Легенда о «человеке инстинкта»
Белый шум
Какие дарования вносит Хитлер в свою карьеру?
Пережитая в молодости болезнь лёгких, отравление ядовитыми газами на войне, чуть было не приведшее к потере зрения и к галлюцинациям, придали его организму ту лёгкую уязвимость, которая часто вызывает усиленную работу ума и иногда закаляет характер. С самого начала своей политической карьеры старый солдат Хитлер подчёркивает, что он — штатский человек. В годы инфляции, когда почти каждый молодой немец расхаживал в гетрах или гамашах, он неукоснительно носит брюки на выпуск.
Перед штурмовиками и их офицерами он всегда старается выступать в позе народного комиссара. В политике он придаёт большое значение силе, слишком большое в сравнении с левыми. Но среди правых он с самого начала самый видный антимилитарист, если под милитаризмом понимать передачу политики в руки военщины. Он видит в армии главное орудие политики, но только орудие, не более того. На этой почве возникло непримиримое принципиальное разногласие между ним и Рёмом, ставшим впоследствии начальником его штурмовых отрядов; это разногласие было преодолено на деле благодаря аполитичности Рёма.
У Хитлера нет твёрдой воли. Многочисленные свидетельства окружающих его людей, его политических партнёров, подчёркивают в нём недостаток самообладания, истеричность. Даже в частной беседе истерические взрывы внезапно сменяются жалким лепетом, как только собеседник переходит в наступление, задаёт вопросы, переносит спор на почву фактов. Худший из всех игроков, Хитлер не в состоянии спокойно встретить поражение и предвосхищает поражение уже в безобидной форме вопроса на неприятную тему. Как одержимый он по самым ничтожным поводам беснуется в своём бюро, мечется из комнаты в комнату; из-за запропастившейся стенограммы своей последней речи — а его последняя речь всегда самое крупное событие — он в состоянии обещать надавать пощёчин своим старейшим сотрудникам. Это — слишком впечатлительный человек, которого более холодные товарищи — а кто не будет в таких случаях более холоден? — не раз с позором осаживают. И тем не менее он всё же проводит свою далеко не твёрдую волю. Проводит её благодаря своей голове.
Противники, которые его недооценивают, — а таковы почти все его противники, — считают его человеком инстинкта, который благодаря своему проникновению ясновидца в тайны народной души всегда умеет найти слова, обеспечивающие успех, совершенно вне зависимости от того, правильны ли они по существу. Это суждение противников в высшей степени легкомысленно по отношению к человеку, характер которого в достаточной мере открыт для общественной критики. Несмотря на всё своё искусство, Хитлер вначале нередко проваливался перед своими слушателями; он сам рассказывает об этом в своей книге. Как и всем ораторам, ему пришлось подучиться, чтобы иметь успех; правда, он скоро справился с этим и овладел рутиной, которая требуется от оратора. Но инстинкт?
Люди инстинкта — обычно холодные и сдержанные люди, ибо инстинкт говорит неслышным голосом. Хитлер же, напротив, при малейшем поводе теряет самообладание и орёт, ему никогда не удаётся быть господином положения, в момент, когда требуется быстрое решение, он часто запаздывает. Не таков человек, следующий внутреннему голосу. Кто изучает его речи не в исковерканной передаче телеграфного агентства, а на мосте, на собраниях или же по более или менее дословному изложению их в «Фёлькишер беобахтер», тот найдёт в них совершенно другой отличительный признак, нежели умение попасть в тон массе, он найдёт в них логичность.