Лисье логово, часть 2
Tom Riddle<Предыдущая часть
Стихи, хмм, давно же вас я не писал. Улыбнувшись, я встал с кровати и, довольно закурив, побрёл на улицу, спустя столько времени я впервые что-то сочинил... возможно, Андрей был прав, возможно, мне стоит попытаться найти, аж смешно, лису, возможно, я и вправду смогу написать новую книгу, раз стих за долгое время смог... не стоит упускать хоть и туманный, но шанс.
Так как тут всего одна улица и я хотел есть, ноги сами меня привели к яркому деревенскому магазинчику, за прилавком стояла Валерия, завидев меня, она улыбнулась и стеснительно кивнула мне, обслужив покупателя перед мною. Мы перекинулись приветствиями и я сделал покупки, я долго думал, стоит ли вдаваться в расспросы. Может, всё же стоит пригласить её прогуляться, она же тут всё же одна, наверное, ей скучно вечерами.
— Мисс, — сделав поклон, я поприветствовал Леру, — можно ли узнать, что же вы делаете сегодня вечером, если не секрет?
— Хм, к сожалению, занятий у меня совсем нет. — Она улыбнулась и сделала подобающий жест приветствия.
— Ну что ж, тогда вы будете не против прогуляться сегодня со мной вечером?
— Вы осчастливите меня, граф. — Лера тихо засмеялась и быстро посчитала мои покупки на старых счётах.
— Тогда я зайду к вам после закрытия.
— Договорились. — Мы поклонились друг другу, но старый дедушка не сразу понял нашего юмора и недоумённо гаркнул в мою сторону. Не обратив внимания, я вышел из магазинчика и побрёл к дому.
Лёжа на кровати, я глядел в грязное окно, смотря свозь ветви деревьев на уходящее за горизонт солнце, романтично. Скука взяла верх, закурив, я побрёл на кладбище, всё же нужно сходить на могилы к родителям, у кладбища меня встретила готическая, покосившаяся скрипящая калитка, которая без труда отпёрлась, благо погост тут был довольно красив, со старыми памятниками, надгробиями и склепами, что довольно необычно для наших гранитных памятников «братве». Пройдя чуть дальше по тропе, я наткнулся на треснувший бетонный крест, обвитый железной алой розой... мама... папа. Сев на корточки я закурил, глядя на могилы и лес за ними, в голове стали всплывать детские воспоминания, чай, детский смех, солнечное лето, прогулки с друзьями на речку, а вечером костёр, а потом усталость, и вкусная еда, и родители ещё радостные, жизнь только начиналась, а теперь всё поменялось, теперь мы другие.
Что-то резкое и большое пронеслось в кустах за оградкой, сделав последнюю затяжку, я швырнул бычок в сторону кустов.. заяц, наверное. Встав и поправив пальто, я побрёл к оградке, но тут среди деревьев пронёсся силуэт мужчины. К сожалению, я не испугался и резко побежал за ним, силуэт филигранно бежал среди кустов, огибая деревья и ветки, солнце уже почти опустилось за горизонт, а лес уже почернел в последних лучах солнца, я пытался что-то кричать.что-то неразборчивое вырывалось, что-то вроде «Стой, кто ты?» и тому подобного, но силуэт, естественно, не остановился. Но вот его озарил последний лучик солнца, в ту же секунду силуэт пропал, подбежав к тому месту, я не обнаружил ничего, кроме серебряных серьг с красными камнями, в голове сразу всплыл вчерашний разговор с Михалычем, подняв серьги и включив фонарь на телефоне, я незамедлительно побежал обратно в село.
Отдышавшись и закурив сигарету я уселся на лавку возле ларька, серьги были невероятной красоты, такие прелестные и драгоценные. Может, Михалыч и вправду не от самогона это взял... может, всё же стоит найти лису и загадать желание?
Может, ещё и выпадет время, когда мне придётся её найти, а пока я должен дождаться закрытия ларька и пройтись на вечерний променад, встретив Леру и взяв бутылку красного вина. Мы пошли вдоль леса, не спеша, припивая с горла и говоря о всяких мелочах и жизненных заботах, я поведал ей о своём заработке и увлечении, она, в свою очередь, рассказала, что давно уже ничем не занималась и что ей докучает жизнь без творчества и приключений. Уже было полдвенадцатого ночи, на улицах уже довольно похолодало, да и вино начало брать своё, и мы, ускорив шаг, двинулись к её дому, припевая какую-то песню.
