Лирику Рим Италия

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Лирику Рим Италия

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Лирику Рим Италия

Giuliani Rita. Образ гладиатора в русской лирике XIX века, или Энергия заблуждения. Rita GIULIANI Латинское слово gladiator, восходящее к реалии древнеримского быта, почти без изменений вошло в современные европейские языки, оно прижилось в качестве заимствования даже в угро-финских языках венгерском и финском1. Кульминацией в тысячелетней истории его существования стала его вторая молодость в XVII веке : начиная с этой эпохи слово гладиатор возрождено археологическим открытием. Прошло почти пятьсот лет с тех пор, как в Риме была найдена скульптура Умирающий галат, ставшая более чем знаменитой под названием Умирающий гладиатор. Согласно общепринятому мнению, она была обнаружена на территории Виллы Людовизи, вблизи Порта Пинчиана и современной улицы Виа Венето. Первое свидетельство о ней относится к году, когда её название появилось в описи богатой коллекции произведений искусства, принадлежавшей кардиналу Лудовико Людовизи : отсюда берёт свое начало гипотеза о возможном обнаружении статуи на вилле кардинала. Приобретенная в году папой Климентом XII для Палаццо Нуово Капитолийских музеев, статуя представляет собой мраморную копию бронзового оригинала, принадлежащего резцу скульптора Эпигона. Оригинал был частью монументального скульптурного ансамбля — благодарственной жертвы короля Аттала I Пергамского до Р. Этот скульптурный ансамбль, частично реконструированный археологами2, возможно, являлся самым монументальным во всей истории античной скульптуры воплощением идеи побежденного народа. По поводу датировки этой скульптуры существует множество гипотез, но ни к какому определенному заключению их авторы пока не пришли3. Наиболее общепринятым в настоящее время является предположение о том, что капитолийская статуя является римской копией эпохи Юлия Цезаря : эта гипотеза подкреплена тем фактом, что территория Виллы Людовизи приблизительно соответствовала территории так называемых Horti Cesarei, впоследствии ставшей собственностью историка Саллюстия Horti Sallustiani и далее — собственностью империи. Согласно мнению других ученых, скульптура действительно является копией, но не римской, а эллинистической эпохи, изготовленной не в Риме, а непосредственно в Пергаме4. Из Капитолийских музеев, где статуя Умирающий галат. В Париже она была выставлена в Центральном музее изящных искусств, но в году вернулась на свое законное историческое место. В году скульптура вторично покинула Капитолий : Национальную галерею Вашингтона5, где она экспонировалась, посетили человек. Выполненная в мощном и драматичном стиле скульптура представляет образ умирающего воина — молодого мужчины, раненного в грудь, полулежащего на своем щите, на который. Воин обнажен, его усатое лицо, обрамленное спутанными волосами, искажено болью смертельной раны ; он лежит на длинном овальном щите, рядом с ним меч и изогнутая труба ; на его шее — скрученное в виде шнура ожерелье6. Однако, как установлено археологами, это — не гладиатор, это, конечно же, воин-галат. Римляне, напротив, называли это племя галлами : гипотеза о том, что Умирающий галат — это римская копия эпохи Цезаря, отличающаяся, кстати, высоким художественным мастерством, опирается, в частности, и на такое соображение : для Юлия Цезаря, завоевателя Галлии, эта статуя могла стать символом его военной славы, поэтому он и пожелал установить данное изображение мужественного, но побежденого врага, в своих Horti. Однако как для греков, так и для римлян изображение побежденного галата обладало мощным символическим потенциалом : оно заключало в себе идею превосходства греко-римской цивилизации над варварскими племенами, а галатам-галлам в этой символике принадлежала