Курить шабить
Курить шабить«Vegas» - это команда профессионалов, ответственно подходящих к своему делу!
Качество:
Мы проделали большую работу и постоянно улучшаем качество нашего сервиса.
Надежность:
За время существования мы заработали репутацию надежного и стабильного поставщика.
-----------------------------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------------------------
Отзывы:
Александр Россия 31.200.192.* (19 апреля 2019 | 16:16)
Отличный обменник, всем рекомендую !Только, что совершал покупку криптовалюты, всё прошло быстро и качественно !
Roman Unknown 185.226.112.* (15 апреля 2019 | 10:12)
Менял USD на BTC все четко и быстро, мгновенное пополнение, хорошая работа тех. поддержки.
Богдан Россия 188.113.45.* (15 апреля 2019 | 23:12)
Отличный сервис,в частности менеджер Станислав,очень быстро решил мою проблему,всем советую проводить здесь обмены
Потребление ингалянтов - одурманивающих токсических веществ воздействует на нервную систему человека, вызывая галлюцинации. Шабили мы ВСЁ: Религию в стране официально разрешили. И мы молились этому БОГУ. Момент — БОГ, которого мы полагали в основание умозаключений по наблюдению галлюцинаций. Это был самый оторванный, самый маскарадный БОГ из всех возможных. Мы видели с Цыпой однажды, как шабил бензином в своем гараже дедушка Василий. Семидесятилетний дедушка Василий, старший внук которого был лучшим баскетболистом городской команды. И всё это часто в двухмерном пространстве. Тупые глаза… И всё это в один-два вздоха! Петросян с Хазановым точно отдыхают. Вот если бы Новикова перед миллионами телезрителей занялась сексом с Виктюком или опять же с Петросяном, тогда бы — да. Всяко лучше. Хотя и то и другое яд. И то и другое отравляет организм и разжижает мозги. Так вот. Двухмерное пространство. Потом ты отключаешься. Открываешь глаза. И снова серые краски твоего Запердянска, разрушенного без войны капиталистами. Первый акт — экспозиция, завязка. Где перед глазами возникают яркие цветные полосы, круги, вспышки. Слышатся гудение, жужжание, звон, скрежет, какие-то неясные шумы, иногда звуки совершенно неразборчивой речи. Появляются образы. Они формируются и развиваются вдох за вдохом. Возникают первые галлюцинаторные переживания, иногда в двухмерном пространстве. Вдох за вдохом — в ожидании чуда. И, наконец, третий акт — кульминация и развязка. Место для слома. Здесь нередко случается парадокс. Готовые образы в один момент трансформируются, и из вашего подсознания вылезает что-то непредвиденное, по-настоящему чудовищное или же, напротив, ужасно смешное. Это высшая точка истории. Катарсис по кайфу. Например, в первом акте вы, как всегда, видите цветные полосы, круги, слышите шумы. Во втором акте, появляется красивая девушка, которая курит длинную сигарету. Девица, виляя бедрами, идет к вам, подмигивает, пускает вам дым в лицо. В третьем акте вдруг девушка надувает губы, которые превращаются в пасть рисованной щуки. Она хватает вас, жует, ломает ребра, потом глотает целиком вместе с целлофановым пакетом. И вы оказываетесь в желудке, кричите, зовете на помощь. А Шпуня трясет вас за плечо, мол, не ори, чего случилось. Такой вот почти творческий бессознательный всегда любопытный, часто убийственный процесс, который как любой кайф заканчивается разжижением мозгов, слабоумием или прекращением существования. Сквозное действие всей истории — вдох-выдох. Капля за каплей. Темы всевозможные. Жанры — от Action до Comedy, но лучше всего Animation. Ни фига не нужно учиться в университетах. Потому что на его лысину кто-то случайно выдавил клей, который засох и там навсегда остался. Все говорили, что это родимое пятно. Помеченный дьяволом, - говорила мне полусумасшедшая бабушка. Мы знали. Шпуня первым предложил мне пошабить Момент. Я засмеялся, сказал: Я чё тебе — наркоман что ли? Шпуня дружески хлопнул меня по плечу и сказал: Я посмотрел на приближающуюся тучу и сказал: Шпуня показал мне тюбик с Моментом и позвал: И я пошел. Шпуня приготовил целлофановый пакет, открыл тюбик с Моментом, выдавил немного клея в уголок на дно пакета и подал мне. Я вопрошающе взглянул на Шпуню. Он кивнул, улыбнулся и заговорщицки прошептал: Я спрашиваю: Он взял у меня пакетик, погрозил мне