Купить морфий Салават

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Купить морфий Салават

Карта сайта - 6 - SPIRES AVIATION

Купить морфий Салават

Италия купить закладку LSD-25 (HQ) 250мкг

Клады Навои

Купить морфий Салават

Остров Крит купить LSD 220 мг

Мода на изображение викторианской эпохи в кино зародилась одновременно с его появлением — и по сей день не проходит: экранизации ключевых викторианских сюжетов выходят в свет с завидной регулярностью. Не счесть экранных воплощений самого знаменитого викторианского сыщика, в последнее время панибратски именуемого просто Шерлок, равно как и реинкарнаций самого отъявленного злодея эпохи — Джека Потрошителя. Примерно раз в три года под Рождество кто-нибудь непременно поминает скупого Скруджа в новой киноверсии 'Рождественской песни в прозе', на экране из года в год пляшут чумазые диккенсовские сироты, а безумная жена загадочного мистера Рочестера снова томится на чердаке. И раз в десятилетие Дориан Грей воплощает в кино боль очередного поколения, упрямо не желающего стареть, появляясь то завсегдатаем богемных тусовок в свингующем Лондоне, то на подиумах нью-йоркской 'сцены' х. Но в последние годы викторианский тренд заметно усилился на телевидении — сериалы, основанные на сюжетах эпохи, повалили как из рога изобилия. И постановщики больше не довольствуются пересказом одной классической истории, а крутят и вертят канон как хотят, то собирая всех викторианских бестий в кучу как в свежих 'Бульварных ужасах' , то переиначивая знакомую от века канву. В помощь зрителю, ищущему наиболее подходящий извод жанра, Weekend изучил, из чего состоит 'викторианский набор' десяти сериалов последних пяти лет. Создатель культового сериала 'Карнавал' Дэниел Кнауф здесь полностью переиначил сюжет Брэма Стокера, сыграв с ним в увлекательную постмодернистскую игру. У него Влад Цепеш больше не цыкающий зубом замшелый кровосос, а лощеный молодой денди, поклонник технического прогресса. Для начала он не только воскресает милостью своего заклятого врага, охотника на вампиров Ван Хельсинга, но и вступает с ним в сговор, чтобы противостоять господству нефтяного лобби — монополии старинного Ордена Дракона, члены которого в новые времена заделались крупными нефтедобытчиками и промышленниками. Пригожий Дракула Джонатан Рис-Майерс появляется в викторианском Лондоне под видом баснословно богатого американца Александра Грейсона, увлеченного наукой и новейшими технологиями. И если заезжий канадец сэр Генри Баскервиль у Конан Дойля собирался облагодетельствовать английскую деревню установкой электрических фонарей Эдисона и Свана в тысячу свечей, то Грейсон идет дальше: он строит машину, способную производить беспроводное электричество, которое снимет человечество с нефтяной иглы. Дракула в изображении Кнауфа — рефлексирующий романтический герой, ради любви к земной женщине готовый отказаться от крови. Кстати, и здесь не обошлось без Потрошителя: его преступления приписывают Дракуле — страшные раны на телах жертв якобы нанесены, чтобы скрыть следы вампирских укусов. А возлюбленная Дракулы Мина больше не бледная виктимная дева, а настоящая эмансипе — студентка-медичка, которая посещает лекции Ван Хельсинга и твердо решила стать хирургом, а не просто добродетельной женой и самоотверженной матерью. Здесь Кнауф допускает очевидный анахронизм: во времена королевы Виктории женщина могла претендовать разве что на роль сестры милосердия, и даже самая выдающаяся из них, Флоренс Найтингейл, обучалась своему ремеслу у монахинь, а не в учебном заведении, которые в те времена организовывали при больницах. Но для Кнауфа викторианские реалии не указ, а просто средство для создания волнующей и мрачной атмосферы бульварной страшилки, комикса про вечную любовь земной красавицы и бессмертного вампира. Один из самых точных в отображении реалий викторианской эпохи, сериал, тем не менее, подвергся тщательной проверке на историческую аккуратность — в The Guardian даже вышла соответствующая критическая заметка. Действие происходит в лондонском квартале Уайтчепел через полгода после последнего преступления Потрошителя. Доблестный инспектор Рид Мэттью Макфедьен и его команда, состоящая из коронера-американца с сомнительным прошлым и полицейского сержанта — ветерана египетской кампании, борется с преступлениями, которые породил, кроме прочего, технический прогресс. Например, изобретение фотографии, согласно допущению авторов сериала, сразу же привело к появлению порнографических снимков на продажу, и кинематограф тоже был использован во зло — для съемки снаффа подлинных