Лирика в Павловске

Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/happystuff

Внимание! Роскомнадзор заблокировал Telegram ! Как обойти блокировку:

http://telegra.ph/Kak-obojti-blokirovku-Telegram-04-03-2

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

В творческой биографии Жуковского было два периода, связанных с обращением к литургической теме. Это, во-первых, середина — начало х гг. Подобные темы вполне естественны для позднего Жуковского и органично вписываются в контекст его творчества — начала х гг. Сложнее объяснить, чем обусловлено обращение к ним в более ранний период его творчества — а именно в г. Столь развернутых поэтических описаний церковного богослужения, как в этих произведениях, у него не только не было ранее, но и не будет почти до конца жизни. Почему они возникают именно теперь? Какую поэтическую семантику несут? Как соотносятся с переложениями литургических текстов у позднего Жуковского? На эти вопросы я и постараюсь ответить в данной статье. Для того, чтобы ответить на них, прежде всего нужно вспомнить биографический контекст творчества Жуковского. Он стал придворным — не формально, а по совести, связав свои интересы, переживания, заботы и труды с великокняжеским, а затем с царским семейством. При этом он оставался поэтом — по своему самосознанию и творческому дару. Следовательно — он стал придворным поэтом. Ведь история русской поэзии начиналась не с кельи гордого своей независимостью романтического отшельника, а именно с царского двора. В эпоху классицизма, как известно, двор стал центром и средоточием культуры, а придворные образовали особую социальную группу. При европейских дворах сложились не только правила ритуала и этикета, но и традиции придворного театрализованного быта, придворной игры, которая замысловато переплеталась с реальностью. Двор стал генератором культурных эталонов и стимулировал бурное развитие и высоких, и низких театральных и литературных жанров. В России эта культурно-преобразующая и литературно-игровая функция двора оказалась еще более развитой, чем на Западе, поскольку двор при Петре выступал одновременно и как лаборатория, и как средство пропаганды новых культурных форм, поведенческих моделей и идеологических клише. Литература занимала существенное место в том эстетическом целом, которое являла собой придворная жизнь XVIII в. Это относится, прежде всего, к высоким жанрам. Они были одним из средств осмысления и сакрализации власти, создания гражданского культа императора и поэтому насыщались многочисленными реминисценциями, образами и цитатами библейского и литургического происхождения. В результате, по наблюдению В. Живова, деятельность придворного поэта такого, как Ломоносов, Державин, Сумароков или, например, Петров начинала восприниматься современниками как священное служение. Иванова или даже надежды оказывать влияние на политику, вдохновлявшие А. Пушкина в период его сближения с Николаем Первым. Такой была традиция придворного творчества, которой наследовал Жуковский. Однако эта традиция была им преобразована самым решительным и коренным образом. Поэтически-политический идеал Чаадаева, Иванова и Пушкина — поэт как руководитель совести и воспитатель духа Государя, благодаря этой миссии оказывающий влияние на судьбы народа. Но со времен Державина и, особенно, Карамзина в русской литературе имелось и представление о поэте как о частном человеке. Именно ему и стал следовать при дворе Жуковский 1. Поэтому и песни, которые поет его лира при дворе, — это не одически-торжественные гимны, а меланхолически-сладостные элегии. Элегия, а не ода становится главным жанром придворной поэзии Жуковского. Такое новаторство — элегия как жанр придворной поэзии, дворец как приют чувствительных душ — плохо укладывалось в эстетические нормы того времени, казалось парадоксальным. Ему не уставал поражаться П. Дело в том, что и сам этот двор 2 когда-то, еще в правление Екатерины, был создан будущей императрицей Марией Федоровной именно как уголок для частной и душевно-уютной семейной жизни, напитанной воспоминаниями прошлого, проникнутый пиетической религиозностью, противопоставленный официальному и цинично-развратному двору Екатерины. Мария Федоровна сама руководила обустройством отданного в г. Предметом особенных забот Марии Федоровны был павловский сад — она выписывала растения, откуда только могла. В саду воплотилась поэтика воспоминаний — например, Мария Федоровна устроила храм дружбы — в память о посещении Павловска Иосифом II. Пестовала розовый куст, присланный ей матерью, — на память о детстве и родине. Стоял также павильон с черной доской, на которой была написана дата смерти сестры Марии Федоровны принцессы Фредерики Ольденбургской, гранатовая ваза в память посещения Павловска Фридрихом Вильгельмом в г. В отличие от столичного двора Павловский был прост и неофициален. Еще более эта неофициальность усиливалась, когда в Павловск приезжали великий князь Николай Павлович со своей супругой, ученицей Жуковского Александрой Федоровной. Привыкшая с детства к скудости средств, великая княгиня привносила в Павловск еще большую простоту. Таким образом, культура Павловского двора оказалась