Лирика закладкой купить Венеция

▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼

Наши контакты (Telegram):☎✍

>>>🔥✅(Написать нам в телеграм)✅🔥<<<

▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲

ВНИМАНИЕ! ⛔

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН, ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ! ⛔

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!! ⛔

Лирика закладкой купить Венеция

Шопинг в Венеции: магазины, аутлеты, рынки | Путешествия, впечатления, советы

Лирика закладкой купить Венеция

ВЕНЕЦИЯ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ КОНЦА XIX – СЕРЕДИНЫ ХХ ВЕКОВ - 2: lucas_v_leyden — LiveJournal

Лирика закладкой купить Венеция

Причудливый канала в исторической Венеции с HDR обработка. Площади Сан-Марко в Венеции, Италия, как видно из лагуны. Наша коллекция изображений огромна. Если Вы не нашли нужный Вам постер на нашем сайте, то оставьте запрос на поиск нужной Вам репродукции или сюжета и мы ответим в течение 24 часов! Нажатием на кнопку «Продолжить», вы подтверждаете, что вам исполнилось 18 лет и вы полностью берете на себя ответственность за результат просмотра данного раздела. В противном случае нажмите кнопку «Отказаться». Не нашли свой город? У нас есть доставка по России. Весь каталог. Москва Вопросы и ответы Оплата и доставка Почему мы Отзывы. Россия 8 Картина из моего файла Заказать подборку Поп-арт портрет по фото. Москва Ваш город Москва? Да Выбрать другой. Поиск по каталогу. Заказать индивидуальную подборку. Смотреть смежные категории Спрятать. До окончания акции осталось:. Венеция Венеция. Венеция Железнодорожный вокзал в Венеции. Венеция Мост Риальто, гондолы в Венеции. Венеция Площадь Сан-Марко на рассвете. Следующая страница. Следующая страница 1 2 3 4 5 6 7. Какой постер вы ищете? Цифры с картинки. Оставить отзыв. Подтверждаю своё намерение. Загрузить изображение Размер файла не более Кб. Заказать звонок. Подтверждение возраста. Hello, world! Товар добавлен в корзину. Продолжить В корзину. Выберите свой город.

Героин закладкой купить Шэньчжэнь, Китай

Лимассол Кипр купить Метадон

Лирика закладкой купить Венеция

Венеция - постеры с видами Венеции, фото Венеции, фотографии Венеция от руб.