роль антономастического заместителя представлений о варварах. Скульптура не могла изображать гладиатора не только потому, что атрибуты, которые окружают умирающего воина, являются типично галльскими, но и потому, что греки не практиковали гладиаторских боев : эти игры были приняты у италийских племен, которые впоследствии растворились в населении Древнего Рима и его провинций. На шее у изваянного в мраморе воина — ожерелье в виде шнура торквес , типичное для галлов, которые обычно сражались обнаженными, в отличие от гладиаторов, защищенных во время схваток шлемами и доспехами. Уже в XVIII веке Винкельман и другие ученые усомнились в гипотезе, предполагавшей, что скульптура изображает умирающего гладиатора. В начале XIX. Впрочем к этому времени статуя стала настолько знаменитой, что её в течение долгих последующих лет продолжали именовать «гладиатором ». Начиная с самого времени обнаружения статуи Умирающий галат стал одним из знаменитейших творений искусства античности, описанным во множестве трактатов об античном искусстве и воспроизведенным в гравюрах, рисунках, картинах, в бронзе, мраморе, гипсе и фарфоре biscuit 9. В году Джованни Паоло Паннини , художник, прославившийся серией полотен, избражавших праздничные шествия, церемонии, реальные и фантастические архитектурные пейзажи, поместил скульптуру на переднем плане своего полотна Вид Древнего Рима,. Два десятилетия спустя сюжет умирающего гладиатора ожил и был воплощен в оригинальной стилевой манере Пьером Жюльеном в его скульптуре. Умирающий гладиатор Юный французский исторический живописец Жан-Жермен Друэ изобразил гладиатора на своей картине Сидящий гладиатор Судьба Умирающего галата в XVIII веке оказалась неразрывно связана с судьбой общего римского мифа, который во второй половине восемнадцатого обрел новую жизнь, в том числе благодаря открытию Помпеи и начавшимся раскопкам древнего города , возродившим римскую тему в искусстве Европы. Несколько позже французская революция года и наполеоновская империя воскресили древнеримскую символику имперской мощи, в том числе — атрибуты античных одеяний, таких, например, как фригийский колпак Своей популярностью в литературе римский миф, выплеснувшийся и в эпоху романтизма, обязан произведениям Гёте, мадам де Сталь и Байрона. Лицинию, сатиры Рылеева К временщику , послания. Метеллию Александра Шишкова, племянника главы архаистов, известного адмирала А. В поэзии расцветает культ великих мужей Древнего Рима, воплощающих типологические черты образа романтического героя-одиночки : Цинна в трагедии Павла Катенина Цинна , вольная переработка одноименной трагедии Пьера Корнеля ; несколько позже — Ромул в трагедии Степана Шевырева Ромул , наконец, Брут и Кориолан, прославленные в двух одноименных поэмах и Александра Полежаева Байрон посвятил знаменитой скульптуре, которой он восхищался в Риме в самом начале своего долговременного пребывания в Италии , и строфы четвёртой песни поэмы Паломничество Чайльд-Гарольда :. He heard it, but he heeded not — his eyes. There were his young barbarians all at play,. Сраженный гладиатор предо мной. Он оперся на локоть. Мутным оком Глядит он вдаль, еще борясь с судьбой, Сжимая меч в бессилии жестоком. Слабея, каплет вязким черным соком, Подобно первым каплям грозовым, Из раны кровь. Уж он в краю далеком. Уж он не раб. В тумане цирк пред ним, Он слышит, как вопит и рукоплещет Рим, — Не все ль равно! И смерть, и эти крики — Все так ничтожно. Он в родном краю. Вот отчий дом в объятьях повилики, Шумит Дунай. Он видит всю семью, Играющих детей, жену свою. А он, отец их, пал под свист презренья, Приконченный в бессмысленном бою! Уходит кровь, уходят в ночь виденья О, скоро ль он придет, ваш, готы, праздник мщенья! Байроновские строфы начали переводиться на разные языки : в году появился вольный перевод Шарля