Лирика наркотик Рим
Лирика наркотик РимЛирика наркотик Рим
• • • • • • • • • • • • • • • • •
Лирика наркотик Рим
• • • • • • • • • • • • • • • • •
Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗
• • • • • • • • • • • • • • • • •
👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇
Наши контакты:
▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️
👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆
• • • • • • • • • • • • • • • • •
🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
• • • • • • • • • • • • • • • • •
Лирика наркотик Рим
Пойти на этот шаг она была вынуждена, чтобы развеять подозрения после обнародования видео с частной вечеринки с ее участием. Премьер-министр Финляндии Санна Марин объявила в пятницу, что сдала тест на наркотики. Результат теста ожидается «примерно через неделю». Сама Санна Марин категорически отрицает, что когда-либо принимала запрещенные препараты. By Euronews. Поделиться статьей Комментарии. Поделиться статьей. Также по теме В Финляндии прошел чемпионат по обниманию деревьев. Тест Санны Марин на наркотики оказался отрицательным. Финны протестуют против ослабления гарантий занятости. Финляндия Употребление наркотиков тест.
Купить Ганджубас Милан Италия закладкой
А теперь верните настоящий: Орлуша метким стихом ответил на кражу 'Крыма' в Третьяковке
Самарская область купить Ганджубас
Лирика наркотик Рим
Конопля Самарская область купить
Лирика наркотик Рим
Премьер-министр Финляндии сдала тест на наркотики
Лирика наркотик Рим
Как одержать победу в войне с наркотиками?
Jump to ratings and reviews. Want to read. Buy on Amazon. Rate this book. Aleksei Salnikov , Алексей Сальников. В романе 'Опосредованно' представлена альтернативная реальность, где стихи - это не просто текст, а настоящий наркотик. Девушка Лена сочиняет свое первое стихотворение в семнадцать лет, чтобы получить одобрение старшего брата лучшей подруги. А потом не может бросить. Стишки становятся для нее и горем, и утешением, и способом заработать, и колдовством, и частью быта - ближе родных и друзей. Они не уходят, их не выкинешь, от них не отвяжешься, наверно потому, что кровь не водица, но все же отчасти - чернила. Из романов она почерпнула только, какие бывают виды прихода, а именно: скалам - восходящий и нисходящий, в зависимости от возникшего восторга; будда, превращающий голову в спокойного наблюдателя; ривер, делающий так, что мир втекает в тебя, как воздух; и тауматроп, совмещающий речь и ее изнанку в одну притягательную картину'. Loading interface About the author. Aleksei Salnikov 8 books 36 followers. See Алексей Сальников. Write a Review. Create a free account to discover what your friends think of this book! Community Reviews. Search review text. Pусский язык. Displaying 1 - 30 of 58 reviews. Две цитаты: Каждый раз видя, как ведет себя это каре, когда Вера куда-нибудь движется, Лена непроизвольно думала: «Хоп-хоп, хоп-хоп». Никита сидел на стуле между двумя койками, обложенный конфетами и другими гостинцами, как могилка. Рецензия - скоро, а пока - дай бог здоровья писателю Сальникову, надежде русской словесности. Финал у романа, на мой взгляд, слит, но это все равно очередной великий текст на современном русском языке. Глумливо пересказать сюжет, поиздеваться над слогом, высмеять шаблонных героев. Чтобы не быть голословной, привести пару цитат. Завершить остроумным проклятьем в адрес автора. Писать рецензию на книги писателя Сальникова совершенно невозможно. Я могу представить, что те или иные любители словесности могут ему предъявить. Сюжета, как такового, почти нет. Девушка Лена из Нижнего Тагила неожиданно открывает в себе способность сочинять «стишки», которые, в отличие от «поэзии», объявлены вне закона в силу своих сильных галлюциногенных свойств - вот и весь, в общем-то, сюжет. Лена, «которая, можно сказать, сама еще по колено стояла в