Восточный округ Москвы закладки Лирика

Бэйдайхэ закладки Марихуана

Ахангама Шри-Ланка купить Гашиш

Картина с видами Венеции. Большой выбор | Интернет магазин «Первое ателье»™

Гашиш купить Парма

Кокаин купить Сосенский

Лирика закладкой купить Венеция

Котовск купить Марихуана

Купить фреску Венеция | PINEGIN

Углич купить Амф

Виктор Петрович Буренин, полвека прослуживший литературным пугалом для всей читающей России, весьма ценил демонический аспект своей репутации: в…. Созданный и возглавляемый Гумилевым поэтический семинар 'Звучащая раковина' - одно из самых известных петроградских послереволюционных литературных…. Князь Андрей Владимирович Звенигородский - , незаурядный поэт и примечательное действующее лицо в литературе начала ХХ века, выпустил за…. Anonymous comments are disabled in this journal. Your IP address will be recorded. Log in No account? Create an account. Remember me. Previous Share Flag Next. По каналам Бледно-алым Я с желанием усталым, Наслаждаясь ровным бегом, Плыл и плыл бы без конца. Лещинский О. Серебряный пепел. Но ночь II Несчастна, но горда жена Богатого сеньора. Как долго молится она Под сводами собора! Иль на балконе, на гранит Облокотясь лениво, По целым дням она молчит, Одна, грустна, красива Чьи это баркаролы, Изящный стан и трепет Упорных, наглых губ Лозина-Лозинский А. Собрание стихотворений. Венецианские ночи сонеты I Всю ночь — о, бред! И дышит мгла отравленных лагун, и спят дворцы в решетчатых забралах. Всю ночь внимаю звук шагов усталых, - в колодцах улиц камни — как чугун, и головы отрубленные лун всплывают вдруг внизу, в пустых каналах. Иду, шатаясь, нелюдим и дик, упорной страстью растравляю рану и заклинаю бедную Диану. А по стенам, подобен великану, плащом крылатым закрывая лик, за мною следом лунный мой двойник. II Ленивый плеск, серебряная тишь, дома — как сны. И отражают воды повисшие над ними переходы и вырезы остроконечных ниш. И кажется, что это длится годы То мгла, то свет, - блеснет железо крыш, и где-то песнь. И водяная мышь шмыгнет в нору под мраморные своды. У пристани заветной, не спеша, в кольцо я продеваю цепь. Гондола, покачиваясь, дремлет, - чуть дыша прислушиваюсь: вот, как вздох Эола, прошелестит ко мне ее виола И в ожиданье падает душа. III Ленивый плеск, серебряная гладь, дурманы отцветающих магнолий Кто перескажет — ночь! Я безумствую, не в силах боле изнемогающей души унять, и все, что звуки могут передать, вверяю — ночь! И все, что не сказала б никому, - ночь! Сборник союза русских писателей в Чехословакии. Венеция Прощай, Венеция! Твой Ангел блещет ярко На башне городской, и отдаленный звон Колоколов Святого Марка Несется по воде, как чей-то тихий стон. Люблю твой золотой, твой мраморный собор, На сон, на волшебство, на вымысел похожий, Народной площади величье и простор И сумрак галерей в палаццо древних Дожей, Каналы узкие под арками мостов И ночью в улице порою звук несмелый Ускоренных шагов; Люблю я мрамор почернелый Твоих покинутых дворцов, Мадонны образок с лампадой одинокой Над сваями, в немых лагунах Маломокко, Где легче воздуха прозрачная вода: Она живет, горит, и дышит, и синеет, И, словно птица, в ней гондола, без следа, Без звука, — черная, таинственная реет. Стихотворения и поэмы. Над зеркалом сгибаясь, размеренным лучом Сверкают шестиножки под выпуклым стеклом. Их сестры, в пышной люстре, смеются с потолка, Глядя, как с цветом кружев слилась моя рука, Как странно-бледен, в глуби сияющих зеркал, Под сном венецианским моих грудей овал, Миров зеркальной жизни раскрыта глубина, И я, себе