Лики "тропического джихада"

Горный массив Рувензори на пограничье современных Уганды и ДР Конго всемирно известен своими необыкновенно живописными пейзажами. Эти места с давних времен населяли бантуязычные народы баконджо и баамба. С конца XIX в. они добивались собственной политической субъектности в рамках местных государственных образований. Однако британские власти, следуя политике “косвенного управления”, подчинили их общины королевству Торо - одному из традиционных политических объединений, находившихся под опекой колониальной администрации. Выходцы из правящего в королевстве народа баторо монополизировали все управленческие посты и считали своих подданных баконджо и баамба людьми “второго сорта”, или “нечистыми”. Им отказывали в доступе к образованию и базовой медицинской помощи и насильственно навязывали язык баторо. В 1919 г. эти народы, составлявшие до 40% населения королевства, но в полной мере ощущавшие свое бесправие, восстали против Торо. Восстание было с трудом подавлено лишь к 1921 г., когда были публично повешены его предводители. Впоследствии эти народы не раз добивались создания собственного округа и королевства Рвензуруру, но им раз за разом в этом отказывали. В 1950-х гг. здесь сложились кружки и клубы интеллигенции, занимавшиеся изучением истории и культуры своих народов и открыто призывавшие к политической эмансипации.

В 1962 г., накануне обретения независимости, в этих краях сложилось “Движение Рвензуруру”. Его лидеры призывали к справедливому распределению национальных богатств и созданию собственных органов власти в аппарате королевства Торо. Не добившись существенных результатов, 30 июня 1963 г. “Движение” объявило о создании независимого королевства. Оно ввело собственную символику и валюту, учредило пост премьер-министра и собственные министерства и обратились за помощью к ООН. “Объединенное королевство Рвензуруру”, по замыслу сепаратистов, должно было включить также зоны расселения родственного народа бананде, проживающего в Конго - там сепаратисты активно сотрудничали с местными коммунистическими повстанцами. Правительство президента Милтона Оботе (1966-1971) провело расследование и выявило злоупотребления властей королевства Торо, однако не решилось даровать баконджо и баамбо собственный округ. Началась долгая партизанская война, которую не сумели обуздать ни ликвидация королевства Торо в 1967 г., ни приход к власти диктатора Иди Амина в 1971 г., чье правительство пошло навстречу жителям Рвензори и создало округ Касесе. Лишь в 1982 г., уже после свержения Иди Амина, лидеры сепаратистов согласились признать власть центрального правительства. В ответ на прекращение огня новое правительство вернувшегося к власти Милтона Оботе признало короля Омусинга Мумбере “культурным лидером” и предоставило ему и его сторонникам посты в местном совете округа. Но на этом сепаратистские настроения не заглохли. Жителей этих мест раздражало подчеркнутое игнорирование их проблем новым правительством Йовери Мусевени, в 1986 г. свергнувшего Оботе после пяти лет партизанской войны. 

***

С этого времени сепаратистское движение стихло, однако радикальное крыло сепаратистов во главе с Ричардом Киньямуситу не сложило оружие и образовало “Движение за свободу Рвензуруру”. Некоторые из них в 1981-1986 гг. сражались в повстанческой “Армии национального сопротивления” Йовери Мусевени, надеясь после победы над режимом Оботе добиться автономии для своего региона. Но после победы Мусевени в 1986 г. Киньямуситу не сумел добиться власти для себя и автономии - для своего региона, и вскоре под давлением новых властей в 1987 г. он бежал в соседний Заир, где к нему примкнул его старый друг и соратник - Амон Базира, вышедший из угандийской тюрьмы в 1988 г. Там они создали “Национальное движение за освобождение Уганды”, выступавшее за широкую автономию и признание традиционных властей народа баконджо. Его боевым крылом стала “Национальная армия освобождения Уганды” (НАОУ).

Группировке удалось привлечь в свои ряды молодежь, но народной поддержки она так и не добилась. Зато власти Заира, с недоверием относившиеся к новому правительству Уганды, охотно поддержали вооруженных сепаратистов, что вызвало раздражение Мусевени. В 1989 г. его агенты убили Киньямуситу. Кроме того, Мусевени стал плести интриги против конголезского диктатора Мобуту, заключая союзы с местными диссидентами, и даже инициировал малоинтенсивную “гибридную” войну с Заиром руками марионеточной “Партии за освобождение Конго”. В 1992 г. боевики НАОУ атаковали город Касесе в Уганде, но к 1993 г. были разгромлены и выбиты обратно на территорию Конго. Тогда же, в августе 1993 г., в Найроби при таинственных обстоятельствах был убит лидер НАОУ Базира, по слухам - угандийской разведкой. 

