Купить кокаин Махдия телеграм бот

__________________________________

__________________________________

📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.

📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.

__________________________________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

__________________________________

⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔

📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

__________________________________

Купить кокаин Махдия телеграм бот

Маргарита Симоньян. Не ходите в Тинатин! Сказала я, уплетая второй. Forwarded from Ekvinokurova. Forwarded from Андрей Медведев. Цеповяза сдала жена. Фото у нее были давно, но в прокуратуру она их отнесла сейчас, когда она решила разводиться с мужем и возник вопрос как же делить честно награбленное имущество. И вот. Такая вот парочка. Жаба и гадюка. Сам упырь возмущен тем, что люди негодуют по поводу его обедов с крабами и икрой. Цеповяз возмутился бурной реакцией, которую вызвала публикация снимков. Может, был какой-то повод и заключенные совместными усилиями устроили себе праздник» И еще Цеповяза лишили благодарностей от руководства колонии. Их было 16 и они позволяли ему рассчитывать на досрочное освобождение после двух третей срока. Выберите сами, какая из этих новостей вам больше всего понравилась. Мне вот лично про благодарности. Благодарности за хорошее поведение упырю, который убивал детей на глазах отца. Присягу давали. Погоны носят, службой гордятся. Детям рассказывают про тяготы службы. Надеюсь, они хотя бы ему постель не застилали и не плясали перед ним в перьях. А вот мой пост, который обещала. Прочитайте, пожалуйста. Американское общественное мнение - это слепой и безжалостный каток для укладки асфальта, который сминает в пыль все, что не катится с ним в одном направлении и с одинаковой скоростью. И однажды меня угораздило стать маленьким винтиком в этом катке. Мне было До сих пор стыдно. Поскольку все истории здесь совершенно реальны, некоторую часть имен и родственных связей я изменю. В м, на деньги американских налогоплательщиков, за что большое им человеческое спасибо, я приехала учиться в хорошенькую и улыбчивую деревушку на берегу озера Ньюфаунд, утыканную свежебелеными протестантскими церковками. Волшебное озеро было укрыто холмистым пахучим лесом вечнозеленой канадской тсуги. За камешками семейного пляжа ютился летний домик моих родителей - с седой сосновой щепой вместо крыши. Семье принадлежал сам дом, нетронутый грибниками богатый лес вокруг дома - с ондатрами, дикой индейкой и тем самым вечно голодным медведем - и безлюдная дорога сквозь лес к этому дому. Мы жили там вчетвером: я, мой новый папа, новая мама и их пожилой сенбернар. Настоящих маму и папу я слышала только раз в месяц пять минут международным звонком - чаще они не могли себе позволить, а времена были доинтернетные. Полное отсутствие джинс и футболок возмутило моих новых родителей даже больше, чем яичница с помидорами, которую я им пожарила в первый день. В моей краснодарской школе джинсы были запрещены, а покупать что-то, в чем нельзя ходить в школу, никому даже в голову не приходило. И ты должна менять их каждый день. Иначе ты станешь изгоем, и твои одноклассники будут тебя презирать. В краснодарской спецшколе я отучилась 8 лет, а тут пошла сразу в последний, й класс - и все мои одноклассники были сильно старше меня. Была редкой классической красоты двадцатилетняя второгодница Саманта Смит, которая, безусловно, ни разу не слышала про ту самую Саманту Смит. Вот кто действительно одевался куртокобейново! Однажды на моих глазах все 50 минут стади-холла с учебником и калькулятором Сэмми не справилась с примером х5. Она не была отстающей в медицинском смысле этого слова. Просто ей это было не нужно. Был черноволосый Эрон, который раз в квартал на уроках демонстрировал новый пирсинг своего члена, сделанный в честь очередной любимой. Худенькая незаметная Стейси жила в своем трепаном автомобиле - пьющие родители выгнали ее из дома. Она работала и ужинала в Макдональдсе, а мылась и завтракала в школе. Однажды Стейси пропала на пару недель, вернулась еще худее, с еще более лихорадочными глазами, и перед уроком восторженно рассказала, что в город заехал новый наркотик с красивым названием crystal meth за пару десятилетий до Брейкинг Бэд , и это гораздо круче вашего старомодного ЛСД и прочих младенческих радостей, которыми вы тут гоняете динозавриков на вечеринах. Моя подруга, белозубая хоккеистка Эйми, наоборот, ненавидела алкоголь и наркотики, и всех, кто их потребляет. Травка не в счет, потому что травку, к моему любопытству, не считали наркотиком даже родители и