навстречу, иду, повторена. Иду, смеюсь, шепчу я: «Итак, я - вновь жива! Кавказ Крематорий здравомыслия. III — IV. Мезонин Поэзии. Возможно-ль передать словами, Что будет вечно жить в душе моей!.. Стоял в немом я созерцаньи, Подавленный всей древней красотой Прискорбно видеть храм священный Соседом с инквизиторской тюрьмой. Склеп человеческих страданий, Как прошлое, забыт уж навсегда; А над измученной страною Взошла свободы яркая звезда! Иду по площади широкой. Вот стая голубей летит ко мне: Уселись на руки, воркуя. Скользит гондола по каналу; В ней «он», «она» и черный гондольер Она прекрасна, как Венера; Он словно — Аполлон из Бельведер Уста порою их сливались; Но взгляд был у обоих не живой. Как будто кто мешал их счастью, В их светской жизни скучной и пустой. А дальше — узкие каналы; Над ними арками висят мосты. Здесь мрачно, сыро и пустынно, Лишь на балконах яркие цветы. Под звон гитар и звуки пенья, Уходит солнце от людских страстей. Засеребрился диск на небе, Как спутник всех таинственных ночей. Кто ж любит красоту природы, Тот в сумерках, когда спадает зной, Помчится птицей на гондоле Искать уединенья и покой. И на заливе, близ утеса, Откуда вся Венеция видна, Слетят, как призрак, чары-грезы, И будет убаюкивать волна, И опьянев от чар волшебных, В немом забытьи я назад плыву, Обвеянный покоем неги Казалось, жил во сне — не на яву!.. Двадцатый век. Ни дни, ни часы, а столетья В разлуке дотла сгорев И вот наконец Венеция, Дворцы и Крылатый лев. Стеклянные воды канала, Голубизна голубей. Ты плакала: - «Мне этого мало. Убей меня лучше. Не в первую, нет, а в третью Венецианскую ночь Одоевцева И. Рада гондола, покинув каналов сырых паутину, Где обрамляют дворцы затхлую зелень воды. Синюю влагу лагуны колеблет ласкающий ветер, Спутал на собственный вкус волосы на голове. Выдержит черный твой челн волн озорную игру? Но гондольер не ответил, он смотрит на Санта-Микеле: Остров-кладбище собой к морю нам путь преградил; Странный, как вымысел Беклина, как очарованный замок, Каменной красной стеной смотрит сурово на нас. Но неприступное — пусть даже в смерти — влечет человека. Я бы хотел умереть, чтобы проникнуть туда. Я бы хотел умереть недалеко от паперти Фрари, Чтоб отпевали меня там, где лежит Тициан, Чтобы священник над трупом долго читал по-латыни, Плакали чтоб под орган статуи грустных мадонн, Чтоб по каналам везли меня, чтоб гондольер беззаботный На поворотах кричал грустно-протяжное «Ой», Чтобы следы сладковатого тленья от пышного гроба Ветер морской разогнал, синей лагуной скользя, Чтобы причалить нарядной гондолой у острова мертвых, В крепость попасть наконец, от любопытства дрожа, И у корней кипариса, в болотистой вязкой могиле, В важном торжественном сне жизни иной ожидать. Марков В. Трудно пробыть полчаса в церкви Scalza на Grande Canale Все ты там можешь найти, нет только голой стены: Фрески, витражи, картины, колоны, плафоны и ниши, Склепы, карнизы, кресты, статуи и алтари. Наша религия — свечка, а их — огнедышащий факел; Там — благодатная тишь, здесь — исступленный порыв. Нет у католиков кротости нашей, умильности, ласки — Бьется в истерике все, вьется, стремится, кричит. Кажется, даже мадонны хотят оторваться от камня, Чтобы греховно начать буйный вакхический пляс. Венецианские мосты «Как будто кот за мышкой алой…»; перевод из О. Венеция Из путевых набросков Быстро несутся гондолы, Мягко скользя по волне. Чудный напев баркаролы Издали слышится мне. Там, где уснувший Риальто Мрачно навис над водой, Чей-то прелестный контральто Мягкою льется волной. Вот под мостом показалась