Купить хмурый кайф Пугачёв

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Необычный рыбак - ЮМОР - Рыболовный клуб VolgaFishing

Купить хмурый кайф Пугачёв

Купить закладки стаф в Туймазы

Перейти к содержимому. У вас отключен JavaScript. Некоторые возможности системы не будут работать. Пожалуйста, включите JavaScript для получения доступа ко всем функциям. Отправлено 23 января - Отсохла половина сердца. Спокойно смотрит человек, как из его ладоней кверху идёт холодный мелкий снег. Вокруг него стоят собаки. Вокруг собак стоят дома. Вокруг домов стоит ограда. А за оградой — смерть сама. Из бедной проволоки ток. Андрей Санников. Отправлено 25 января - Теперь Саратов Отправлено 08 февраля - Станислав Ежи Лец. Юрий Г. Юр, спасибо. Отправлено 08 февраля - Уже скоро Посмотрел на фото , аж на душе потеплело , посмотрел за окно - даже не вериться что всё это когда нибудь растает Всегда рад друзьям и просто хорошим людям Теперь Саратов Отправлено 18 февраля - Сергей Юрьевич Юрский 'Жест стихи, стихи, стихи и немного прозы'. Женщины, которым они посвящены, не знали о них. Потому что это не серенады. И ещё потому, что я не поэт и не «говорю стихами». Сам факт, что какое-то наше свидание зафиксировано, что я «оформил» моё впечатление от встречи, - в самом этом факте уже есть эгоизм, холодность, маленькая измена открытости. Стихи залёживались на дне дорожных сумок, среди страниц книг, в развале разных бумаг на столе. Со временем они становились опасны — что было, то было, и глазам посторонним вовсе не следует смотреть на следы ушедшего. Тогда стихи легли в самый низ шкафов, под груду неразобранного, случайного, второстепенного. Глаза погасила, заострила плечи. Себя я почувствовал хитрым и старым. Шатнулась от слова, как от взмаха плетью — Такие слова не бросаются даром. Вот так и случилось в вагонном подпитьи, В броженьи по тамбурам, в хмеля броженьи, Не в страхе, не в дрожи, не в светлом наитьи Я попросту сделал тебе предложенье. И закрыты любовные тайны? И отнята святость безгрешной измены? И нашим свиданьям блаженно-случайным, Приходит обязанность жизни на смену? Глаза покраснели — От плача? От счастья? От водки? От ветра? Стонет Эстония скрипом колесным. Чёрень в окне — ни горы, ни оврага. Я далеко. Вспоминается слёзно Милая злато-кровавая Прага. Можно любить не словами, а телом — Глазами, руками, коленями, грудью. Нужно любить до конца, до предела, Чтобы пройти по земному безлюдью. Как страшно, как страшно! Не бойся, не бойся! Любимая, не напивайся до дури. Ты лучше от страха мною закройся. Ночь на исходе. Утра проклятье Закрутит, замутит, растащит на части. И прячемся мы в молчаливых объятьях. От плача? От жизни? Самого самого личного. Стихами боли не поможешь, А ночи дьявольски тихи. И, распуская нервов вожжи, Я вновь и вновь пишу стихи. На верхней полке вы повисли. Сосед усталый гасит свет. Из темноты примчались мысли. Вагон скрипит. Покоя нет. И километр за километром, Поднявши память на дыбы, Верчу обратно киноленту Моей узорчатой судьбы. С тобой встречи… с этой… с той… Работа, счастье, муки, пот… А вот кусок совсем пустой, Смотри-ка — это целый год! Как много грустных эпизодов. Слёз — море, радости — река. Не спросить ли соды — Должна быть у проводника. Полез рассвет сквозь щели в шторах. Я в полумыслях, полуснах…. Я очень часто езжу в скорых Удобных, мягких поездах. И дольше века длится день, И не кончается объятье. Пастернак И вправду кажется, что дольше века наш длится день. Странный танец исполнила ты там, на высоте: летали руки, быстрые пробежки на маленьком бетонном пятачке казались легким радостным круженьем, а голова была закинута — вот