наивности, чуть ли не Зайцем была из «Ну, погоди! Стишки не делают Лену особенно крутой или классной; если вы представили себе Уолтера Уайта в юбке, немедленно перестаньте. Лена очень простая. Обычная Лена. Сюжета, напоминаю, почти нет. Если в «Петровых в гриппе» его, теоретически, можно было проглядеть, залюбовавшись хитрым замыслом и композицией, то в «Опосредованно» этого не заметить невозможно. Этот текст хочется учить наизусть абзацами, цитировать знакомым, его хочется потрогать руками, чтобы убедиться, что это не сон. Электронная книга бесплатно доступна на Литресе; за время чтения я заказала три его бумажные копии. Писатель Сальников — единственный, похоже, человек, способный, ничего не приукрашивая, описать современную провинциальную повседневность так, чтобы читателю не хотелось удавиться. Если бы фотопаблик «Эстетика ебеней» существовал в виде текста, Алексей Сальников был бы его самым ценным автором. Вот, например, как он описывает местного алкоголика: «Еще в детстве Лена поражалась волосатости этого человека: казалось, он прячет пекинеса в декольте своей майки. От него за два метра пахло, как от собаки, которую облили пивом и продержали в тепле пару дней. А вот бабушка идет в ночи посмотреть, с кем это Лена болтает по телефону: «Бабушка так долго шаркала в Ленину сторону в своих шлепанцах, будто не квартирка у них была, а целый английский особняк, так что Лена ожидала уже увидеть чепец на голове бабушки и фонарь со свечой в ее поднятой руке». А вот обычный осенний день на районе: «Был теплый сентябрьский день, да еще и солнечный, трава была пострижена, но вовсю пока зеленела, люди были веселее и живее, чем летом в жару. Понавысыпало отовсюду на дорожки школьников и студентов, и они добавляли звенящего дрожания в ясный осенний воздух, когда смеялись и говорили между собой. Что-то веселое было даже в том, как били в землю колёса трамвая, когда наступали на стык рельсов, как трамваи лихо разворачивались после остановки или въезжая на нее, предупреждающе бренча сигналом, похожим на школьный звонок, как бросали солнечный блик на пешеходов поочередно из каждого своего окна. В центре всего этого веселья, но как бы в сторонке, сидел персонаж с банкой пива в руке и, кажется, пытался унять алкоголизацией совсем другую жажду. Непонятно, как остальные не замечали того, что он страдает, — Лене он бросился в глаза сразу же, она села чуть поодаль, поглядывая на него, сначала надеясь, что он допьет пиво и уедет». Подростки болтают по телефону: «Вера держала свой телефон, как бутерброд, будто готовясь пожрать собеседника, и давала обещания, что тоже пойдет, если и у него что-то такое случится, Аню скрючило возле двери, и она только отвечала тихо: «Да, да, сейчас». Нет, самому писателю Сальникову достаточно одного, блин, всего одного местоимения, чтобы ты почувствовал, будто сидишь и вместе с героями празднуешь незадавшийся день рождения: «Да без тебя тошно. И без чернил, — отпихнул стишки Ирин отец. Этот приехал, чтобы побыстрее смотаться. Эта вон курит чё-то, пишет еще». Я не знаю, кто еще у нас сейчас так умеет писать о современности — так, чтобы и Корморана Страйка упомянуть, и на актуальную ЛГБТ-тему высказаться, чтобы не просто повестку отработать. Не знаю, откуда писатель Сальников знает, что значит родить ребенка, что чувствует человек на похоронах, как плачет испуганный малыш, почему переписываться с мужем в чате легче, чем говорить с ним на кухне. Мне кажется, «Опосредованно» должны прочитать все, кто собирался уже похоронить современную русскую литературу, потому что такой живой, как в исполнении Сальникова, она не была примерно никогда. Katia N. This novel is nominated on the major Russian literary prize. There is a tradition that all novels nominated could be downloaded for free from an authorised website. I think it is wonderful tradition and I use the privilege. It