Лирика в Переславле-залесском

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Лирика в Переславле-залесском

«Город мой сияет куполами…» (из опыта изучения поэтического текста малых провинциальных городов)

Лирика в Переславле-залесском

Отпуск каждый день

Лирика в Переславле-залесском

Жаренов в своей речи по поводу открытия музея произнес: «Колись теперича мы у себя открыли музею, так нам теперича надо старину беречь» 1. И ее берегли. Берегли не только вещи, но и особое представление о городе, своеобразную «городскую идею», центром которой стала трагическая гибель царевича Димитрия и «раскрытие, хранение и исповедническое несение» И. Сагнак образа последнего угличского государя. Эта идея, ставшая основой угличского городского мифа, отразилась в физическом материально-протяженном и символическом пространствах города. Последнее представляет собой выраженный в языке образ города или «городской текст». Понятие городского текста тесно связано с понятием художественного литературного сверхтекста, разрабатываемого в рамках семиотической школы Ю. Лотман, В. Топоров и др. Наиболее изученными городскими текстами являются Петербургский текст русской литературы, а также Римский, Венецианский и некоторые другие. Что касается провинциальных городов, подобных Угличу, и провинциальных городских текстов, то до недавнего времени они воспринимались лишь как «некие очевидные осколочные внетекстовые образования, позволяющие говорить об образе того или иного города в творчестве какого-либо писателя или ряда писателей» 2. И если первоначально некоторое исключение делалось для пермского текста В. Пермь как текст, , то теперь мы вполне свободно можем говорить о различных провинциальных текстах, среди которых И. Кондаков называет воронежский, орловский, псковский, сибирский и другие, «так или иначе ориентированные на литературные воплощения» 3 тексты. При этом, как отмечает Н. В числе последних бытийствует и так называемый «местный» или «локальный» текст малого провинциального города, наиболее ярко реализующийся посредством самодеятельного творчества местных жителей , конструирующих некий «поэтический текст о городе» 5. Неразрывно связанный с мифообразом малого города, такой текст весьма интересен для исследователя и в качестве довольно яркого штриха современной провинциальной действительности, и как самостоятельный культурный феномен. Данное утверждение особенно актуально, когда речь идет о старинных русских городах, символический или даже метафизический масштаб которых несоизмерим с его реально-пространственным масштабом. Подобным городом, несомненно, является Углич, отмеченный, по словам В. Гречухина, «знаком не сравнимой с другими, неизменно грозной и едва ли не мистической судьбы» 6. Настоящая статья посвящена изучению локального поэтического текста Углича, при этом, в целях более полного раскрытия его специфики, осуществляется попытка компаративистского анализа местных текстов Углича и сопоставимого с ним малого провинциального города, в качестве которого выступает Переславль-Залесский. Ареалы географического и культурного пространства, ставшие предметом исследования, выбраны не случайно. Старинные русские города, столицы средневековых княжеств, Углич и Переславль-Залесский не раз сталкивались на исторической сцене, причем их противостояние во многом было обусловлено взаимоотношениями с Москвой в качестве примера вспомним трагическую гибель опального угличского князя Андрея Большого, заточенного в одном из переславских монастырей. В настоящее время эти малые провинциальные города, районные центры в Ярославской области, обладают многими схожими чертами хозяйственной и культурной жизни, и, помимо прочего, привлекают к себе внимание устойчивыми мифологемами, большинство из которых трансформировались в легко узнаваемые туристические «бренды»: Переславль активно позиционируется как «родина Александра Невского» и «колыбель российского флота», за Угличем же прочно закреплен своеобразный культурный код «места убиения царевича Димитрия». Будучи так или иначе отрефлексированными в художественных произведениях разного уровня, эти образы стали смысловым центром городского и, как его особого варианта, локального текста Углича и Переславля-Залесского, который, не являясь текстом в его широком, «лотмановском», понимании, тем не менее представляет собой воплощение уникального опыта осмысления и вербального описания своего города «изнутри». Материалом для написания статьи послужило творчество переславских и угличских авторов, не являющихся крупными профессиональными поэтами. Их произведения были созданы в течение рубежных десятилетий