убийств, совершенных на камеру. В третьей серии Риду, который работает не за страх, а за совесть, удается предотвратить отравление целого квартала, причиной которого был яд, подмешанный на мукомольной фабрике в муку свихнувшимся маньяком-человеконенавистником. Рид проявляет тут редкую проницательность, под стать герою эпохи доктору Джону Сноу, который установил, что эпидемия холеры происходила из-за отравления зараженной водой. В те времена нечистоты сбрасывали в Темзу, оттуда же брали воду для питья, а выгребные ямы граничили с прогнившей канализацией, но до открытия Сноу медики простодушно верили в 'теорию миазмов', полагая, что заражение происходит от нечистого воздуха — в частности, зловония, распространяемого вонючими бедняками из трущоб. Причиной же чахотки тогда считалась распущенность и поиск удовольствий, а также безбрачие, алкоголизм, курение и мастурбация. Зато опий, настойку морфия и хлороформ в благословенные викторианские времена можно было купить в аптеках почти без ограничения — этим пользуется в сериале злодей, похищая лондонских девушек для отправки в Америку в качестве живого товара: под действием опия, в забытьи, он предполагает транспортировать их через океан. Этот сериал с роскошно переданной викторианской атмосферой и по-настоящему волнующей интригой, тем не менее, едва не почил в бозе на родном телеканале Би-би-си, но был выкуплен для съемок третьего сезона американским гигантом Amazon, распространяющим видео по запросу. Детективный жанр появился на свет как раз в викторианскую эпоху от именитых родителей — первого детектива Дюпена придумал Эдгар По в рассказе 'Убийство на улице Морг' , а Диккенс в 'Холодном доме' частично списал своего инспектора Беккета с реально существовавшего лондонского сыщика Чарлза Филда. Практикующие детективы скоро наводнили дешевые выпуски газет, печатающих истории с продолжением, но всех потеснил Конан Дойль со своим Холмсом. В действительности частные детективы вроде Холмса не занимались расследованием тяжких преступлений — их деятельность получила широкое распространение после введения в силу закона о разводах года и сводилась в основном к слежке за неверными супругами и финансовому шпионажу. У Холмса в свое время было много нестрашных 'соперников' в дешевых газетных сериях. В х стали выходить антологии всех этих забытых викторианских детективов первую выпустил в году брат Грэма Грина Хью — она так и называлась 'Соперники Шерлока Холмса' , где теснились его менее удачливые коллеги. На волне нынешней моды, изрядно оттоптавшись на самом Холмсе, сценаристы стали выпускать в эфир и других викторианских детективов, совершенно на него не похожих. Лондонский инспектор Джек Уичер Падди Консидайн не обладает и сотой долей холмсовой проницательности и не владеет дедуктивным методом. Это смурной мужчина с больными глазами, которого столичное начальство направляет в сельский Уилтшир расследовать жуткий случай, потрясший всю Англию: в доме местного землевладельца убит его крошка-сын. Несчастное дитя ночью похитили из-под носа спящей гувернантки, зарезали и бросили окровавленное тельце в грязном нужнике на улице ватерклозеты уже производились в то время промышленным способом, но еще не вытеснили из обихода отхожие места, построенные по принципу выгребной ямы. Уичер слоняется по деревне с расспросами, проводя допотопное расследование, основанное на интуиции и здравом смысле,— тех самых заявленных в названии 'подозрениях'. Местные констебли с удовольствием суют ему палки в колеса, деревенская публика шипит и плюется вслед. Уичер находит убийцу, но ему ничего не удается доказать. Джек Уичер — реальное историческое лицо, в свое время его называли 'королем ищеек', и он действительно расследовал подобный случай — именно его образом вдохновлялся Уилки Коллинз, сочиняя 'Лунный камень' , первый в истории детективный роман. В сериале Уичер с позором покидает Уилтшир — разительный контраст с победительным Холмсом. Но именно такой сыщик — не ловкий фокусник, вооруженный дедукцией, а усталый мужчина со своей никому не нужной правдой,— вдруг понравился зрителям, и телеканал ITV зарядил съемки продолжения приключений Уичера: телефильм превратился в сериал. В викторианскую эпоху технический прогресс шел семимильными шагами, но полицейских расследований почти не коснулся. На вооружении полиции в то время не было научных методов, не говоря уже о пресловутой дедукции,— только осведомители из криминальной среды, да наработанный годами опыт. Лишь в году для идентификации преступников появился 'бертильонаж' — системное описание по внешним