Купить марихуану Будённовск

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

An error occurred.

Купить марихуану Будённовск

Купить экстази Калининград

Купить марихуану Будённовск

И срок-то у нас на двоих: он сидит своих девять лет — и я с ним тоже эти девять лет сижу'. Елена Кузьмина рассказывает о сыне, осужденном за сбыт наркотиков, и постоянно сама себе задает вопросы, ответить на которые ей не может никто. За 0, грамма марихуаны ее сын Кирилл получил девять лет колонии с конфискацией имущества. Статья , 'Незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов' 'наркоманская', как ее называют в народе — одна из самых жестких в белорусском законодательстве. Она предусматривает десятки лет заключения, а получают эти сроки в основном молодые люди от 16 до 30 лет, говорят правозащитники. Кирилл Дагис, сын Елены, отбывает наказание третий год. В июле года его задержали с 0, граммами марихуаны и впоследствии осудили по третьей части й статьи на девять лет колонии с конфискацией имущества. Ему было 25 лет. Часть третья й статьи предусматривает ответственность за сбыт, совершенный ранее судимым человеком. Для Дагиса это действительно была вторая судимость: за год до этого его задержали с почти такой же дозой — 0, грамма — и дали год домашнего ареста. Елена рассказывает, что во второй раз ее сын оказался под следствием после того, как на него указал еще один задержанный — человек, у которого в багажнике автомобиля нашли 15 граммов марихуаны. Он сказал, что якобы купил наркотик у Кирилла. Но никаких прямых доказательств этому не нашлось. Если Кирилл передавал, то не в перчатках же — это была жарища, отпечатки пальцев должны были быть, — говорит Елена Кузьмина. Может быть, какой-то свидетель должен быть. Ну ничего! Просто со слов'. Елена говорит, что сын мог курить. Но и ход расследования, и девятилетний срок вызывают у матери вопросы. Ее беспокоит, что следственный эксперимент не проводили, других свидетелей, кроме оперативных сотрудников, не было. Показания оперативников не совпадали. Никакой доказательной базы нет'. Адвокат Дагиса Зоя Цеханович настаивает на том, что состава преступления вообще нет: не может идти речь о сбыте при незначительном размере изъятого наркотика — 0, грамма. Но особенность статьи Уголовного кодекса Беларуси состоит в том, что ответственность не зависит ни от количества обнаруженного наркотика, ни от того, что за вещество изъято. Тяжесть наказания увеличивается, если есть цель сбыта, если преступление совершено группой лиц, если наркотики изготавливались в лабораторных условиях или если доказано, что изготовление или хранение наркотика повлекло по неосторожности смерть. Елена Кузьмина рассказывает, что задержанный с 15 граммами марихуаны, который дал показания на ее сына, просил у нее прощения. Говорил, что следователь сильно давил на него, а он испугался. При задержании он признался, что много лет курил марихуану, и это подтвердили результаты анализов. В итоге этот обвиняемый получил условный срок, а ее сын — девять лет колонии усиленного режима с конфискацией имущества. По словам матери Кирилла Дагиса, конфисковать у него было нечего: 'за свои деньги он купил кроссовки, может, какие-то джинсы, футболки'. Тогда у семьи конфисковали гараж, который бабушка и дедушка завещали Кириллу оформили дарственную. Так как же гараж можно было конфисковать? Она говорит, что была попытка конфисковать и квартиру, где Кирилл жил вместе с летней бабушкой — инвалидом Чернобыля, но жилплощадь удалось отстоять. Но они же не стали просто так курить, — рассуждает Елена Кузьмина. А потом на смену приходит уже другое. У нас вот это поле: раньше там паслось стадо коров и росла эта конопля, никому дела не было до нее. А потом оказывается, она стала таким растением, за который можно получить такой срок'. Приговор Елена с сыном пытаются обжаловать, дошли до Верховного суда, но пока безрезультатно. У нас тысяча матерей, мы все общаемся, и всем отвечают: 'Без изменений'. Иногда кажется, может, суд и в дело не смотрел'. Суд над летним Александром Викторчиком длился два часа. Он получил восемь с половиной лет колонии за незаконный сбыт наркотиков, совершенный группой лиц. Свидетелями были оперативные сотрудники, а вторым членом 'группы' — 'неустановленное лицо'. Мать осужденного Татьяна Викторчик рассказывает, что сын искал работу и утром 5 апреля года сказал, что идет на собеседование. Где-то в А в пять часов за ним уже пришли'. Александра задержали в дверях квартиры, когда он пошел выносить мусор. По версии следствия, Александр ночью списался с интернет-магазином, связался с курьером и утром сделал несколько закладок общим весом 0,37 граммов вещества. Александр не отрицал, что делал закладки, но говорит, что в пакетах была мука. Когда его задержали, он показал оперативникам, где лежали пакетики — за целый день их никто не забрал. Денег он тоже не получил. Адвокат Викторчика Евгений Маслов говорит, что в таком случае речь должна идти о мошенничестве, а не о распространении наркотика — ведь даже умысел Александр не довел до конца. А в порошке, который был в закладках, экспертиза не обнаружила психотропных или психоактивных веществ. Все произошло в один день: утром сын вышел 'на закладки' — а вечером к ним уже пришли, рассказывает Татьяна Викторчик. Обыска в квартире не было: 'У нас даже ничего не искали, потому что наверняка знали, что у нас ничего нет. Он ничего, по сути, не успел'. Елена Кузьмина и Татьяна Викторчик — участницы движения 'Матери '. Несколько лет родственники молодых