так прощалась ты со мной и с этой ночью. Аккомпанировала танцу тишина, гуленье голубей и первого автобуса урчанье. Тогда сказал я сам себе, что не забуду, что бы ни случилось, я этот танец, полный доброты, прощанья, и прощенья, и призыва. Вот век прошел да, кажется, что век! Я забываю имена и адреса, и лица, и сюжеты прежних пьес, по многу сотен раз мной сыгранных, я забываю даже, зачем я начал этот путь, чего желал, чем клялся, с кем дружил. Забыл, забыл… Но на суде, На Страшном, на последнем, Когда мне скажут — ну, а что ты можешь сказать в свою защиту? Теперь Саратов Отправлено 02 марта - Необычный рыбак Пугачёв. Электромонтёр Заволжского завода Пугачёв, зевая и ёжась от утренней свежести, привычно впрыгнул в подтекающий ялик и погрёб на середину реки — в самую гущу тумана. Там он открыл консервную банку скумбрии, глотнул тепла из фляги и стал ждать. А удочки даже не расчехлял. Потому что был Пугачёв необычным рыбаком. Через полчаса на дно ялика бухнулся здоровенный судак. А за ним на борт влезла Сухомлинская — мадам ослепительной женской красоты, плавно переходящей в длинный рыбий хвост. Прости, проспала. А чего скумбрия? Бычков в томате не было? Или раскупили — аванс же дали. Пугачёв зацепил её блесной. Сухомлинская орала, Пугачёв от страха чуть не помер, но потом слово за слово, и как-то конфликт сам собой перетёк в дружбу. Каждое утро они встречались и болтали пару часов о всякой фигне. Он рассказывал ей о проигрыше хоккейного «Торпедо» и политической нестабильности, она — об оборзевших выдрах и высаженных у норы кувшинках, которые отказываются цвести. Сухомлинской Пугачёв нравился — он не пытался её сфотографировать, забить палкой и продать учёным, и совершенно не пялился на её сиськи на самом деле ещё как пялился, но делал это исподтишка. А одинокому Пугачёву просто было в кайф потрындеть с красивой половиной женщины. Ты мне друг или портянка? Сухомлинская вытащила из воды стеклянную банку из-под абрикосового нектара. В ней Пугачёв узрел трёх крошечных русалчат с выпученными глазами. Им три раза в день мотыля жменю сыпанёшь и всё, ничё сложного, возьмёшь? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Пугачёв поставил банку с русалчатами на дно и аккуратно погрёб к берегу. Пока в один вечер не включил Рен-ТВ. Там хмурый Прокопенко рассказал свежую историю про странную женщину, которую разрубило напополам яхтенным винтом под Астраханью. И для повышения рейтинга показал «страшные кадры». Лицо женщины было заблёрено в отличии от голубой кровищи , но Пугачёв всё равно узнал Сухомлинскую. Потом посмотрел на банку с её спящими детьми и пошёл за ключами от лодочного замка. Мальков надо выпускать. Что, тоже на щуку выполз? Она попёрла, братан, попёрла! Клюёт как бешеная! Во, смотри — за два часа девять кило! Сонные мальки испуганно смотрели то на Пугачёва, то на чёрные воды Волги. Пугачёв вздохнул, закрыл банку и поплыл с малыми обратно. Девчонки росли быстро, и уже через пару недель банки стало не хватать. Пугачёв переселил их в ванну, а сам мылся под колонкой во дворе. Были, конечно, сложности. У Марины воспалился плавательный пузырь, и Пугачёв откармливал её смесью мотыля и крошеного антибиотика. Леночка проглотила пролетающую муху и испугалась, что умрёт. А однажды соседский кот пробрался в дом и утащил Светку. Пугачёв гонялся за мерзавцем, в пасти которого истошно орала Светка, почти час, пока тот не сдался и не выплюнул её на огород. Пугачёв капнул на Светкины ранки йоду и просидел в ванной до утра, пока она не заснула. Пугачёв снял деньги с карты и решил нанять няню. В объявлении он указал «с опытом и стрессоустойчивая». Первая же