has not been translated and I am not sure whether it will be translated soon. But it contains interesting premise: what if some poetry he calls it 'litra' would act as a drug and would be distributed illegally as any other drugs. So he overlays this idea over life in Ural region of Russia. His main character a woman who starts to compose such 'litra' and cannot stop. But it is just a tool he introduces to talk about the power of language and the poetry in particular. Two unearthy poems by Pasternak Boris and Nikolai Zabolotsky are incorporated. The idea reminds me Infinite Jest. But here the scale is much smaller. Интересная идея. Соответсвенно, больше всего мне понравились рассуждения о языке и упомянутые стихи замечательные. Сразу видно что Сальников поэт. Сумел передать ощущение деталей и общее чувство сиюминутности всего. С сюжетом хуже. Когда он пытается его обострить или внести социальные элементы, то становится слегка скучновато. Например весь coming out эпизод как-то сплющился и сошел на нет. Но в некоторых местах безумно трогательно. Victor Sonkin. Author 18 books followers. Not as fantastically constructed as The Petrovs , from the point of view of its sheer language magic this is probably even better. Indeed, no plot to speak of — a chunk of bio of a very usual life in the very recognizably post-Soviet world with one tiny admission: some but not all poetry in this world produces a narcotic effect and is therefore banned which, by the way, more or less comes to the end with the advent of the Internet — which is also a brilliant detail. Лада Бакал. Author 3 books 24 followers. Нет, не так. Какое счастье, что бывают такие книги. И так не так. Я очень счастлива была последние несколько дней — как будто несколько дней провела с человеком, важным для меня, и мы говорили о настоящем — все время глубоко понимая друг друга. Звучит так себе, плохо звучит. Как объяснить? Например, она о поэзии. Но что может быть тоскливее, чем 'роман о поэзии' — за такой пожалуй и не возьмешься. Но Сальников говорит намеками и говорит исподволь. Он говорит с одержимыми об их тайных страстях, и так, что другие не поймут. Хватит ли жара утюга, чтобы строки проступили? Это снова Тагил и Екатеринбург, жизнь главной героини — что-то там у нее происходит, как-то что-то идет по плану или мимо него — дети, муж, ушел-пришел, работа, дом построить. Змеи и дерева нет. Но все это не очень важное. Роман построен на разговорах, встречах и стихах главной героини. Да, она пишет стихи, несмотря на то, что за литру можно и присесть. Стишки — наркотики, от них бывает приход, и они запрещены — ну как героин, знаете. И если за героин — цыгане, то за литру — поэты. И все как правило плохо кончают. С юности Лена начинает писать и сразу ловит приход. И встречает людей, с которыми беседует про стишки и литру, про речь и про приходы. Мне кажется, что обсуждать это немного неловко. С самого начала я оказалась захвачена и счастлива: как бывает, когда давно разуверишься в том, что кто-то может понравиться, а потом встречаешь — какая же радость! Потом, отойдя чуть подальше видишь и длинноты, и пробуксовку сюжета в случае со Славой, Дмитрием. Но за Бродского, тайно взглянувшего на меня из текста — в полумаске, с автоматом! Egor Mikhaylov. Очередная обманка от Сальникова, не такая элегантная, как «Петровы», не такая по-уральски грубоватая, как «Отдел». Larisa Holwerda. Мне кажется я подсела на Сальникова как на стишок Это какой-то необъяснимый физический кайф. Caro the Helmet Lady. The impact can have various levels - starting from 'a bit high' and ending with the legendary lethal 'holodok'. And our Lena accidentally finds out the truth about herself being quite a rock star cooker And her talent is her blessing and her curse. Plus you can feel the poet that he actually is in his writing. In a good way. And then comes his