Купить рассказики под экстази

Купить рассказики под экстази

Купить рассказики под экстази



Купить рассказики под экстази


Купить Здесь



















Летняя ночь подходит к концу; молодая женщина отослала всех слуг. Осталась только одна большущая неподвижная звезда, она мерцает рядом с Эйфелевой башней. Меж тем закраины ночи уже потихоньку светлеют. В свои тридцать шесть лет Фредерик Бегбедер, начинавший как литературный критик, стал одной из самых заметных фигур в современной французской прозе. Каждая его книга производит впечатление, схожее с шоком. Другие, в основном люди старшего поколения, привыкшие думать, что хотя бы какие-то ограничения и табу в искусстве все-таки необходимы, читая Бегбедера, испытывают чувство, близкое к возмущению. Впрочем, именно этого автор и добивается. Его повествование всегда провокативно — в сущности, цель Бегбедера прежде всего та, чтобы читатель ни в коем случае не остался безразличен к его тексту. Имена писателей, которые представляют эту традицию, названы у Бегбедера. Но вряд ли — как типичную для нее фигуру. Прежде в этой литературе преобладали тоска, даже отчаяние, или, напротив, медитация, ощущение открывшегося нового горизонта, который влечет к себе непреодолимо. Тональность Бегбедера совсем другая: Для его героев в состоянии экстази весь мир превратился в нескончаемый порнофильм с подробностями, которые выглядели бы просто отталкивающими, если бы не злая насмешка, с которой они поданы. Можно не принимать подобный ракурс изображения, но ведь никто не отменил закона, требующего судить писателя по тем законам, которые он сам над собой признает. Это тяжелый наркотик, от которого взлет сменяется падением, словно на американских горках или в рассказах некоторых писателей из Штатов. Теперь автор этих строк его больше не употребляет и всем прочим не советует: И потом, неужто так уж необходимо специальное снадобье, чтобы поведать о своей жизни незнакомым людям? Для чего же тогда печатный станок? Почему мы говорим, прижав нос к носу? А вы точно прочли мою книгу? Разве бывают такие красивые красные губки? Вы отдаете себе отчет, чем рискуете, делая мне комплименты и поощряя меня такими голубенькими глазками? Почему я потею свою ладонь в вашей? Почему ваши коленки побуждают меня изобретать новые переходные глаголы? И прежде всего, который теперь час? А не скажешь ли, как ваше имя? А не желаете ли ты выйти за меня замуж? И где мы, собственно, интересно бы у вас, у тебя узнать? Что за торпеду ты подсунула нам под язычок? И откуда здесь лазерные лучи, вон те, что режут на куски слои жидкого воздуха? И кто запускает столитровые бутылки шампанского, эти вот, что свищут у нас над головами? И сколько времени надо, чтобы человек пожалел, что появился на свет? А знаешь, у тебя красивые глазки, знаешь? Ну когда же ты меня поцелуешь? А хотите, принесу еще одну водку? А когда мы снова поцелуемся? И почему ты уже не танцуете? И кто все эти люди? Они твои друзья или враги? Не снимете ли вы твой пуловерчик? А сколько ты хочешь детей? Как бы вам хотелось их назвать? А что теперь будем делать? Не подышать ли свежим воздухом? К тебе пойдем или ко мне? Вы позволите мне взять такси? К чему нам на Елисейские Поля? Ты сняла мокасины, чтобы шлепать босиком по асфальту, ну разве это серьезно? Интересно, можно разогреть ложечку с кайфом над вечным огнем на могиле Неизвестного Солдата? А у тебя есть парень? Почему мне приходят в голову те же, что у тебя, мысли? Ты много видела людей, которые одновременно говорят одинаковые слова? Чего вон тот легавый на нас пялится? И зачем все эти машины кружат и кружат вокруг Триумфальной арки? Почему бы им не отправиться по домам? Не пора ли нам домой? Сколько можно торчать тут, на Этуаль, и целоваться попусту, когда на улице всего два по Цельсию, вместо того чтобы нормально трахаться в постели, как все порядочные люди? Думаешь, мы правильно сделали, умыкнув его кепи? Ты уверена, что полицейские бегают не так быстро, как мы? А этот