***

В 1995 г. обескровленная группировка из тактических соображений вступила в союз с “Движением борцов за свободу” - вооруженной угандийской группой, созданной в 1994 г. угандийскими исламскими радикалами на базе секты Таблик. Эта секта появилась в стране на рубеже 1970-80-х гг., когда после свержения одиозного диктатора Иди Амина в Уганде начались преследования мусульман. Она финансировалась Суданом (из посольства в Кампале) и вела пропаганду среди бедной безработной молодежи, обделенной режимом Мусевени. Когда между “Верховным советом мусульман Уганды” и сектантами Таблик начались столкновения за духовное лидерство, правительство вмешалось в пользу Совета и запретило деятельность Таблик, поместив под стражу некоторых лидеров секты. После освобождения в 1993 г. они бежали на запад, где создали тренировочный лагерь. После его разгрома в 1995 г. уцелевшие сектанты укрылись в Конго, где вступили в непосредственный контакт с суданскими спецслужбами. К ним примкнули “Борцы за свободу западного берега Нила” - повстанческая группировка сторонников свергнутого угандийского диктатора Иди Амина.

В сентябре 1995 г. на востоке Конго члены Таблик встретились с главарями НАОУ. Делегацию Таблик возглавлял Юсуф Кабанда, НАОУ - ее командующий Али Нгаимоко. Суданские власти обеспечили их оружием, боеприпасами и тренировочными центрами (в районе Джубы, в Южном Судане). Им помогал и режим Мобуту. Так родились “Союзные демократические силы”, (СДС) по сей день наводящие ужас на жителей восточных областей Конго.

13 ноября 1996 г. СДС совершили первое вторжение в Уганду, напав на пограничный пост в Мпондве. За этим нападением, отраженным войсками Уганды, последовала серия пограничных рейдов, а также бомбовых атак в столице страны - Кампале. СДС особенно терроризировали мирных жителей. С падением режима Мобуту в мае 1997 г. и развалом системы международных отношений и безопасности в районе Великих Озер положение только усугубилось. Между 1996 и 2001 г. СДС убили свыше 1000 человек, еще 150 тыс. угандийцев стали перемещенными лицами. Деятельность СДС разрушила хозяйственную жизнь западных областей Уганды, привела к оттоку населения, запустению полей и приостановке работы школ и больниц. В одном только округе Бундибугио их активность вызвала исход 85% жителей. В июне 1998 г. СДС заживо сожгли до 80 учащихся технического училища Кичвамба в округе Кабароле. СДС регулярно похищали школьников и студентов и насильственно вербовали в свои ряды молодежь и детей.

Войсковая операция вооруженных сил Уганды, проведенная в 1999 г., нанесла серьезный удар по движению. Тогда погибло 1,5-2 тыс. боевиков. В мае 2000 г. угандийские силы безопасности задержали в ДР Конго генерального секретаря СДС - Али Бвамбале Мулима. К 2001 г. группировка была обескровлена и насчитывала в своих рядах лишь несколько сотен бойцов. Они отступили в свои укрытия в ДРК, где после вывода угандийских войск в 2003 г. провели реорганизацию и начали активно вербовать в свои ряды конголезцев. В 2005 г. власти Уганды открыли в г. Бини центр репатриации и реабилитации сдавшихся повстанцев, для которых была даже предусмотрена возможность интеграции в армию Уганды. Но эта кампания провалилась: сдались порядка 50 чел., причем в основном конголезцев, переданных аналогичной комиссии при правительстве ДР Конго.

Неудачи Уганды в разоружении боевиков стали формальным поводом для вмешательства миротворческой миссии ООН - МООНСДРК. В том же году наступил решающий этап в борьбе с СДС. В декабре 2005 г. совместная операция войск ООН и ВС ДРК уничтожила большинство лагерей СДС и ликвидировала порядка 90 боевиков. Однако большинство бойцов оставило свои лагеря за недели до начала операции и избежали разгрома и гибели. Они сохранили присутствие в регионе и в 2006-2007 гг. еще несколько раз вторгались в Уганду. В сентябре 2007 г. Уганда и ДРК заключили Арушский пакт по совместной борьбе с СДС, но эти усилия ни к чему не привели. Бесконечная череда переговоров СДС с правительством Уганды также не дала никаких существенных результатов. В июне-июле 2010 г. ВС ДРК теперь уже без поддержки ООН начали новую операцию против СДС. Однако она не сумела поставить точку в деятельности организации. В ответ СДС ответили резней местного населения. Они начали вербовку в Кении, Бурунди, Танзании и к началу 2012 г. насчитывали в своих рядах до 1200 боевиков. В 2015 г. в Танзании был захвачен ее лидер - Джамиль Мукулу, однако мероприятия спецслужб Уганды, ДРК и других стран так и не привели к полному разгрому группировки. Напротив, она активизировалась и с 2014 г. по февраль 2019 г. убила свыше 700 мирных конголезцев. В чем же секрет ее долговечности?