knowledge about feelings that are sometimes hard to describe and he just knows how to do it. Like I said, genius. All that said I was a bit underwhelmed by the last part of the book. In my opinion, at some point the author got lost in his own novel and he forgot a bit what it was about in the first place and decision for such an ending was kind of uninventive and forced. But I feel that ending in 'Petrovy v grippe' was much more cohesive. And I still think that this novel was great great great. Here it was more like a gradual slowdown of a train - it was an exciting fun ride in the beginning but then it started to get a bit boring. But then this is what probably happens to most poets, even the talented ones. Ekaterina Ulitina. Да, в 'Опосредованно' нет такой блестяще запутанной и после блестяще распутанной сюжетной линии, как в 'Петровых в гриппе', здесь все линейно и нехитро — но изысканно, с рассыпанным по щелям мелким жемчугом на поискать. Алексей Сальников — поэт это не комплимент ему как прозаику, это у него профессия такая , и, мне кажется, в роман просочились многие его размышления о стихосложении. О том, например, как вот ты учитель математики, а сидишь на стишках как маленькая. Вот ты архитектор, а сидишь на стишках как дура. Вот ты взрослый мужик с пузом, а сидишь на стишках думаешь, ты второй Пушкин, то ли? Название книжки, например — слово, встречающееся в ней один-единственный раз, и вот в какой цитате: 'Если и относятся к литературе стишки, то разве что опосредованно. Alexandra Sheveleva. Да, идея и замысел интересные: поэзия как наркотик, аллюзия на таблетки 'Лирика', которые, наркоманы, действительно, покупают в аптеках в больших количествах, репрессированные за распространение и производство поэты XX века, русская поэзия и даже сама речь как стихия, пожирающая служащих ей людей без разбору, паразит, использующая поэтов, да и остальных как переносчиков и доноров. Всё сходится. Эту идею можно было дожать и доразогнать до сорокинской 'Манараги', где люди будущего готовят на оригиналах литературных произведений изысканную еду. Но что-то пошло не так. Во-первых, первые глава вызывают неловкость и смущение своим косноязычием. Я даже думала, что это такой нарочный приём, который эволюцию поэтического взгляда главной героини, но нет. Странно такое пренебрежение к словам, учитывая, что и сам автор — поэт, и редактировали роман уважаемые люди. Видимо, роман надо было сдавать намного раньше, чем он созрел, — только этим я и могу и объяснить его качество. Во-вторых, главная героиня. Это совершеннейший провал. Не знаю, что в ней увидел Егор Михайлов, автор хвалебной рецензии в 'Афише', но менее интересной женщины я давно не встречала в книге. Можно только пожалеть автора, которому пришлось провести с этой особой из Нижнего Тагила так много времени. Как бы так выразиться помягче: мир женской психологии — не его конёк. Описание двух летних девушек, которым не о чем друг с другом поговорить, кроме как о 'блузочке' и о 'салате' Really??? И таких мест в романе хватает. Что автору лучше всего удалось — как и в предыдущем романе — так это образ алкоголика-пиздобола. Он настолько хорошо выписан в романе, как и его друзья-колдыри, что заслуживает отдельного произведения. Без всех этих серых, не запоминающихся и не нужных женщин. Vitoria Sardo. Просто праздник какой-то. Есть люди, которые являются прирожденными stand-up comedians, при этом в отличие от профессионалов они абсолютно естественные и по-настоящему смешные. Вроде как на вечеринке незаметно вошел в комнату какой-то человек, поздоровался с хозяйкой и просто отвечая на вопрос о том, как доехал, собрал вокруг себя половину гостей. Кажется, и сюжет незамысловатый, и детали самые обычные ну машина развалюха, ну обгудели, сука, все, кому ни лень, ну кто-то бешено жестикулировал и орал из окна , и язык начисто лишен