Подойдя к дому, я уже почувствовал, что алкоголь меня крепко пробил, в глазах уже плыло, и я даже не знаю зачем, но сдуру я решил показать Лере сегодняшнюю находку в лесу. Как только я вынул серьги из кармана и развернул платок, в который они были завёрнуты, Лера тут же передала мне бутылку и сунула серьги обратно в мой карман. Я, опешив и не поняв что случилось, покорно опрокинул бутылку.
Я уже и не помню, как я дошёл до дома и как мы с ней попрощались, перед уходом она что-то сказала, но моя память меня подводит, что-то вроде «Береги, и найдёшь что искал, не думай, просто живи» — в общем, видимо, я начал ей жаловаться на свою жизнь, и она решила меня прибодрить, в общем, уже не важно, утром надо будет извиниться, а пока я лежу на кровати и разглядываю кольцо, погружаясь в раздумья. Проснулся я от яростного стука в дверь. Подорвавшись, я побежал отпирать замок, передо мной на пороге от удара двери в лоб вскочил Михалыч
— Костя, Костя, катастрофа!.. — перепуганно тёр лоб Михалыч, выкрикивая эти слова. — Пётр пропал, в лесу пропал!
— Что, кто это вообще?
— Да это наш местный доходяга, вчера вечером пошёл на охоту — и пропал!
— Так, подожди, может, он просто заблудился, чего сразу панику поднимать?
— Да нет, Андрюша, вряд ли, мы ещё позавчера с ним пили, он собирался пойти в логово к лисе, за сокровищами, видать, она его и сгубила.
— Подожди, может, всё же, заблудился, хватит мистику приписывать... подожди, сейчас я оденусь, и пойдём поищем.
Быстро одевшись, мы выдвинулись в лес, бродили мы около двух-трёх часов, пока не наткнулись на окровавленное ружье Пётра, мы двинулись вдоль по кровавому следу, который вёл к кладбищу, по пути мы находили клочки одежды и явные следы борьбы, и вот мы достигли места, где заканчивались кровавые следы, там не было практически ничего, кроме шапки и охотничьего ножа в крови. Всё бы ничего, вот только кровь на ноже была фиолетовая, чем-то схожая с раздавленной черёмухой, но светлее. И ещё это было тем самым местом, на котором я нашёл серьги.
— Костя, это лиса, точно говорю тебе, она его так разделала!
— Может, это волки, или медведь, — пытался я успокоить Михалыча, чтобы тот не разводил панику.
— Нет, нет... Это точно оно было, посмотри, кровь фиолетовая, как у зверя нечистого.
Я поднял нож и воткнул его пару раз в землю чтобы очистить от непонятной субстанции
— Ладно, давай вернёмся в село и вызовем там спасателей, а то сами заблудимся и, может, нарвёмся на того, кто это сделал.
Михалыч идею не оспаривал, и мы быстрым шагом двинулись обратно, прихватив ружье, нож и шапку.
Придя к Михалычу домой, мы, не теряя времени, позвонили спасателям и изложили всё как есть — конечно, сказав, что Пётр шёл на охоту просто, а не за мифическим существом. Михалыч, опрокинув две гранёные рюмки, уже порядком успокоился и начал мыслить более здраво.
— Михалыч, не буду скрывать, вчера, когда я на кладбище ходил, я там видел кого-то, по описанию, вроде бы Петра. Ну, я его как увидел, он тут же бежать давай, а я за ним, ну, в общем, догнал его, а он тут же испарился, а вместо него вот.
Я развернул платок и показал Михалычу серьги.
— А... так вот оно что, значит, он всё же добрался до логова, она его за это и убила.
— Возможно. Ну так если она убивает тех, кто пытается её обокрасть, почему за мной ещё не пришла? — Я намекающе покрутил кольцо на пальце.
— Не знаю, Андрей, но, раз ты ещё жив, она, видимо, за ним не сильно торопится.
Налив ещё рюмку и закусив, Михалыч канул в раздумья, а я, чтобы как-то скоротать время ожидания и не сидеть в тишине, решил его порасспрашивать. Спрашивал разное и всякое — и не мог я не спросить о Лере.
— Слушай, Михалыч, тут такая ситуация, я, как только к вам приехал, познакомился с девушкой — ну, продавщицей в вашем ларьке. Так вот, откуда же она у вас такая-то появилась?
Тут Михалыч залился громким смехом, бья кулаком по столу.
— Ты что, о Зинке говоришь, так ей же уже под шестьдесят. — Михалыч продолжал смеяться.
— Ты, наверное, о её маме говоришь, а Лера это её дочка.