признакам, не меняющимся в течение всей человеческой жизни. Сочинения Конан Дойля не вполне отвечали исторической правде — в частности, Холмс начал идентифицировать преступников по отпечаткам сразу после появления книги Фрэнсиса Голтона 'Отпечатки пальцев' , то есть задолго до того, как реальный Скотленд-Ярд начал применять этот метод. Тем изобретательнее поступили сценаристы сериала 'Уайтчепел', поместив Потрошителя в наши дни и пустив по его следу сыщиков, вооруженных новейшими методами. В свое время самый знаменитый викторианский маньяк так и не был пойман, и по сей день существует множество версий о том, кем он был на самом деле Конан Дойль, например, считал, что Джек был женщиной — страдающей от бесплодия акушеркой, вымещавшей злобу на проститутках. В современном Лондоне полиция находит обезображенный труп, вести расследование назначают хорошенького румяного инспектора-пижона, совершенно без опыта, которого ни в грош не ставят его подчиненные — старые опытные сыскари. Но золотой мальчик без предубеждений относится к чудаковатому историку-потрошителеведу, который заявляется в участок и обращает внимание полиции на сходство нынешнего убийства с жутким деянием Джека. А когда очередное зверство в Уайтчепеле в точности воспроизводит второе из пяти знаменитых убийств Джека, полиция вынуждена признать правоту заполошного рипперолога и начинает искать подражателя. Но тот всякий раз на шаг опережает следствие — и никакие анализы ДНК и записи уличных видеокамер не помогают изловить таинственного маньяка. Осовремененная версия в точности следует исторической канве, и это только нагоняет жути. Под подозрение в итоге попадает некий Дэвид Коэн. И все благодаря тому, что молодой пижон-инспектор досконально знает историю: в викторианские времена так называли неизвестных еврейского происхождения, проходящих по уголовным делам, 'Дэвид Коэн' означало 'еврейский Джон Доу', и такой человек действительно фигурировал в деле Потрошителя. В следующих сезонах сериала хорошенький инспектор, хлебнувший лиха и растерявший весь лоск, гоняясь за адским подражателем Джека, продолжит раскрывать старые тайны Уайтчепела — преступления, страшно похожие на те, что совершались здесь два века назад. Она сочиняет свою 'Книгу ненависти', призванную отомстить каждому напыщенному самцу, постучавшемуся в двери борделя. Содержательница заведения миссис Кастуэй Джиллиан Андерсон — ее родная мать, подложившая ее в 13 лет под первого клиента. Детской проституции викторианского Лондона ужасался Достоевский, побывавший там в году,— он взволнованно писал, что заметил на панели матерей, приводящих за собой на промысел малолетних дочерей, и девочки лет двенадцати хватали его за руку. Зато француза Ипполита Тэна, побывавшего в Лондоне почти одновременно с Достоевским, поразило другое — непрактичность английских проституток: 'они не знают, как действовать с расчетом и беречь себя, как обеспечить себе хоть какое-то положение, что присуще проституткам Парижа'. У Сахарка в этом смысле дела идут неплохо: родная мать пустила ее по рукам, но девушка так любила читать стихи, что подцепила богатого покровителя-книгочея. Но это не конец сказки, а начало жестокой повести, которая совершенно не желает потакать ожиданиям сентиментального читателя. Но после того как Сахарок переселяется из трущоб в особняк Рэкхема в качестве гувернантки его дочери, ее мытарства только начинаются. Рэкхем — образованный, даже прогрессивный для своего времени мужчина, по сути — подлинная скотина: замучивший свою хрупкую жену, доведя ее своим пренебрежением до безумия, и готовый поступить так же и с женщиной, которую якобы 'любит'. Сериал поставлен по роману-бестселлеру Мишеля Фабера, это блестящий и злой феминистский памфлет, который прикидывается сентиментальной повестью и издевается над всеми викторианскими сюжетами разом. Хеппи-энда в ней не будет, но на то, что женщина в своем праве с лихвой отомстит мужчине, благодарный зритель может рассчитывать. Прерафаэлиты — бренд, которым англичане закономерно гордятся, но с репутацией Братства в истории искусства все не то чтобы однозначно: искренне восхищаться анемичными рыжеволосыми красавицами вообще-то считается уделом сентиментальных клуш. Снобу, лелеющему свой хороший вкус, это не пристало, ведь прерафаэлиты — провозвестники масскульта, а их картины такие слащавые и приторные, настоящий беспримесный кич. Этим двойственным отношением к наследию прерафаэлитов, по-видимому, руководствовались и создатели сериала, подпустив в рассказ иронии, которая хоть и не сразу бросается в глаза, но определенно в