красивостей - а увлекательно невероятно. Вот так и Сальников для меня, который, кстати, сам пишет о таком вот таланте, хотя и в несколько другом регистре: «Однажды только встретил рассказчика, который из всего делал эпос, у него поход за пивом превращался во что-то такое гомеровское, банальное перечисление того, как он проснулся, морду бритвой поскоблил, стал подходящие носки, а потом кроссовки выбирать, — все развертывалось в такие истории и описания, но тут мне просто шляпу хотелось снять, настолько это было великолепно. Удивительно, как из первого впечатления, что автор кое-как лепит слова друг к другу, получается такой живой и объемный роман, как постепенно автор из недотепы в ушанке превращается в наблюдательного, тонкого и очень человечного рассказчика. Второй роман Сальникова после «Петровых» и второй раз я попадаюсь в ту же ловушку: начинаю читать не без высокомерия и легкого отвращения к эстетике девяностых, а заканчиваю в полном восторге от встречи с чем-то настолько живым и настоящим. Анна Bilenka. Author 1 book followers. Это было так хорошо, что я не успела понять, от чего так кайфонула: стиля, задумки, игры со смыслами? Как же всё в ней хорошо, а это я ещё не начала искать пасхальные яйца, как было с «Петровы в гриппе» тоже отличная , что же тогда будет? Вот бы от всех книг был такой «приход». Сальников, конечно, просто лучший. Anya Ryazanova. Лав Дик по-русски - женский опыт переосмысленный через некий текст, который и спасение, и проклятие. Только женский голос оказался заглушен менсплейнингом, совковой житейской мудростью и устаревшими представлениями о сексуальности. Но это можно было и перетерпеть, если бы не сырой, недоработанный текст романа. Перескакивание с одной темы на другую, причем ни по одной не говорится ничего определенного, обилие вводных слов, слов-паразитов и уточняющих предложений в скобках, неоправданное смешение стилей - пробираться через эти 'вроде как бы даже ведь совсем уже вот это вот' по соседству с 'посему, пубертатом, вычленить' было очень тяжело. Andrey Demidov. Прочитал отзыв Юзефович на Медузе и даже испугался немного: неужели Сальников подвел? Решил не поверить Галине. И правильно сделал. В принципе, она права, в одной вещи: роман действительно распадается на две половины. К середине книжки не понимаешь при чем тут стишки и весь этот замут по поводу стишкоторговли- и стишкораспространения, а также статьи для стишков. Складывается впечатление, что писал так себе, писал Сальников про стишки, а потом вдруг увлекся семейными разборками, и засосало. Однако, мне кажется, что роман распадается да не совсем, просто надо увидеть связь между двуям чястями. Если вознестись над формой, которая и приводит к таким вот галлюцинациям у читателя, то все довольно логично: если книжка про отношения человека с творчеством а мне кажется, что она именно про это и то, что каждый из нас делает со способностью проводить в мир что-то текущее через нас, то тут собака и порылась. Именно так мы и обращаемся со своими талантами и способностями: сначала творим без оглядки, а потом женимся и выходим замуж за непонятных Владимиров, заводим непонятно для чего нам требующихся детей, пытаемся наладить отношения с непонятно почему отвалившимися от наших жизней родителями, то есть делим дизни на две часто слабо стыкующиеся части. Поэтому абсолютно логично, что к середине читатель теряет нить повествования и изумляется причем тут двойняшки и пеленки, если до этого страниц было про стишко-нелегальщину: к середине наших жизней у нас все то же самое. Поэтому, well-done Сальников: твои пассажи все так же смешны, порой гомерически, детали прелестны и в точку, да и сама задумка тоже, как говорится, зашла. Dmitri S. Как и в «Петровых», здесь иногда в одном абзаце больше жизни, чем во всем прочитанном за год: «Две женщины и один мужчина из школы, конечно, несколько бледнели на