учителя. Старшую и любимую сестру Эйми вынули из петли, после того, как покончил с собой сестрин бойфренд. Погибли все, кроме трехлетней сестры. Когда через пару дней бойфренду позвонили из клиники и сказали, что сестра тоже не справилась, он добровольно ушел вслед за ними. У веселой блондинки Ребекки была зависимость от кока-колы. Об этом официально знали учителя, и отпускали ее на уроках купить в автомате еще пару баночек. Одного из нас поселили в семью, где папаша в детстве стал жертвой многолетнего хрестоматийного насилия из типичных американских сводок: родители держали их с кучей сестер и братьев в подвале, били и заставляли совокупляться - и папа, и мама. Отличница Кристен, девственница из пасторской протестантской семьи - ее младший, больной редчайшим недугом брат однажды вполне однозначно намекнул мне, что кто-то из мужчин их неистово верующей семьи пристает к маленьким девочкам. Кристен очень сердилась на брата за то, что он вынес это из дома. Вообще такой психоневрологической концентрации в одной геоточке солнечнозайчиковой хорошенькости, мирной и сытой стабильности и одновременно того, что называется непереводимым американским messed up - изломанности, трагедии, повседневной привычности самых тошнотных пунктов криминальной энциклопедии: педофилии, инцеста, подросткового материнства, суицидальности развлечений - я не встречала ни до ни после, хотя выросла в бандитском и наркоманском армянском гетто и повзрослела сквозь омово-птючевый Краснодар конца девяностых, с его велосипедными трипами на Казантип и унитазами бывшего ДК ЖД, забитыми шприцами после ежесубботнего рейва с ночными показами Альмодовара. Воскресная свежебеленая Америка - потомки мэйфлауэрских пуритан - не понимала пока, как к этому относиться. А раз не понимала, то запретила рассказывать детям. Мои новые одноклассники были приветливы и любопытны: - У вас другой алфавит? Как это? Разве бывают другие алфавиты? Самым приветливым был высокий, прыщавый и пухловатый парень, в черной рубашке и черных штанах, на класс младше, но на пару лет старше меня - Джон Маккью. Он одним из первых подошел ко мне на парковке, где я выгружалась из желтенького автобуса, чувствуя себя маленьким Форрестом из заключительных кадров любимого фильма. Мне нравятся твои волосы. Я не удивилась, потому что уже усвоила трогательный и отчетливо американский обычай говорить первому встречному: I love your shoes или I love your hair color - такой же эндемичный, как у нас попросить у первого встречного сигарету. Увидев, что я разговариваю с Джоном, и дождавшись, пока разговор закончится, ко мне подошла незнакомая школьница. Послушай, это Джон Маккью. С ним никто не общается. И ты не должна. Иначе и с тобой никто не будет общаться. Нельзя общаться с изгоем, потому что тогда ты сама станешь изгоем. Разве это непонятно? Каждый день в одном и том же. Хотя это главное. Но еще в прошлом году Сюзан Новински всем рассказала, что он ее чуть не изнасиловал у себя в машине, когда подвозил домой. После уроков, когда я спешила не пропустить свой желтый автобус, Джон подошел ко мне снова. После того, как в моих краснодарских восьмидесятых у нас на диване умирал от передоза черняшки сосед дядя Хачик, прямо под звуки обысков из соседней халупы - сонные американские одноклассники, каждый день меняющие футболки, - даже с вероятным, хотя сомнительным, неудавшимся изнасилованием в анамнезе - мне казались не опаснее колорадских жуков в дедушкином огороде. Всю дорогу мы с Джоном Маккью проболтали. Оказалось, мы читаем похожие, хотя разные книжки и слушаем похожую, хотя разную, музыку, и от этой похожести, хотя разности, было еще интереснее. Джон пригласил меня на свидание, я отказалась, честно сказав, что дома, в России, меня ждет бойфренд. Джон спросил, можем ли мы тогда просто дружить, я сказала - конечно. К порогу моего оленьего дома мы, как бывает только в юности, уже стали лучшими друзьями форева. На следующий день мы с Джоном весело щебетали в школьной столовой. Тут надо добавить, что есть такое американская школьная столовая. Потому что иначе ты будешь обедать один. А большего унижения, чем обедать одному в американской школьной столовой, под исполненные веселого презрения взгляды твоих одноклассников, не существует. Я отошла за подносом, и ко мне подлетела моя подруга, добрая Эйми. Хочешь за столики для изгоев? Я быстро бросила взгляд в дальний от окна, тоскливый угол столовой, где сидели за одинокими столиками те, кого никто не позвал обедать - Джон был не единственным в школе изгоем. Жалкие, над своей жалкой пиццей, с жалким своим утешением когда-нибудь повторить Колумбину. И я ушла вместе с Эйми за ее популярный столик, оставив Джона