Летов

Никогда не слушала Летова.

…Класс восьмой. Едем в автобусе юношеской телестудии на съёмки телепередачи. Полный автобус ярких, центровых деток, что-то вроде «Ералаша» местного разлива. Все чуть постарше меня, а я что, я только стихи у них иногда на камеру читаю. Других теле-талантов у меня нет. И Самый Крутой Мальчик, тайное моё обожание, поёт под гитару баррррхатно: «А моей женой накормили толпу!...». Что за песня, чья? Для Самых Крутых, наверно, песня. Я таких и не знаю. Что я вообще знаю, кроме Алёны Апиной. Запомнила – «Гражданская оборона».

…Лет 18? Тусовочное место города. Сидим с подружками на тёпло-мраморном бортике фонтанов, ногами болтаем, лето. Подходит какой-то подержанного вида чел в тельняшке, зазнакомиться хочет. Скорее всего, тельняшку я придумала, дорисовала небрежной памятью, просто потому что фонтан.

Хихикаем над мужичком тихо, но отшивать в поволжских городах не принято вот так прям сразу. Так что разговариваем:

- А вы знаете, девочки, из "Гражданской обороны" что-то? Да куда вам! - понтуется он.

- Знаю! "Всё идёт по плану!" - гордо выпаливаю я.

Чуток поддатый «десантник» выкатывает глаза: «Да вы что! Вы не можете такое знать! Мы это в стройбате десять лет назад пели, а вы, такие молодые – откуда?..»

…Последний курс, почти-почти взрослая жизнь. А влюблённость такая, что ночью – в гостях – и заснуть невозможно, не потому что понятно что, а просто невозможно: смотришь, как человек спит, почти не дышишь, хоры ангелов и звёздные бездны вместо интерьера скромной квартирки. А он, с..ка, спит только под музыку и на всю ночь Летова врубает.

И крутится Летов, какой-то его альбом, по кругу, по кругу, по кругу. Ходит ду-ра-чок по-ле-су… Всю ночь. Уже бы и хотелось все-таки поспать, но под это никак! Арррр. Лучшая музыка – тишина. После «музыкальной шкатулки» для себя слушать Летова не будешь, конечно. Спасибо, я уж лучше «Красные звёзды»…

…И ещё чуть-чуть взрослее. Никогда она окончательно не наступит, эта взрослая жизнь. Вечная весна… Я уже могу одна ходить на концерты! Ну как одна, увязалась с подружкой, более в рок-музыке продвинутой, более крутой. И Ксюша ещё, та вообще бесплатно по фальшивой журналистской аккредитации проскочила, экономная она. Клуб «Манхэттен», обычно попсовое место, но сейчас забитое пьяными панками, сквозь толпу не прорваться, сигаретный дым клубами, под ногами бутылки какие-то, липкие лужи, красота!

Вплываем в эти клубные клубы с девчонками все такие – волосы до попы, джинсы начинаются там же, глазки-реснички - все девочки тогда как Бритни или Шакира выглядели, куда деваться. Парень с ирокезом в чёрной футболке чуть не наворачивается с лестницы, увидев странных нас: «Оооо! Как вы тут оказались?». Весело: шум, толпа, драйв.

Летов на сцене далеко-далеко, в дыму неразличимый, музыканты, тётка там ещё какая-то. Мучительно не разобрать тексты, но что-то подпеваю… Летов и Летов. Каждый год с концертами приезжает.

Больше ни одного его концерта не пропускала. Сколько их было в нашем городе обетованном? Минимум два, максимум три. А песни по-прежнему не слушала.

…А потом Питер. Питер изучался ногами, курьерскими тропами – от самых прекрасных дворцов до проходных полуразрушенных заводов в каких-то ебенях, от петляющих крошечных речек-каналов до полей с первыми одуванчиками по пути к Пулково-2 (а не там, не там надо было с автобуса выходить!).

И в курьерском офисе в тайных катакомбах улицы Шпалерной всегда играло Наше Радио. Иногда меня оставляли там на аутичной работе клеить конверты – это было привилегией. Тогда целый рабочий день, каждый час слушалось бесконечное, сладостно-холодное: «Каждый из нас бес-пон-то-вый-пи-ро-жок!..»

Теперь знатоки творчества Летова иногда уверяют меня, что никогда, никогда его не крутили на радио. Но я ведь помню! Катакомбы, конверты, чёрная магнитола, «Свою-булку-ох-ра-нял…».

Больше Летова в моей памяти нет. Даже Партия не вдохновила его переслушать, как и перечитать Дугина: они же сами ушли, а значит, поняли что-то в этой жизни МЕНЬШЕ – как-то так смутно ощущалось, ну и зачем тогда.

И умер он для меня не очень заметно. Во взрослой (взрослая ли она?) жизни иногда опять нельзя ходить на концерты.

…Этот декабрь. Совсем недавно. Нежная, снежная, пушистая Вологда – и весёлые наши Чтения. Стихи Лимонова и разные другие стихи. А в конце, чтобы было совсем уж не скучно – «От границы ключ…» спели почему-то, да ещё и хором. Все-все-все подпевали, честно! Летов, куда без него.

Что ж, я знаю, это всё ещё и навсегда - песни для Самых Крутых Мальчиков.

Для панков, если они есть. Для тех, кто пришёл вместо панков.

Для потерянного кого-то в тельняшке, изумлённо оглядывающегося на свою жизнь – а где же она, ведь была только что, улыбалась молодыми глазами лукаво, но взмахнула платочком белым – и нет её, унеслась к другим… Но всё-таки была.

Для победы метамодерна над постмодерном, чтобы это ни значило. И для победы живой жизни над метамодерном тоже.

Никогда я не слушала Летова. Но какая бы его песня откуда бы не зазвучала рядом со мной сейчас – я почему-то знаю её слова. Я всегда тихонечко ему подпеваю. Офелия, о нимфа, утекает через край, выплёскивается в рифмах. Мир, труд, май, винтовка! – кричим мы, и это праздник.

И всё, конечно, летит.