ее фоне, как и все остальные, но все-таки неплохо спели поздравительную песенку почти собственного сочинения, а точнее 'Издалека долго течет река Волга', переделанную в 'Как с молока пенка сбежит от нас Ленка'. Читается как-то гораздо зануднее, чем и Петровы, и Отдел; но всё равно в итоге оказывается, что сюжет сюжетом, а говорит он опять про большие вечные вещи, и хорошо говорит. Не рискнула бы никому рекомендовать, потому что очень уж тягомотно зачастую; но совсем не жалею и вообще рада, что дочитала. Последний роман Алексея Сальникова рассказывает о жизни девушки Лены, подсевшей на стишки — в книжной реальности это не просто тексты, а наркотики, на которые подсаживаются люди и без которых не могут жить. Язык у Сальникова все так же хорошо, и он лукавит, конечно, когда говорит про необходимость подражать великим писателям для успеха: свой-то стиль, с волнами удачных метафор и остроумных оборотов он вполне себе нашёл. Автор незло дразнит критиков, метко обрисовывает жизнь в современной России и вообще пишет так, что ситуации легко узнаются, а все слова знакомы, но выбранная тематика, кажется, оказалось чересчур пространной: бодро начинаясь, книга слегка провисает к середине и начинает немного утомлять. Тем не менее, у Сальникова есть несколько поэтических сборников, так что тема для него близкая и явно важная: стихи я читать не умею, а книга о них скорее понравилась все же. Не сложилось. Не покидала мысль, как плохо эта книга будет стареть, когда многочисленные упомянутые фильмы, сайты и прочее будут уходить всё дальше в прошлое. Мне, конечно, за очень редким исключением поэзия скучна, может, поэтому ещё показалось, что книжка - ну такой разговор писателя с другими писателями. Но читать всё же было скорее интересно, чем нет, и быт, как и в «Петровых», хорош. Vladimir Semenov. Вот нравится мне как пишет Сальников. Вроде про обычные вещи пишет, а какая-то мелочь заставляет по-другому посмотреть. Как в романе, а 'кто не пишет про жизнь'. И чего он мне с первого раза не понравился? Очень хороший. Майя Ставитская. Непосредственно Что готический стиль победит как школа, как возможность торчать, избежав укола. Бродский Он немыслимо хорош и не похож ни на что читанное прежде. После Петровых Когда старт так хорош, от продолжения невольно ждешь подвоха. Тем более, аннотация обещала какие-то мутные страдания по поводу стихов, а чего по-настоящему не люблю, так это читать о писателях переживающих творческий кризис. Ну не можешь ты ничего путного создать, страдай молча, - хочется сказать, - Меня-то за что этим терзать? Так вот здесь совсем не о том. То есть? То есть буквально: мир как две капли воды похожий на наш, отличается одной, но существенной деталью - некоторые стихотворные тексты в нём воздействуют на сознание подобно лёгкому наркотику. Это касается вообще всех, без различия классов и сословий. Для того чтобы пережить в одних случаях эйфорию, в других измененное состояние сознания, человек не должен принадлежать к ограниченному сегменту ценителей поэзии. Как в нашем мире не нужно быть филателистом для того чтобы ощутить воздействие марки, пропитанной лизергиновой кислотой. Официальная поэзия существует, разного рода ура-патриотизм, песенные стихи любовь-морковь свекровь кровь, бровь и вновь. Абсолютное большинство поэтов признанных в нашем мире, известно и в той параллели. Их биографии и библиографии тоже практически не отличаются от известных нам. С некоторыми поправками: Блок, например, в том мире более известен как романист с уклоном в софтпорно; некоторые из стихов синей тетради Живаго запрещены; имени Бродского вслух не произносят хотя те, кому надо, о нём знают. Ну вот теперь можно и о книге. Героиня: девочка, девушка, женщина Лена живёт на милом сердцу автора Урале. Из простой семьи, талантами и красотой не блещет, особой популярностью тоже не может похвастаться. Стишок