Лирика бесплатные пробы Куантан

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Лирика бесплатные пробы Куантан

By using our site, you agree to our collection of information through the use of cookies. To learn more, view our Privacy Policy. To browse Academia. Тема выживания в чужеродной среде, важная для всего творчества Василия Аксенова, в эмиграции обрела инокультурную составляющую и сохранила свою значимость. Однако для американской критики наиболее интересными оказались не привычные эмигрантские истории, а «советские» тексты Аксенова, именно их авторы рецензий включали в мировую литературную традицию. Например, рецензия на роман «Остров Крым» газеты «Нью-Йорк Таймс» обозначает родство этой сатирической антиутопии с романами Достоевского и Пинчона, а обозреватель «Гардиан» предполагает, что роман горячо одобрил бы Аристофан. Многие ранние образцы городской прозы Аксенова были приняты в США в силу их «антропологической проблематики, составляющей основу западной литературной традиции». Однако более поздние тексты, в которых усиливалось авангардное начало, оказались американской критике непереводимымитак, «блестящим провалом» назвали перевод романа «Скажи изюм». В числе причин непереводимости нередко указывали мощный «аллюзивный Andrej Artemov. Margarita Ponomareva. Alexander Sergeev. В статье рассматриваются произведения, авторы которых учились в религиозных учебных заведениях Русской православной церкви — духовных училищах и семинариях, обобщенно в русском языке именуемых бурсой. В бурсацкой художественной прозе выделяются традиционные и современные произведения. Выясняется, что современная бурсацкая проза в отличие от традиционной перешла от критического пафоса к более позитивному взгляду на бурсу. Повысился интеллектуальный уровень бурсацкой художественной прозы. Испанская литература в русских переводах и критике: Библиография. Korkonosenko Kirill. Поиск материала проводился в четырех направлениях: печатные источники, электронные ресурсы, архивные материалы, просмотр de visu. Библиография состоит из трех разделов: «Литературно-критические работы и статьи общего характера», «Произведения народного творчества», «Произведения отдельных авторов и критическая литература о них», снабжена предисловием составителя, именным и хронологическими указателями. The concept of emigration exists regardless of the political system in Russia and abroad. The new millennium has seen the revitalization process and the development of the 'emigrant complex', rethinking of emigration concepts, existential status and mission of the writer, who left the country. Moreover, there are new interpretations of 'classical' themes, types of heroes, artistic strategies. Lastly, the nature of emigrant text existence changes, its relationship with nonliterary discourses. Александр Медведев. St Francis of Assisi in D. In a mode of intertextual reference s , Merezhkovsky embedded these antagonisms in the images of his characters Francis and Sylvester, later explicitly correlating Francis and Zosima in his L. Tolstoy and Dostoevsky. Maria Chukcheeva. By contrast, genre painting occupied a low rank in the system of genres and was associated with comedy. According to the concept of unity of literature and painting, works belonging to the new genre had to follow the principles of historical fiction and of the works of historians. In Russian culture, literature had a higher status than the visual arts. For this reason, during this period critics advised painters to follow the example of contemporary literature and to to depict scenes from everyday life. Карина Капсалыкова. Gunnar Olofsson. Stefano Galmarini. Dominik Wronkowski. Camilo Ramos de Souza. Gabriel Jorge. Alfredo Fonseca. Robyn Aitken. Ghada Abdel Hamid. Melanie Human. Christy Moran Craft. Lia Afifah. Ran Vijay Kumar Singh. Casto Rivadulla. Christian Artigues. Andy N. Tran, M. Cathleen Rooman. Log in with Facebook Log in with Google. Remember me on this computer. Need an account? Click