нем присутствует. Данте Габриел Россетти, 'наполовину итальянец, наполовину безумец', похож в сериале на образцовую богемную оторву и пародию одновременно. Великий критик Джон Рескин представляет собой классического задрота, который по ночам, улизнув из супружеской постели, прокрадывается в свой кабинет и сладострастно рассматривает при свечах полупорнографические эскизы Тернера, а когда жена застает его за этим занятием, неловко оправдывается и бормочет, что это, мол, 'из любви к искусству'. Автор знаменитой 'Офелии' Джон Милле — робкий мальчишка, едва не утопивший в ванне с холодной водой свою модель Элизабет Сиддал и бегающий за Рескином как собачонка в поисках покровительства. А Уильям Хант и вовсе подозрительно смахивает на напыщенного болвана, которым его модель, разбитная Энни Миллер, вертит как хочет. Но самого анекдотического портрета удостоился в сериале Диккенс, который терпеть не мог прерафаэлитов и, посещая их выставки, бухтел, как настоящий старый перечник. Создатели сериала, впрочем, избегают откровенного гротеска. При желании 'Романтиков' вполне можно смотреть и как драму, которая на самом деле довольно аккуратно придерживается исторических фактов: да, Рескин действительно не вступал с женой в супружеские отношения, Сиддал едва не утопла в ванне, а музы прерафаэлитов по богемному обычаю переходили из рук в руки в этом тесном кругу. Сериал-реконструкция и одновременно реалити-шоу, в котором историк, фармацевт и студент-медик поселяются в историческом музее под открытым небом Блистс-Хилл в графстве Шропшир, где во всех подробностях воссоздан викторианский город. Несмотря на документальный характер зрелища, в нем присутствует подлинный саспенс. Первая же микстура от кашля, которую новоявленные владельцы викторианской аптеки должны прописать пациентке-добровольцу в соответствии со старинным рецептом, содержит хлороформ, опиум и коноплю, имевшие широкое хождение в викторианскую эпоху. Поэтому действующим лицам исторической реконструкции приходится выкручиваться, заменяя в лекарстве ныне запрещенные компоненты целебными травками и рассчитывая на эффект плацебо. Дальше — больше: героям сериала придется готовить древнюю настойку из дождевых червей, которых в середине XIX века для лечения ушибов кипятили живьем в оливковом масле, лечить пациентов пиявками и обертываниями в мокрые простыни, изготавливать презервативы из бараньих кишок и изучать распространенные в викторианскую эпоху яды и взрывчатые смеси. На взгляд современного человека поразительна приверженность викторианцев 'универсальным пилюлям от всех болезней' и готовность лечиться любыми шарлатанскими средствами, на которые только была способна фантазия выдумщика-аптекаря. Чтобы успокоить капризного младенца, викторианской мамаше могли предложить какое-нибудь 'сердечное средство Готфри' или 'ветрогонное Далби', содержавшие опий,— они действительно успокаивали детишек, особенно если к ним добавляли немного джина. Со всеми этими историями и разбираются на глазах у нынешней просвещенной публики персонажи 'Викторианской аптеки'. Этот сериал стоит особняком среди прочих викторианских телешоу: здесь нет ни Потрошителя, ни мрачных и зловонных лондонских трущоб, освещенных неверным светом газовых фонарей, ни прочей обязательной викторианской программы. Главная героиня, юная дочь фермера Лора Тимминс Оливия Халлинан , переселяется из родной деревни Ларк Райз в соседний городишко Кэндлфорд, чтобы работать на почте, которой заправляет прогрессивная и приятная во всех отношениях Доркас Лейн Джулия Савала. И в первой же серии деревня Ларк Райз вступает в противостояние с 'зазнавшимся' Кэндлфордом из-за платы за доставку телеграмм: 3 шиллинга 6 пенсов для деревенских бедняков — непомерная цена за новости, которые упрямый городской почтальон отказывается бесплатно пересказать деревенскому адресату. Загвоздка в том, что деревня якобы находится за пределами зоны бесплатной доставки в восемь миль, и ее недовольные обитатели требуют заново измерить это расстояние — вот такая 'жуткая драма'. И в дальнейшем сериал предложит зрителю трагедии такого же пошиба — это самое умильное и терапевтическое зрелище на викторианскую тему, которое только можно вообразить. Ларк Райз и Кэндлфорд — идиллическая сельская Англия вроде безмятежного Шира, населенного честными работящими хоббитами, которые танцуют на закате и протяжно поют песни, а точнее — греза о старой доброй Англии, которой никогда не существовало в действительности. Викторианцы из сериала, конечно, влюбляются, болеют, ссорятся и даже иногда умирают, но выглядит это