Личная и коллективная трагедия в "Mother I Sober"

‘If I mentioned all my skeletons, would you jump in the seat?’ – произнёс Кендрик ровно 10 лет назад в композиции “m.A.A.d city”. Можно ли частично рассматривать “Mr. Morale & The Big Steppers” как ответ на вопрос, заданный им тогда? Несмотря на то, что на протяжении всего альбома звучат отчаянные признания из самых укромных уголков души Кендрика Ламара, кажется, что для нас она по-прежнему остаётся потёмками. 

Мы привыкли к злободневному повествованию Кендрика о жизни афроамериканского сообщества в Соединённых Штатах – то, что сделало его фигурой высшего морального авторитета в хип-хопе (“Mr. Morale”), но именно от этой роли он по большому счёту отказывается в своём пятом студийном альбоме, который отражает новый мир, сформированный пандемией, хэштегом против сексуального насилия #MeToo, глобальными протестами против жестокости полиции и войной. В этой череде ужасных событий важно оставаться человеком и беречь самое хрупкое и ценное – семью. Для Кендрика она стала приоритетом как в жизни, так и на альбоме, ведь близким он отвёл немалую роль, доказательством чему служит обложка. 

‘I hope you find some peace of mind in this lifetime / I've been goin' through somethin' / Be afraid’ – этими словами Ламар открывает свой альбом, представляя свою откровенность как опасную, первую из многих грядущих разоблачений. В отличие от предыдущих его музыкальных работ, “Mr. Morale & The Big Steppers” написан быстрыми мазками и набросками, которые направляют его поток сознания и беспорядочные признания – так он одновременно впускает слушателя в свою голову и вместе с тем отказывает ему в лёгком доступе к своим мыслям. 

Одна из самых душетрепещущих композиций на альбоме, которая никого не оставит равнодушным, это “Mother I Sober”, наполненная проникновенной и личной лирикой о мрачной истории семейного насилия. При этом, рассказы Кендрика раскрываются в общей ретроспективе – в этом заключается суть “I am. All of us”. 

Согласно данным многочисленных исследований (источник – The National Center on Violence Against Women in the Black Community), каждая 4 темнокожая девушка подвергается сексуальному насилию до 18 лет, более 35% темнокожих женщин подвергаются той или иной форме сексуального насилия в течение своей жизни, 17% – со стороны партнёра. Сексуальному насилию подвергаются не только девушки, но и юноши. Как отмечают авторы Tommy J Curry и Ebony A Utley в своём исследовании “She Touched Me: Five Snapshots of Adult Sexual Violations of Black Boys”, зачастую представление о темнокожих юношах как сексуально или криминально агрессивных вытесняет идею о том, что они тоже могут быть жертвами. В современной гендерной литературе, как правило, темнокожие юноши не теоретизируются как жертвы сексуального насилия, поэтому данные по этой тематике в научных кругах весьма ограничены.  

Из композиции “Mother I Sober” мы узнаём, что мать Кендрика подвергалась сексуальному насилию со стороны члена семьи: ‘Mother cried, put they hands on her, it was family ties’. Это наложило серьёзный психологический отпечаток на Кендрика, который впервые столкнулся с этим будучи 5-летним ребёнком: ‘I heard it all, I should've grabbed a gun, but I was only five / I still feel it weighin' on my heart, my first tough decision’. О трагедии, связанной с матерью, он также читает в “Mr. Morale”, затрагивая общий контекст применительно к афроамериканцам: ‘My mother abused young / Like all of the mothers back where we from’. Эту тему он развивает дальше в “Mother I Sober”, рассказывая о том, как афроамериканцы, и мужчины, и женщины, подвергались сексуальной эксплуатации во время рабства, и какое влияние это оказало на современную афроамериканскую культуру и стало её «телом боли» в терминологии Экхарта Толле: ‘The devastation, hauntin' generations and humanity / They raped our mothers, then they raped our sisters / Then they made us watch, then made us rape each other / Psychotic torture between our lives we ain't recovered / This is post-traumatic Black families and a sodomy, today is still active’. 

I know the secrets, every other rapper sexually abused

I see 'em daily buryin' they pain in chains and tattoos

So listen close before you start to pass judgement on how we move

Learn how we cope, whenever his uncle had to walk him from school

Многие критикуют хип-хоп музыку за изобилие в ней сексуального контекста. Кендрик выступает против этой критики и предлагает взглянуть на это под другим углом: некоторые из мужчин-рэперов справляются таким образом с сексуальной травмой, нанесённой в детстве.  

На протяжении всей своей дискографии Кендрик рассказывает о своих отношениях с различными веществами (в особенности, с алкоголем), которые обычно используются многими людьми как способ заглушить душевную боль: в “Swimming Pool” из gkmc: ‘Now I done grew up ‘round some people livin’ their life in bottles / Some people like the way it feels / Some people wanna kill their sorrows’; в “The Heart Part 5”: ‘But that’s the culture, crack a bottle / Hard to deal with the pain when you’re sober’; и здесь: ‘Transformation, you ain't felt grief 'til you felt it sober / Blame myself, you never felt guilt 'til you felt it sober’. Но сам Кендрик всегда трезво переживал свою личную драму, не принимая ничего, что могло бы облегчить его боль: ‘I was never high, I was never drunk, never out my mind / I need control, they handed me some smoke, but still I declined / I did it sober sittin' with myself, I went through all emotions’. 

Эмоциональную помощь он нашёл в другом человеческом пороке – измене своей возлюбленной Уитни Алфорд. Будучи не в состоянии справиться со своей сексуальной зависимостью, которая причиняла боль ему самому и Уитни, Кендрик согласился пройти курс терапии: ‘No dependents, except for one, let me bring you closer / Intoxicated, there's a lustful nature that I failed to mention / Insecurities that I project, sleepin' with other women / Whitney's hurt, the purest soul I know, I found her in the kitchen / Pure soul, even in her pain, know she cared for me / Gave me a number, said she recommended some therapy’. 

Определённую трансформацию в данной композиции приобретает вера, которая, как известно, занимает важное место в жизни Кендрика. Здесь она более не связана исключительно с христианскими мотивами, как видно из строчек: ‘Where's my faith? Told you I was Christian, but just not today / I transformed, prayin' to the trees, God is taking shape’. Люди часто находят Бога (или божественное) в самых разных вещах. Природа для Кендрика предстаёт как символ божественной гармонии (‘Water watchin', live my life in nature, only thing relieves me / Spirit guide whisper in my ear, tell me that she sees me’) в противоположность «дьявольской» натуре человека, являющегося причиной хаоса в современном мире (отсюда возможна отсылка к Люси, упомянутая в предыдущем обзоре). 

‘I wish I was somebody / Anybody but myself’ – то, в чём не каждый может признаться ни себе, ни другим. Людям свойственно мечтать быть кем-то другим, и причины на то могут быть самые разные – от банальных до более глубоких и болезненных. Каково быть тем, на кого равняется весь хип-хоп мир (возможно, не только он), когда ты сам не хочешь быть тем, кем являешься?  ‘Congratulations, made it to be famous, still I feel uneasy’. 

Возможно, композиция “Mother I Sober” не является самой хитросплетённой в творчестве Кендрика Ламара, но её несомненно можно считать одной из самых сильных.