here to sign up. Download Free PDF. Evgenia Butenina. Sibirskiy filologicheskiy zhurnal. Related Papers. Emigration as a theme in contemporary Russian literature Z. Zinik and K. Медведев А. Франциск Ассизский в творчестве Д. Academic Electronic Journal in Slavic Studies. Достоевский и европейский гуманизм в философской критике русской эмиграции Soloviev Бутенина Дальневосточный федеральный университет Вариации на тему русской классики в эмигрантской прозе Василия Аксенова Аннотация: Многие романы Аксенова показались американской критике не- переводимыми из-за мощного «аллюзивного резонанса», связанного с русской литературой. Русская классика проходит через все творчество Аксенова, органич- но вписывается и в пост- советскую, и в американскую действительность его прозы, порой гротескно контрастируя с ней, порой высвечивая родство современ- ных русских и американцев с ее вечным духовным началом. Ключевые слова: русская классика, эмигрантская проза, Василий Аксенов, «постсовкизм». УДК: Контактная информация: Владивосток, ул. Алеутская, ДВФУ, Институт иностранных языков. E-mail: emb ifl. Например, ре- цензия на роман «Остров Крым» газеты «Нью-Йорк Таймс» обозначает родство этой сатирической антиутопии с романами Достоевского и Пинчона, а обозрева- тель «Гардиан» предполагает, что роман горячо одобрил бы Аристофан. Многие ранние образцы городской прозы Аксенова были приняты в США в силу их «ан- тропологической проблематики, составляющей основу западной литературной традиции» \\\\\\\\\\\\\\[Маликова, , с. Однако более поздние тексты, в которых уси- ливалось авангардное начало, оказались американской критике непереводимы- ми — так, «блестящим провалом» назвали перевод романа «Скажи изюм». В числе причин непереводимости нередко указывали мощный «аллюзивный резонанс» романов Аксенова, во многом связанной с русской литературой. В эмиграции Ак- сенов более двадцати лет преподавал русскую литературу в американских уни- верситетах, и в его «карнавальную» по собственному определению прозу есте- ственным образом вплелись игровые вариации на тему русской классики, кото- рым и посвящена данная работа. Причудливые формы связь с русской классикой обретает еще в историях о доэмигрантской жизни, например, в упоминавшемся романе о московских фото- графах-диссидентах «Скажи изюм». Так, один из «изю- мовцев» Андрей Древесный ждет встречи с бывшей женой, а ныне супругой но- менклатурщика Фотия, и остро чувствует какую-то оперную ситуацию в декора- циях соцреализма: с одной стороны, Яуза «в припадке жеманства струится, пони- маете ли, под горбатым псевдоленинградским мостиком», рядом с которым — фо- нарь, аптека, в общем, «уж-полночь-близится-а-Германа-все-нет», с другой — ря- дом «безобразные московские строения», а проходящие юнцы просят закурить и интересуются, не чувиху ли он ждет. В этот момент появляется «героиня рома- на», она же «чувиха», и герой с ужасом отмечает в ее лице отпечаток какой-то «советчины», которой раньше и «в самых безобразных ситуациях не пахло» \\\\\\\\\\\\\\[Ак- сенов, б, с. Устоять от проказы «советчины» удается «чрезвычайным фигурам», в каче- стве защиты выбравшим броню аристократизма русской литературной классики. Таков, например, Васюша Штурмин, появляющийся на приеме во французском посольстве в цилиндре и развевающейся крылатке. Казалось, оставил лошадь у крыльца. На самом деле — ни шпор, ни лошади. Только что прилетел из Свердловска, из гущи народной жизни… без приглаше- ния? Тот же Штурмин в «солдатской шинели внакидку» и «цилиндре на затылке» верховодил «концептуальным перфомансом», названном «Вытягивание из рощи семикило- метрового мотка бельевой веревки» и случившемся в апрельских подмосковных полях \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. К заслуженному московскому фотографу Георгию Чавчавадзе «дичь социа- лизма» не приставала благодаря его литературному ощущению Кавказа, этого «лермонтовского мира» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Литературный Кавказ помогает и лидеру «изюмовцев» Максу Огородникову. Спасаясь от органов-«желез», Огородников вместе с женой мчится, «точно следуя маршруту Пушкина, догонявшего экспеди- цию графа Паскевича», прибывает к «подножию гигантской Кавказской горы» и находит временное убежище в «приюте убогого чухонца» Эдуардаса Пятрау- скаса \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Пушкинская и лермонтовская ноты дополняются чеховской. Принимая в свой круг отсидевшего в лагерях Шуза Жеребятникова, кто-то из «китов» фото- искусства заметил о его работах: «Да ведь это же Чехов, переписанный на новой фене! Вон он, новый «певец сумерек общественного сознания! От «Чехова на фене» недалеко и до «Вишневого Огорода» — так называли «свою шестикомнатную квартиру в серой домине на площади Моссовета» братья Ого- родниковы, главный «изюмовец» Макс и гэбэшник Октябрь, по совместительству журналист-международник, — но так же можно назвать и всю фантасмагорию, в которой существовала советская интеллигенция. В аксеновской версии этой фантасмагории находится место и Ангелу, «имеющему облик разбитного москов- ского паренька и земное имя Вадим Раскладушкин» \\\\\\\\\\\\\\[Попов Е. Ан- гел Вадим Раскладушкин берется за обращение сотрудника «желез» Владимира Сканщина к русским истокам нравственности. Одна из их последних «совершен- но случайных» встреч произошла на платформе станции Чехов, куда «Владимир Гаврилович меланхолически поднялся», в соответствии с моментом отмечая, что «сквозь туман, мама-родная, кремнистый путь блестит… Ночь тиха, пустыня внемлет Богу…» Преданный идеологическому учению Сканщин не преминул, однако, указать, что «Михаил Юрьевич, передовой человек своего времени, а так писал…» В этот момент и появляется Раскладушкин с лукошком боровиков, ко- торые у него светятся «как лампочки Ильича вполнакала», и обещает «позже» показать чеховские грибные места. И поэтому Раскладушкин «взял Сканщина за обе руки и затем закрутил его в каком-то могучем объятии с захлестом рук за спину. Головы обоих молодых людей закинулись, и они увидели огромное, полное звезд, хоть и неузнаваемое небо» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, б, с. Увидевший такое небо Сканщин способен услышать последнее напутствие ангела: «не ищи Огороднико- ва, Володя… Не участвуй в дурном деле». В рома- не «Скажи изюм» русская классика играет роль этического камертона, ориенти- руясь на который, его «антисоветские» герои безошибочно улавливают фальшь и подлость «советчины» и пытаются противостоять ей. Огромная любовь к русской литературе объединяет русских и американских героев сборника «Американская кириллица» Сборник составлен из тек- стов, написанных в период с по годы, и включает фрагменты романов, рассказы, стихи и эссе: таким образом, в книге сосуществуют реальный и вы- мышленный пласты повествования, герои которых нередко пытаются воплотить в жизнь сюжеты любимой классики. Повествование начинается с представления читателю «моряка империи» — контр-адмирала Кемпа Толли, в русском имми- грантском кругу известного как «Ника, муж Владочки». Действительно, одно из самых ошеломительных событий в жизни офицера американской разведки — это женить- ба на Владе, переводчице при Посольстве США в СССР, в конце Второй мировой войны. Его знакомство с русской литературой началось до поездки в Советский Союз и, поскольку «дело дошло до Пушкина», обратного хода уже не было: рус- ское затянуло Кемпа Толли «с ушами», на всю жизнь \\\\\\\\\\\\\\[Там же, , с. Возможно, помогли чудом уцелевшие русские купола «нашего Аниона», как называли СССР знакомые автору американские слависты. В английском языком языке слово «onion» означает «лук, луковица», а на сленге — «купол», и созвучно слову «union» — союз. Среди тех, кто проникся этой духовной связью, выделяется Карл Проффер, как никто понимавший некую «шпанистость» русской литературной среды и «даже сам как бы слегка тронутый этой «шпанистостью», поскольку «никогда не гово- рил о своем предмете ни с выспренними придыханиями, ни с академической