Барка с оркестром певцов; Чудное пенье раздалось Все это мне рисовалось Грезой чарующих снов. Рядом огней разноцветных Барка кругом убрана; Массою блесток несметных В море дробится луна. Замер Palazzo Ducale — Памятник злой старины; Вот, отражаясь в канале, Окна темницы видны; Мрачные, темные своды, Страшно надежная дверь Это — могила свободы Лучше ль, однако, теперь?!.. Кровью полны их страницы!.. Теперь нас зовут Чудные трели певицы — Там, где гондол вереницы К барке с оркестром плывут. Здесь по волнам озаренным Весело радостно плыть; Хочется быть здесь влюбленным, - Да и нельзя им не быть: Негой любви и отрады Южная ночь так полна; Страстно звучат серенады; В море дробится луна Литературный сборник. Причаль сюда, Венеция, Под маской кружевной! В монастырях церковники С распятием в руках, На лестницах любовники, Зеваки на мостах Поют тебе, красавица, Канцоны при луне, Пока лагуна плавится В серебряном огне. Он не поладил с папою, Невыбрит и сердит, Но лев когтистой лапою Республику хранит. Пускай над баптистерием Повис аэроплан, Пускай назло остериям Сверкает ресторан, Пускай пестрят окурками Проходы темных лож, — Здесь договоры с турками Подписывает дож. За рощею лимонною У мраморной волны Отелло с Дездемоною Рассказывают сны. И разве бросишь камень ты, Посмеешь не уйти В истлевшие пергаменты «Совета десяти»? Гори, былое зодчество,— Весь мир на острие. Уходят в одиночество Все томики Ренье! Не повернуть мне руль никак От шелка ветхих карт. Скользит гондола длинная По бархатной гряде, А корка апельсинная Качается в воде Между и Рождественский В. Венеция Лазурь и свет. Зима забыта. Канал открылся предо мной, О край прибрежного гранита Плеща зеленою волной. Плыву лагуною пустынной. Проходят женщины с корзиной По перекинутым мостам. Над головою, здесь и там, Нависли дряхлые балконы, И пожелтевшую ступень Ласкает влага. Реет тень И Порции, и Дездемоны. Всё глухо и мертво теперь, И ржавая забита дверь. Где прежних лет моряк отважный Спускал веселые суда, Всё спит. На мрамор, вечно влажный, Сбегает сонная вода. И, призрак славы не тревожа, Угрюмо спят чертоги дожа; Их окон черные кресты, Как мертвые глаза, пусты. Венецианская лагуна Как будто умерла давно. Причалил я. В отеле Luna И днем всё тихо и темно, Как под водой. Но солнце ярко Блестит на площади Сан Марко: И изумрудный блеск зыбей, И воркованье голубей, И, грезой дивною и дикой, Родного велелепья полн, Как сон, поднявшийся из волн, Златой и синей мозаикой Сияет византийский храм Ужели правда был я там? Здесь, с Генуей коварной в споре, Невеста дожей вознесла Свой трон, господствуя на море Могучей силою весла. Здесь колыбель святой науки! Здесь Греции златые звуки Впервые преданы станкам. Здесь по роскошным потолкам Блистает нега Тинторетто. Без тонких чувств и без идей, Здесь создавалась жизнь людей Из волн и солнечного света, И несся гул ее молвы В пустыни снежные Москвы. Я полюбил бесповоротно Твоих старинных мастеров. Их побледневшие полотна Сияют золотом ковров, Корон, кафтанов. Полны ласки Воздушные, сухие краски Карпаччио. Как понял он Урсулы непорочный сон! Рука, прижатая к ланите Невольно веришь, что досель Безбрачна брачная постель А море, скалы Базаити! Роскошный фон Ломбардских стран И юный, нежный Иоанн. О город мертвый, погребенный! Каналы темные твои И ныне кроют вздох влюбленный И слезы первые любви. В тебе какая скрыта чара? Давно канцона и гитара Не будят сонные мосты, Но так же всех сзываешь ты Для чистых грез и неги страстной. Твой ветер освежил мне грудь, Он шепчет мне: «забудь, забудь Виденья