СДС глубоко пустил корни в конголезскую почву и стал региональным военно-политическим игроком. Из диссидентской группировки с пестрым составом и исламским уклоном они стали трансграничным “военно-политическим предприятием”. Боевики СДС создали собственные органы власти, школы и больницы и заняли экономические ниши в городах и сельских поселениях на востоке Конго. Там они зарабатывали выращиванием кофе и марихуаны и контрабандой сельскохозяйственных продуктов и древесины в соседнюю Уганду. Они контролировали местные коммерческие сети и бизнес в городах Бутембо и Бини, где через доверенных лиц вели торговлю мотоциклами, бензином, рыбой и другими товарами. Кое-где, на кустарных приисках, СДС добывали и золото. Боевики вступали в браки с конголезскими женщинами и вербовали в свои ряды местную молодежь. Они сотрудничали с местными вождями, деревенскими ополчениями май-май, а также повстанцами провинции Итури. Все изменилось в 2005 г., когда в результате серии военных операций была разрушена логистика группировки, и СДС были выбиты из занимаемых ими экономических ниш. С этих пор они перешли к грабежу, бесконтрольному “налогообложению” населения и похищениям людей за выкуп, чем окончательно оттолкнули местных жителей, против которых они участили карательные рейды. В одном только 2018 г. от их рук погибло 215 человек.

В специальной литературе по-разному оценивали деятельность и цели этой загадочной группировки. В своем первом публичном заявлении от 1997 г. они объявили своими задачами свержение угандийского правительства. Однако у СДС никогда не было ясной и внятной политической программы и идеологии. Несмотря на крен в сторону джихадизма, выбор в пользу этой идеологии, скорее всего, является ситуативным и конъюнктурным решением. Это типичное “военно-политическое предприятие”, занимающееся “вооруженным предпринимательством” в конфликтных регионах ДР Конго. В своей пропаганде СДС без особого разбора использовали джихадистские, националистические, сепаратистские и прочие лозунги для большего “охвата аудитории”. В ее ряды вступает отчаявшаяся молодежь, мало заботящаяся об идеологическом наполнении своей борьбы. Этими людьми движет фрустрация, отчуждение и рессентимент от неспособности хоть как-то влиять на политическую жизнь своих стран.

Именно вооруженная политика - шантаж и продавливание своих интересов - является главным содержанием деятельности СДС. Лидеры СДС никогда не гнушались союзами с казалось бы идеологически несовместимыми движениями и группировками, сражающимися на востоке Конго. Так, известно, что они вели переговоры с радикальной протестантской сектой “Господня армия сопротивления”, а также активно сотрудничают с “Демократическими силами освобождения Руанды” - экстремистской группировкой руандийских хуту, участвовавших в геноциде тутси 1994 г. Известно также, что СДС в разное время использовали власти Судана и ДР Конго в качестве “прокси” для давления на Уганду. Режим президента ДР Конго Лорана-Дезире Кабилы, к 1998 г. испортившего отношения с Угандой, регулярно снабжал СДС вооружением, и впоследствии СДС ситуативно вступали в кратковременные альянсы с вооруженными силами Конго.

Контакты СДС и джихадистов Восточной Африки (“Аль-Каида”, “Аш-Шабаб”) - доказанный факт, играющий на руку как самим СДС, так и властям Уганды, использующим джихадистское амплуа СДС в качестве предлога для расширения военного бюджета. Тем не менее связи с исламистскими движениями у СДС ситуативны и поверхностны. Приблизительно в 2017 г. СДС провели “ребренбинг” и сменили название на “Мадина ат-Таухид уа Муджахидиин” - “город единобожия и воинов джихада”, объявив о намерении построить халифат и приняв соответствующую символику. Они развернули пропаганду на суахили, луганда, арабском и французском языках. В 2016-2017 гг. они загрузили в интернет 35 пропагандистских видеороликов. Однако считается, что это решение продиктовано тактическими соображениями - желанием привлечь финансовые средства и рекрутов из джихадистских движений Восточной Африки. Поэтому к разговорам о появлении полноценной ячейки ИГ в Конго не стоит относиться чересчур серьезно.

***

Группировка не склонна к медийности и не занимается активной пропагандой. Однако она сохраняет прочную структуру: в ней мало перебежчиков и шпионов, что затрудняет борьбу с ней армий и сил безопасности стран Великих Озер. Однако ее время уже прошло, и финальный разгром СДС - даже под модным брендом ИГ - давно уже дело времени.