Купить наркотики Герцег-Нови

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Купить наркотики Герцег-Нови

Февральская православная революция

Купить наркотики Герцег-Нови

Buy marijuana Kotor

Coke Agadir

Купить наркотики Герцег-Нови

Baska Voda Hydroponics

С начала года в Черногории происходит что-то невероятное. Если в начале января вышли сотни, в середине — тысячи людей, то в феврале мирные шествия по городам и весям собирают каждое воскресенье и четверг добрую сотню, а то и две сотни тысяч людей от мала до велика — под треть страны. Если бы протесты были прозападные, это уже было бы главное событие в мире, а поскольку они проправославные, то мало интересуют даже Россию. Каждый вечер четверга главная проезжая улица городка Герцег-Нови становится пешеходной. Некоторые держат в руках свечи и иконы, впереди кто-то несет хоругви, а двое молодых людей тянут тележку с огромной комбиколонкой для дискотеки. Она мигает яркими цветными лампочками, разливая витиеватые византийские песнопения. Возглавляют процессию два священника. Река людей плавно движется через город. Время от времени все начинают скандировать: «Недамо светине, недамо светине», что значит: «Не отдадим святыни». Примерно каждые двадцать минут процессия останавливается, служится молебен, священник говорит проповедь. Публика преимущественно приличная и мирная на вид, за исключением горстки крепких парней, смахивающих на футбольных фанатов. Гораздо больше женщин с детьми, пенсионеров и обычной молодежи. Да тут весь город! По крайней мере не меньше половины. Доносятся обрывки речи священника, он почти кричит в микрофон:. А потом и наши дети наше дело продолжат…. Началось все накануне Нового года, когда парламент страны большинством голосов, выгнав за двери просербскую оппозицию, принял закон «О свободе вероисповедания и убеждений и правовом статусе религиозных общин». Если объяснить его вкратце, закон предполагает изъятие собственности канонической Сербской православной церкви СПЦ на территории Черногории и передачу ее во владение малочисленной самостийной Черногорской православной церкви, не признанной ни одной из канонических поместных церквей. То есть СПЦ рискует лишиться большинства приходов. Более объектов, в том числе почитаемые в народе святыни, такие как Цетиньский монастырь Рождества Богородицы и монастырь Острог, оказались под угрозой передачи. Поэтому духовенство местной епархии Сербской православной церкви во главе с митрополитом Амфилохием и призвало православную общественность всеми силами противостоять осуществлению планов правительства. Первые маленькие протестные акции встретили вялое сопротивление полиции. А теперь по воскресеньям, четвергам и церковным праздникам на протест выходит полстраны, и полицейские не вмешиваются. Такая массовая поддержка СПЦ — неожиданность не только для правительства, но даже для митрополита Амфилохия. Не в религиозном смысле — в самом очевидном, в смысле феномена: процессии из сотен тысяч людей не похожи ни на что кроме чуда. И когда мы их видим, то понимаем, что не можем проиграть. Но вопрос в том, что мы выиграем, что будет дальше. Мы беседуем с писателем Николой Маловичем в его собственном книжном магазинчике «книжаре» в самом сердце старого города Герцег-Нови. Слева лестница к Часовой башне, справа каскад ступенек спускается к морю. Никола Малович — известный сербский писатель, а еще местный краевед, человек с круглой седеющей головой и орлиным носом. Только что, не скрывая удовольствия, он подписал мне экземпляр своей книги в русском переводе. Вместе мы пытаемся разобраться в происходящем в нашем маленьком городке — и во всей этой маленькой стране. СПЦ очень довольна линией сербского президента и не автономна от сербской власти. А здесь, в Черногории, сербская церковь автономна от черногорских властей. Однако черногорский глава СПЦ митрополит Амфилохий в оппозиции и к сербскому президенту, и — с недавних пор — к местному правительству тоже. И это очень странно, потому что митрополит Амфилохий в подчинении СПЦ. Совсем рядом, за дверьми магазина, проходит финал спортивного состязания, детской «Скалинады». Дети бегут вверх по ступенькам на время. Герцег-Нови — город ступенек, а забег по ним — традиционный вид спорта, как теперь крестные ходы. Как раз у книжного магазина финиш; наша беседа то и дело прерывается, в микрофон объявляют имена участников. Но сегодня лидеры отстранили народы от власти, и теперь Мило Джуканович и Александар Вучич — сами эти два глаза на одной голове, хитрых глаза. Власти заключили дьявольскую сделку, они противопоставляют два народа друг другу, потому что политики могут выиграть от этой вражды — получить политические бонусы от разделения. И это порочный ход, потому что исторически мы, народ Черногории и Сербии, — одно целое. И Герцег-Нови, где мы сейчас находимся, был основан Твртко Первым, королем континентальных и прибрежных сербов. Когда Оттоманская империя завоевывала Сербию, наша страна оставалась островом свободы всего сербского народа — из-за гор, скал и защищенной береговой линии. И всего каких-то двадцать лет назад маленькая группа людей, возглавляемых Мило Джукановичем, умудрилась отделить нас от сербов и начать строить другую нацию! Другую идентичность, другую церковь — все якобы отдельное. Поэтому большинство населения в Черногории против этого. Вот главная причина массовых протестных маршей. Вот в чем суть происходящего, — говорит Никола. Добавим, что у протестов есть еще связующее начало — духовные традиции, соединяющие православие и коренную балканскую культуру с ее родовым семейным культом. Родовое сознание здесь настолько органично вошло в христианство, что теперь культ предков неотделим от православного цикла. В каждой семье празднуется своя Слава, день святого — покровителя всей семьи. На сочельник возжигается ритуальный костер из дубовых поленьев, «бадняк» — это из культа предков, но часть Рождества. Священник окропляет костер вином, освящает ритуальный огонь, а собравшиеся от каждой семьи подбрасывают пучок дубовых ветвей, перевязанных лентой, похожих на фасции. И это воссылание молитв — одновременно поминовение предков. А последний Бадняк 6 января собрал первый в году синхронный мощный митинг — по всем приходам священники объясняли волнующие события в стране, и каждый на свой лад. У нас перед костром и с огнем в глазах выступал молодой батюшка, выпускник философского факультета. Он в своей пламенной речи разъяснил клиру концепцию симулякров и симуляции. Дескать, вот там, на площади перед ратушей, — переделанный западный Санта Клаус и «джингл беллз», это симулякр; а у нас — настоящий святой Николай, и мы поем «Наша вера православна». Там симуляция, а тут все настоящее… Когда местный хор девочек запел эту песню, толпа дружно подняла руки и сложила пальцы для крестного знамения. Своя Слава есть и у всего народа — это праздник святого Саввы. На это празднование в конце января собралось еще больше людей. И наконец, синхронизировав все приходы и селения, через неделю, 2 февраля, Черногория побила свой собственный рекорд, собрав на одновременный крестный ход почти треть населения. Мы благодарим Николу, выходим из его книжного магазина, сворачиваем наверх и, пройдя под часовой башней, оказываемся на Беллависте, главной площади Старого города рядом с храмом архангела Михаила. Священника этого храма, оказывается, тоже зовут Никола. Отец Никола просит подождать его за столиком в кафе напротив. Через десять минут появляется его огромная фигура в черном, рядом мальчишка лет десяти — внук, и женщина из попечительского совета — как выясняется, русскоговорящая, наша соотечественница Юлия. Она тут живет уже лет тридцать и работает риэлтором. Между тем, говорит он, эти слова апостола Павла в недавнем времени мы услышали из уст нашего президента, Мило Джукановича. Когда он в своей недавней речи назвал наши крестные ходы, эти наши молебны — безумием, а нас — безумцами, вряд ли он знал, что говорит чистую правду, просто буквально цитирует апостола Павла. Церковь всегда не от мира сего! В таком контексте это абсолютная правда и ничего нового — все это было и у нас, и в России, и в других странах, со времен Французской революции длится эта борьба. Сейчас в Черногории у власти люди, которые позиционируют себя европейцами, демократами — а выступают против Церкви. Как может наш президент, некрещеный