пробует почти на слабо А раз испытав, не может забыть необычайного состоянии расширенного сознания, хочет повторить снова, выбирая путь пушкинского Сальери. Помните: Гармонию я алгеброй поверил? То есть буквально, ступив на скользкий путь стихотворца, двигается по нему ощупью; методом проб и ошибок находя верные шаги. Штудирует романы Блока, по крупинке намывая рецепты создания стишков. И с какого-то момента начинает получаться. Дальше будет роман. Про жизнь. В уникальном сальниковском стиле, когда о сложных вещах говорится простым языком о простых - сложным; из обыденных житейских ситуаций прорастают архетипические, а увлекательная игра 'опознай мифологему', щёлкает по носу - не умножай сущностей без необходимости, не пытайся вырастить баобаб в каждом цветочном горшке. А героиню понимаю. Неважно, что ни одного стихотворения за всю жизнь ни сочинила. Вечный ментальный голод который гонит на поиски интересного, эйфория когда найдено, радость в процессе чтения, обдумывания, написания суммирующего текста. И снова поиск. Наверное это универсально для всех, чей талант в работе со знаковыми системами: не только творить, но оценивать, интерпретировать. Выстраивать вокруг себя невидимую стену позволяющую воспринимать мир опосредованно. И это есть то, что касается тебя непосредственно. Anna Demochkina. От финала ждала чего-то другого, «холодка» какого-то что ли, но получилось всё не так, а как в жизни. А ещё второй роман подряд поражаюсь, как Сальникову талантливо удаётся вплетать фантастические элементы в уральскую обыденность. Эмоционально повествование поделилось для меня на три части. Первое - опасение за то, что роман будет пытаться играть на поле 'Манараги' Сорокина там готовили блюда на гриле из книг, тут упарываются стишками, 'литрой' - мощными стихотворными наркотиками и сериала Breaking Bad школьный учитель тайно банчит наркотой. И к счастью и к сожалению, никаких лобовых столкновений так и не произошло, во второй части роман успокоительно становится привычным сальниковским текстом, с кучей острых деталек бытовых мелочей, которых ровно столько, что вот ещё одну добавь и передоз; с маленькими шутками, которые без контекста всех предыдущих прочитанных страниц невозможно передать 'нелепый кентавр', 'Никита сидел на стуле между двумя койками, обложенный конфетами и другими гостинцами, как могилка' etc , но от которых хорошенько хихикаешь при чтении. В этой же части повествование переносится в современность и, наконец-то, вся мощь языка Сальникова направлена на сегодняшний день, а не на поднадоевшие е и е. Огромная личная радость, что от смены времени, острота наблюдений ничуть не упала. Третья же часть меня немного разочаровала ощущением того, что автору стали излишне симпатичны его герои, милых семейных зарисовок становится больше, а вот деталей вот этой мощной вселенной, где можно отъехать от прочтения стишка, как-то маловато. По итогам - безусловно стоит прочтения, особенно если интересны взаимоотношения людей, хоть раз в жизни пробовавших что-нибудь написать своё и этой хитрой штучки - литературы. Почему никто в рецензиях, которые мне попадались, ни разу не упомянул, про что на самом деле книга? Табу какое-то или это только мне показалось самым главным? Написав отзыв, прочитала описание на goodreads; может, и хорошо, что до прочтения его не читала. Приход отличный, конец только, мне показалось, мог бы быть другим или на это ощущение и был расчёт? Словом, потрясающе. Author 14 books 9 followers. Три четверти книги думал, что это 'ну такое'. Последняя четверть всё исправила прям сильно. Lena Yampolsky. Менее головокружительно чем 'Петровы', и чуть длиннее чем мне хотелось бы. Основная идея романа абсолютно крута - представьте себе мир, в котором все как в нашем, с одним маленьким отличием - там запрещены практически все стихи, потому что они действуют на людей как