Ливерпуль купить гашиш

__________________________________

__________________________________

📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.

📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.

__________________________________

Наши контакты (Telegram):☎✍

>>>✅(НАПИСАТЬ НАШЕМУ ОПЕРАТОРУ)✅<<<

__________________________________

ВНИМАНИЕ!

⛔ Если вы используете тор, в торе ссылки не открываются, просто скопируйте ссылку на телеграф и откройте в обычном браузере и перейдите по ней!

__________________________________

ВАЖНО!

⛔ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

__________________________________

В ближайшие недели полиция Гамбурга будет информировать людей о новых правилах употребления каннабиса с помощью листовок. Дома разрешено выращивать три растения.

Когда Сулейману Эргуну был 21 год, он был самым успешным и могущественным продавцом героина в мире. Широко известный среди торчков и полицейских как Турок из Северного Лондона, Эргун заваливал героином Великобританию и всю Европу в течение пяти лет. Бывший заводской рабочий получил особняки, набитые наличкой, и бесконечный авторитет в криминальном мире; его любимым коктейлем было шампанское с кокаином. А теперь ему 39, он почти нищий и живёт с мамой. Что же случилось? VICE : Вспомни те славные деньки, когда ты торговал наркотиками. Что запомнилось тебе ярче всего? Сулейман Эргун: Ничто не сравнится с тем чувством, которое ощущаешь, когда у тебя в багажнике сто килограмм героина. Кайфово просто быть рядом с ним, ощущать его запах. Выжимаешь под где-нибудь по Франции и думаешь: «Ух, что у меня в машине! Когда полиция останавливается около тебя, а у тебя под сидением пистолет — и нет смысла раздумывать, стрелять или нет. Риск, адреналин — вот из-за чего я стал наркоторговцем. Дело не в деньгах или власти, а именно в таком кайфе. В 15 я был мальчиком на побегушках в одном турецком магазине шмоток. Я зарабатывал семьдесят фунтов в неделю. В 17 я начал продавать кокаин, экстази, траву, и стал зарабатывать тысячу фунтов в неделю. Затем я перевёз пару килограмм кокса прямо из Колумбии, и продал всё в клубах, вместе с таблетками. Кто-то пытался меня ограбить в сортире Камден Палас — я выстрелил ему в ногу. Я, мой сводный брат Илмаз Кайа и бабас крёстный отец по кличке Вулкан основали «Турецкую связь» — цепочку контрабанды героина из Афганистана, через Турцию, в Европу. До начала х, турки возили наркоту маленькими партиями. Какой-нибудь иммигрант привозил десять килограмм, продавал их, покупал магазин в Грин Лэйн и бросал это дело. Мы первыми начали возить стокилограммовые партии. Укладывали в штабеля, продавали дёшево…. Перевести было несложно, со сбытом сначала была морока. Мы обошли все основные банды и криминальные семьи Лондона. Мы послали на хер семью Адамс, когда они попросили работать на них. Вместо этого, мы отдавали всё одному распространителю в Ливерпуле, он продавал большую часть. Я был связующим звеном в этой цепи. Товар везли из Стамбула в Париж, скажем, в багаже труппы народных танцоров Турции. Я контролировал передачу груза из Франции ливерпульцам. Затем, спустя несколько дней, я сам ехал в Ливерпуль, и возвращался оттуда с чёрными мешками для мусора, набитыми баблом — тысяч фунтов в первую неделю, — во вторую, 68 — в следующую, — в следующую, и так далее. Я не мог всё сосчитать, поэтому просто складывал их в стопки и засовывал в коробки из-под хлопьев, а потом отправлял назад туркам с помощью бывшего полковника турецкой армии. Через некоторое время, мы наладили работу по такой схеме по всей Европе — в Испании, в Италии, Голландии, Германии. В определённый момент, мы могли позволить себе купить собственный нефтяной танкер. Один из наших людей крутил роман с женщиной, которая оказалась информатором полиции. Его схватили. Нас держали под следствием целый год, а потом — бах! Да ни хуя. Я начал барыжить в тюрьме через два дня, менял героин и кокс на телефонные карточки, еду и сигареты. В сентябре го я впервые попробовал героин сам от скуки и любопытства. Я