родины ужасной И вновь на лире оживи Преданья нежные любви». Соловьева Соловьев С. Венецийский вечер Золотой Буцентавр зари Затонул среди синей лагуны. В древний колокол бьют звонари. Волны шепчут старинные руны. Много дожеских перстней на дно Встарь упало в лагунном просторе, Но теперь овдовело давно Венецийское яркое море. А на набережной толпа Наслаждается вечером ясным, Для былого глуха и слепа, К сказу волн, как всегда, безучастна. Все пропитано солнцем кругом, - От прогретого мрамора жарко. Голубиная стая ковром Застелила всю площадь Сан-Марко, - Подвижной сине-сизый узор С серебристо-зеленым налетом, Резкий звук — и взметнулся ковер Настоящим ковром-самолетом. Снова бронзовые звонари В старый колокол бьют молотками. Засветились вокруг фонари, Поползли по воде светляками. Под колоннами — музыки гул, Там все гуще толпа засновала. Яркий месяц на площадь взглянул, Будто выплыл с Большого канала, Ярче, выше, - и, вот, по углам, Посинев, разбегаются тени, Луч скользит по крутым куполам И считает у лестниц ступени. Все зажег его пристальный взгляд — Колокольню, узоры порталов, Черных гондол у пристани ряд И столбы разноцветных причалов. Раззолочен и рассеребрен Весь дворец ослепительных дожей Этот вечер запомню, как сон — На волшебную сказку похожий! Сумбатов В. Голуби Св. Марка Голуби, голуби, голуби — На золоченых конях, В нишах, на мраморном желобе, На капительных цветах, И на задумчивом ангеле, И у святых на главах И на раскрытом евангелии У нимбоносного льва. К щедрому корму приучены, Тысячи птиц на заре Носятся сизыми тучами, Будто в воздушной игре. Днем они ждут подаяния От венецийских гостей, Вьются вкруг них с воркованием, Зерна клюют из горстей. К ночи на крыши соборные, В ниши и на фонари, На балюстрады узорные Сядут до новой зари. Сизые, тихие, чинные, Спят среди мраморных снов, Как изваянья старинные На архитравах дворцов. Мост вздохов Как мрачен в кровавом закате Тяжелый тюремный карниз! Мост вздохов, молитв и проклятий Над черным каналом повис. Налево — дворец лучезарный, Ряды раззолоченных зал, - В них где-то таился коварный Всесильный паук — Трибунал; Под крышей свинцовой направо — Ряд каменных узких мешков От блеска, почета и славы До гибели — двадцать шагов. На закате Венеция горит, изящные палаты В каналах отразив, как в глубине зеркал. Вечерний небосклон в рубинах засверкал, Осыпав золотом старинных стен заплаты. Спокойно шли века И Марка лев крылатый, На книгу наступив, к мечтам надменно звал Корабль морских бродяг в лагуну приплывал, И грабили дворцы веселые пираты. По зыби алых вод тяжелые гондолы Скользили, торопясь. Смолкал напев веселый Влюбленных рыцарей и уличных певцов. Вставало зарево в густеющем тумане И доносился стон из дымных окон зданий, И принимал канал остывших мертвецов. Шелковые фонари. Ночью в Венеции «Тихая песнь несется с гондолы Думы несутся одна за другою, но на душе нет печали, тревог: чудная ночь успокоила сердце, - нежный ласкает лицо ветерок. Звезды на небе блистают, играют — вдруг оборвется одна, упадет, с неба высокого, темного неба в море глубокое быстро уйдет. Вот проплывает другая гондола. Слышатся тихие звуки на ней: чудную кто-то поет серенаду, - звуки все льются нежней Ночь безмятежная! Ты — создана для мечты! Венеция 30 июля г. Воздетые руки. Книга поэзии и философии. И по Дворцу венецианских дожей, Среди парчи и бархатов кровавых, Мечей, кинжалов, воинов суровых, Я шел, не воин — беженец, прохожий, И щерился Отелло темнокожий, Испытанный в воинственных забавах. В тяжелой мрачности Эскориала, Где ожидалась дивная