XX-XXI вв, этого несколько затянувшегося постсоветского периода с его потребностью в обретении новой самоидентичности и неизбежном при этом обращении к прошлому, к своим «корням»» и «истокам», что придает особое звучание стихотворениям, посвященным родной земле. Приступая к сравнительному анализу локальных текстов Углича и Переславля-Залесского, необходимо в первую очередь отметить созвучные чувства авторов к своему городу, а именно любовь, нежную привязанность , которые в совокупности сближают поэтический или, скорее, поэтизированный образ города с образом родного человека. Как угличские, так и переславские поэты используют в своих произведениях существительные «родина», «край», «дом», «пенаты», «судьба», «друг», сочетающиеся с прилагательными «родной», «любимый», «милый», «дорогой», «возлюбленный» и местоимениями «мой», «наш», «ты». Это чувство собственного превосходства , коррелирующее с идеей столичности и составляющее, по словам В. Гречухина, «один из самых постоянных, самых необоснованных и самых наивных мотивов провинциальной жизни» 9 , транслируется как в переславской, так и в угличской поэтографии посредством характеристик, подобных следующим: «столица мощного Залесья» 10 или «древнее обеих российских столиц» Примечателен и тот факт, что порой предметами гордости в сочетании с по-родственному трогательным к ним отношением становятся весьма неприглядные, но при этом «свои» точки городского пространства, а также характерные — «знаковые» — штрихи местной культурной и природной реальности. Ярким примером такого восприятия родных «достопримечательностей» является стихотворение переславского автора Л. Однако в большинстве случаев гордость жителей за свой город базируется на ряде гораздо более значимых оснований, и, в первую очередь, на святости. Указание на святость как на неотъемлемый атрибут родного города, оправдывающий и возвышающий его над остальной частью ойкумены, присутствует в творчестве большинства местных поэтов Углича и Переславля-Залесского. В их стихотворениях неизменно используются следующие существительные: «церкви», «монастыри», «купола», «кресты», «молитвы», «намоленность», «елей», «вера», прилагательные: «богомольный», «святой», «благословенный», словосочетания «Святая Русь», «чистота крестов», «иконы Христа», «колокольный перезвон» и другие. Так, обращаясь к Переславлю, пишет В. Святость города в понимании его жителей неразрывно связана с уготованными ему трагическими испытаниями, буквально выстрадана им. Не случайно мотив страданий довольно часто звучит в произведениях угличских и переславских поэтов. Так, среди используемых ими существительных можно отметить следующие: «страдания», «невзгоды», «слезы», «боль», «горе», словосочетания «лихие дни», «кровавые зарницы», «кровавые страницы», «сожженный дотла», «тяжкие битвы», «горек сон» и некоторые другие. Святость, кроме того, персонифицируется в конкретных личностях. Для Углича это, в первую очередь, святой благоверный царевич Димитрий, для Переславля-Залесского — святой благоверный князь Александр Невский. При этом город не просто позиционируется как родина или место жизни святого, но сливается с ним, как, например, в стихотворении И. Щёголева, в котором город-юный царевич обретает черты другого, столь же чистого и высокого, образа:. Переславль же в этом контексте предстает как «Руси хранитель, доблестный мой князь» Воробьёва Н. Князь Переславль Подобные ассоциации типа «город-человек», в некоторых случаях весьма прочные, сочетаются со свойственной творчеству местных поэтов и в целом городскому мифу чертой, а именно фиксированием на исторических моментах или целых эпохах , связанных со знаковыми личностями. Так, в произведениях угличских поэтов встречаем прямые и косвенные указания на времена князя Андрея Большого и царевича Димитрия: «вотчины славных удельных князей», «мятежный колокольный звон», «слеза царевичьих кровей» и другие. В переславском же тексте наряду с княжеским мотивом настойчиво проводится петровская линия. Романтика смелых деяний юного Петра отражена в ряде стихотворений посредством существительных «ботик», «паруса» «под парусами» , словосочетаний «вечный дух Петра», «флотилия Петра», «ботик Петра», «облако как бот», «безбрежная морская синева» и других. Примечательно, что юность или детство в случае Углича краеугольных фигур городской истории, воплощая в себе начало как таковое, придает дополнительное звучание сюжету города-детства и города-юности , в принципе характерному для провинциального мифа, но для Углича и Переславля-Залесского становящемуся особенно актуальным. Так, рисуя образ родного города, переславские