очень пластичной, легко поддающейся творческому резцу Жуковского. Отсутствие чопорности и простота весьма благоприятствовали элегической естественности. Итак, подводя итог этой части статьи, нужно сказать, что павловские стихотворения Жуковского невозможно понять вне контекста его придворной жизни. Трансформировав таким образом традицию придворной поэзии, Жуковский, тем не менее, не мог отказаться от характерной для придворной поэзии литургической тематики. Ведь использование этой тематики обуславливалось не только высокоторжественным, насыщенным церковнославянизмами языком оды, но и объективными реалиями придворной жизни, частью которой были богослужения в придворной церкви. Жуковский, как мы увидим, и не отказывается от нее, вписывая, тем не менее, литургическую тему в достаточно своеобразный поэтический контекст. Метафизической ее предпосылкой является романтическое двоемирие — радикальное противопоставление небесного и земного, идеального и материального. Философия невыразимого артикулируется Жуковским на трех уровнях: Что касается стилевого уровня, то здесь господствует призрачность слова, размывание его граней, неясность, нечеткость, колебание смыслов. Преобладает тенденция к превращению слова в эмоциональную ноту, в импрессионистический мазок, неопределенность хронотопа, так что определенным остается только общее ощущение движения, устремления то к прошлому, то к будущему, то в светлую манящую даль неба, то в таинственные пугающие глубины леса — это всё средства, которыми навевается на душу невыразимое. Поскольку оно невыразимо, слово и образ должны стать максимально развоплощенными, невыразимое не выражается, но сквозит в них. Такое понимание поэтического языка Жуковского отстаивал Г. Гуковский \\\\\\\\\\\\\[4\\\\\\\\\\\\\], и оно вполне оправданно. В то же время оно встретило аргументированные возражения В. Вацуро, который настаивал, что слово Жуковского при всей кажущейся импрессионистичности остается рациональным, прошедшим горнило аналитического отбора, и самая импрессионистичность его появляется благодаря умелому использованию коннотативных, контекстуальных, т. О том же, по сути, говорит Л. Создание аллегорий на протяжении всей жизни было для Жуковского любимым способом осмысления действительности. Так, в —х гг. Окончательно эта аллегория оформится лишь в г. В целом, эту аллегорию и образную систему, сформировавшуюся под ее влиянием, можно описать так. Лишь иногда и только на мгновение завеса приоткрывается. Жуковский любит повторять слова Руссо: Прекрасное на земле — не дома, оно здесь — странник, пришелец и не задерживается надолго. Звезды становятся у Жуковского окнами в мир небесного — прекрасными, однако недоступными. Звезды освещают земной путь человека. Хотя они не могут рассеять мрак земли, но взгляд на них оживотворяет душу. Вся эта аллегория подчеркивает трагическую невозможность преображения земли в небо, невозможность спасения от зла в земном мире. Лишь когда душа развоплотится от тела и, покинув земную чужбину, вернется на небесную родину, совершится ее спасение. Эта концепция — всецело романтическая, свойственная скорее платоническому, чем христианскому мировоззрению. Материя не способна существовать иначе, как во временности и смертности, ее невозможно преобразить, она не может наследовать вечности. Совершенно другому учит христианская вера. Главным онтологическим противопоставлением в ней является не противопоставление материального и идеального, а противопоставление тварного и нетварного, причем тварное бытие понимается как не только способное, но и призванное к соединению с нетварным, к обожению. Единственное препятствие, которое этот свет встречает на своем пути, — грех, но власть греха разрушена Воскресением Христовым, и на Пасху Церковь поет: Весь мир призван к преображению, просвещению и освящению в Царствии Божием, в Небесном Иерусалиме: Невечерний свет Царствия Божия воссияет не только в конце времен: Обучение Закону Божию в соответствии с педагогическими традициями той эпохи зачастую не проясняло, а заслоняло от обучающегося это содержание. Чтение религиозной литературы также вряд ли способствовало его уяснению: Но все же Жуковский мог почувствовать пасхальную сущность христианской веры благодаря Литургии. Живя при дворе, Жуковский регулярно бывал на воскресных и праздничных службах, что требовалось уже самим распорядком придворной жизни. Он был восприимчив к красоте литургийного богослужения и внимателен к его текстам. Об этом свидетельствует хотя бы яркий афоризм, который поэт записал в своем дневнике в г.: Стихотворение это было написано Жуковским по случаю кончины дочери императрицы Марии Федоровны великой княгини Екатерины Павловны, королевы Виртембергской. Как и в большинстве элегий, ведущей темой его является тема бренности и смерти. Она нарастает crescendo почти до конца стихотворения. Жуковский яркими мазками живописует картину земной жизни как безраздельного царства хроноса,. Где скорбь без крыл, а радости крылаты. И где навек минувшее одно Жертвой этих губительных сил становится королева Виртембергская. Внезапная, никем не жданная, случившаяся в цветущем двадцатилетнем возрасте ее