исключительно благопристойно, и повествование ни на минуту не допускает мрачного тона или драматического надрыва, и любые житейские проблемы разрешаются в нем ко всеобщему удовлетворению — это редкий образец телешоу, предназначенного исключительно для блаженного эскапизма. Действие одноименного романа Эмиля Золя на телеканале Би-би-си, недолго думая, перенесли в викторианский Лондон. Молодая провинциалка Дениза Джоанна Вандерхем перебирается туда, чтобы работать в магазине тканей у своего дяди, но его крошечная лавчонка практически разорена из-за соседства с огромным роскошным дамским магазином «Парадиз», куда ей и приходится в итоге наняться. Система управления персоналом в «Парадизе» показана как вполне патриархальная в полном соответствии с историческими реалиями: продавцы живут в комнатах над магазином, и начальство претендует не только на их рабочее время, но и свободное распределяет по своему произволу — кроме прочего, сотрудникам магазина настрого запрещено крутить романы друг с другом. Но, несмотря на замшелый стиль управления, хозяин «Парадиза» Морей — предприниматель нового типа, который постоянно придумывает новые маркетинговые ходы, как бы их назвали сейчас: вводит оплату в кредит и доставку товара, начинает рассылать каталоги продукции по почте, устраивает распродажи и берет крупный кредит на расширение магазина. Денизе сразу удается уговорить капризную клиентку приобрести готовое платье вместо сшитого на заказ — задача не из легких, если учесть, что викторианские ателье, где швеи валились с ног от усталости, изготавливали платье на заказ всего за ночь. Дениза проявляет недюжинный талант к изобретению различных способов завлечь избалованных покупательниц, так что скоро ее и предприимчивого хозяина закономерно начинает тянуть друг к другу. В полном соответствии с названием, сериал канала Би-би-си представляет собой типичную дамскую усладу: немного любовных интриг, много красивых костюмов и интерьеров и чуть-чуть экскурса в историю викторианских нравов — но ощутимо проигрывает своему сопернику, «Мистеру Селфриджу» канала ITV, где действие происходит уже в эдвардианскую эпоху, а речь по сути идет о том же самом — становлении универсальной торговли. Первый сезон сериала Showtime — образцовый пример нашей воплощенной тяги ко всему викторианскому, которая вдруг оказалась помножена на десять. Здесь в безумном стиле mash-up образцом которого стала книжка года 'Гордость и предубеждение и зомби' смешались охотники на вампиров, доктор Франкенштейн, беззастенчиво влюбленный в собственное творение Протея, чахоточные проститутки, умирающие от ужаса перед Потрошителем на зловонных улицах Лондона, и красавчик Дориан, викторианский хипстер, чахнущий от собственной бессмысленности. В общем, все, что мы давно хотели видеть в рамках одной истории, но стеснялись попросить. В зачине 'Ужасов' в Лондон, 'злой, как проклятие шлюхи', прибывает заезжий гастролер-американец Джош Хартнетт — меткий стрелок, отточивший мастерство на фронтире и там же, предположительно, потерявший душу. По его следу, как положено, уже идут пинкертоны, а пока красавец зарабатывает на виски себе и чахоточной подруге с золотым сердцем стрельбой по кровососам, похитившим Мину — дочь богатого аристократа Тимоти Далтон. В этой охоте их сопровождает бледная готическая дева, одержимая бесами и снедаемая нечистой совестью — мисс Айвз Ева Грин. Далтон в роли загадочного аристократа предсказуемо дает мистера Рочестера, Ева Грин в сценах экзорцизма буквально лезет из кожи вон, монстр Франкенштейна Рори Киннир , которого все принимают за обезображенного станком рабочего, слоняется с томиком Теннисона, Дориан Рив Карни нюхает орхидеи, хлещет абсент и увлекается порнографическими фото. PDF-версия 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Татьяна Алешичева. Главные новости от 'Ъ-Казань' на e-mail. Как прошел юбилейный конкурс красоты. Лучшие фото за июнь. Королева людских сердец. Какой запомнилась леди Ди. Красный Китай. История коммунизма в КНР. Фото дня: 30 июня. Зернохранилище в Ставропольском крае, аквапарк в Багдаде и другие кадры. Неловко получилось. От кого из футболистов на чемпионате Европы отвернулась удача. Победы и поражения Майка Тайсона. Космические катастрофы. Ливень в Москве. Кадры последствий непогоды. Ковиду вопреки. Массовые скопления людей в разных городах России. Кто, куда и зачем нес символ президентской кампании Предыдущий слайд. Следующий слайд. В регионе. Мы в социальных сетях. Войти в личный кабинет.

Бердск купить Альфа

Купить морфий Салават

Москва Ростокино купить Метадон VHQ