мотоцикл, он что, твой? Уверена, что можешь водить в таком состоянии? Сбросить скорость не хочешь? Зачем мы свернули на кольцевую? Думаешь, стоит под таким лихим углом крутить виражи на ти в час? А это не нарушение правил — твой слалом между грузовиками в шесть утра? Ну сегодня-то солнце еще встанет, а завтра? Чего мы потеряли в аэропорту Руасси— Шарль де Голль? А когда сменишь город, жизнь тоже меняется? Для чего путешествовать по однообразному миру? Значит, только у меня одного прихватило яйца? Тебе ничего не слышно из-за шлема? Тогда кому я говорю? Выходит, могу орать что угодно? Продолжать врать, оглаживая твою спину под пуловером, а затем и грудь поверх лифтяшки, потом засунуть руку тебе в трусики — может, хоть это заставит тебя ехать помедленнее, мартышка чертова? Куда нам приткнуть мотик? Перед первым терминалом или на платной стоянке? Почему над нашим отсеком табличка ? Я в растрепанных чувствах: Почему двери открываются до того, как их тронешь? Отчего под этим бледным неоном мерещится, будто скачешь козлом по луне? Мы действительно сигаем на шесть метров при каждом прыжке или нам только кажется? Ты можешь снова меня, пожалуйста, немножечко поцеловать? Тебе будет очень неприятно, если я останусь у тебя во рту? Ты позволишь нам пройтись в сортир, а там я полижу тебя в самом интересном месте? Это ведь было очень, очень, очень хорошо? Все это потрясно, но вот который теперь час? Куда угодно, лишь бы подальше отсюда? Чтобы это все никогда не кончалось? Туда, где теперь садится солнце? Видишь, как новые буковки выскакивают на их допотопном табло? Разве каждый город — сам по себе не вопрос? Тебе не жаль самолетиков, которые только что взлетели с летной полосы? А там, наверно, голубенькие стюардессы уже подают первые подносы с едой в целлофане бизнесменам, притрахнутым лексомилом? Слышишь объявления об отлете? Их цедит на одной ноте грустная администраторша, и каждый раз музыкально побрякивает электроника, слышишь? Можно мне еще раз потрогать твои губки, перед тем как убраться? Кто из нас отвалит первым? Почему, ну пооочемууу каждый раз приходится прощаться? Тебя тоже, как и меня, угнетают аэропорты? Ты не находишь, что в них есть своя поэзия? Какое-то сгущение воздуха, заряженного эмоциями, пропущенными через кондиционер? Сколько времени занимает посадка? А наша любовь, выживет ли она, когда кончится этот химический отпуск? И когда же мы, наконец, прекратим молчать, уставясь на рассветные окна в этом пустом кафетерии? Почему все газетные киоски еще на замке, а игровые автоматы не включены? Ты не завидуешь менеджерам среднего звена, которые ждут вылета в застеленных линолеумом залах, развалясь на оранжевых диванах и попивая растворимый кофе? Что приходит в голову при виде вон того таможенника, у которого так несет изо рта, или этого работяги, таскающего за собой грохочущий мусоросборник на роликах, а что скажешь вон о тех бомжах, храпящих на сиреневых пластиковых банкетках? Что все это нам говорит? Что бежать больше некуда? Что нельзя удрать от самих себя? Что путешествия никуда не приводят? Что надобен пожизненный отпуск или никакого? Не могла бы ты отпустить мою руку? Неужели ты не чувствуешь, что мне необходимо побыть одному среди этих покинутых всеми багажных сумок? Давно пора было распрощаться с уютной неспешностью европейских ночей, с их расслабляющей роскошью. Настал час действовать не размышляя, совершить наконец истинно свободный поступок, пресловутое безумство, стопроцентно оправданное его полным бескорыстием. Черт, какой кайф поступать по натию! Вечер, как и сама жизнь, удается лишь при условии, что все плохо началось. Уехать — это слово слишком часто остается всего лишь словом. Нельзя больше грезить словами, нужно их переживать. Брийян, брильянтовый мальчик, пялится на истерические небоскребы мировой столицы сквозь мутные стекла такси. Идея сбежать из Парижа пришла ему в голову, когда он рассеянно беседовал с Мартой, мордастенькой, но очень богатенькой американочкой. Она