хо- лодностью» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Карл посвятил свою жизнь публикации русскоязыч- ного журнала: вместе с женой он создал первое американское издательство рус- ской литературы, разместив наборную машину в собственном гараже. Издатель- ство получилось «частично как бы свое, но свободное» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Увлеченность русской культурой, идущая от литературы, может принимать и абсурдные формы, что наглядно демонстрирует история Кимберли Палмер, ге- роини рассказов «Первый отрыв Палмер» и «Второй отрыв Палмер». У этой жи- тельницы города Страсбург, штат Вирджиния, «всякое упоминание о России вы- зывало спазм мышц горла и набухание слезных желез» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Мужчины из ее маленького городка не решались приглашать ее на свидания «и правильно делали: никто из них напоминал ей ни Печорина, ни Гурова» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. И все же Кимберли удалось найти понимание среди жителей Страс- бурга — недаром европейский тезка этого города воплощает соединение двух культур, французской и немецкой. В сердцах жителей американского Страсбурга нашла отклик любовь к России. Пред- ставителем для сопровождения груза делегировали, конечно, Кимберли. Так, в декабре года состоялся первый отрыв Палмер от привычной сре- ды и книжных представлений о России. Неподалеку от Красной площади она за- брела в жилой дом старой постройки и оказалась в студии художника Модеста Орловича, где кипела разудалая жизнь московской богемы, также известной как «халявная шпана». В первый же вечер знакомства Кимберли, «то ли англичаноч- ку, то ли немочку-голландочку, в общем шведку», напоили водкой, накормили черной икрой и повезли кататься на тройках. Произошел окончательный отрыв американки Кимберли в «неорганический космос» и «побег к небесным булыгам» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. В Америку Кимберли вернулась ошеломленной и совершенно изменившей- ся, однако ее связь с непостижимой Россией не прервалась окончательно. Год спустя, в три часа утра, в ее квартире раздался звонок. Звонил некий Аркадий Грубианов, «извечный московский гуляка», «ходок» и «алкаш» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Грубианов предложил вспомнить «те но- чи, полные огня» и пригласил Кимберли в поместье вирджинского миллионера Стенли Корбута, который давал прием в честь новоявленного российского мини- стра. А наутро после бурной попойки американское телевидение транслировало хронику переворота октября года. Министр свергаемого правительства Гру- бианов поначалу истерически хохотал, вызывая у Кимберли приступ ужаса: в нем «все сплелось, Ставрогин и Свидригайлов со всей современной гнилью! Кто он такой, если не исчадие русской литературы? Однако истерическое веселье Грубианова быстро сменилось ужасом, и «ми- нистр бухнулся на колени, обхватил ноги Палмер всечеловеческим объятием и бурно заговорил в манере дубль-МХАТа» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Суть монолога сво- дилась к отчаянного призыву увезти его «в Тринидад ли, в Тобаго ль», где «мож- но очухаться в тропиках чувств, отмыться в водопаде признаний» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. И тогда Палмер, встретившая вместо Гурова или Печорина некое исчадие, но все же любимой русской литературы, снова оказывается «в отрыве», или «в разгаре гуманистической акции». Она загружает «осевшее кучей тело министра» в свою «Тойоту» и мчится по американскому шоссе, преследуемая женихом- полицейским. Ей кажется, что «небеса пылают с обеих сторон» и снова она уно- сится в космос своей связи с Россией. Россия, безусловно, шокировала экзальтированную американку, предстала и зловонной, и пьяной, и развратной, однако в ней находится место и для скри- пичных концертов, и для чтения стихов, и для «спонтанных каких-то порывов массового вдохновения, когда в заплеванном переходе под Пушкой шакалья тол- 1 Perpetual англ. И тут же снова становится шакальей стаей