людей, осужденных по й статье на большие сроки, пытаются добиться изменения законодательства, пересмотра уголовных дел и встречи с президентом. В декабре года Лукашенко подписал 'антинаркотический' декрет, чтобы остановить поток 'спайса' из России. Документ ужесточил наказание за хранение и распространение наркотиков. Сопровождавшее подписание декрета выступление белорусского президента помнят и цитируют все родные заключенных по й статье. На совещании по противодействию незаконному обороту наркотиков Лукашенко заявил , что 'особо отличившиеся в этой сфере' должны получить лет лишения свободы, а в местах отбывания этих сроков 'для них надо создать невыносимые условия'. То же самое и для распространителей', — сказал белорусский президент. Родные не отрицают вины своих детей, но уверены, что сроки, которые они получают, не пропорциональны тяжести совершенных поступков. Год назад, чтобы привлечь внимание к проблеме, матери объявили голодовку и держали ее больше двух недель — до встречи с представителями администрации президента. Однако никаких действий со стороны властей не последовало, а председатель Верховного суда Валентин Сукало, рассказывая о голодовке матерей осужденных президенту Лукашенко, назвал ее 'вмешательством в правосудие'. В этом году матери вновь решили протестовать. Они требовали пересмотреть несправедливые приговоры, а также части 3 и 4 статьи , которые интерпретируются, по их мнению, судьями совсем неверно: часть 4 предназначалась для создателей наркомагазинов и нарколабораторий, но вместо этого по лет получают закладчики. С момента ужесточения законодательства в году в СМИ появлялась информация лишь о двух случаях, когда на скамье подсудимых оказывались действительно крупные организаторы распространения наркотиков. В декабре года в Беларуси вынесли обвинительный приговор группе из 17 человек , которая представляла самую большую сеть по продаже спайсов. Правда, в январе года издание TUT. BY сообщило , что одного из осужденных по этому делу, который в году получил 8 лет колонии усиленного режима, уже видели на свободе. В апреле этого года в деревне под Минском обнаружили крупнейшую с х годов нарколабораторию, где конфисковали 30 кг психотропов. Организовали ее граждане России. Участницы 'материнского движения' насчитали в Беларуси около интернет-магазинов, в которых можно свободно купить наркотик. Но о задержании их владельцев не сообщалось, подчеркивают активистки. Сколько человек находятся за решеткой по й статье, точно неизвестно. По данным МВД Беларуси , в местах лишения свободы находилось человека, осужденных за незаконный оборот наркотиков и психотропов, из них 93 человека совершили преступление, когда были несовершеннолетними. Елена Кузьмина три раза в год собирает сыну передачи и уже два раза была на длительном свидании. Она рассказывает, как в колонии проверяют содержимое передач: 'Мне очень обидно на это смотреть. Это тяжело дается, ты платишь за это деньги, а потом когда это превращается в сумке в общую массу — сало, перемешанное с шоколадом, и с кофе, и с конфетами, и еще с чем-то, очень больно и неприятно на это смотреть. А они \\\\\\\\\\\\\\[заключенные\\\\\\\\\\\\\\] потом сидят — все аккуратно слепливают, чтобы хотя бы аккуратно хранить'. Рассказывая это, Елена держит в руке зеленый квадратный кусочек ткани — это бирка, которой в колонии помечают осужденных по й. У них почти никаких прав. Как в гетто', — говорит она. Меня очень расстраивает, что он никак не может полечить себе зубы. Но ему было отказано'. Правозащитники подтверждают информацию о зеленых бирках и говорят, что такие метки — это очевидная дискриминация и нарушения прав человека. Им гораздо сложнее выйти по УДО, и отношение к ним иное, чем к остальным осужденным, говорит Василий Завадский, директор правозащитного учреждения 'ТаймАкт':. Там несколько другие аспекты, но что-то мне напоминает, когда люди политические были в иных условиях, чем даже убийцы, насильники, которые считались классово близкими. Что-то похожее происходит, на мой взгляд, и сейчас'. Беспокоят правозащитника и сроки, которые назначают по этим делам: 'Восемь, десять, пятнадцать лет — это на самом деле сумасшедшие сроки. Год в местах лишения свободы — огромный срок для человека, который туда попал впервые'. Завадский убежден, что механическое наращивание сроков, тем более, таких больших, не дает никакого профилактического эффекта. Однако ситуацию это не исправит, уверены родные осужденных. Она попросила женщин прекратить голодовку, пообещала разобраться и ответить через месяц. Ссылки Перейти к контенту Перейти к навигации Перейти к поиску. История рунета Все документальные проекты. Назад Вперед. Елена Шалаева Валерия Уласик. Фотография: svaboda. Восемь лет за муку и зеленая бирка наркоторговца. Как судят и как сидят по 'наркотическим' статьям в Беларуси. Девять лет за 0, грамма марихуаны Кирилл Дагис, сын Елены, отбывает наказание третий год. Embed Поделиться 'Срок на двоих'. Мать осужденного на 9 лет за 0, грамма марихуаны рассказала свою историю. Embed Поделиться Код скопирован в буфер обмена. The URL has been copied to your clipboard. No media source currently available. Восемь с половиной лет за закладки с 'мукой' Суд над летним Александром Викторчиком длился два часа. Им гораздо сложнее выйти по УДО, и отношение к ним иное, чем к остальным осужденным, говорит Василий Завадский, директор правозащитного учреждения 'ТаймАкт': 'Мы это уже проходили когда-то в е годы. Аргентинский кокаин в московском суде. Back to top.