кандидатка, увидев «детей», перекрестилась и убежала в монастырь писать собственное «Откровение». Пугачёв плюнул на эту затею и бегал домой вместо обеда, а на время смен включал им «Садко» и мультики. Все эти неурядицы разом перечеркнулись, когда он услышал «Папа». Первой его так назвала Светка, а потом и остальные девчонки. Пугачёв прослезился и решил тут же нажраться от радости, но вовремя спохватился, достал с антресолей книжку с детскими сказками и читал их вслух до утра, попутно отвечая на миллиард детских вопросов. Девки еще повзрослели. Пугачёв перевёл их на рыбные консервы. По вечерам он бродил по магазину, чтобы найти банки с цифрами, выбитыми изнутри — старушки подсказали, что это симптом заводского производства, а значит консервы «нормальные». Светка полюбила кильку, Марина — печень трески, а Леночку было не оторвать от бычков в томате. Вся в мать, думал Пугачёв. Да и похожа на неё больше остальных. Он накупил учебников и заламинировал все страницы, чтоб можно было учиться даже на дне. Вместе с учёбой вырисовывался и характер каждой русалки. Бунтарка-Светка ненавидела любую науку, которая ей давалась очень легко. Заучка-Марина усердно зубрила, фанатея скорее от отцовской похвалы, чем от полученных знаний. А тихоня-Леночка искала себя, пока Пугачёв не купил ей водоустойчивые краски. И с тех пор Леночка рисовала ими на кафеле принцев с акульими хвостами и посейдоновыми трезубцами. Пугачёв не забывал и об уроках выживания. Он поймал карпа, отрастил длинные ногти и научил дочерей вручную разделывать рыбу. Лучше всего получалось у Светки, а Леночке было жалко карпа и она весь вечер плакала. Через пару-тройку месяцев девочки превратились в девушек и перестали помещаться в ванной. Пугачёв снёс стены и купил огромный надувной бассейн. Счета за воду стали приходить просто безумные, но ничего не поделаешь — каждой нужно личное пространство. Но они стали грустить. Замкнулись в себе и днями, вздыхая, смотрели на стену. За этой стеной была река. Она манила девочек, и Пугачёву ничего с этим нельзя было поделать. Тогда он купил ржавый молоковоз, отремонтировал его и ночью отвёз их на пирс. Естественно, не спал и, седея, сновался по берегу туда-сюда до самого утра. Ровно в шесть из тумана послышался звонкий смех, и все трое вернулись живыми-здоровыми. Пугачёв восстал из мёртвых и до обеда разгружал ушами их впечатления. С тех пор каждую ночь он вывозил их на берег и ждал до утра. А они всегда возвращались. Кроме одного раза, когда они опоздали на два часа, лицемерной виноватостью прикрывая вырывающееся из глаз удовольствие. Чтоб вы с самого дна…!! Из-под ила могли…! Не жалко отца?! Потом она извинилась, но Пугачёв понял, что это точка невозврата. Река победила. И через неделю это подтвердилось — дочери не вернулись. И не отвечали на звонки. Пугачёв три дня не уходил с пирса, бежал на каждый всплеск. Потом он запил. Потом взял себя в руки, собрал бутылки, напихал в них записки с угрозами, проклятьями и мольбами вернуться, и раскидал их по всей Волге. Никакого ответа. Дочери уплыли из родительского гнезда. Было больно и обидно. Но жизнь вот такая. И ничего с этим не сделаешь. Время, накинув медицинский халат, принялось усердно лечить Пугачёва. Он вернулся к работе и рыбалке. Через пару месяцев от девчонок пришла весточка. Как-то неспокойная Волга перевернула лодку с детьми. Все четырнадцать детей и воспитательница лагеря спаслись. В интервью они все как один рассказали странную историю. Будто их вытащили три девушки с рыбьими хвостами на остров и вызвали по мобильнику МЧС. Напоследок они просили передать привет папе и очень просили на него не обижаться. Детям