почувствовал себя тепло и хорошо, как будто кто-то укрыл меня пушистым одеялом. Но главный плюс в том, что с этим дерьмом время летит очень и очень быстро — именно поэтому тюрьмы забиты героином. Двадцать часов под кайфом — это как два часа нормального времени. Я вышел через 10 лет и даже не заметил, как отмотал срок. Перед тем как меня поймали, я закопал пять килограмм чистого турецкого гирика, вместе с двумя «Беретами», «Узи» и четырьмя дробовиками на кладбище Святого Панкраса в Северном Лондоне. Каждую неделю я вызванивал девчонку и говорил слово «бренди», это было сигналом, чтобы она принесла мне герыча. Она выкапывала запас, отсыпала немного и передавала второй девчонке, парень которой сидел в моей тюрьме. Та заворачивала героин в презерватив и нейлоновую обёртку, придавала посылке форму члена и засовывала себе в вагину. На свиданиях в тюрьме они крепко прижимались друг к другу, он как-то ловко засовывал руку ей между ног, доставал эту штуку, и прятал уже в своей заднице. Он возвращался в камеру и получал свои 60 грамм, а я свои. Они даже батарейки из моего радио разбирали. Но они так и не нашли мои запасы в камере, потому что я их прятал на земельном участке, где мы выращивали овощи. Я сделал полость в луковице, положил всё туда и закопал. А когда стебель сверху засыхал, я просто приделывал свежий. Я вмазывал три грамма каждый день. Полграмма менял на телефонные карточки и прочее, а остальное покуривал. Иногда я засовывал всё в задницу, заматывал скотчем, так что если меня вдруг обыскивали и заставляли присесть, ничего не выпадало. Пока от тебя нет проблем, если ты не втягиваешь людей в разборки и не дерёшься, то надсмотрщикам плевать. Они знают, на чём ты сидишь, потому что у тебя зрачки как булавочные головки и ты расчёсываешь кожу до крови. Но начальство закрывает на это глаза, потому что если запретить героин, то начнутся ломки, убийства, люди будут сходить с ума и выбивать двери — а с этим уже не справиться. Наркотики в тюрьме никогда не исчезнут. Около шести. Они подмазывались ко мне, потому что у меня была куча денег. Я никогда не ел тюремную еду — они приносили мне салаты из Marks and Spencer. В одной тюрьме надсмотрщик принёс мне четыре унции травы, гору телефонных карточек, полсумки табака, телек, телефон, две бутылки бренди — его услуги стоили около фунтов в неделю. Но если у тебя нет денег, то в тюрьме ты никто. Нет, стало только хуже. Я открыл для себя крэк, дешёвый кокс. Вообще, мир сильно изменился — я даже не мог перейти дорогу, слишком быстро стали ездить машины. Я видел людей, разговаривавших по хэндс-фри, и думал, что они психи. Это просто нечто. Он снёс мне на хер крышу. За четыре года я потратил на него полмиллиона фунтов — продал квартиру, драгоценности, потратил почти всё, что скопил. Пожалуй, был. Когда мой приятель украл мою дозу — я затащил его в кухню и отрубил ему мизинец ножом, на разделочной доске. А потом смыл в унитаз. Наверное, люди скажут, что это справедливо — сделав наркоманом, Бог покарал тебя за торговлю героином в прошлом. Око за око, ага. Я сделал торчками много тысяч людей. Моё прошлое достало меня. Я впал в депрессию и стал принимать больше крэка и героина, чтобы перестать думать о чём-либо. Меня дважды лечили в Турции. Мои родители платили по двадцать тысяч фунтов за детоксификацию — это когда тебя усыпляют на время ломки. Но когда я вернулся в Лондон, я продолжил баловаться. В конце концов, я влюбился. Вот так просто. И с тех пор не притрагивался ни к чему. Ни за что на всём ёбаном свете. Мне предлагали миллион фунтов наличными, чтобы я вернулся в дело. Я могу хоть сейчас полететь в Турцию, взять сто штук и улететь. Сто тысяч фунтов стерлингов к завтрашнему дню, моих собственных — легко. Каждую неделю тот или иной человек, кто-нибудь из самых серьёзных бандитов, предлагает мне вернуться. Но я этого сделать не могу. By Brad Callas. By Matt Jancer. By Ashley Fike. Share: X Facebook Share Copied to clipboard. Videos by VICE. Tagged: Vice Blog , Всякое , героин , интервью , наркотики.

Ливерпуль купить гашиш