Шендолле, опубликовавшего оду Умирающий гладиатор в своем сборнике Поэтические этюды14, с предпосланным ей в качестве эпиграфа стихом Вергилия «Dulces moriens. Перевод С. В России две строфы Байрона впервые перевел с английского оригинала поэт пушкинского круга Василий Николаевич Щастный. Этот перевод, выполненный в году и не отличающийся высокими художественными достоинствами, был напечатан в Невском альманахе на год под названием. Умирающий гладиатор. Знаменитой скульптуре в России были посвящены несколько журнальных статей, а её мраморная копия экспонировалась в Петepбурге начиная с года, сначала в Михайловском замке, затем в Царском Селе и, наконец, с — в Эрмитаже. В эти годы лексическое заимствование гладиатор быстро обрело права русского гражданства. Появившись впервые в прозаическом переводе одной из эпистол Горация, выполненном В. Тредиаковским, оно введено в русскую лирику стихотворением Александра Полежаева Рок Но своей широкой популярностью слово гладиатор. I see before me the gladiator lie Ликует буйный Рим Торжественно гремит Рукоплесканьями широкая арена : А он — пронзенный в грудь — безмолвно он лежит,. Он презрен и забыт… освистанный актер. И кровь его течет — последние мгновенья Мелькают, — близок час… вот луч воображенья Сверкнул в его душе… пред ним шумит Дунай… И родина цветет… свободный жизни край ; Он видит круг семьи, оставленный для брани, Отца, простершего немеющие длани, Зовущего к себе опору дряхлых дней… Детей играющих — возлюбленных детей. Все ждут его назад с добычею и славой, Напрасно — жалкий раб, — он пал, как зверь лесной, Бесчувственной толпы минутною забавой… Прости, развратный Рим, — прости, о край родной… Не так ли ты, о европейский мир, Когда-то пламенных мечтателей кумир, К могиле клонишься бесславной головою, Измученный в борьбе сомнений и страстей, Без веры, без надежд — игралище детей, Осмеянный ликующей толпою! И пред кончиною ты взоры обратил С глубоким вздохом сожаленья На юность светлую, исполненную сил, Которую давно для язвы просвещенья, Для гордой роскоши беспечно ты забыл : Стараясь заглушить последние страданья, Ты жадно слушаешь и песни старины, И рыцарских времен волшебные преданья — Насмешливых льстецов несбыточные сны Когда Лермонтов написал стихотворение Умирающий гладиатор, тенденция русской поэзии к восхищению Римом как родиной республиканских добродетелей была уже исчерпана ; соответственно, и аллегорический «римский код ». По сравнению со своими текстовыми источниками Умирающий гладиатор демонстрирует ярко выраженное своеобразие : Лермонтов выстраивает вокруг основного сюжета контекст, уделяя много внимания среде, в которой разворачивается трагическое событие смерти гладиатора. Одним из первых русских поэтов Лермонтов соединил в образе Рима смерть, кровь, жестокость и развращенность, создал образ толпы, объединившейся против одного, безоружного. В русской поэзии до Лермонтова не был представлен образ гладиатора, по крайней мере, в оригинальной поэзии первого ряда. В ряду многочисленных русских вариаций римского мифа лермонтовский вариант очевидно оригинален : юный поэт одним из первых отдал предпочтение образу императорского Рима, порочного и развратного Но этот образ Рима соотнесен только с одним из двух тематических полюсов Умирающего гладиатора, стихотворения, обладающего большим философским потенциалом. Гладиатор — это своего рода метафора одиночества поэта среди глумливой толпы, пусть даже этот поэт не убит, как это было, например, с Пушкиным. Существует гипотеза, что после гибели Пушкина и посвященного этой трагедии знаменитого лермонтовского стихотворения Смерть поэта, в кругах близкой Пушкину дворянской интеллигенции и образ умирающего гладиатора тоже мог быть воспринят как своеобразная лирическая маска ушедшего из жизни поэта Стих «Прости, развратный Рим, — прости, о край