наедине со своим подносом в этой ненавидящей его очереди. И весь год больше в школе к нему не подходила. Вместо этого вечерами, когда я не моталась по округе с популярными детками, мы с Джоном болтали по телефону под справедливое ворчание моих, в целом, милых родителей: - Мэгги, ты опять линию заняла на три часа? Иногда, темными вечерами, мы ездили с ним в дальний кинотеатр или просто кататься, никем не замеченные, в его машине, и он, уважая мое решение хранить верность заокеанскому бойфренду, ни разу не попытался меня даже поцеловать. А в школе я с ним не здоровалась. Проходя мимо, Джон, со снисходительным пониманием улыбался моей слабости и моему страху. Он умный был парень, Джон Маккью. Пром - это время сладкой надежды для всех закутков по аренде ношеных смокингов и цветочных лавок страны. Понятно, что никакой пары у Джона не было. Но и на пром я с ним не пошла, а пошла с каким-то вечно обдолбанным красивым взрослым ямайцем, которого видела второй и последний раз в жизни. Ямаец заехал за мной полупьяным и не подарил мне корсаж - даже не знаю, с чем сравнить ту неловкость, которую я испытала, когда корсаж мне купил папаша, бросив испепеляющий взгляд на моего кавалера. Пока мы с ямайцем плясали на проме под неизбывную YMCA, Джон заехал ко мне домой и оставил перед редко использующейся задней дверью банальный, но трогательный букет красных роз, которые были ему совершенно не по карману. Оставил его перед задней, а не перед главной дверью. Вдруг я не хочу, чтобы букет увидели родители или вхожие в дом друзья. Это было последней каплей. Стыд разметал мои девичьи ночи в бессонные клочья. Через неделю должна была состояться моя прощальная вечеринка. И я предложила Джону тоже прийти. Я же уезжаю. А в русской школе у нас нет столиков для изгоев. Как, впрочем, и пиццы, - не без гордости ответила я. Одноэтажная Америка к тому времени уже успела вызвать у меня атопический дерматит. Джон на мою вечеринку милосердно опоздал. Собственно, как он пришел - так она и закончилась. Я весь год с ним дружила, просто боялась сказать. Популярные детки быстро ретировались, и никого из них я с тех пор ни разу не видела. Впрочем, в моих мыслях, слегка размытых бадвайзером из металлической банки и всем, что в Америке не считалось наркотиками, уже стоял в аэропорту в своей тусклой замшевой секонд-хэндовской куртке с мною связанными фенечками на запястье мой долговязый первый бойфренд, и мама жарила в кляре огромного сома, выловленного отцом из моей пахнущей тиной Кубани. И тут, прощаясь, Джон произнес: - Я все узнал про твою визу. Твоя виза не позволяет тебе остаться в Америке даже до конца лета. Но я знаю, как это исправить. Выходи за меня замуж! Фиктивно, я ничего не прошу, просто выходи, чтобы остаться! От неожиданности металлический бад пошел у меня ноздрями. Я совершенно не хочу здесь остаться и страшно счастлива, что уезжаю. И тут Джон - американский изгой, но все-таки американец - в первый раз жизни меня не понял. Разве может кто-то не хотеть остаться в Америке? Недоуменно пожав плечами, Джон вручил мне маленького выточенного из кварца слоника. Слоника я потеряла потом в многочисленных переездах. Но ничего не забыла, Джон. Где бы ты ни был, прими мое запоздалое sorry. Вода в синем, под кружевными тучками озере Ньюфаунд так и осталась питьевой даже после того, как следующим летом в него упал прогулочный вертолет с пассажирами, но с каким облегчением я уехала из хорошенького и улыбчивого, как свежебеленая протестантская церковь, Бристоля в свой пропахший ни разу не мывшимся мусоропроводом спальный район в Краснодаре, куда мы к тому времени переехали из наркоманского гетто. Я полюбила Америку. Но даже если бы я так кровоточиво не скучала по Родине, если бы я не захлебывалась ночными соплями тоски по родной речи, по кухонным посиделкам с разговорами о чем-то, всем одинаково ясном и интересном, по ощущению принадлежности себя и всех окружающих к одному историческому и культурному и почти даже биологическому виду, даже если бы я не оказалась, к собственному удивлению, такой пропащей, как теперь бы сказали, ватницей, я не смогла бы жить в этом берджессово-кубриковском кошмаре, где с каждым годом скуднее иммунитет к массовой истерии, к вирусу диктатуры толпы, к страсти всем стадом до смерти побивать камнями первого, на кого покажут даже не вожаки, а просто любой другой из этого стада. И, да, это вовсе не так безобидно, как колорадские жуки в дедушкином огороде. Америка - она такая. Великая, нестерпимо красивая, прекраснодушная и жестокая, незрячая и ведомая, честная и лицемерная - чаще всего безотчетно; упрямая в своих заблуждениях, фашистски самовлюбленная и не сознающая