человек, основать свою церковь? Такого никогда нигде не было! Мне вообще с ним не о чем разговаривать! Но, скажу вам, шествия наши мирные, никакой агрессии нет, хоть это и народный бунт в каком-то смысле, восстание. Притом на шествиях за все это время не было ни одного серьезного инцидента, очень мирно все проходит, вы представляете? Сельские жители, участники первой массовой «литии» крестного хода , спускаются к городу Герцег-Нови Даниил Африн. И любые попытки говорить что-то другое, кроме того что мы говорим, любые попытки провокации, перекрикивания политических лозунгов были сразу же сняты. Это с самого начала было исключено. Хотя попытки вообще-то предпринимались — например, в Никшиче. Даже здесь, в Герцег-Нови, во время крещенских купаний футбольные фанаты зажгли красочные дымовые шашки. Для кого-то все это, возможно, было красиво, но священники сказали: «Вам на это благословение никто не давал. Это церковное мероприятие, и мы просим вас без благословения так больше не делать». Для кого-то это способ выражения своих эмоций — поют песни, стихи пишут или на стенах рисуют. Но церковь следит, чтобы не было политической окраски. Это изменение в духе народа, скорее всего, приведет к изменению и политической системы, хотя начиналось все иначе. Такой массовой мобилизации, такого примера в истории никогда не было — разве что в августе года, когда люди вышли на улицы Белграда, чтоб протестовать против соглашения с Гитлером, после чего пакт был разорван. Мы спрашиваем: «А кто участвует в литиях, неужели только православные? Сейчас в этих шествиях — литиях, как мы их называем, — участвуют все. И многие неправославные вышли, чтобы нас поддержать. В Подгорице, Белом Поле и Беране в литиях участвует много мусульман, например. Почему это? Вы не виделись, вы встречаетесь, разговариваете и обмениваетесь энергией. Это просто как клуб такой огромный в офлайне. Люди встречаются и радуются. Это Фейсбук, только живой. Тем не менее, несмотря на размер литии, вы уже выделяете людей. Мы же обычно ходим в церковь и здороваемся с людьми, которых знаем много лет. А тут вдруг оказывается, что нас много. Юлия и отец Никола советуют нам незамедлительно отправиться в горную деревушку Жвинье; она находится недалеко, почти на границе с Хорватией, оттуда через пару часов двинется крестный ход — процессия будет спускаться по серпантину, чтобы ближе к вечеру встретиться в центре города с другими потоками народа, спускающимися из окрестных горных сел. На главной площади полным ходом идет монтаж сцены и звукового оборудования: планируются выступление протестных ораторов из духовенства и концерт. Мы приезжаем в Жвинье как раз в тот момент, когда лития трогается с вершины горы от Ильинской церкви. Церковь находится прямо на границе двух стран; кто-то из присутствующих шутит, что сейчас буквально стоит одной ногой в Евросоюзе. Вместе с жителями деревни, несущими флаги и хоругви, мы проходим по извилистым скальным серпантинам. С горы открывается головокружительный вид на открытое море и вход в Боко-Которскую бухту, затейливую систему заливов, самый южный фьорд Европы, как тут говорят. Через каждые пару километров пит-стоп: прямо у дороги накрыт стол, участникам совершенно бесплатно предлагается выпить домашнего вина, ракии или сока; тут же и печенюшки, можно закусить баядеркой или наполитанкой. Хоругвеносцы опрокидывают по стаканчику сливовицы, и процессия движется дальше. Шествие проходит мимо дома нашего приятеля. Степан настоящее имя он просит не называть , политолог и литератор, переехал в Боку из Москвы и уже пять лет живет в небольшом домике с оливковым садом. Мы решаемся зайти и уже через несколько минут пьем кофе по-герцеговински, с кусочком лукума. Хозяин, крупный лысый человек, принимает нас на маленькой уютной кухне, где мы все-таки помещаемся втроем. И говорим о злободневных событиях. И я, честно, не понимаю, в чем тут выгода властям — они дополнительно раскололи общество, и, возможно, потеряли часть собственных сторонников. Всегда, знаете ли, есть такое болото, которому как бы пофиг, но сейчас даже инертное населению, горцы из деревень, всколыхнулись — ходят, бьют себя в грудь: «мы православные сербы». Степан гладит серого пушистого пса, растянувшегося на подстилке рядом с буржуйкой. В этой части залива, в тени горы, температура всегда на несколько градусов меньше, приходится топить. Получается, все взрослое население вышло. Кроме стариков и детей. Хотя многие были и с детьми. Дети тут святое, неприкосновенное, и то, что на последних шествиях больше детей и подростков, говорит о том, что даже инертная по образу жизни часть народа, немобильная, которая не может часто выходить на улицу, присоединяется к демонстрации — значит, их действительно что-то задело. Как сказал кто-то из местных священников, спасибо, мол, властям: благодаря им даже те, кто сидел дома и ни о чем не переживал, теперь знают, где они живут и чего хотят. То есть у этих людей появилась позиция! Обычно в этой части Балкан политика почти не касается частной жизни. Но тут определенно президента потянуло на какие-то реформы. Сначала запретили курить в кафе, а тут это была почти что традиция — можно сказать, часть культуры. Потом сделали полный выходной: закрыли все магазины в воскресенье, что многих возмутило. Ну а сейчас этот полный выходной и используют по полной: выходят митинговать по всей стране. И это все несмотря на то, что наш президент — долгожитель, уже почти тридцать лет у власти. Он восстал против Милошевича, и тот его не убил — Джуканович выплыл из этой ситуации, как-то договорился. Во время войны он принял беспрецедентные меры, например разрешил контрабанду, и люди выживали на этом. А вот сейчас президент чувствует себя неустойчиво, и… в общем много появилось знаков того, что у Мило президента Джукановича. Но если Мило Джуканович сложит полномочия, сразу появится куча людей, в жизни которых он сыграл неблагоприятную роль, и на него подадут в суд, вплоть до Гаагского трибунала. Здесь было около двухсот мусульманских семей, которые в девяностые во время войны по приказу центральных властей просто выдали сербскому ополчению — и те убили их на границе… Понятно, что власть замешана в военных преступлениях. Деньги исчезают тут под ноль, но в тюрьму никто не садится — по крайней мере, ничего не предпринимается для этого. Это что значит? Здесь племенная система и горцы. Здесь горный закон. Здесь люди несвободу, касающуюся их жизни, терпеть не будут! Чтобы вот какие-то власти пришли и закрыли церковь — это невозможно, ведь тут уже посягательство на личную жизнь. Люди церковь воспринимают как часть своей личной жизни: она связана с родом, и это тоже очень важное отличие от России. Потому что в России это одна из многих форм общественной жизни — еще одна институция. А здесь — личное пространство. Закроют церковь, а как Славу, день святого покровителя рода, праздновать? А куда на святого Савву идти?! Это все такое безобразие, которое тут немыслимо. И на местном уровне это никогда не будет поддержано. Напряжение со стороны населения, думаю, не спадет, поскольку ничего не предлагается взамен. Купить надо как-то людей. А здесь — «давайте мы просто у вас заберем». Это безумный шаг власти! Здесь нет варианта силового решения вопроса, как в больших странах. Чтобы что-то подавить, нужно нанять внешние войска. А тут войск всего две тысячи человек, а полиции — три пятьсот. Плюс полиция своя, местная — она на стороне народа. Это касается всех мест, где какие-то волнения. И еще здесь в принципе невозможна ситуация, когда полицейский ударит женщину и останется анонимным. Ему это не сойдет с рук: тут все про всех знают все, и нереально скрыть следы, невозможно ничего утаить. Все родственники и знакомые. И в этом радикальное отличие от России и других крупных стран. Мы прощаемся со Степаном и собаками и спешим в Старый город, чтобы застать митинг протеста и концерт. На главной площади закончили свои речи священники, прозвучало немало грозных реплик в адрес правящей власти, не обошлось и без критики в адрес НАТО и Евросоюза; некоторые ораторы вспоминали Косово и Боснию, религиозный дискурс мгновенно переходил в политический. Потом культурная программа: дети читают стихи, хор исполняет духовные песни. В какой-то момент, приблизившись к сцене, чтобы внимательнее рассмотреть выступление хора