указательным пальцем и учительским тоном сказал: Шпуня раскрыл пакетик, нырнул в него лицом и задышал. Стены пакетика при каждом вдохе слипались друг с другом, при выдохе — разлипались и запотевали. Шпуня дыхнул еще несколько раз, вынырнул, взглянул на меня прозрачными осоловелыми глазами и щастливый произнес: Я взял пакетик, с сомнением посмотрел на Шпуню и спросил: И я нырнул в пакетик с головой. И тут всё началось. Мне стал открываться другой мир. Синий цвет. Красный цвет. Звук трамвая а трамваев в нашем Запердянске отродясь не было. Полоса желтая, полоса зеленая, полоса фиолетовая, опять желтая… Я теряю равновесие. Неведомая сила отрывает меня от земли и несет черти куда. Первый акт завершается. Начинается второй. И перед моими глазами старый утюг, висящий в воздухе, испускающий пар. Шипит, гудит, гадина! Как живой. В моих ушах почему-то звучит Вертинский, голос которого я слышал единственный раз у бабы Таси со старой пластинки. Утюг кипит, пыхтит, надрывается. Кажется, еще чуть-чуть и взорвется. Кажется, еще чуть-чуть и ты задохнешься, отбросишь коньки. И вдруг взрывается третий акт. Мне окончательно сносит крышу. Прямо перед носом возникает гигантское саблезубое чудовище с открытой пастью, из которой выползают маленькие оранжевые земляные червячки. Червячки ползут стаей. А вместо голов у них лица Корчугана, которые кричат во весь голос в разных тональностях: И эхом в терцию: Червячки разбежались. И вдруг перед моими глазами возникает морда Корчугана. Корчуган улыбнулся, показал два ряда саблевидных зубов. Шпуня тормошил меня за плечо. Я очухался на бетонном полу. С улицы из квадратного окна к нам в подвал заглядывала полная одурманенная луна. Я спросил: Луна улыбнулась. Шпуня засмеялся: Он заржал еще больше и хлопнул меня по плечу: Луна тоже покатилась со смеху. Стала ржать, как сумасшедшая. Он посмотрел и серьезно сказал: Я плохо соображал и отдирал со своей щеки прилипший клей. Шпуня махнул на меня рукой, нырнул лицом в пакетик и задышал. Он дышал мерно. Я слышал его дыхание, смотрел на луну, которая перестала смеяться и думал: Я смотрел офигительные мультики! У нас по телику такие ни фига не показывают. А тут я могу САМ создавать себе мультфильмы… Сам себе режиссер. Сам себе Гарри Бардин. Через полчаса к нам в подвал спустился еще один токсикоман, Корчуган. Корчуган белобрысый и толстый. Вернее, не толстый, а рыхлый. Он принес еще один тюбик клея. Шпуня, есть лишний пакетик? Вечер был похож на Кино. Вечер был похож на Рай. Вечер был похож на Ад. Вечер был похож на Чудо. Вечер был похож на Знание. Вечер был похож на Конец света. Вечер, как преступник, крал у меня Время. Я не хотел говорить. Моя голова отказывалась понимать, что лучше, что хуже. Я смотрел на Корчугана и шепотом спрашивал: Корчуган, оглядевшись по сторонам, начинал смеяться: Какие птицы? Корчуган выдавливал в пакет очередную порцию клея, подавал мне и, смеясь, говорил: И я шабил. И весь Подвал, где мы сидели шабил. И полная Луна шабила. И туча, что ушла на север шабила. Земля шабила. Первый акт. И катарсис. Я шабил второй месяц. Физической зависимости не было. Только психологическая. Если можно назвать — коллективная психологическая. Мы собирались в стаи и замышляли найти один или лучше всего два тюбика клея. У кого? Сам иди. У неё папа — фашист. Я уже спрашивал. Клей есть у всех нормальных людей. Только вместе будем заходить. И мы шли. Сначала к Наташке. Потом к Фриметке. Потом к Вовке Сидоркину. Потом еще куда-нибудь. И еще. Мы за тюбиком Момента готовы были пойти на край света. Готовы были достучаться до небес. Такова зависимость. Я смотрел на луну и думал, что там, должно быть, очень много клея, раз она им так щедро уляпана. Три пятна побольше. Пять поменьше. Я вздыхал и шел к соседке тете Паше, у которой наверняка есть клей. Лодку нужно заклеить. Я шабил уже полгода. Я не писал стихов, рассказов, не учился, даже не играл в пластилиновых солдатиков. Я перестал дружить с Ниной. Мы со Шпуней и Корчуганом заканчивали исследовательскую программу по совместному посещению пространства галлюцинаций. Втроем мы ныряли в пакеты, доходили до второго акта и начинали вслух говорить, кто что видит. Она алюминиевая. Я вижу инопланетян… - Лунатиков… Но я