Купить марихуану Будённовск

Сдать анализы в Будённовске

Купить амфетамин Ярославль

Марихуана в Кыргызстане вместо денег

Купить мефедрон Раменское

Купить марихуану Будённовск

Купить мефедрон Берёзовский

Купить марихуану Будённовск

Купить экстази Эссен

И срок-то у нас на двоих: он сидит своих девять лет — и я с ним тоже эти девять лет сижу'. Елена Кузьмина рассказывает о сыне, осужденном за сбыт наркотиков, и постоянно сама себе задает вопросы, ответить на которые ей не может никто. За 0, грамма марихуаны ее сын Кирилл получил девять лет колонии с конфискацией имущества. Статья , 'Незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов' 'наркоманская', как ее называют в народе — одна из самых жестких в белорусском законодательстве. Она предусматривает десятки лет заключения, а получают эти сроки в основном молодые люди от 16 до 30 лет, говорят правозащитники. Кирилл Дагис, сын Елены, отбывает наказание третий год. В июле года его задержали с 0, граммами марихуаны и впоследствии осудили по третьей части й статьи на девять лет колонии с конфискацией имущества. Ему было 25 лет. Часть третья й статьи предусматривает ответственность за сбыт, совершенный ранее судимым человеком. Для Дагиса это действительно была вторая судимость: за год до этого его задержали с почти такой же дозой — 0, грамма — и дали год домашнего ареста. Елена рассказывает, что во второй раз ее сын оказался под следствием после того, как на него указал еще один задержанный — человек, у которого в багажнике автомобиля нашли 15 граммов марихуаны. Он сказал, что якобы купил наркотик у Кирилла. Но никаких прямых доказательств этому не нашлось. Если Кирилл передавал, то не в перчатках же — это была жарища, отпечатки пальцев должны были быть, — говорит Елена Кузьмина. Может быть, какой-то свидетель должен быть. Ну ничего! Просто со слов'. Елена говорит, что сын мог курить. Но и ход расследования, и девятилетний срок вызывают у матери вопросы. Ее беспокоит, что следственный эксперимент не проводили, других свидетелей, кроме оперативных сотрудников, не было. Показания оперативников не совпадали. Никакой доказательной базы нет'. Адвокат Дагиса Зоя Цеханович настаивает на том, что состава преступления вообще нет: не может идти речь о сбыте при незначительном размере изъятого наркотика — 0, грамма. Но особенность статьи Уголовного кодекса Беларуси состоит в том, что ответственность не зависит ни от количества обнаруженного наркотика, ни от того, что за вещество изъято. Тяжесть наказания увеличивается, если есть цель сбыта, если преступление совершено группой лиц, если наркотики изготавливались в лабораторных условиях или если доказано, что изготовление или хранение наркотика повлекло по неосторожности смерть. Елена Кузьмина рассказывает, что задержанный с 15 граммами марихуаны, который дал показания на ее сына, просил у нее прощения. Говорил, что следователь сильно давил на него, а он испугался. При задержании он признался, что много лет курил марихуану, и это подтвердили результаты анализов. В итоге этот обвиняемый получил условный срок, а ее сын — девять лет колонии усиленного режима с конфискацией имущества. По словам матери Кирилла Дагиса, конфисковать у него было нечего: 'за свои деньги он купил кроссовки, может, какие-то джинсы, футболки'. Тогда у семьи конфисковали гараж, который бабушка и дедушка завещали Кириллу оформили дарственную. Так как же гараж можно было конфисковать? Она говорит, что была попытка конфисковать и квартиру, где Кирилл жил вместе с летней бабушкой — инвалидом Чернобыля, но жилплощадь удалось отстоять. Но они же не стали просто так курить, — рассуждает Елена Кузьмина. А потом на смену приходит уже другое. У нас вот это поле: раньше там паслось стадо коров и росла эта конопля, никому дела не было до нее. А потом оказывается, она стала таким растением, за который можно получить такой срок'. Приговор Елена с сыном пытаются обжаловать, дошли до Верховного суда, но пока безрезультатно. У нас тысяча матерей, мы все общаемся, и всем отвечают: 'Без изменений'. Иногда кажется, может, суд и в дело не смотрел'. Суд над летним Александром Викторчиком длился два часа. Он получил восемь с половиной лет колонии за незаконный сбыт наркотиков, совершенный группой лиц. Свидетелями были оперативные сотрудники, а вторым членом 'группы' — 'неустановленное лицо'. Мать осужденного Татьяна Викторчик рассказывает, что сын искал работу и утром 5 апреля года сказал, что идет на собеседование. Где-то в А в пять часов за ним уже пришли'. Александра задержали в дверях квартиры, когда он пошел выносить мусор. По версии следствия, Александр ночью списался с интернет-магазином, связался с курьером и утром сделал несколько закладок общим весом 0,37 граммов вещества. Александр не отрицал, что делал закладки, но говорит, что в пакетах была мука. Когда его задержали, он показал оперативникам, где лежали пакетики — за целый день их никто не забрал. Денег он тоже не получил. Адвокат Викторчика Евгений Маслов говорит, что в таком случае речь должна идти о мошенничестве, а не о распространении наркотика — ведь даже умысел Александр не довел до конца. А в порошке, который был в закладках, экспертиза не обнаружила психотропных или психоактивных веществ. Все произошло в один день: утром сын вышел 'на закладки' — а вечером к ним уже пришли, рассказывает Татьяна Викторчик. Обыска в квартире не было: 'У нас даже ничего не искали, потому что наверняка знали, что у нас ничего нет. Он ничего, по сути, не успел'. Елена Кузьмина и Татьяна Викторчик — участницы движения 'Матери '. Несколько лет родственники молодых людей, осужденных по й статье на большие сроки, пытаются добиться изменения законодательства, пересмотра уголовных дел и встречи с президентом. В декабре года Лукашенко подписал 'антинаркотический' декрет, чтобы остановить поток 'спайса' из России. Документ ужесточил наказание за хранение и распространение наркотиков. Сопровождавшее подписание декрета выступление белорусского президента помнят и цитируют все родные заключенных по й статье. На совещании по противодействию незаконному обороту наркотиков Лукашенко заявил , что 'особо отличившиеся в этой сфере' должны получить лет лишения свободы, а в местах отбывания этих сроков 'для них надо создать невыносимые условия'. То же самое и для распространителей', — сказал белорусский президент. Родные не отрицают вины своих детей, но уверены, что сроки, которые они получают, не пропорциональны тяжести совершенных поступков. Год назад, чтобы привлечь внимание к проблеме, матери объявили голодовку и держали ее больше двух недель — до встречи с представителями администрации президента. Однако никаких действий со стороны властей не последовало, а председатель Верховного суда Валентин Сукало, рассказывая о голодовке матерей осужденных президенту Лукашенко, назвал ее 'вмешательством в правосудие'. В этом году матери вновь решили протестовать. Они требовали пересмотреть несправедливые приговоры, а также части 3 и 4 статьи , которые интерпретируются, по их мнению, судьями совсем неверно: часть 4 предназначалась для создателей наркомагазинов и нарколабораторий, но вместо этого по лет получают закладчики. С момента ужесточения законодательства в году в СМИ появлялась информация лишь о двух случаях, когда на скамье подсудимых оказывались действительно крупные организаторы распространения наркотиков. В декабре года в Беларуси вынесли обвинительный