родной » связывает две части лермонтовского текста, вписывая образы умирающего гладиатора и Рима в контекст пробуждающейся в России национальной идеи и славянофильской идеологии. Следовательно, образ гладиатора символизирует ещё и Европу, но не совсем ясно, включал ли Лермонтов Россию в представление о «европейском мире ». Пессимизм поэта и безнадежный взгляд на исторические перспективы явствуют ещё и из того факта, что в стихотворении Умирающий гладиатор совершенно отсутствует финальный мотив «претекстов » Байрона и Шендолле22 : призыв к варварам. Кем бы ни был Гладиатор Лермонтова, даком или славянином, он останется неотмщённым. Лермонтовский образ гладиатора в русской поэзии положил начало двум перспективным элементам типологии литературного героя и нарративной ситуации. Первый — это сама фигура гладиатора, отданного на растерзание хищной римской толпе. Второй — этническая принадлежность этой фигуры : дак, следовательно, славянин. В лермонтовские времена была распространена убежденность в том, что даки были предками славян, так что этнонимы «дак » и «славянин » были практически синонимами. Это обусловило длительную в русской культуре продуктивность интерпретации капитолийской скульптуры — и прежде всего самой фигуры гладиатора — в ключе славянофильской идеологии. Следовательно, у истоков эволюции русской версии образа гладиатора мы наблюдаем два заблуждения. Первое подменило образом гладиатора запечатленный в мраморе образ воина-галата, а второе отождествило даков со славянами, со всеми вытекающими отсюда последствиями : всплеск национальной гордости, воспламененной желанием освободить славянские народы из-под гнета чужеземцев, и жажда реванша. Стихотворение Лермонтова было опубликовано в году, и с этого момента его образно-смысловые и словесные мотивы начинают эхом откликаться в русской поэзии. О жестоких играх Колизея вспоминает мадам Курдюкова, героиня написанной макароническим языком ирои-комической поэмы И. Италия :. Волей этого тирана \\\\\\\\\\\\\\[ Веспасиана\\\\\\\\\\\\\\] Был построен Колизей : \\\\\\\\\\\\\\[ Но не вижу, антре ну,. Становились где кулисы. Тут актеры и актрисы Были звери ; гладьятер С ними дрался — кель оррер! Этим римляне досадны, Что ужасно кровожадны :. Гладьятеры умирали В муках; но рукоплескали, Лишь тому, кто авек грас. Свой встречал последний час! Очевидные реминисценции лермонтовского Умирающего гладиатора присутствуют в некоторых стихотворениях Каролины Павловой и Афанасия Фета. В эпическом стихотворении Разговор в Трианоне Павлова воспроизводит элементы образности лермонтовского. Умирающего гладиатора. В стихотворении появляется агонизирующий на арене римского цирка дак, это — прямая реминисценция лермонтовского текста :. Я в цирке зрел забавы Рима ; Навстречу гибели шел мимо Рабов покорных длинный строй, Всемирной кланяясь державе, И громкое звучало Ave! Перед несметною толпой. Стоял жрецом я Аполлона Вблизи у Кесарева трона ; Сливались клики в буйный хор ; Я тщетно ждал пощады знака, — И умирающего Дака Я взором встретил грустный взор Прочтение сюжета в ключе славянофильской идеологии интенсифицируется в последующие годы : например, в стихотворении Николая Берга Гладиатор ,. Я вижу : пал борец, противником сраженный ; Уж смерть кладет печать на бледное чело, Уж выскользнул из рук кинжал окровавленный. И ноги муками предсмертными свело ; Поникнул он своей тяжелой головою, И стонет, тусклый взор к тиранам возводя. И раны кровь бежит багровою струею И каплет каплями осеннего дождя ; Арена пёстрая вокруг него вертится ; Он умер — а толпа шумит и веселится Он слышал крики их, но духом не смутился, Награды не хотел от злобных палачей. Но сердцем к берегам Дунайским уносился, Где бросил он жену и маленьких детей ; Где все, что было им так пламенно любимо, Где молодость свою он резвую провел Теперь, отец