этого, щедрая, принципиальная, любопытная и невежественная, деятельно помогающая обездоленным, по-протестантски неистово работящая, гостеприимная, одноэтажно наивная и голливудно циничная. Надо это просто понимать. И стараться не стать такими же. Forwarded from Полный П. С умилением наблюдаю, как Собчак пробует себя в новых жанрах — с неизменно печальными результатами. Но если сначала амбиции у нее были на уровне «хочу в президенты», то после фиаско на выборах аппетиты стали поскромнее. Видимо, агитация от двери к двери барыне не зашла, так что политиком она теперь тренируется быть в уютной съемочной студии «Дождя», где ранее не получилось стать журналистом. Впрочем, дебатер из нее тоже так себе. Тем не менее Ксения Анатольевна не сдается, и с завидным упорством идет в народ — теперь уже посредством недавно заведенного телеграм-канала. Очнулась из транса Рип-Ван-Винкля осенью, что называется. Здесь уж ей теперь есть, где разгуляться. Тут она и депутатам «Модный приговор» устраивает, и кинокритикой занимается, и политическую аналитику прогоняет такую, что куда там Незыгарю Но все как-то мелочно, хабалисто, без души. Без чувства стиля. Ну не Собчак, в самом деле, с ее родословной, пенять родившейся в краснодарской глубинке Марго Симоньян на «семейные скрепы». На Марго у барыни какая-то прямо болезненная фиксация, злобная бабская ревность. Как же так, у королевишны из Дома-2 не получается в журналистику, а краснодарская девчонка железной хваткой управляет телеканалом, который стал pain in the ass для половины западных сверхдержав. Вот и приходится завистливо критиковать то прическу, то «Крымский мост», снятый по сценарию Симоньян. Ох ты ж божечки, «Фильм 'Крымский мост. Сделано с любовью! Милая моя Ксения, да вас же за бюджетный счет саму вырастили. И сиди потом гадай, откуда ноги этой мизогинии растут — то ли похмелье с «Белуги» тяжелое, то ли отходняк от водородной воды. Впрочем, если на четвертом десятке у женщины хорошо получается только жанр подростково-девичьих видеоблогов «А что у меня в сумочке? Оу, это поразительно. Я и не знал, что вы так можете Теперь уже буду ждать книги. Что хотел сказать вне контекста истории: Отличные детали, отличный язык. И что самое сложное - американские имена - обычно у русских авторов это выходит аляповато. Ну там условный «Джон». Так и хочется закричать: «Какой на Дядя Ваня! И редко, когда это выглядит органично. У Лимонова так получается. И у Симоньян. В общем, браво! И однажды…. Герой моего рассказа Джон Маккью - единственный, кому я в тексте не поменяла имя. Он действительно Джон Маккью. Думаю, он не расстроился бы узнать, что я его помню и что он так многому меня научил. Маргарита написала обещанную историю про травлю и обвинения. Я никогда не была в США, но вообще, как понимаю, их общество очень похоже на наше. До чудовищных зеркальных подробностей. Фактически, вот он фильм «Чучело». Фильм «Чучело» - это не про защиту своих. Травлю «Чучела» никто не оплачивал. Это - история уже про совсем другое. Про реальное одиночество и изгойство. Это не про тех, кто принят на одних вечеринках и не принят на других. Это о тех, кто в такие вечера сидит дома. Вот что такое эта ваша охота на ведьм. И это о том, как важно не бояться подходить к столикам для изгоев. Очень страшно только в первый раз. Хм, а интересно чем сейчас он занимается. Когда я последний раз с ним общалась, он служил в армии, куда ушел сразу после школы. Но это было очень давно. Forwarded from Караульный Z. Forwarded from Тина Канделаки. Прям увидела краснодарскую девчонку выросшую во дворе и по понятиям. Западло было в таких дворах объединяться против одного человека, если он не был насильником и убийцей. Уровень эмпатии был очень высок. Чего и тогда, и сейчас, не хватает Америке, ну и нам вместе с ними. А мы то в товарищеских судах опытные, до сих пор помню, как на пионерских и комсомольских собраниях меня песочили за то, что била мальчиков, обижавших девочек. От себя могу добавить, что я с двойной моралью «честных, правильных и интеллигентных людей» столкнулась на Саакашвили в Он всех лапал, насиловал и делал все, что импотенты делают со слабовольными девочками, попавшими в лимбо мужчины, обличённого властью. Но, никому это не было интересно, потому что Миша нравился Ксениям, Галям и другим девочкам. Он был классный и Батуми показывал на вертолёте. Хочу, чтобы Симоньян встретилась с Джоном Маккью. Чтобы я рыдала, а они обнимались. Я хочу завершения этой истории через года. Они же друзья, и я теперь переживаю за Джона, как у него судьба сложилась. Маргарита Симоньян - правильная русская. Почитайте у нее на канале историю. Ей бы, конечно, книжки писать.

Купить кокаин Махдия телеграм бот