Лирика наркотик Берн

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Лирика наркотик Берн

Литературный обозреватель «Медузы» Галина Юзефович рассказывает, почему новое произведение, вышедшее сначала в литературном журнале и сильно переделанное для книжной публикации, получилось не таким удачным, как предыдущие. За прошедшие два года автор «Петровых в гриппе и вокруг него» екатеринбуржец Алексей Сальников превратился в одного из тех сравнительно немногочисленных российских писателей, от которых читатель в самом деле ждет нового романа. Второй а на самом деле первый роман Сальникова «Отдел» немного срезал угол: после толстожурнальной публикации он почти сразу материализовался в бумаге. Действие «Опосредованно» разворачивается в параллельном мире, идентичном нашему во всем, кроме одной детали: стихи или, как тут говорят, «стишки» здесь считаются наркотиком — «литрой». Они дарят четыре вида кайфа «скалам — восходящий и нисходящий, в зависимости от возникшего восторга, похожего на взлет или пикирование; будда, превращающий голову в спокойного наблюдателя за окружающим; ривер, делающий так, что мир втекает в тебя, как воздух; и тауматроп, необъяснимо и прекрасно совмещающий речь и ее изнанку в одну притягательную картину» , на них подсаживаются, их продают нелегально, за их сочинение и распространение сажают, с них почти невозможно слезть… Вообще, поэзия в этом мире живет на полулегальном положении — так, Пушкина здесь чтят как родоначальника авантюрного жанра в юности, увы, баловавшегося «стишками» , Блок считается известным романистом, а Мандельштам погиб в лагере не просто так, а за рискованное распространение «литры». Скучная девочка Лена из скучного города Нижний Тагил подсаживается на «стишки» на первом курсе пединститута едва ли не случайно — по большому счету, просто от скуки. Но стишки завладевают ею всерьез: теперь Лена ищет наставника, с которым сможет разделить свою страсть конечно, все встреченные ею подпольные стихотворцы — деклассированные, опустившиеся унтерменши. Она с головой уходит в сияющий мир стихотворного дурмана, пишет строки, обладающие почти магической силой, и умело таит свое подлинное «я» под маской сначала ничем не примечательной студентки, а после — заурядной школьной учительницы. В какой-то момент Лена решает сменить антураж: переезжает из Тагила в Екатеринбург, выходит там замуж за обыкновенного но, вроде бы, порядочного парня Володю, рожает девочек-двойняшек, и готовится комфортно скучать в роли жены, матери и педагога, лишь изредка сбегая в волшебную страну поэтических грез. И вот тут-то и начинается ее подлинная жизнь, которая — сюрприз! Роман о мире, в котором стихотворный текст обладает таким мощным воздействием, что его пришлось поставить вне закона, мог бы оказаться весьма интересным и созвучным, скажем, идеям Владимира Сорокина. Сюжет с внеположной всем традиционым нормам, но при всем том гармоничной и дружной семьей — тем более. Однако сведя оба эти сюжета в рамках одной книги, Сальников принял решение смелое, но не сказать чтобы удачное. Двум историям очевидно некомфортно под одной обложкой, они отказываются срастаться, и даже главная героиня разваливается на двух не слишком похожих друг на друга Лен — Лену-вдохновенную поэтическую наркоманку и Лену-мать, мачеху и жену. Словно пытаясь как-то сгладить, замазать разлом между двумя линиями повествования, автор наводняет пространство романа второстепенными героями, вставными новеллами и бытовыми подробностями — иногда просто непонятно зачем нужными, а иногда утомительно, раздражающе избыточными. В принципе, при сравнительно небольшом усилии в «Опосредованно» можно «вчитать» множество актуальных смыслов и тем — начиная от успешной социализации наркоманов при условии контролируемого потребления ими наркотиков и заканчивая размыванием традиционной модели семьи. Более того, многие пассажи, касающиеся поэтического творчества, звучат обжигающе персонально и, очевидно, заключают в себе какие-то важные и интересные фрагменты собственного опыта автора который сам себя считает в первую очередь поэтом. Однако грустная правда состоит в том, что будь на месте Алексея Сальникова любой другой писатель, едва ли кто-то стал бы вникать во все эти детали и выискивать мелкие жемчужины внутри очевидно сырого и рыхлого текста. Иными словами, кредита читательского доверия, заработанного Сальниковым на «Петровых в гриппе», пока хватает на то, чтобы с некоторыми оговорками признать «Опосредованно» проходным для автора текстом, не лишенным, тем не менее, скромных достоинств. Однако, принимаясь за следующую книгу, автору очевидно следует проявить большую рачительность и, возможно, меньше торопиться: имеющийся в его распоряжении кредит велик, но не бесконечен. Перейти к материалам. Телеграм Фейсбук Твиттер. Источник: Meduza. Про другие романы Сальникова Безумие и норма, реальность и бред. В трех русских отличных! Галина Юзефович.

АМФЕТАМИН ФЕН бесплатные пробы Курагино