семьи, на шумных играх Рима, На мерзостном пиру, зарезан точно вол! Ужели умер он, богами неотмщенный? Вандалы идут толпой ожесточенной! Афанасий Фет в стихотворении Даки тоже создает образ умирающего на арене гладиатора-дака которого он считает славянином, и более того — представителем всех славянских племен — «потешного бойца » , игрушку беспощадных иноземцев, обреченного ими на мучительную смерть под насмешливые рукоплескания толпы. Стихотворение Фета проникнуто духом враждебного отношения к Европе, которая в кровопролитной Крымской войне предпочла альянс с Оттоманской империей; европейские государства, забывшие о том, что именно Россия спасла их от наполеоновского нашествия сf. К тому, кого он спас , отправили свои войска против русских православных христиан. Фет написал это стихотворение во время пребывания в Риме, после того, как он посетил Ватиканские музеи ; красоты Вечного. Вблизи семи холмов, где так невыразимо Воздушен на заре вечерний очерк Рима И светел Апеннин белеющих туман, У сонного Петра почиет Ватикан. Нельзя их не узнать : Всё та же на челе безмолвия печать, И брови грозные, сокрытых сил примета, И на устах вопрос, — и нет ему ответа. То Даки пленные ; их странная судьба — Одна безмолвная и грозная борьба. Вперя на мрамор взор, исполненный вниманья, Я в сердце повторял родимые названья И мрамору шептал : «Суровый славянин, Среди тебе чужих зачем ты здесь один? Поверь, ни женщина, ни раб, ни император Не пощадят того, кто пал как гладиатор. По мненью суетных, безжалостных гуляк, Бойцом потешным быть родится дикий дак, И, чуждые для них поддерживая троны, Славяне составлять лишь годны легионы. Пускай в развалинах умолкнет Колизей, Чрез длинный ряд веков, в глазах иных судей, Куда бы в бой его ни бросила судьбина, Безмолвно умирать — вот доля славянина. Когда потомок твой, весь в ранах и в крови, К тому, кого он спас, могучие свои Протянет руки вновь, прося рукопожатья, Опять со всех сторон подымутся проклятья И с подлым хохотом гетера закричит : «Кончай! Как эти варвары умеют умирать! Придется долго ждать Борьбы таких бойцов иль ярой львиной драки. Что смотреть, как цепенеют Даки! Несколько лет спустя созерцание капитолийской скульптуры. Философски-медитативный аспект этого текста обнаруживает близость поэта к идеологии славянофилов, а в финале его звучит пророчество о неотвратимости славянского реванша :. Я узнаю в тебе черты родные, Я узнаю славянские черты ; Веревкою твоя обвита выя, Задумчиво томишься смертью ты… Скажи, зачем так бодро умирали И билися родные племена? Какую мысль собою отстояли, Посеяли какие семена? Ты говоришь славянскому народу, Пред смертию, свой мраморный завет: Познай свою духовную природу, О богатырь, проспавший столько лет! Повей на мир ты мыслью живоносной, Таящейся зародышем в тебе, Предстань врагом ты всякой жизни косной, Не отступай за истину в борьбе. Твоя рука, и песнь твоя, и слово Способны мир собою освежить; Принять тебя в собратья всё готово, Всё просится иною жизнью жить Напротив, стихотворение Константина Случевского Статуя. Быкову28 Над озером тихим и сонным, Прозрачен, игрив и певуч, Сливается с камней на камни Холодный, железистый ключ. Над ним молодой гладиатор : Он ранен в тяжелом бою, Он силится брызнуть водою В глубокую рану свою. Как только затеплятся звезды И ночь величаво сойдет, Выходят на землю туманы, — Выходит русалка из вод. И, к статуе грудь прижимая, Косою ей плечи обвив, Томится она и вздыхает, Глубокие очи закрыв. И видят полночные звезды, Как просит она у него Ответа, лобзанья и чувства, И как обнимает его. И видят полночные звезды И шепчут двурогой луне, Как холоден к ней гладиатор В своем заколдованном сне. И долго два чудные тела Белеют над спящей водой… Лежит неподвижная полночь, Сверкая алмазной росой; Сияет торжественно небо, На землю туманы ползут; И