никто не поверил, а Пугачёв впервые в жизни испытал космическую гордость и выдавил слезу. Прошёл год. Майской ночью Пугачёв привычно отплыл от берега и закинул удочки. Ни черта не клевало, и Пугачёв почти уснул, когда за спиной послышался тихий всплеск. Пугачёв хрюкнул и прижал её к груди так, что она чуть не задохнулась. Она была очень холодной, но Пугачёву стало невообразимо тепло, даже жарко. Светка рассказала ему об остальных. Марина снюхалась с морскими зоологами и ставит на каспийских нерп какие-то датчики. Леночка где-то под Ейском участвует в водных шоу при пансионате. А Светка… У неё всё нормально. Встречалась с водяным под Казанью, любовь-морковь, потом не сошлись характерами, в общем… Да, всё нормально. Гордая и свободная. Работа, говорит, интересная, но там типа вкалывать надо много, командировки постоянные. Я бы с радостью систер помочь, но… Короче… Тут такое дело… Пугачёв всё понял. Светка, потупив глаза, робко достала из воды банку из-под березового сока. С тремя маленькими пугливыми русалчатами. Нет, подожди… Вот Илона, а… А нет, всё правильно. Это всего на месяц, я в начале июля вернусь и сразу… - Хорошо-хорошо, Свет, не волнуйся. Я люблю тебя! Светка чмокнула Пугачёва в щёку и грациозно нырнула в воду. А дед Пугачёв осторожно поставил внучек на дно ялика и аккуратно погрёб к берегу. Он, действительно, был необычный рыбак. Кирилл Ситников. Отправлено 19 марта - Количество пользователей, читающих эту тему: 0 0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных. Система для сообществ IP. Board 3. Войти Регистрация. Творчество извне Автор skg , 26 июн Сообщений в теме: Kochevnik, jug, riggerdeep и 3 другим это нравится. Feos, barsuk, jug и 4 другим это нравится. Отправлено 25 января - Отсохла половина сердца. Feos, Kochevnik, jug и 2 другим это нравится. Отправлено 25 января - Б. Feos, jug, MBM и 6 другим это нравится. Теперь Саратов. Отправлено 08 февраля - 'Я строю мысленно мосты…' Я строю мысленно мосты, Их измерения просты, Я строю их из пустоты, Чтобы идти туда, где Ты. Мостами землю перекрыв, Я так Тебя и не нашел, Открыл глаза, а там… обрыв, Мой путь закончен, я — пришел. Но в глазах — всегда вопрос, Любит ли его хозяин. Оттого, что кто-то — сек, Оттого, что в прошлом — клетка! Оттого, что человек Предавал его нередко. Я по улицам брожу, Людям вглядываюсь в лица, Я теперь за всем слежу, Чтоб, как Пёс, не ошибиться. Он не пристанет к вам на полустанке. В войну Малахов помните курган? С гранатами такие шли под танки. Такие строили дороги и мосты, Каналы рыли, шахты и траншеи. Всегда в грязи, но души их чисты. Навеки жилы напряглись на шее. Что за манера — сразу за наган?! Что за привычка — сразу на колени?! Ушел из жизни Маяковский-хулиган, Ушел из жизни хулиган Есенин. Чтоб мы не унижались за гроши, Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски, Ушел из жизни хулиган Шукшин, Ушел из жизни хулиган Высоцкий. Мы живы, а они ушли Туда, Взяв на себя все боли наши, раны. Горит на небе новая звезда — Ее зажгли, конечно, хулиганы. Feos, barsuk, Scob и 3 другим это нравится. Отправлено 08 февраля - Так просто Scob это нравится. Сергею Есенину Вы ушли, как говорится, в мир иной. Летите, в звезды врезываясь. Ни тебе аванса, ни пивной. Нет, Есенин, это не насмешка,- в горле горе комом, не смешок. Вижу - взрезанной рукой помешкав, собственных костей качаете мешок. Вы в своем уме ли? Дать, чтоб щеки заливал смертельный мел?! Вы ж такое загибать умели, что другой на свете не умел. Недоуменье смяло. Критики бормочут: - Этому вина то да сё, а главное, что смычки мало, в результате много пива и вина. Ну, а класс-то жажду заливает