— Кость, с тобой всё в порядке? У Зинки некогда не было ни мужика, ни тем более дочки или сына. Спорить не буду, сохранилась она хорошо, но чтобы настолько — не думаю, что возможно.
Объяснить я это не мог, но наведаться к Лере стоило, пока Михалыч пьёт, и пока едет группа спасателей, есть время к ней сходить. Возможно Михалыч просто что-то напутал и не понял, о ком я говорю. Впрочем, это уже не важно.
Отперев ржавую калитку и пробравшись через кустарник, я громко, три раза постучал в облезшую деревянную дверь. Ответа не последовало, видимо, её не было дома. Постучав ещё пару раз и постояв на крыльце полминуты, я двинулся к ларьку, за столиком выпивал местный мужчина лет пятидесяти, обычная картина для таких мест. Отперев дверь с колокольчиком, я прошёл внутрь, местная женщина закупалась и я не мог видеть Леру за её довольно огромной спиной.
— Лер, я хотел бы кое-что у тебя спро...
— Молодой человек, я Зинаида, а не Валерия.
Моему шоку не было предела, на месте молодой и единственной продавщицы в этом захолустье стояла пожилая продавщица, смотря на меня удивлёнными глазами.
— А... где Валерия?
— Так, хм, я тут одна работаю, нету у меня сменщицы, брать что-то будете?
— Сигареты, пожалуйста. — Указав пальцем на «Марлборо» с капсулой, я отвернулся к небольшому оконцу... да как так может быть, чёртов лес, мистика, ей-богу, всё из-за этих украшений, но где же Лера, не могла же она привидеться мне... тут я вспомнил прошлую ночь и прогулку с ней, и что она мне сказала, когда я ей показал кольцо...
«Пусть оно будет у тебя, это мой дар тебе, пусть он принесёт тебе вдохновение».
— Мужчина, расплачивайтесь.
Протянув купюру и взяв пачку, я выбежал из магазина, надо разобраться во всём этом, и ноги сами понесли меня в чащу.
∗ ∗ ∗
Тут лес становится мрачнее
а деревья те черней
ветвями безлистыми укрывая небосвод
уводя меня всё дальше, глубже
где чернеет горизонт
Тут птицы не поют и звери жалобно скулят
тут чистый пруд, стал как смоль и яд
тут земля пропиталась болью, от того и плачет кровью.
А песни в рощах тех слагали
стихи дурные пропивали
Вилы, страх и смерть
гредёт за мною силуэт
а за ним и дух, прожитых моих лет.
Оставь надежду всяк сюда входящий
тут уже ни счастье, ни удача
не улыбнутся впредь тебе,
песни рощи и тебе не спеть вовек
Они звучат тут словно сон побед
так усни же ты поэт,
в этой роще, дикой страной,
и без страха заглянут к тебе стихи, поэмы и баллады
все что пропили бродяги
в моих ветвях чернивых у болот.
Tom Riddle
∗ ∗ ∗
Стих, если бы я и раньше мог так писать, я бы здесь не оказался, всё же что ни делается, то к лучшему, вот не пошёл бы я сюда, не увидел бы эту мрачную красоту и не написал бы это произведение, ну как, точнее, не спел бы. С каждым метром, казалось, становилось всё холоднее, солнце уже полностью скрылось за ветвями и плотными тучами, начал моросить дождь, но я всё быстрее и быстрее углублялся в рощу, держа серьги в руке... прошло около часа, как я наткнулся на непонятный свет, свет исходил из норы, или берлоги, размером со входную дверь монастыря, я нашёл, нашёл логово, лес уже полностью поглотил весь солнечный свет, повсюду нависла кромешная мгла, лишь серебристый свет из логова освещал путь, я инстинктивно приглушил шаг и, чуть-чуть согнувшись, стал двигаться к входу.
Но бог мой, каково было моё удивление, когда я понял, что это был свет множества, сотни килограмм серебряных драгоценностей, они заливали ярким свечением логово. Среди чаш, картин, и брошек, свернувшись в клубок и тихо сопя, спала лиса размером с огромного волка, и только сейчас я как будто скинул пелену тумана с разума, зачем я пошёл в рощу, зачем я побрёл на свет, если знал судьбу тех, кто последовал за ним, живым я отсюда не уйду, холодный пот проступил по лицу, я не знаю что делать, идти обратно, глупо она меня точно заметит, но выбора не было, выйду из норы и сразу же побегу без остановки, но моим планам не суждено было сбыться, и по своей неаккуратности при повороте я зацепил серебряную чашу, которая с грохотом сбросила всяческие украшения рядом, по норе разнёсся оглушающий рык лисы. Существо, метра два в длину, вскочило на горе сокровищ, злобно виляя хвостом и вперив в меня пристальный взгляд, на лисе было столько украшений сколько можно было нацепить на неё.