слышно, как мхи прорастают, Как сонные травы цветут…. И если образ Колизея в русской поэзии второй половины XIX века неизменно сохраняет свою привилегированную функцию сцены, на которой развертывается действо жестоких игр Древнего Рима, а образ Нерона по сравнению с образами других императоров монополизирует роль неизменного наблюдателя и актера par excellence в многочисленных историях мученической смерти на арене, то фигура гладиатора постепенно, но с возрастающей начиная с х годов интенсивностью, замещается образом христианского мученика, приносимого на арене цирка в жертву перед безжалостными и развращенными зрителями. Одним из первых проявлений этой тенденции становится стихотворение Каролины Павловой. Ужин Поллиона В этот же тематический ряд входят и стихотворения Николая Симборского Пир зверей , Семена Надсона. Христианка , Анны Барыковой Мученица , а также поэма Севастиан-мученик , в которой её автор, великий князь Константин Романов, писавший под псевдонимом К. В трагедии Аполлона Майкова Два мира , представляющей собой переработку стихотворения х годов, мы видим синтез всех значимых мотивов темы : образ дака, гладиаторские игры на арене цирка, преследование христиан в эпоху Нерона. Разумеется, столь мрачный образ Рима периода упадка — впавшего в крайности и жаждущего невинной крови — не является исключительным и характерным достоянием только русской культуры конца XIX века. Соответственно вкусам эпохи, очевидным и в литературе, и в изобразительном. Гладиатор в качестве основного персонажа практически исчезает из русской поэзии последних лет XIX века за исключением ярких, но мимолетных возникновений этого образа, но, разумеется, его метафорическая функция остается неизменной. Как в России, так и в западном мире фигура гладиатора к этому времени успела сделаться символом, став неотъемлемой частью всеобщего наследия поэтической образности. Вспомним поэтический фрагмент Дмитрия Мережковского Morituri из поэмы Смерть, , действие которого разворачивается в Древнем Риме : поэт сравнивает с античными гладиаторами жрецов языческих религий, обреченных торжествующим христианством исчезновению. Весь наш род, Как на арене гладиатор, Пред новым веком смерти ждет Василий Розанов, изложивший в году свои размышления о поездке по Италии в книге Итальянские впечатления, предложил новую интерпретацию скульптуры. Умирающий галат, которую он видел и о которой много думал в Риме. Хотя в самом начале соответствующего фрагмента книги Розанов и вспоминает о двойном названии статуи —. Умирающий галл и Умирающий гладиатор, далее он именует её только Гладиатором. Ему неважно, славянин ли гладиатор или русский, для него. Это говорит «Гладиатор » ; \\\\\\\\\\\\\\[ Поэтому будет вполне логично продлить нашу хронику жизни поэтического образа до середины х годов, вспомнив хотя бы33 поэму Маяковского. Война и мир, написанную в годах в разгар миpoвой войны. Поэт вновь обращается к образам гладиатора, Колизея и Нерона, разворачивая в третьей части поэмы «в небо люстрой подвешена целая зажжённая Европа » 34 отчаянно-титанические метафоры, уподобляя воюющие государства гладиаторам, а мир — Колизею :. Зрелище величайшего театра. Сегодня бьются государством в государство отборных гладиаторов. Подведем итоги. В русской поэзии XIX века образ. В е образ гладиатора теряет эту популярность, уступая место другой фигуре, столь же способной выразить идею бесчеловечности и жестокости императорского Рима периода упадка : христианскому мученику. Тем не менее, образ гладиатора, практически доместицированный в русской поэции до степени национальной родственности, надолго остается в арсенале её поэтических тропов, обретая функцию выразительной и в высшей степени эффектной метафоры ; этот образ становится предметом рефлексии и в очерковой прозе, обретая статус своеобразной культурной