и угличские стихотворцы часто оперируют словосочетаниями «шаловливое дитя», «вечно молодой», «маленький принц», «юный княжич», «юная сила», «яркая страница в судьбе России молодой», «душою юн и светел» и другими. Вместе с тем утверждение города как «вечно молодого» парадоксальным образом сочетается с признанием его старости , древности и, как следствие, мудрости. Эта диалектическая двойственность подчеркивается в анализируемых стихотворениях посредством противопоставления прилагательных: «древний», «старинный», «древнерусский», «легендарный», «былинный», «тысячелетний», «седой», «мудрый» и «молодой», «новый», «юный», «шаловливый». Особенно ярко характеристика города как одновременно юного и древнего отражена в следующих строках, посвященных Угличу:. Творчество угличских и переславских авторов сближает и пристальное внимание поэтов к городскому ландшафту с его доминантными точками улицами, храмами, монастырями, заводами и так далее , а также стремление зафиксировать и тем самым сохранить этот «здесь и сейчас» образ города. Так, в угличском тексте встречаем следующие названия: «ГЭС», «Угличмаш», «Чайка», «Успенская площадь», «Спасская улица», «Филипповский мост», в переславском — «Собор Спаса», «Тайницкий переулок», «Валовое кольцо», «Докука», «Касарка» и некоторые другие. С той же теплотой и любовью угличане и переславцы выводят на страницах своих произведений природные особенности родного края. Для угличских поэтов-любителей доминантой в этом случае выступает Волга. Волжские мотивы пронизывают многие стихотворения, строки которых, помимо прямого указания на великую реку, содержат следующие словосочетания: «приволжский простор», «на волжском берегу», «белоснежный теплоход», «пучина вод» и другие. Не обделены вниманием стихотворцев и река Трубеж, Александрова гора, Берендеево болото. Наконец, как в угличском, так и в переславском текстах выводится еще один «природный» атрибут провинциального города — его « зелёность ». Неоднократно используя существительные «зелень», «березы», «ромашки», «крапива», «борщевик», «разнотравье» и прилагательное «зеленый», поэты буквально погружают свой городок в зеленые кущи. Как видим, местные тексты Углича и Переславля-Залесского объединяет целый ряд общих черт: фиксирование на значимых исторических моментах и знаковых личностях и актуализация через них провинциального локуса, трагизм в воспевании города и утверждение его святости, восприятие города одновременно как старого и молодого, обращение к культурным и природным доминантам городского пространства. Эти «узловые точки», по сути являющиеся устоявшимися мифологемами городского мифа, наряду с созвучными чувствами угличских и переславских поэтов по отношению к родным пенатам, составляют своеобразную канву, по которой выстраивается поэтография Углича и Переславля. Аналогичная конструкция характерна и для других локальных текстов, в частности, шадринского см. Деткова Н. Малый провинциальный город как текст культуры, Вместе с тем общая логика построения провинциального текста не становится препятствием для создания неповторимого поэтического образа малого города, в котором зафиксирован или же сконструирован его уникальный «культурный код». Как следует из осуществленного в статье анализа, элементами такого «кода» являются в переславском тексте: Александр Невский, Петр I, Плещеево озеро, Трубеж, святость, юность, древность, синь, зелень; в угличском: царевич Димитрий, Волга, ГЭС, святость, детство, древность, зелень. Углич, как и Переславль, хранит свою старину, вновь и вновь воспроизводя в поэтических «о себе» строках то, что составляет «кирпичики» городского мифа, или, быть может, саму суть своего прошлого, настоящего и будущего…. Кондрашова О. Меднис, Н. Сверхтексты в русской литературе \\\\\\\\\\\\\[Электронный ресурс\\\\\\\\\\\\\]. Кондаков И. Злотникова, Т. Осипова Н. Вятский провинциальный текст в культурном контексте \\\\\\\\\\\\\[Электронный ресурс\\\\\\\\\\\\\]. Малый провинциальный город как текст культуры \\\\\\\\\\\\\[Электронный ресурс\\\\\\\\\\\\\]. Дикарев, Л. In omni verbo. Всяким словом. Литературный Переславль — Корнилов, А. Нелюбова и др. Гречухин, В. Смирнов М. Круг чтения. Тихомиров, И. Щеголев и др. Малинина-Фоменко Л. Чер Черниенко В. Гришина, Т. Корнилов, Н. Воробьева и др. Бородин, В. Власов и др. Чекунова Е. Подписка на новости музея. Укажите пожалуйста свое имя. Укажите корректный Email.

Купить Хмурый Назарово

Купить Анаша, план, гаш Димитровград

Лирика в Переславле-залесском

Махачкала купить Мефедрон [Кристаллы]

Купить Метадон через телеграмм в Туркестан

Купить МДМА через телеграмм в Энгельсе