленточного крайта по прозвищу Картрайт и потащил показательно доиться. Внезапно разбуженный Картрайт оказался не в духе. Под пристальными взглядами пятнадцати взволнованных сотрудников и тремя следящими камерами крайт повернул аккуратную головенку, разинул пасть и впился клыками Бобби в запястье. Последующие четверть часа были наполнены нарастающей паникой, звонками, криками, топотом бегущих ног и страдальческим воем Бобби. По неизвестным причинам спешно вколотая ему сыворотка не сработала – и Бобби пополнил ряды мучеников во имя науки.

Картрайт же, сочтя свой долг выполненным, утек в клетку, свернулся там и мирно заснул. Хорошо ему, он всего лишь змея семейства аспидовых.

Зато нас несколько дней кряду изводили полицейские, эксперты, страховые агенты, журналисты и страдающие родственники Бобби.

Лора ходила с заплаканными глазами и сутулилась более обычного.

Еще через пару месяцев нас внезапно покинула Грейс – лидер среди подружек покойного Бобби, первая сплетница института и ярая ненавистница Лоры. Грейс пребывала в отпуске, где ее настиг внезапный приступ аппендицита. Перитонит, операция… и надгробие на кладбище. Что-то пошло не так. Один случай на десять тысяч, и именно Грейс так фатально не повезло.

Мы продолжали работать. Лягушки в террариумах метали икру, змеи линяли и завтракали новорожденными крысятами, угрюмая Лора сторонилась коллег и часами сидела за компьютером. А потом я застукал ее в биолаборатории, в обществе профессора. Не на шутку разгневанный Нейтан громыхал, заглушая умоляющий голос Лоры. Я услышал много чего интересного о впустую растраченных грантах, неоправданном самовольстве, подделке документации и злоупотреблении служебным положением. После чего проф выхватил у Лоры флешку с логотипом фирмы и умчался.

Никогда не видел у женщины столь бешеного лица. Словно она была готова прямо здесь и сейчас руками порвать профессора на много-много маленьких листков для записей.

- Что слу?.. – рискнул высунуться из-за угла. Лора ожгла меня яростным взглядом и умчалась, треща каблуками.

В общем, я и сам догадывался, что могло произойти. Лора провела незапланированные изыскания и решила поделиться выводами с научным руководителем. Руководитель отругал ее по самое не могу и запасливо прихватил результаты с собой. Остается вопрос, как он распорядится угодившим ему в руки добром: спрячет, пустит в дело, поделившись с коллегами, или, что самое худшее, ловким жестом присвоит себе? Дело житейское, пострадавшей стороне остаётся либо обращаться в суд, либо просить о милости увидеть свое имя на обложке хотя бы в перечне тех, кого благодарят за оказанную помощь и поддержку.

Проф Нейтан не устоял перед искушением. Спустя несколько недель пошли слухи о том, что профессор готовит к печати эпохальную статью. По этому поводу даже закатили небольшой банкет. На котором торжествующий профессор на глазах у всех опрокинул бокал шампанского и с истошным воплем сложился пополам. Вывали медиков, но пока те бежали из своего отделения, проф успел вволю покататься по полу, заблевать пол фальшивого мрамора кровью пополам с желчью и до смерти напугать присутствующих.

Некий внутренний голос вкрадчиво шепнул мне, что именно сейчас самое время шмыгнуть парой этажей выше и наведаться в кабинет профессора. Могу поставить на кон годовое жалование, что увижу там нечто крайне интересное.

И точно. Запертая на кодовый замок с дактилоскопом и детектором сетчатки глаза дверь стояла нараспашку. Охрана металась в зале, а здесь уютно журчал шредер, переваривая и выплевывая на пол тонкие полоски бумаги. У большого декоративного террариума стояла Лора. За рукав ее платья цеплялся Диего, наш восьминогий бразильянский красавчик из рода банановых пауков, чей яд ничем не уступает яду королевской кобры. Все большие пауки с легкой руки Лоры получили клички, и мы даже наловчились различать их.

- Молчи, и все обойдется, - сказала Лора, опуская скользящую дверцу террариума. – У Нейтана здесь бегает два десятка пауков различных видов, в том числе смертельно ядовитых. Копы решат, что профессор был неосторожен со своими любимчиками. А я, как признанный эксперт, заверю их в том, что укус паука порой бывает слабым, яд имеет пролонгированное действие и жертва до последнего момента ни о чем не подозревает. Но если ты такой принципиальный… - она подняла руку и провела пальцем по спинке Диего.

Клянусь, эта восьминогая и пучеглазая тварь готова была замурлыкать от удовольствия.

- Это его будущая статья? – я кивнул на груду мелко нарезанной бумаги.

- Гранки с правками. Жаль, они так и не доберутся до типографии.

- А где оригинальные материалы?

- Здесь, - Лора подняла качающуюся на цепочке флешку с фирменным логотипом.

- Понятно, - я развернул пластиковый мешок и принялся запихивать туда скручивающиеся обрезки. Лора присела рядом. В четыре руки мы быстренько прибрали кабинет и сделали ноги. – Честно говоря, он никогда мне не нравился. Напыщенный, вороватый профан. Он ведь не первый раз этот трюк проделывает, но прежде ему все сходило. Туда ему и дорога.

Мешок мы затолкали в большую муфельную печь для сжигания отходов. Постояли рядом, глядя сквозь толстое стекло, как пластик и бумага обращаются в прах и пепел.

Не знаю, зачем я это сделал. Но в тот миг, в полутёмном подвале, освещаем всполохами огня из печи, этот поступок казался вполне логичным. Я поцеловал Лору. Она вздрогнула и подалась навстречу, словно только этого и ждала.

Губы у нее были сухими и холодными, язык – шершавым и твердым. Да, может, мой опыт поцелуев не так уж и велик, только что-то у нее во рту было устроено совсем не так. Всякий раз я натыкался языком на колючие, царапающиеся брекеты на задних зубах. Или на передних? Да у Лоры вообще нет никаких брекетов, зато изо рта ощутимо несет тухлятиной.

Отчего-то мерзкий привкус показался мне… приятным.

Печь ревела. Мы оттолкнулись друг от друга. На миг я увидел – или мне примерещилось в игре пляшущих теней на лице стоящей напротив женщины – как создание по имени Лора аккуратно сложило мелькнувшие в уголках растянутого рта то ли хелицеры, то ли жвалы. Тонкие, крючковатые, со множеством мелких волосков. Почти такие же, как у сидящего на ее плече Диего.

Она выжидательно косилась на меня. Пристально, цепко, немигающе. Пальцы быстро-быстро перебирали цепочку, на которой болталась флешка – теми же стремительно-угловатыми движениями паук опутывает паутиной свою добычу.

Выбор у меня был невелик: заорать и бежать, либо остаться и узнать больше.

Но я ведь настоящий исследователь? А какой ученый откажется от возможности хоть глазком заглянуть за край горизонта?

Первое, что надо поскорей установить, к какому виду относится Лора. Не хотелось бы оказаться в роли посткоитального завтрака «черной вдовы». Все мои прежние наблюдения сходились на том, что Лора весьма и весьма благоразумна. Вряд ли ей захочется тут же меня сожрать. Ей нужен друг и союзник, а не обед. Мы молча кивнули друг другу, заключив безмолвный договор. И пошли к лифту, чтобы подняться наверх и взглянуть, как там поживает профессор Нейтан – уже отдал концы или еще трепыхается.

Автор: Джерри

Источник: сообщество параноиков