иконы. У истоков судьбы образа гладиатора в русской поэзии XIX века, следовательно, лежало двойное заблуждение : это, во-первых, ложная идентификация скульптуры Умирающий галат. Гладиатор-дак вобрал в себя образ побежденного славянина, благородного и мужественного, но презираемого римлянами и брошенного ими умирать на арену цирка. Используя удачное выражение Виктора Шкловского, мы можем в этом случае говорить об «энергии заблуждения » Перевод с итальянского О. С апреля по сентябрь года в музее проходила выставка «Слава побежденных. Пергамон, Афины, Рим » , посвященная летию обнаружения десяти скульптур, которые составляли так называемый. A cura di F. Roma, Quasar, Osservazioni artistico-antiquarie sopra la statua volgarmente appellata il Gladiator moribondo del Profess. Antonio Nibby, membro ord. Roma, , p. Roma-Bari, Laterza, , p. In : Il gladiatore e la rusalka. Antologia con testo russo a fronte. Progetto di R. Giuliani, a cura di R. Giuliani e P. Roma, Lithos, , p. Oxford University Press, , p. Байроновским стихам, посвященным «гладиатору » , предшествовало стихотворение Джорджа Роберта Чиннери Статуя умирающего гладиатора The Statue of the Dying Gladiator, Перевод В. Dans : Ch. Nicolle, , p. Полное собрание стихотворений : В 2-х томах. Под ред. Пушкина Лицинию, Рылеева К временщику, Умирающий гладиатор. B : Лермонтовская энциклопедия. В : Мир Лермонтова. Виролайнен и А. Il Gladiatore morente di Lermontov ». Брейтмана цируется по : М. В стихотворении Праздник Рима Павлова вновь обращается к теме жестоких игр в римских цирках, но уже не вводит в текст образ гладиатора, компенсируя эту лакуну грозным эпиграфом. Quousque tandem БЕРГ, Гладиатор. Библиотека великих писателей. ФЕТ, Стихотворения и поэмы. В : Русский венок Байрону. В : Поэты годов. Долгополова и Л. Возможно, под влиянием римских впечатлений, образ гладиатора в том же году возникает у Мережковского и в стихотворении Конец века. Среди художников. Кобылинского , А. Лозина-Лозинского, В. Иванова, М. Цетлина и Б. Книга о сюжете. Из Капитолийских музеев, где статуя Умирающий галат экспонировалась, и, где она находится по сей день, в году скульптура была вывезена наполеоновскими войсками согласно условиям Толентинского трактата вместе с другими многочисленными произведениями искусства. В году Джованни Паоло Паннини , художник, прославившийся серией полотен, избражавших праздничные шествия, церемонии, реальные и фантастические архитектурные пейзажи, поместил скульптуру на переднем плане своего полотна Вид Древнего Рима, ныне находящегося в Штутгарте. Два десятилетия спустя сюжет умирающего гладиатора ожил и был воплощен в оригинальной стилевой манере Пьером Жюльеном в его скульптуре Умирающий гладиатор Этот перевод, выполненный в году и не отличающийся высокими художественными достоинствами, был напечатан в Невском альманахе на год под названием Умирающий гладиатор. Но своей широкой популярностью слово гладиатор обязано в первую очередь юному Лермонтову : к году относится его стихотворение Умирающий гладиатор, свободное переложение байроновского пассажа, которое стало шедевром русской лирики : I see before me the gladiator lie Byron Ликует буйный Рим По сравнению со своими текстовыми источниками18 Умирающий гладиатор демонстрирует ярко выраженное своеобразие : Лермонтов выстраивает вокруг основного сюжета контекст, уделяя много внимания среде, в которой разворачивается трагическое событие смерти гладиатора. Италия : Волей этого тирана \\\\\\\\\\\\\\[ Веспасиана\\\\\\\\\\\\\\] Был построен Колизей : \\\\\\\\\\\\\\[ Но не вижу, антре ну, Становились где кулисы. Гладьятеры умирали В муках; но рукоплескали, Лишь тому, кто авек грас Свой встречал последний час! В эпическом стихотворении Разговор в Трианоне Павлова воспроизводит элементы образности лермонтовского Умирающего