и, не заплатив, разбегается под проклятья аккордеони- ста \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. И тем не менее эта многоликая страна, однажды пома- нив к себе, не отпускает уже никогда. Америка тоже поворачивается к русским разными гранями: для кого-то соз- дает почти карнавальную феерию, кого-то затягивает в пропасть. Карнавал, воз- можен, конечно, только в ирреальной Америке, и таковая создана в романе «Жел- ток яйца». Это первая книга, написанная Аксеновым на английском языке и позже переведенная на русский язык автором. Американские издатели единодушно от- казались ее публиковать, мотивируя тем, что читатель не примет «тотальной иро- нии по поводу серьезных проблем» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Роман представляет собой пародийные шпионские приключения с любовной интригой. Главный герой — «московский чудак и эксцентрик», лингвист Филларион Флегмонтович Фофа- нофф — прибывает в США по научному обмену и оказывается в гуще расследова- ния ФБР об утечке информации, касающейся американского культурного центра Либеральной лиги Линкольна. Центр расположен в яйцеобразном строении, отку- да и название произведения. Вокруг Филлариона, или Фила, человека раблезиан- ской внешности и жизнелюбия, сразу же по его прибытии в Америку завертелся безумный мультикультурный карнавал. В числе персонажей этого карнавала и сестренки-представительницы трех разных рас Милиция Онто-Потоцка — евро- пеоидной, Глория Чемберлен — негроидной и Иеи Уоу — монголоидной , и неистовая мисс Филиситата Хиерарчикос, и советские лейтенанты Котомкин, Жмуркин и Лассо. Фил — не только «последний романтик, осколок Ренессанса», 1 «истинный ге- нератор идей, как гениальных, так и вздорных» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. Чудак-лингвист не теряет благодушия при самых головокружительных об- стоятельствах, и защищает его надежная броня оптимизма и патриотизма. В конце авантюры все ее участники превращаются в птиц или зверей и пре- бывают «в стране тихо дрейфующих льдин», ведя беседы на абстрактные темы. Фил даже в ипостаси фламинго не теряет интереса к жизни и заводит роман с за- стенчивой гагарой. И достойным финалом фантасмагории служит фраза, произне- сенная закадровым «голосом с японским акцентом»: «Из-за чего вообще-то был весь этот шухер? Даже в комедийно-абсурдном контексте упоминание Достоевского вводит в повествование ноту неприкаянности русской души, как и сравнение беспутного Аркадия Грубианова со Свидригайловым, для которого поездка в Америку озна- чала самоубийство. Для многих русских эмиграция в США стала гибельной в прямом или переносном смысле. Герой сценария несостоявшегося фильма «Блюз с русским акцентом», некогда знаменитый московский художник Олег Хлебников в эмиграции «выпал в осадок» и стал настоящим обитателем трущоб и по образу жизни, и по мироощущению. Однажды на парковке, где он перегоня- ет машины, его окликает некая Анн Стюарт, знавшая его в лучшие времена в Рос- сии. Анн решает спасти погибающий талант, но совершает роковую ошибку: при- глашает бедного художника на обед в свое семейство из «верхушки среднего класса». Самое же невыносимое для бедного русского эмигранта испытание — это лица богатых американцев, «искаженных гомерическим сочувствием» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Реакция на такое сочувствие — мармеладовская сцена ернического само- уничижения: «Вам, американцам, нравятся неполноценные! Во всяком случае, уточняет писатель, «личности нашего, уже состарившегося поколения» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. Эта тема получила развитие в автобиографических заметках «Американ- ской кириллицы», романах «Кесарево свечение» и «Новый сладостный стиль». Восторженное принятие Америки сменяется трагическим ощущением пол- ной непринятости «американским стандартом». Немолодой герой автобиографи- ческих заметок «Американской кириллицы», иногда выступающий в облике «ста- рого сочинителя» Стаса Ваксино бывшего русского писателя Власа