не видел инопланетян. Третий акт токсикомании не зависел от нашего сознания. Третий акт всегда преподносил Чудо. И мое Чудо отличалось от Чуда Шпуни и Корчугана. Я думал, моё Чудо было лучше. Мы втроем со Шпуней шабили в огороде Корчугана. Корчугана домой позвала мать, которая и не подозревала, что в десяти метрах от дома за стайкой сборище токсикоманов во главе с её сыном. Корчуган вынырнул из пакета со стеклянными глазами, жидко сплюнул в пакет и сказал: Положил пакет на сентябрьскую подмерзшую землю и пошел к дому. Я проводил взглядом шатающегося Корчугана, посмотрел на зарождающуюся луну и сказал Шпуне: Я подумал, нам со Шпуней и Корчуганом нужно обязательно попасть на луну. Иначе мы сойдем с ума. Вдруг в доме Корчугана послышался исступленный бабский крик. Я не понял, кто это кричал. Шпуня продолжал смеяться себе в пакетик. Приход на сей раз у него был дольше обычного. Я же встал на ноги, пошел к дому. Кто может так кричать? Дома у Корчугана только он сам и его мать. Я шел по тропинке. Над крышей дома тупо висела луна, которую лунатики еще не успели испачкать Моментом. Я шел. Мне казалось, что эти десять метров я иду целую вечность. Женщина в доме закричала еще раз уже нечеловеческим голосом. Правильнее даже сказать, завизжала, как пораненная свинья. Дверь отворилась. Вышел Корчуган. Я остановился. В руке у него большой столовый нож, с острия капает кровь. Я смотрел на нож. Корчуган мило улыбнулся: Вытащил из кармана полный тюбик с клеем и добавил: Я развел руками и сказал: Корчуган бросил окровавленный нож на землю, двинулся к стайке мимо меня и сказал: И мы пошли. Туча в этот день навсегда закрыла луну. Мать Корчугана умерла задолго до приезда скорой. Он два раза всадил ей нож по самую рукоятку. Второй раз попал в сердце. На суде Корчуган почему-то начал рассказывать, как ловко он умеет с одного удара резать поросят. А тут почему-то промазал. Под кайфом был. И засмеялся. Под дуру косил. Не проканало. Мы со Шпуней прошли по делу как свидетели. Корчугану дали срок и, поговаривают, запетушили на зоне. По крайней мере, видавший виды, Цыпа с уверенностью сказал: Мой дядька зуб дает. Мать нельзя убивать. Я кивнул: Цыпа никогда не шабил. Я согласился, но в моей токсикоманской, помешанной на клее голове промелькнула сумасшедшая мысль. Я быстро её отогнал. Далее мы со Шпуней стали тихо сходить с ума. Мозги, видимо, начали разжижаться. Мы проникали в такие глубины бессознательного… Что — мама не горюй! Мы бывали в таких закоулках ада, где последним был заклятый токсикоман Данте. Однажды через месяц интенсивного шабления я встретился с самим дьяволом. Нет, я его не видел. Описать его не могу. Так как на сей раз в бессознательном пространстве отсутствовало такое понятие, как зрение. Я его чувствовал — суку. Я чувствовал дыхание сатаны. Я не слышал его голоса. Я читал его мысли. И мысли его были ужасны. Почему ужасны? Да потому что это были просто цифры. Сплошные цифры. Почему зеленые? Не знаю. Сатана — сам по себе цифра. И мысли у него всё цифры. Цифры, цифры, цифры… Я спросил: Но у меня не хватило воздуха послушать его. Я понял, что задыхаюсь клеевыми испарениями. И на его лице был белый грим. И я всё понял. Шпуня — посредник. Я вынырнул из пакета и со всего маху двинул Шпуню по белому гриму. Он вскочил, встал в стойку, с суровым лицом прокричал: Я закричал в ответ: Ты хочешь, чтобы я продался Сатане?! Ты — посредник, бля! Грим на его лице стал постепенно растворяться. Шпуня опустил кулаки, покрутил пальцем у виска и шепотом сказал: Я ебанулся. Я, правда, ебанулся. Видит Бог, я ебанулся. Сначала ебанулся Корчуган. Ебанулся и за тюбик клея убил свою мать. А щас ебанулся я. Я видел дьявола. Чувствовал его. Считывал его мысли. Я почти расшифровал его цифровой код. Да, нет. Ни хуя. Просто мы обычные токсикоманы, мозги которых мало-помалу разжижаются. Это был последний токсический день. Я пришел домой и сказал маме, что начинаю новую жизнь. Больше я ни разу не шабил. Тут вдруг вылезает бордовая хрень, где написаны буквы и даже слова! Зачем она вылезает? Я не знаю. Но пусть уже всё идет как идет. Меня зовут Сергей Решетников. Теперь можете закрыть эту хрень. Тут больше ни хрена нет.
Как избавиться от похмелья и перегара