гладиатора. В стихотворении появляется агонизирующий на арене римского цирка дак, это — прямая реминисценция лермонтовского текста : Я в цирке зрел забавы Рима ; Навстречу гибели шел мимо Рабов покорных длинный строй, Всемирной кланяясь державе, И громкое звучало Ave! Философски-медитативный аспект этого текста обнаруживает близость поэта к идеологии славянофилов, а в финале его звучит пророчество о неотвратимости славянского реванша : Я узнаю в тебе черты родные, Я узнаю славянские черты ; Веревкою твоя обвита выя, Задумчиво томишься смертью ты… Скажи, зачем так бодро умирали И билися родные племена? Напротив, стихотворение Константина Случевского Статуя circa предлагает образ гладиатора, лишенный какого-либо идеологического подтекста и перенесенный в русское 15 Rita GIULIANI 82 пространство, знаком которого становится фольклорный образ русалки : П. Одним из первых проявлений этой тенденции становится стихотворение Каролины Павловой Ужин Поллиона В этот же тематический ряд входят и стихотворения Николая Симборского Пир зверей , Семена Надсона Христианка , Анны Барыковой Мученица , а также поэма Севастиан-мученик , в которой её автор, великий князь Константин Романов, писавший под псевдонимом К. Соответственно вкусам эпохи, очевидным и в литературе, и в изобразительном 17 Rita GIULIANI 84 искусстве всей Европы на рубеже веков, именно этот культурный концепт преобладал в представлениях о Древнем Риме : Рим имперский, стремительно несущийся к катастрофе, колеблясь между роскошью и разнузданностью Василий Розанов, изложивший в году свои размышления о поездке по Италии в книге Итальянские впечатления, предложил новую интерпретацию скульптуры Умирающий галат, которую он видел и о которой много думал в Риме. Хотя в самом начале соответствующего фрагмента книги Розанов и вспоминает о двойном названии статуи — Умирающий галл и Умирающий гладиатор, далее он именует её только Гладиатором. Ему неважно, славянин ли гладиатор или русский, для него «Гладиатор » произведение чисто христианское, хотя и изваянное в языческом мире, вероятно, к концу его, в последние и томительные его минуты. Поэтому будет вполне логично продлить нашу хронику жизни поэтического образа до середины х годов, вспомнив хотя бы33 поэму Маяковского Война и мир, написанную в годах в разгар миpoвой войны. Поэт вновь обращается к образам гладиатора, Колизея и Нерона, разворачивая в третьей части поэмы «в небо люстрой подвешена целая зажжённая Европа » 34 отчаянно-титанические метафоры, уподобляя воюющие государства гладиаторам, а мир — Колизею : Нерон! В русской поэзии XIX века образ 19 Rita GIULIANI 86 гладиатора появляется в е годы, постепенно набирая силу и достигая апогея популярности между ми и ми годами, прежде всего благодаря своей способности впитывать и выражать приписываемые ему идеологические смыслы и выступать в качестве символического заместителя угнетенных славянских племен, являющихся, тем не менее, носителями огромного потенциала не только для своего собственного будущего, но и для будущего всего человечества. У истоков судьбы образа гладиатора в русской поэзии XIX века, следовательно, лежало двойное заблуждение : это, во-первых, ложная идентификация скульптуры Умирающий галат с гладиатором, и, во-вторых, отождествление даков и славян. Notes 1. Пергамон, Афины, Рим » , посвященная летию обнаружения десяти скульптур, которые составляли так называемый Малый Пергамонский ансамбль. Il trionfo sui barbari da Pergamo a Roma. Milano, Electa, , р. Uno splendido dono di Attalo. Шендолле и русский перевод романа Э. Бульвер-Литтона Последний день Помпеи. В стихотворении Праздник Рима Павлова вновь обращается к теме жестоких игр в римских цирках, но уже не вводит в текст образ гладиатора, компенсируя эту лакуну грозным эпиграфом Quousque tandem

Башкортостан купить закладку Метадон