победа, Плыла Непобедимая Армада Она непоправимо затонула — И здание суровое дрожало От грозных кликов смертного парада. И тот миланский грузный замок Сфорца Как много битв, и стонов, и проклятий! Я слушал кровь слабеющего сердца, Беглец, усталый от кровопролитий. Чиннов И. Собрание сочинений в двух томах. Том 1. Венеция Как близко та, чье имя тайна! Как близок мой последний день… Но вот, я знаю, неслучайно Венеции мне снится тень. То тихий плеск ее лагуны, То пьяццы блеск и белый свет, Лепечут, шепчут нежно струны, И лепет их — любовный бред. Она, закутанная в шали, А он? Не я ли этот он? И в сердце страсти и печали Смешал венецианский сон. Так этот мир — как берег Леты — Очарования и сны: Любви таинственной обеты, Дыханье неземной весны. И тишина — как укоризна Хмельной душе — во мне поет: Узнай, поэт, твоя отчизна У берегов Летейских вод. Гондола Когда по Сухоне я плыл и по Двине, Где лиственниц леса и рек разливных дюны, Пузатые баржи там понравились мне, - Но более люблю я гондолу лагуны Моей Венеции бесшумная ладья! О тихая стрела! Словно скорбью, одета Черной ты бахромой. Люблю твой траур я. Нарочно создана, чтоб баюкать поэта Немая гондола, под арками мостов Скользящая своим серебрящимся носом. С нее внимать легко звукам многоголосым, Житейской музыке каналов и домов, Где сопрани звучат под певучую скрипку. Как мило с гондолы в вечерний миг улыбку Красавице дарить!.. В поворотах, где сор И мшист нагих дворцов угол заплесневелый, Мой гондольер, слегка склонясь в рубахе белой, Гулкий крик подает, и встречный гондольер Ему ответствует, и рядом проплывая, Проходят гондолы, не задевая края Май благодатный был, когда я одиноко Томился от лучей венецианских звезд В воду текли цветы из-за стены высокой, И тени с говором скользили через мост, Одеты в белое Сомненьями не мучим, В накрененной ладье, южной ночью дыша, Я мира пил красу, и в городе певучем Цвела так сладостно влюбленная душа! Шервинский С. Стихи об Италии. Язык Венеции Нет музыки нежней, чем говор человечий, Но в повседневности шумливых наших дней Мы в четырех стенах людские слышим речи, То крик оратора, то диалог друзей Но в странном городе на берегу лагуны, Где с морем венчаны, медлительные луны Баюкают в ладьях благоуханный май, - Там говору людей на воле ты внимай. Где тихие мосты, где до морских окраин Доносится удар гигантовых часов, Где каждый стройный миг из тишины изваян, Услышишь пенье, крик, брань, ропот голосов, - Их гулко отдают зеленые глубины Язык Венеции, как рокот голубиный, Тех смирных голубей, чей легкий трепет мил Плечу туриста Я и каждый их кормил На знойной площади у Марковых подножий, Где, виден издали, исконный Вены враг, На мачте треплется красно-зеленый флаг Турина юного над ветхим градом дожей Ужель роковая война Тебя оторвала от твоего окна, Не для того, чтобы пополнить, - мой создатель! Я помню: в ту весну Я любил посмотреть, как ты рыбачьи сети Сшиваешь сморщенной и узлистой рукой, По подоконнику протягивая ногу, Которую томят ревматизмы в пустой, Но славной церкви. Здесь уже не служат богу Давно Алый шарф повязав, одиноко Небритый здесь сидишь Ты рассказывал мне, Как жил художник тут из России далекой, Что чай обильно пил, что только по весне Уехал, что с тобой распростился как с другом Я в болтовне твоей всего не понимал, Но полнилась душа блаженнейшим недугом Милый храм, и уютен, и мал, Полу-темный, блестит вековой позолотой Карпаччо на стенах прилежною работою По фризу нам явил простодушный рассказ: Там братья прах несут почившего в восторге, А там, копьем разя, проносится Георгий На