подцепила его у края бездны, на широком балконе некоей квартиры с шикарным видом на город, и выдала длиннейший монолог о неподвижности своей жизни. Под угрозой обморока от скуки Брийян на середине нескончаемой фразы предпочел слинять, смыться из города и надраться в самолете. Эта история начинается около половины шестого утра, однако ее герою было бы затруднительно в тот момент разобрать, который час. Гордясь своим плачевным состоянием, Брийян принимает вертикальное положение. Шарф меньше диссонирует с обстановкой, поскольку он изрядно помят, как и сам Брийян после полубессонной ночи. Брийяну приятно сознавать, что на нем те же одежки, что и восемь часов назад, когда он был по другую сторону Атлантики. Полная луна наколота на шпиль ярко освещенного Крайслер-билдинга. У Брийяна кончилась бумага для косячков, и он обречен задумчиво теребить в кармане бесполезную травку. Мусорные баки переполнены, их содержимое вываливается на тротуар; босоногий чернокожий, дремлющий на теплой решетке метро, проводит политику протянутой руки. Нет, сегодня Брийян блевать не будет, ни за что не будет. И голова останется ясной, надо только не смешивать больше напитки. В конце концов, можно бороться с действительностью множеством иных способов, кроме еженощной отключки… Разумеется, способов более опасных. Но чаемое забвение всегда неизменно: И наплевать на обстоятельства места и времени: Что за люди вокруг толкутся? Все делается зыбким, и можно с остекленевшим взглядом лунатически пропарывать толпы, блуждать по косоглазым улочкам среди кошмаров и клошаров и с блаженной улыбкой задрыхнуть хоть головой в канаве, хоть удобно растянувшись на голой женщине после безуспешных попыток ею овладеть. Подобно деньгам и порокам, его дендизм — врожденный, вторая кожа. Сегодня он непризнанный художник или киберпанк с электроникой в голове. А вот завтра… Неужели он снова станет пресыщенным папенькиным сынком, на что указывает, возможно ошибочно, его пристрастие к шляпам, серьгам и марксистским революциям? Между тем сейчас так недурно бы поспать. Но Брийян только что проглотил желатиновую капсулку, отбившую всякий сон. Он вышел на улицу, даже не чмокнув хорошенькую официантку. Мокрый тротуар под его ногами поблескивает, словно бездна, извергающая тысячи падучих звезд. Он едва не сиганул под громадный желтый грузовик, но передумал. Передумал единственно потому, что интереснее быть раздавленным изнутри, чем снаружи. Дождь падает длинными туманными шнурами размытый боковой свет китайских ресторанчиков смешивается с клубами белого пара, извергаемого окнами прачечных. Брийяну захотелось немного пройтись, и он решил не заглаживать назад волосы: А что грим потечет, так оно и лучше: Сейчас, пока по ржавым железным лестницам ползет рассвет, Брийяну хочется только одного: Вся его жизнь есть не что иное, как бесконечная череда колебаний. По сути, душа Брийяна, питаемая простейшей жаждой приключений, воюет с чрезмерно рациональной эпохой. Разве можно думать как Бодлер, пользуясь лексиконом Чарльза Буковски? Сидя на корточках на металлическом полу некоего лофта в Ист-Виллидже, он созерцает бороздки старой, ставшей уже почти экзотикой виниловой пластинки, подпевая непотребствам, несущимся с компакт-диска. Когда он просыпается, уже стоит ночь. Все ведь только и ждут, чтобы он дал слабину. Брийян ничего не видит в солнечных очках при полном отсутствии солнца. Главное, чтоб его видели. Надо жить на восьмистах в час, а потом умереть, да так, чтобы мозги растеклись по капоту, как сперма. Когда живешь на восьмистах в час, некогда дослушивать до конца главный шлягер лета. И сразу, с места в карьер, подставиться всем мыслимым опасностям, самым идиотским, особенно если небо обложено тучами. Декаданс — не столько тяга к искуплению, сколько образ жизни. Такси сигналят впустую, а ежели гостиничный неон подмигивает, то лишь потому, что испорчен. Танец — это больше, чем речь тела: И ни секунды передышки: Брийян уже не помнит, какие сиськи