байкеров имени святого Василия Острожского, я замечаю своего старого знакомого Петара Кралевича, гитариста и концептуального исполнителя югославской «новой волны». Он аккомпанирует на гитаре огромному байкеру в кожанке с символикой клуба православных мотоциклистов. Все эти разговоры из серии «Сербия — мать едина» — не мое это… Вот моей тетке покойной нравилось все такое. Я тогда перевоплощался в разных персонажей, например Живко Мртв зомби , Ветчин Колбасович, диджей Салат Звуков, много их еще было… Конечно, нужно уважать святыни. У всех есть свои святыни, этические, духовные, понимаешь, и без уважения тут никак. Я их называю «литропопиты автофекальные брзинско-брзянские», они сейчас как раз там литургию служат. Действительно, в единственном городском парке мы сразу натыкаемся на компанию молодежи с ящиком Заечарского пива; крафтовая революция сюда еще не добралась. Поздоровавшись, мы интересуемся их мнением о происходящем. Садовник Стефан говорит, что из принципа никогда не обсуждает темы религии, политики и национальности. Водолаз Желько солидарен с ним в этом, добавляя, что тут, на Балканах, это больные мозоли, на которые лучше не наступать. Репер и художник-граффитист Ворза Небойша Радман. Я считаю, лучше ходить по городу с хоругвями взад-вперед, чем сидеть дома, бухать ракию или наркотики принимать — в этом, конечно, большой плюс. Ты же понимаешь, тут как — сейчас они ходят с иконами и выступают против власти и Мило Джукановича, а на выборах пойдут и как шелковые проголосуют за Мило! Да потому что Мило дал им все: дал работу, сделал из сельской страны курорт. Поэтому они пойдут и все равно проголосуют за него — те же самые люди, что выходят на протесты. Но вполне возможно, что Мило пилит сук, на котором сам же и сидит, и его свалит первый же оппозиционный политик, который громче всех крикнет «Не дадим святыни». Тут Черногория, старик, тут все возможно. Поиск по материалам сайта Например — Идейная эволюция столетия крайностей. Рейтинги Рейтинги публикационной и изобретательской активности российских университетов Рейтинг инвестиционной привлекательности ОЭЗ и индустриальных парков Российские банки Рейтинг капитальных вложений Рейтинг инвестиционной привлекательности ОЭЗ и индустриальных парков Устойчивое развитие 50 крупнейших компаний АПК Рейтинг крупнейших компаний России. Европа Перевороты Черногория. Даниил Африн. Доносятся обрывки речи священника, он почти кричит в микрофон: — И пусть они знают, что мы против этого их закона — я бы даже сказал, антизакона, — будем до лета ходить с шествиями, до осени будем ходить, и всю жизнь будем ходить, если надо будет! А потом и наши дети наше дело продолжат… Началось все накануне Нового года, когда парламент страны большинством голосов, выгнав за двери просербскую оппозицию, принял закон «О свободе вероисповедания и убеждений и правовом статусе религиозных общин». Неделимая благодать Если объяснить его вкратце, закон предполагает изъятие собственности канонической Сербской православной церкви СПЦ на территории Черногории и передачу ее во владение малочисленной самостийной Черногорской православной церкви, не признанной ни одной из канонических поместных церквей. Никола продолжает свою мысль: — Народы Сербии и Черногории братские, они, по нашей поговорке, «как два глаза на одной голове». Никола отхлебывает кофе, оценивающе изучает нас и продолжает. Да, мы безумцы Мы благодарим Николу, выходим из его книжного магазина, сворачиваем наверх и, пройдя под часовой башней, оказываемся на Беллависте, главной площади Старого города рядом с храмом архангела Михаила. Сельские жители, участники первой массовой «литии» крестного хода , спускаются к городу Герцег-Нови. Участники еженедельного воскресного шествия у монастыря Савина в Херцег-Нови. Скрыть оглавление. Читайте также. Подписаться от руб Читать за руб. Бесплатный редакторский дайджест лучших статей! Все самое актуальное с доставкой в ваш электронный ящик. Выдано Федеральной службой по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Политика конфиденциальности Условия использования материалов.

Coke Portugal

Купить наркотики Герцег-Нови

Купить закладку кокаина Марокко