фоне города в передвечерний час. Венецианская дева С. Заяицкому Я знаю: позы ты не принял иезуитской, С негодованьем ты не станешь отвергать Нестрогие стихи, мой милый Заяицкий, Где только памяти хочу я помогать Ты помнишь милых дев Венеции любезной? Ах, лунным вечером иль лучше ночью звездной, Невольно юношу таинственно влечет Под арку темную гигантовых ворот, Где извивается шумливо Мерчериа. В ней движется толпа, а в окнах кисти бус, Мозаик пестрота пленяют чуждый вкус, Со львом апостольским тисненья дорогие И слава поздняя муранского стекла А там стоит она, таясь из-за угла, Мещанка по лицу, по стану королева, Венецианская пленительная дева, Которая меж нас своей добычи ждет Иль страстью на тебя уста их не дышали? Ты помнишь беглый взгляд и траур длинной шали, И в переулок вдруг нежданный поворот, И смех заманчивый, и низкий тэмбр альта, - И здесь у Сан-Дзулиан иль около Риальто Идет к ней юноша и предлагает сесть В немую гондолу, чтоб вместе ночь провесть. Вот отданы пути случайной Ариадне Нет города нежней, но нет и беспощадней Венеции! Ее причудливая сеть, Где триста мостиков не устают висеть Над бездной роковой канальца иль канала, Таит до наших дней и Шейлоков немало, И всяких нор, куда полночная краса. Увозит юношей, - храни их небеса!.. Вот церковь проплыла, мелькнув во мраке гулком Сырой стеной. Кругом безлюдно и темно, Лишь ругань сыплется в открытое окно, Крик женский иногда пронзает воздух влажный, Да изредка удар иль поцелуй продажный Ах, страшно! Что ему прелестный шепчет рот На языке чужом? Вот новый поворот, И приоткрыла дверь им грязная трущоба Здесь вместо ложа ты найдешь А этот кто такой, стоит, в кармане роясь? Наверно, у него кинжал заткнут за пояс?! Решетка для чего у черного окна? И в доме почему такая тишина? О, бедный юноша! Отелло, Джессика, ридотто, Казанова!.. Проклятый романтизм! Нет, на пьяцетту снова, Где плавная толпа, где шумные кафэ, Где речь звучна как стих в Торкватовой строфе, Где гондолы толпой бескрылой присмирели, Где чопорно царит роскошный Даниэли, И с лошади следя беспечные часы, Взмывают короля крученые усы Так, Заяицкий мой, ты жив, и я доволен, И даже ни душой, ни телом ты не болен, И ныне легкий нрав исправить собрался Увы, проглочен крюк, натянута леса. Пропитан Фолькельтом, сигарой и рейнвейном, Предвижу, будешь ты почтенным и семейным, И скоро, скоро уж на свадебных пирах, Наверно, у тебя я буду в шаферах Но, верю я, тебя семейные обузы Не вовсе отвлекут от дружественных уз, И поэтический наш сохранят союз Навек любимые и праведные музы!.. У моста вздохов Однажды, обратясь к Понтэ дэи Соспири, Я склонился на мост, чей влажный парапет Стал блестящим от рук за четыреста лет, И за спиной моей волна лагунной шири Плескалась тихо Миг тот черный помню я, В Венеции, где мы так редко брови хмурим! Исполняя закон, зеленая ладья В этот миг подплыла ко входу древних тюрем, И на лодке сидел меж сабель на-голо Преступник в кандалах, большой, красноволосый, В разорванном холсте. Страдание свело Ему конвульсией скулу и нос курносый Им убит человек? Чужой расхищен скарб? Обесчещена ль им на Мурано невеста? Иль с моря негодяй босой агенобарб, Завернувший сюда из гавани Триеста, Чтоб по Венеции звон разнести оков? Был прочитан приказ. Слова звучали четко. И гулко звякнула тюремная решетка, И промозглую пасть на миг открыл засов, - И зверь вдруг заревел, и мускулы надули Белесые бугры Кусал он цепь свою, Завопил, зарыдал и грохнулся в ладью, - Но тут три пары рук солдатских протолкнули Его в колодезь тьмы И томительный вздох Меж нами