предпочитает — большие или маленькие. Хватит наблюдать, как распадаются наши жизни, займемся лучше разрушением чужих. Девица с флюоресцирующими волосами и ногтями уже приняла слишком много водки с тоником. Она дрыхнет перед видаком с крутым порно. Не-ет, надо жить мгновением. И плевать нам, что будет завтра, главное, чтоб было еще хуже. Вот сейчас Брийян, терзаемый мутной бессонницей, поднимется и нарисует женский силуэт белой краской на черной стене. В его номере нет, кажется, ни капли кислорода, а снаружи и того меньше. Нужно лечь ничком на затянутый чем-то ворсистым пол и хорошенько вытянуться. Под ногами будут крошки, да черт с ними. Можно ли выдумать более изощренную пытку, чем разбудить человека звонком мобильника? Пронзительное дребезжание, подхлестываемое отчаянием, превращается в грохот отбойного молотка, скрежет вагонных тормозов, крик боли, оглушительное тарахтение, буравящее тяжелую тишину утренней пустоты. Придется отозваться, иначе смерть. Спотыкаясь о пустые бутылки от старых напитков с неудобопроизносимыми названиями , тычась лбом в полуприкрытые двери, он обрушивается наконец всем телом на что-то холодное и металлическое, угодив рукой в вязкую грязную массу. Право же, внешняя пожарная лестница с расшатанными ступеньками не так опасна для черепушки, хотя перила там держатся на одном болте. Ни тени воспоминаний о вчерашнем, никаких планов на вечер. Пока можно разве что слушать классическую музыку, разглядывая собственное отражение в выключенном телике. Или уставиться в потолок, высматривая там порнографические узоры, слишком замысловатые, чтобы их здесь описывать. Но черт раздери, что же предпринять, чтобы вновь обрести утраченный вчерашний порыв? Можно из последних сил удерживаться от рвоты — но что этим докажешь? И ждать, когда кончится век. А он отнюдь не спешит издохнуть. Брийян встает и делает несколько неуверенных танцевальных па. Неторопливо потягивается, пока поле его зрения ограниченное гигантским окном гостиной пересекает вертолет. Наконец, повалившись на диван, Брийян берет телефон. Почему пауки никогда не попадаются в собственную паутину? Облака летят слишком быстро, скоро покажется солнце и опять начнет накалять асфальт. Удовольствие имеет одно важное достоинство: Да, хорошо, я возвращаюсь в Париж, я тоже тебя люблю скучаю извини извини извини жди прилечу. Который сейчас может быть час? Сквозь жалюзи проникают полоски светящейся пыли. Неистовая, безрассудная страсть в сопровождении фортепьяно. Надорвать сердце, погубить ради кого-то свою жизнь и плакать: Не понадобятся ни таблетки, ни плетки, ты будешь весь во власти Ее глаз и губ. И чтоб при воспоминании о Ее поцелуях и духах перехватывало дыхание! Лучше всего, если сначала ты Ей не понравишься. Сколько блаженных страданий при мысли, что, быть может, другие кладут голову во впадинку Ее плеча. В померкшем Париже ты станешь глазеть на счастливых прохожих, выдыхая облака грусти. Если повезет, это томление сделает тебя застенчивым и ты перестанешь колебаться в выборе между Ею и дурью, твоя новая дилемма будет: Именно стоит, поскольку еще вчера он лежал в лежку. А я вас уверяю, это странное ощущение: Жизнь моя превратилась в ад, какого я злейшему врагу не пожелаю. Я не спал уже с полгода. Желудок горел, несмотря на ниагары маалокса, жена отчалила со звездой шоу-бизнеса, детей у нас не было; короче, я жил в Париже, а на дворе был год. Меж тем в то утро, вместо того чтобы скулить, я сам как раз захотел встать на ноги. Было что-то такое в воздухе. Я это почувствовал, едва выйдя из дома. Мне улыбнулась какая-то девица, а вслед за ней и ее подружка. И я сказал себе: Подцепить обеих девиц совершенно не стоило труда. Как всегда в подобных случаях, одна была хорошенькая, а другая — дурнушка. В итоге это означало, что придется платить за два кофе три, включая мой. И незачем платить за два кофе три, включая твой. Хорошенькая поцеловала меня в губы, поработав у меня во рту язычком. Дурнушка не без деликатности провела рукой