Лиса грациозно, не спеша, спустилась с горы, не отводя свои бездонно черные глаза от меня, виляя хвостом, она разбрасывала монеты и украшения во все стороны, надо что-то срочно предпринять или меня съедят живьем, я не придумал ничего лучше, чем схватить рамку от картины и швырнуть прямо ей в пятак, мой план почти удался, но она с невиданной скоростью отскочила в сторону и навалилась на меня всем своим весом, придавив лапами к земле.
Нечеловеческий голос раздался из ее пасти, я сплю, я точно сплю...
— Зачем ты пришёл ко мне, ответь, человек, неколь опять воровать вернулся, вы всё крадёте и крадёте, крадёте и крадёте!!! Мало вам, что ли, того, что вам я даю, ненасытные вы звери?!.
— Я, я... я ничего не крал у вас, ничего не крал. — Я покрепче сжал кольцо в руке.
— Не крал, молвишь, да, я помню тебя еще совсем маленьким, Кость... ты частенько заглядывал ко мне, играл в моей берлоге, но ты не крал, не крал... Небось тебе помощь моя нужна. — Бред, не может такого быть, я уже смирился с тем, что она реально говорит на нашем языке, но что я встречал её в детстве...
— Дар тебе я уже свой дала, стихи и прозы писать ты будешь всегда горазд, кольцо только не теряй.
— Сп... спасибо. — Кольцо в руке тут же само по себе налезло на палец и крепко там зацепилось, лиса аккуратно слезла с меня, она резко и как будто танцуя закружила своим хвостом, над ней поднялся клубок пыли. Когда пыль осела, лисы не было, на месте её стояла Лера, в роскошном платье из серебра и изумрудов.
— Что... Что...
— Чего ещё желает твоё сердце, молви, и я исполню, ведь когда-то и ты моё исполнил.
Лера не человек, это было понятно точно, но и просить ничего не хотелось, только вернуться обратно домой и написать книгу. Да, желание писать увеличилось многократно после всех происшествий.
— Погляжу, серьги у тебя в кармане лежат, подари их, и будет тебе счастье. — Я лишь смог прикоснуться к карману и промычать что-то на моргульском. — Тебе уже пора, скоро взойдёт луна, и логово снова скроется в дикой роще ещё на двадцать лет... так что тебе пора, не забывай меня, и рощу вспоминай.
Лера сделала резкий шаг ко мне и прикоснулась губами к моей щеке... сладостный вкус вишни и еловых веток остался на лице, я словно провалился в дивный сон, и снилось мне невероятное чувство любви ко всему живому...
— Кость, вставай, просыпайся, где же ты бродил то!. — Михалыч, дёргая меня за плечо, громко орал на всю комнату. я лежал на своей кровати, уткнувшись носом в подушку. — Вставай.
— Зачем, Михалыч?.. Я позже к тебе зайду, дай поспать.
— Сначала скажи, зачем ты в лес попёрся!! Если бы там Лиса тебя нашла, и всё, всё!
— Лису вы не увидите ближайшие лет двадцать, всё, дай поспать.
Михалыч в недоумении ушёл к себе домой, а я в свою очередь продолжил сладко спать.
Ближе к вечеру я пришёл к Михалычу, но ничего про то, что случилось со мной, не рассказал, не надо старику знать такое, однако самого тревожили вопросы... возможно, мне и не стоит искать на них ответы, пусть тайны останутся вместе с той рощей ещё лет на двадцать, а пока меня ждёт путь домой.
Собрав вещи, я не спеша двинулся на перрон ожидать вечерний поезд, Михалыч напоследок подарил мне печатную машинку, в поезде будет чем заняться. Взяв кружку чая и заперевшись в вагоне, я выложил машинку на стол и заправил её листами и чернилами, за окном проносились чёрные деревья, опавшая жёлтая листва кружилась в причудливом хороводе, свинцовые облака низко плыли в унисон с вагоном, сопровождая мои мысли и раздумья, кольцо на пальце так и не снимается, лишь изредка поблескивая причудливым светом далёких звёзд, первые удары по клавишам были осенней песней.
Много ли вы, друзья, знаете о рощах и их дивных тайнах?..
Автор стихов и истории —
(с) Tom Riddle