пролетел, стоявшими на сгибе Изящного моста Гранит, одетый в мох, Вдруг призраком возник из молчаливой зыби Веков и вод. Тюрьмой неизбывной стоит Любимица любви и томных дилеттантов! Явью чудится нам согревший мрамор плит, Труп обезглавленный на Лестнице Гигантов Дитя Венеции На плитах каменных, соседствующих с влагой, Где днем и ночью спит слепой старик с багром, Где часто ветренник проходит с тонкой шпагой, Сопровождаемый всегда ростовщиком, - Ты свет увидела, и знала ты измала Прикосновенье лишь к ногам горящих плит, И жалась, смуглая, к подножью пьедестала, Где мнится путнику звон вычурный копыт Коня роскошного, на коем рыцарь бритый С лицом Нечистого и панцырем покрытый Жезл в бронзовой руке налево повернул. Здесь у кирпичных стен ты вслушивалась в гул Томивших радостью тебя богослужений, Месс с причтом золотым у дожеских гробниц, Здесь лет в четырнадцать ты припадала ниц, Молясь: боялась ты соседских осуждений За мимолетный грех, приплывший на корме С веслом плескающим, свершенный в сладкой тьме Апрельской полночи у храмовой абсиды Ты из объятий тех гроша не унесла, - Лишь сладострастный плеск влюбленного весла Да сердце полное младенческой обидой. А после в кружевном большом воротнике Сияла во дворцах, окружена рабами, Виолам праздничным внимала вдалеке, Томилась и цвела беспутными ночами, И золото волос твоих пленяло кисть, И славили твою беспечную корысть Когда же ты была застигнута нежданно Болезнью, старостью, забвеньем, нището й, Перевезли тебя на лодке безуханной Под алым рубищем лагуной голубой, И дочь твоя, дитя, которой ты не знала, На плитах каменных под ливнями дрожала, Похожа на тебя, курчава, как и ты, Дитя лагунное красы и нищеты Дитя Венеции! Тебя я знаю ныне. Когда с Бедекером исписанным к картине Прославленной я путь причудливый ищу, Среди убожества о прошлом не грущу, Хотя и не забыв совсем о Чайльд Гарольде, Склоняюсь, проходя, под влажное белье, Из переулка вдруг мне личико твое Мелькнет, и слышу я привычный возглас «Soldi! Но помня издавна все наставленья гидов, Пристрастья к нищенке улыбкою не выдав, Вхожу в прохладный храм, - взволнованный слегка, - И прямо к алтарю иду без колебанья, Где фра-Антонио уж обещает стать Мне на день идолом научного мечтанья, - Так изумительно умел он птиц писать Байрон в Венеции Любимый из певцов, и ты пронесся здесь! В сих переулках ты бродил, как демон, - весь Истерзан грозами весенними Приметил Лишь чистый глаз детей, как взор поэта светел Через Италию должны вести певцов Камены. Ты прошел среди ее сынов, Как луч из мрака туч, с улыбкой сладострастья, Любовник пламени и дольнего несчастья! Свобода Сама у плеч твоих взрастила два крыла И сына лучшего как жертву отдала Воспоминанию мятежному народа!.. И здесь, в Венеции, меж гондол и гитар Ты юность жег. Богов завистливая кара Ждала тебя, - а ты лелеял путь Икара, Когда мелькал в плаще во мраке звездных чар И призраком смутил безумие Эдгара Венеция перевод из Р. Рильке В гондоле черной и стройной Внемля напеву гребцов, Мы плыли по влаге спокойной, У мраморных мрачных дворцов. Тускнели вечера лики, Ave звонили в церквах Казалось, я — мертвый владыка, И в склеп перевозят мой прах Современные немецкие поэты в переводах Владимира Эльснер. Tags: Собеседник любителей российского слова. Post a new comment Error Anonymous comments are disabled in this journal. Your reply will be screened Your IP address will be recorded. Post a new comment. Preview comment.

Лирика закладкой купить Венеция

Ишимбай купить Бошки AK-47

Героин купить Кишинёв

Бошки AK-47 закладкой купить Макади-Бэй