по моим причиндалам. Хорошенькая запустила ручонку мне за рубашку, обследуя мой безволосый торс. Дурнушка разбудила к жизни мой агрегат. Хорошенькая потянула меня за волосы. Дурнушка поцеловала взасос хорошенькую. Дурнушка оказалась гораздо хорошее хорошенькой. И все это происходило прямо на улице, на глазах у невозмутимых прохожих. Мы направились к скамейке, и пока я лизал ухо хорошенькой, дурнушка меня оседлала. При отсутствии трусов все у нее внутри было устроено очень удобно. После нескольких пырков мы кончили одновременно. Наверно, мы очень громко кричали, ибо, открыв глаза, я увидел вокруг скамейки изрядное скопление народа. Некоторые зрители даже стали кидать нам монетки. Как только мы их подобрали, обе девицы испарились. Никогда ничего похожего со мной не случалось. Видал я и самоубийства, и смертельные передозировки, и супружеские измены. Пару раз мне даже случалось переодеваться женщиной. Но никогда, ни разу в жизни я не трахал незнакомых дам без презерватива и не представившись. Мое существование потекло далее по собственному инфернальному курсу в направлении незнамо чего. Я продолжал фланировать по бульвару. Люди насвистывали, смеялись, некоторые даже пытались заговорить с первыми встречными. Весь город источал любезность, словно Господь внезапно удвоил содержание кислорода в атмосфере. Я вошел в бистро, и Аврора сделала мне знак. Аврора — девица из бара. В общем, я был от нее без ума. Ты ведь давно вокруг меня крутишься. Что, если мы уладим это дело в ladies room? Аврора и не думала шутить, а я не видел причин для колебаний. В конце концов, ежели кто-то постановил, что мне положено коллекционировать оргазмы именно в этот день, я буду последним, кто станет сопротивляться. Пока я поднимался вслед за ней по винтовой лестнице, она с головы до пят затопила меня своим светозарным ароматом. В клозете мочились два типчика. Когда мы вошли, их глазам предстала следующая картина: Все это их очень взвинтило. До такой степени, что они пожелали присоединиться к нам с приборами наголо. Аврора приняла их во все дырки. Каждый получил по достоинствам, у всех било прямо фонтаном, а она и не поморщилась. Что же до меня, я злокозненно оставил в ней несколько миллионов сперматозоидов. Я все меньше и меньше понимал, что вокруг творится. Неужели современное общество превратилось в широкоформатный порнофильм под открытым небом? А может, я просто стал прекрасен собой? Во всяком случае, я нравился. Это был бесспорный факт — и большая для меня новость. Я не склонен к поспешным обобщениям, но обстоятельства вынудили меня констатировать, что моя беззаботность и молодость, чистая рубашка и здравый ум совершили чудо, превратив меня в сексуальный дорожный каток. Три женщины за одно утро! Какие добрые дела я совершил, чтобы удостоиться такого воздаяния? Позже, когда послеполуденный жар уже навалился вовсю, я ехал в автобусе. Даже одна немецкая такса по имени Марсель не устояла и потерлась о мою брючину. Только моим неотразимым шармом объяснить это было невозможно. Тут крылось что-то другое. Подобная мысль — свидетельство не самоуничижения, а трезвости рассудка. И вдруг мой взгляд задержался на газетном киоске. Так вот в чем дело! Я же понимал, что должна существовать разгадка. Надо бы с утра, как проснешься, всегда слушать радио. Мое самолюбие было задето, но какое это имеет значение, раз мир наконец-то спасен? Это зеленоватая круглая таблетка. Она стоила мне сто пятьдесят франков. Тает во рту, а не в руках. Перед тем как ее проглотить и запить кока-колой, я секунду помедлил: Придется довериться типам, которые сварганили эту штуковину в подпольной лаборатории, спрятанной в каком-нибудь плохо освещенном подвале. Вполне может быть, что они и руки не помыли. Теперь остается только ждать. И уповать на то, что эти типы свое дело знают. Экстази — это хуже прыжка с моста на эластичном канате. Каждая таблетина — нырок в пустоту при полном небрежении нормами безопасности. Я последовал советам дилера: В результате