Ваксакова , протагониста романа «Кесарево свечение», пытается ему сопротивляться. О первом знакомстве автора с Америкой рассказывает книга путевых заме- ток «Круглые сутки нон-стоп», написанная им в году после двухмесячного пребывания в Калифорнии в качестве приглашенного лектора. Во время поездки его не покидает чувство единения с Америкой. Когда же во время прогулки по ночному Сан-Франциско американские слависты запевают песенку о ленинград- ском «Беломоре», рассказчика переполняет счастливое чувство, что «нити все сошлись в один кулачок земной ночи, плывущей с востока на запад» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Чуть позже он вспоминает, что русские писатели его поколения ощущали стран- ную близость с американскими литераторами-ровесниками и «встречаясь, как-то по-особенному заглядывали друг другу в глаза, как будто искали в них какое-то неведомое общее детство» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Очевидно, такое ощущение внутренней близости хорошо сохраняется только на большом расстоянии от объекта притяжения. Вторая книга автора об Амери- ке — выборка из его выступлений на американском радио — носит ностальгическое название «В поисках грустного бэби», и в ней он признается в утраченных иллю- зиях: «американская литература является чисто американским, а не международ- ным делом. Наше прежнее отношение к ней стояло на мифологии» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, с. Даже попытка написать роман об Америке на английском языке — это упоминавшийся выше «Желток яйца» — не имела успеха, поскольку сочинитель решился создать его в своей прежней, карнавальной манере. Эта манера более близка и понятна русскому читателю. Хотя карнавальную тональность «амери- канским текстам» Аксенова придает, в том числе, языковая игра, рассчитанная на двуязычного читателя. Автор с увлечением создает словесные курьезы вроде ри- дикюльно, мизандерстуха, геттугезина, герлфрендиха, чайльдище 1. Фонетиче- ский облик английского слова при этом нарочито искажается, и полученные сло- ва-гибриды настолько неблагозвучны и неудобны для произношения, что совер- шенно очевидно создаются как комические окказионализмы, пародирующие речь эмигрантов из России. Явная непригодность подобных слов-гибридов к сущест- вованию в естественной языковой среде становится метафорой неприспособлен- ности или ненужности самих эмигрантов. Для последних сомнений дают повод американские литературные критики, подобные некой госпоже Матиас, в духе советской идео- логии заявившей: «Мы не выбросим Аксенова из нашей страны, но мы ответим более суровым возмездием на его мрачные размышления о нашей художествен- ной жизни, мы будем игнорировать их! На что автору остается воскликнуть: «Боги! Аксенова рассмот- рен в диссертации Н. Колесовой \\\\\\\\\\\\\\[\\\\\\\\\\\\\\]. Однако восклицания о несправедливости Америки в прозе Аксенова сосед- ствуют с ироническим изображением героев-байронитов, в принципе не способ- ных на покорении каких-либо фронтиров. Этот образ проходит через многие ро- маны Аксенова и предстает порой в неожиданных обликах. Комична самохарак- теристика миллионера Стенли Корбаха, всю жизнь ощущавшего в себе «что-то гаргантюанское»: «Я — последний байронит среди богатых, а ведь без того, что мы называем байронизмом, господа, невозможно творчество» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. Его родственник Александр Корбах, мечтающий «работать для третьего Ренес- санса» и создать фильм о встрече Данте и Беатриче, очень язвительно отзывается о байронических притязаниях русского происхождения: «В этом нашем постмо- дернистском необайронизме мы, быть может, что-то обретаем по части самовы- ражения, но никогда ничего по части любви. Демонизируем каждое очередное поколение: «лишние люди», «потерянные», «обожженные», кокетничаем уже сто пятьдесят лет со своим декадансом» \\\\\\\\\\\\\\[Там же, , с. В любви аксеновский байронит несостоятелен, как и его литературные предшественники: например, для героини романа «Москва-ква-ква» Глики Новотканной, выбиравшей между по- этом-воителем Смельчаковым и контр-адмиралом Моккинакки, «образ идеально- го мужа раздвоился на этих двух мужиков, весьма близких к байроническим ти- пам русской литературы, вроде Онегина или Долохова» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, а, c. В соответствии с традицией, оба героя не оправдали ее ожиданий. Для творчества же, напротив, продуктивно байроническое начало. В интерпретации его сына эта сентенция сводится к тому, что «литература по определению не может развивать- ся без байронита. Даже Достоевский, которого считают разрушителем русского байронизма, не состоялся бы без игрока Алеши, без Раскольникова, без Свидри- гайлова, наконец, то есть без всех этих вырожденцев, все того же Онегина- Печорина» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. По мнению Дмитрия Быкова, от других лите- ратурных «русских мальчиков» аксеновских байронитов отличает милосердие \\\\\\\\\\\\\\[Быков\\\\\\\\\\\\\\]. Потому Аксенов достаточно язвительно пародирует поэтику жестокости современной русской литературы, в рассказе «Титан революции» определяя ее как жанр «постсовкизма». Бизнесмен Миша Белосельско-Белозерский, олицетво- ряющий новую Россию, расправляется с «человеком прошлого», Корчагиным: «захватив ладонью корчагинскую голову, Миша оборвал с нее уши, нос, губы, прочую мелочь, швырнул со звоном вдоль асфальта». Расправившись с совкиз- мом, Миша «устало думал»: «Экая гоголиана… экое утомительное кафкианство, экая мамлеевщина, экий сорокинизм! Неет, мы как-то все это иначе организуем… В новую литературу, может быть, еще прорвутся голоса флейт…Все еще вернется на круги своя» \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. Гоголиана составляла важную часть мифо- логизированной автобиографии Аксенова, «Башмачкина послесталинской форма- ции», вышедшего их трех шинелей \\\\\\\\\\\\\\[Аксенов, , с. Однако автору при- ходится с грустью констатировать, что гоголевский абсурд, живший в Ленинграде его юности, — великолепен, например, «некоронованный король Невского, глав- ный стиляга» Нос — выродился в «мамлеевщину» и «сорокинизм». Вопрос о том, насколько возможно недраматичное сосуществование русской и американской культур в судьбе одного человека, В. Аксенов оставляет откры- тым, поскольку в своих произведениях дает на него противоположные ответы, как для себя, так и для своих героев. Несмотря на игровые элементы, которыми изо- билует текст Аксенова, и тема русских в Америке, и тема американцев в России в его прозе часто приобретает драматические и даже трагические ноты. Такая то- нальность в большей степени характерна для воспоминаний и эссеистики, тогда как романы и рассказы американского периода чаще всего имеют откровенно па- родийный и даже фарсовый характер. Поэтому русская классика проходит через все творчество Аксенова, органично вписывается и в пост- советскую, и в американскую действительность его прозы, порой гротескно контрастируя с ней, порой высвечивая родство совре- менных русских и американцев с ее вечным духовным началом. Литература Аксенов В. Негатив положительного героя. Аксенов В. Новый сладостный стиль. Кесарево свечение. Желток яйца. Американская кириллица: Проза и стихи. Скажи изюм. Быков Д. Расти большой. Величие и падение русского мальчика. Колесова Н. Заимствования в идиостиле В. Аксенова: Автореф. Барнаул, Маликова Т. Творчество В. Аксенова —х годов в англоязычном литературоведении и критике: Автореф. Воро- неж, Попов И. Художественный мир произведений Василия Аксенова: Дисс. Архангельск, Попов Е. International Journal of Climatology The scaling law relating world point-precipitation records to duration. Improved statistical techniques for multi-part face detection and recognition. Indications pour une analytique des pratiques juridiques. Efficiency Comparison of Ratio Type Estimators. Neuroscience Anandamide activation of CB1 receptors increases spontaneous bursting and oscillatory activity in the thalamus.

Тасос купить Меф