кончина тяжким горем обрушивается на царское семейство. Жуковский описывает, как новость об этом приближается к пребывающей в неведении матери:. Достигнув крайнего напряжения, ближе к концу стихотворения она вдруг разрешается катарсисом — напоминанием о Промысле и бессмертии души:. И далее, как лучшее и высшее утешение в потере дочери, Жуковский разворачивает перед Марией Федоровной поэтическое изображение Божественной Литургии, которое и будет предметом нашего дальнейшего анализа:. И вышних сил мы чувствуем нисход;. Когда в алтарь на жертвосовершенье. И на тебя с детьми благословенье. Торжественно мольба с небес зовет;. В час таинства, когда союзом тесным. Соединен житейский мир с небесным, —. Уже в сей час не будет, как бывало,. Незрима нам, но, видя нас оттоле,. Безмолвствует при жертвенном престоле. Святый символ надежд и утешенья! Мы все стоим у таинственных врат;. С надеждою и с верой приступите! В этих строках описывается вполне конкретный момент богослужения —Великий вход на Литургии 3 , когда священник, выйдя со Святой Чашей из Северных врат, поминает имена членов императорской фамилии и, внеся Чашу в алтарь Царскими вратами, поставляет ее на престоле. Тем не менее, Жуковский не упоминает о священнике или о ком-то другом как совершителе этих действий. Маркович, описавший аналогичный художественный прием на материале лирики А. Пушкина \\\\\\\\\\\\\[12\\\\\\\\\\\\\], считает, что с помощью него в поэтическом произведении создается атмосфера чудесного, изображаются события, выходящие за пределы повседневной реальности. Это наблюдение следует признать справедливым. Жуковский, пользуясь данным выразительным средством, действительно, изображает Литургию не как обряд, церемонию или ритуал, а именно как таинство, священнодействие, совершаемое не усилиями людей, а Божественной Силой. Поэт передает в своем стихотворении многие христианские переживания Литургии. Жуковский вполне чувствует это значение: Так, поэт настойчиво акцентирует мотив завесы. При иерейском служении Литургии после Великого входа Царские врата закрываются, а их завеса катапитасма задергивается. Жуковский же делает образ закрытой завесы центральным и придает ему значение символа. Наш союз с ней разорван смертью. И лишь когда мы сами взойдем на небо, он восстановится: Тема завесы, таким образом, как и в других стихотворениях павловского периода 4 , используется здесь Жуковским, чтобы акцентировать несовместимость небесного и земного. Нетрудно заметить, что подобное прочтение литургических священнодействий вступает в противоречие с тем пониманием Литургии, которое сам Жуковский декларировал выше. В таком случае Жуковский в элегии полностью воспроизводит свою любимую аллегорию: Противоречие между этим образным строем и ходом Литургии особенно наглядно обнаруживается в концовке стихотворения, когда Жуковский говорит о звучащих из-за завесы словах: При их произнесении открыты и Царские врата, и катапитасма. У Жуковского же эти слова слышны именно из-за закрытой завесы и относятся они, по-видимому, не к причащению. Стихотворение рисует картину того, как императрица Мария Федоровна несет свою новокрещенную внучку вел. Марию Николаевну к алтарю для причащения:. Пришед со мной к пределу двух миров,. Ты ждешь, земли недавний уроженец,. Чтоб для тебя поднялся тот покров,. За коим все, что верно в жизни нашей. Не трепещи пред сею тайной чашей —. Пей жизнь, дитя, из чаши Провиденья. Мы предстоим святилищу спасенья,. И здесь его престол перед тобой;. К сей пристани таинственно дорога. Прекрасная отчизна здесь твоя \\\\\\\\\\\\\[7, с. Но в этом стихотворении нет противопоставления небесного и земного, преобладающей является тема их соединения. Здесь, конечно, уже нет никакой речи о платонизме, но полностью господствует христианское мироощущение:. Пред Божиим престолом в храме служат,. В великий час, когда на всех концах. Всех христиан таинственная жертва;. Когда живые все — и царь, и нищий,. И счастливый, и скорбный, и свободный,. И узник, и все мертвые в могилах,. И в небесах святые, и пред Богом. Все ангелы и херувимы, в братство. Спасенья предстоят — о, в этот час. Я людям брат; моя судьба забыта. Полное собрание сочинений и писем. Беседы о русской культуре. Пушкин и Лермонтов в истории русской литературы. Императрица Мария Федоровна — Однако на этой Литургии на Великом входе не совершается поминовения. Словарь включает более пятисот статей, раскрывающих взгляды русских мыслителей и содержание их важнейших трудов; статьи дают представление об основных направлениях и этапах развития отечественной философской мысли, ее своеобразии и. Собрание классических работ известнейшего специалиста по русской поэтике. Включает его труд о поэтике Мандельштама в полном объеме -впервые , а также статьи - образцы тонкого анализа образов и стиха Блока, Маяковского, Пастернака и других поэтов. Прежде чем понять общечеловеческие интересы, надобно усвоить себе хорошо национальные, потому что после тщательного только изучения национальных интересов будешь в состоянии отличать и понимать чисто общечеловеческий интерес. Второе общее заявление и предложение Церквам п.

Купить закладки MDMA в Октябрьске