я, как законченный кретин, слоняюсь, не имея возможности ни хлопнуть рюмашку, ни перекусить. Вот именно так и должен выглядеть начинающий наркоман: Каждый наркотик давно заимел свое место в литературе: Теперь черед экстази войти в Историю Словесности. Внезапно мозг захлестывает горячая волна. Словно электрический разряд, но мягонький и нежный. Не могу согнать с лица улыбку. Все мои конечности счастливы ощутить эту теплую волну. Ноги и руки становятся легче воздуха. Я совершенно отчетливо сознаю, что со мной творится, и контролирую новый внутренний источник энергии. Я нахожу все это скорее забавным. Внезапно понимаю, что жизнь — очень простая штука: Мне дико хочется поговорить. Сейчас я отправлюсь к людям, чтобы поведать им, какие они симпатяги. Даже враги приобрели многообразные достоинства. Впрочем, с врагами тоже все просто: Я говорю всем только приятное. Нет, пора подышать свежим воздухом. Мой чужой монстр — Валентина Савенко скачано: Мой бондфренд, или они друг друга стоят \\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\] — Оксана Крыжановская скачано: Звездолет \\\\\\\\\\\\[любительский перевод\\\\\\\\\\\\] — Мелисса Ландерс скачано: Берегиня \\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\] — Екатерина Васина скачано: Обыкновенная фантастика — StaceySkr скачано: Разного пазла части \\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\] — Юлия Панченко скачано: Ключ \\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\] — Марина Безымянная скачано: Ты ждала меня, Заруна? Убийство по… Ванесса Рубио-Барро и др. Повесть о чучеле, Тигровой Шапке… Константин Дмитриенко купить Тени Ист-Энд… Дженнифер Уорф купить Котёнок Кэти, или Сокровище песч… Дейзи Медоус купить Что сковывает наш… Идрисс Аберкан купить Щенок Люси, или Переполох на кан… Холли Вебб купить Неизвестный террорист Ричард Флэнаган купить Танго смертельной любви Александра Миронова купить Дожди-пистолеты Рома Зверь купить Как сохранить молодо… Майкл Фоссел купить Исцеляющая Джейсон Мотт купить Джентльмен в Москве Амор Тоулз купить Дневник… Энди Митчелл купить Дитя клевера Аманда Проуз купить Под сенью короны К. Топ 10 за сутки:. Советуем, что почитать 8 2 час 55 мин назад Поиск книг по неполным данным 8 час 34 мин назад Ищем книги, отсутствующие в библиотеке. Буду на это надеяться. Валентина Савенко - Чужое счастье. Мой чужой монстр Очень даже понравилось. Кто хочет почитать приятный и добрый Роман про любовь, в жанре фэнтези, тому точно сюда Джерика о книге: Мой чужой монстр Мне понравилось мило, романтично, герой просто бомба и щупальца не помеха РыжеВласка о книге: Айрин Росс - Проклятый дар \\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\] Не смогла читать из за скудности повествования и абсурдности главной героини. Сергей Тармашев - Каждому своё Удивительной красоты книга, убивающая мечты фанатов Глуховского мирно пожить в метро да побродить по тоннелям. Удивительной тупизны люди, готовые порвать глотки всем, ради минуты жизни своего бренного тела. Удивительной глубины безысходность на поверхности радиоактивной планеты. Скачай книги для мобильника бесплатно.

Купить рассказики под экстази

Купить Рассказики под экстази, Фредерик Бегбедер

Наркотики где купить

Закладки героин спб

Скачать книги бесплатно, читать книги онлайн, купить книги.

Закладка соли спб

Купить рассказики под экстази

Кристаллы солей закладки екатеринбург

Защита от роботов

Купить рассказики под экстази

Кристаллы скорость купить в уфе

Купить рассказики под экстази

Купить марихуану в ростове

Фредерик Бегбедер: Рассказики под экстази

Купить экстази в польше

Купить рассказики под экстази

Закладка lsd

Рассказики под экстази

Купить рассказики под экстази

Закладки соли сегодня

Рассказики под экстази — Фредерик Бегбедер

Лсд спб купить

Купить рассказики под экстази

Закладки скоростей иркутск

Купить Рассказики под экстази, Фредерик Бегбедер

Купить рассказики под экстази

Сайт купить спайс

Report Page