приговор группе из 17 человек , которая представляла самую большую сеть по продаже спайсов. Правда, в январе года издание TUT. BY сообщило , что одного из осужденных по этому делу, который в году получил 8 лет колонии усиленного режима, уже видели на свободе. В апреле этого года в деревне под Минском обнаружили крупнейшую с х годов нарколабораторию, где конфисковали 30 кг психотропов. Организовали ее граждане России. Участницы 'материнского движения' насчитали в Беларуси около интернет-магазинов, в которых можно свободно купить наркотик. Но о задержании их владельцев не сообщалось, подчеркивают активистки. Сколько человек находятся за решеткой по й статье, точно неизвестно. По данным МВД Беларуси , в местах лишения свободы находилось человека, осужденных за незаконный оборот наркотиков и психотропов, из них 93 человека совершили преступление, когда были несовершеннолетними. Елена Кузьмина три раза в год собирает сыну передачи и уже два раза была на длительном свидании. Она рассказывает, как в колонии проверяют содержимое передач: 'Мне очень обидно на это смотреть. Это тяжело дается, ты платишь за это деньги, а потом когда это превращается в сумке в общую массу — сало, перемешанное с шоколадом, и с кофе, и с конфетами, и еще с чем-то, очень больно и неприятно на это смотреть. А они \\\\\\\\\\\\\\\\\\\[заключенные\\\\\\\\\\\\\\\\\\\] потом сидят — все аккуратно слепливают, чтобы хотя бы аккуратно хранить'. Рассказывая это, Елена держит в руке зеленый квадратный кусочек ткани — это бирка, которой в колонии помечают осужденных по й. У них почти никаких прав. Как в гетто', — говорит она. Меня очень расстраивает, что он никак не может полечить себе зубы. Но ему было отказано'. Правозащитники подтверждают информацию о зеленых бирках и говорят, что такие метки — это очевидная дискриминация и нарушения прав человека. Им гораздо сложнее выйти по УДО, и отношение к ним иное, чем к остальным осужденным, говорит Василий Завадский, директор правозащитного учреждения 'ТаймАкт':. Там несколько другие аспекты, но что-то мне напоминает, когда люди политические были в иных условиях, чем даже убийцы, насильники, которые считались классово близкими. Что-то похожее происходит, на мой взгляд, и сейчас'. Беспокоят правозащитника и сроки, которые назначают по этим делам: 'Восемь, десять, пятнадцать лет — это на самом деле сумасшедшие сроки. Год в местах лишения свободы — огромный срок для человека, который туда попал впервые'. Завадский убежден, что механическое наращивание сроков, тем более, таких больших, не дает никакого профилактического эффекта. Однако ситуацию это не исправит, уверены родные осужденных. Она попросила женщин прекратить голодовку, пообещала разобраться и ответить через месяц. Ссылки Перейти к контенту Перейти к навигации Перейти к поиску. История рунета Все документальные проекты. Назад Вперед. Елена Шалаева Валерия Уласик. Фотография: svaboda. Восемь лет за муку и зеленая бирка наркоторговца. Как судят и как сидят по 'наркотическим' статьям в Беларуси. Девять лет за 0, грамма марихуаны Кирилл Дагис, сын Елены, отбывает наказание третий год. Embed Поделиться 'Срок на двоих'. Мать осужденного на 9 лет за 0, грамма марихуаны рассказала свою историю. Embed Поделиться Код скопирован в буфер обмена. The URL has been copied to your clipboard. No media source currently available. Восемь с половиной лет за закладки с 'мукой' Суд над летним Александром Викторчиком длился два часа. Им гораздо сложнее выйти по УДО, и отношение к ним иное, чем к остальным осужденным, говорит Василий Завадский, директор правозащитного учреждения 'ТаймАкт': 'Мы это уже проходили когда-то в е годы. Аргентинский кокаин в московском суде. Back to top.