наркотик, со всеми составляющими и исходящими - 'приход', 'ломка', невозможность легально достать Хотя для людей пишущих, или хоть когда-то писавших стихи, в самой этой мысли ничего нового нет - хорошие стихи это действительно наркотик, и когда пишешь их, и когда читаешь. Я, кажется, проговорилась? Тем не менее, Сальников построил на этом ощущении целый роман; роман о взаимодействии речи и человека, о невозможности 'не творить', о том как творчество вытесняется и сосуществует рядом с нашей обычной жизнью. И при этом - роман о любви, о семье и жизненных ценностях. Жизнь как текст, и текст как жизнь. Главная героиня, Лена - учитель математики в школе, и на поверхностном уровне ее жизнь обычна - замужество, дети, муж, работа, быт, сложные отношения с матерью. Однако вся эта суета скрывает - а также является источником вдохновения для главного в жизни Лены - написания 'стишков', от которых 'торкает' Поскольку я очень люблю 'книги о книгах', мне понравилось - все эти рассуждения о стихах и литературе вообще, перекроенные биографии реальных людей - для меня чтение этой книги превратилось в увлекательную игру в загадки. Кто-то может прочитать этот роман просто как семейную сагу с примесью сюрреализма и получить удовольствие, но мне показалось что роман все-таки немного 'для своих' , в том плане что люди пишущие получат от романа удовольствия чуть больше то есть 'приход' графомана будет чуть выше чем у среднестатистического читателя. Ну и конечно, прекрасно ощущается что весь роман написан поэтом. Мое знакомство с Сальниковым и началось-то со сборника стихов 'Кот, лошадь, трамвай, медведь'. Elizaveta Mokhova. Если в слове «Опосредованно» сделать 3 ошибки, то получится слово «Посредственно», которое, чуть более, чем полностью, отражает суть романа. Это третья книга Сальникова, которую я прочитала в надежде насладиться авторским стилем, а то и дело вспоминала Улицкую, Ирвинга или писаку средней руки. Меня невозможно обвинить в нелюбви к Сальникову. По прочтении «Петровых», я стала его адептом, советовала роман знакомым и не совсем знакомым людям, а когда прочитала «Отдел», немного осеклась. Но после прочтения «Опосредованно», у меня нет никакого желания его кому-нибудь советовать прочесть. В настоящий момент я читаю и слушаю книги по подписке на MyBook, и для меня нет никаких причин покупать этот роман в коллекцию понравившихся на бумажном носителе. Сюжет построен линейно и циклично, описывает жизнь заурядной главной героини Лены, которая «торчит со стишков». По задумке автора стишки или литра запрещены и приравнены к наркотикам. Ими увлекаются, их пишут, продают и потребляют, держа в тайне своё порочное занятие. Но замысел автора провален полностью. Вся скучная жизнь провинциалки проходит фоном к стишкам, обрастая пустыми теоретическими рассуждениями о стихах вообще. Надежда на развитие сюжета по линии литры не оправдывается. И дело даже не в том, что я абсолютно равнодушна к стихам, но мне не понятна сама суть вдохновения и 'прихода' от стихов. Примеров «стихотворных наркотиков» нет, лишь какие-то отдельные витиеватые метафоры. Роман очень длинный, и чем дальше, тем слабее. После окончания книги остаётся чувство недосказанности. История закончилась, а ты все еще не «выкупаешь». На стишки была надежда, но они растворились в бытовой суете героини. Наверное, это хорошо для жизни Лены, но убийственно для произведения. И совсем уж плохим роман не назовешь, ведь Сальников талантливый писатель. В нём есть юмор и интересные мысли, но с 'Петровыми' не сравнить. А я сравнила и пожалела. This entire review has been hidden because of spoilers. Show full review. Yurii Samusenko. More reviews and ratings. Join the discussion. Help center.
Лирика наркотик Рим
Фес Марокко купить закладку Конопля
Лирика наркотик Рим
Лирику 300 купить наркотик Рим
Лирика наркотик Рим
Марихуана бесплатные пробы Гаджиево