квасом? Класс - он тоже выпить не дурак. Дескать, к вам приставить бы кого из напостов - стали б содержанием премного одарённей: Вы бы в день писали строк по сто, утомительно и длинно, как Доронин. А по-моему, осуществись такая бредь, на себя бы раньше наложили руки. Лучше уж от водки умереть, чем от скуки! Не откроют нам причин потери ни петля, ни ножик перочинный. Может, окажись чернила в 'Англетере', вены резать не было б причины. Подражатели обрадовались: бис! Над собою чуть не взвод расправу учинил. Почему же увеличивать число самоубийств? Лучше увеличь изготовление чернил! Навсегда теперь язык в зубах затворится. Тяжело и неуместно разводить мистерии. У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыга подмастерье. И несут стихов заупокойный лом, с прошлых с похорон не переделавши почти. В холм тупые рифмы загонять колом - разве так поэта надо бы почтить? Вам и памятник еще не слит,- где он, бронзы звон или гранита грань? Ваше имя в платочки рассоплено, ваше слово слюнявит Собинов и выводит под березкой дохлой - 'Ни слова, о дру-уг мой, ни вздо-о-о-о-ха'. Эх, поговорить бы иначе с этим самым с Леонидом Лоэнгринычем! Встать бы здесь гремящим скандалистом: - Не позволю мямлить стих и мять! Чтобы разнеслась бездарнейшая погань, раздувая темь пиджачных парусов, чтобы врассыпную разбежался Коган, встреченных увеча пиками усов. Дрянь пока что мало поредела. Дела много - только поспевать. Надо жизнь сначала переделать, переделав - можно воспевать. Это время - трудновато для пера, но скажите вы, калеки и калекши, где, когда, какой великий выбирал путь, чтобы протоптанней и легше? Слово - полководец человечьей силы. Чтоб время сзади ядрами рвалось. К старым дням чтоб ветром относило только путаницу волос. Для веселия планета наша мало оборудована. Надо вырвать радость у грядущих дней. В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней. Отправлено 13 февраля - Уже скоро Feos, barsuk, Kochevnik и 10 другим это нравится. Отправлено 13 февраля - Посмотрел на фото , аж на душе потеплело , посмотрел за окно - даже не вериться что всё это когда нибудь растает Отправлено 18 февраля - Сергей Юрьевич Юрский 'Жест стихи, стихи, стихи и немного прозы' 'Вот книжка. Я держу её в руках, и я изумлён: как оказалось на страницах, открытых любому и каждому, то, что не предназначалось ни для кого? Это даже не письма. Это гораздо интимнее. Дневник, что ли? Может быть, дневник. Но не ежедневник. Стихи возникали изредка, непредсказуемо и почти бессознательно. А теперь заковыристый вопросец — а чья же рука извлекла их оттуда? Да моя же, моя! Объяснюсь: пишу и печатаюсь я уже давно, лет тридцать. Проза, статьи, эссе. Пару раз, не более, проза требовала особо строгого ритма, и появлялись белые, а иногда и рифмованные стихи. Эти строчки имели совершенно другое происхождение, чем те, что прятались от чужих глаз. Петербургский издатель Николай Якимчук взял да издал тоненькую-тоненькую книжицу «Узнавание» - название одного из моих рассказов. А книжица попала к Е. А он взял да и вставил одно из стихотворений в свою антологию «Строфы века». Вот так, по цепочке, меня и «призвали к ответу» - предложили издать книгу, которую я с изумлением разглядываю сейчас. Я актёр. Привык и люблю играть других людей. Меня вовсе не привлекает использовать своё актёрское имя для книги стихов. Можно бы спрятаться за псевдонимом. Заманчивая штука — походить этак под масочкой, поглядеть украдкой, послушать — а что в действительности о тебе думают и говорят, когда полагают, что ты — это вовсе не ты? Или, вернее, я-то, конечно, я, но стихи как бы… они как бы… нет, если они вам нравятся, то ради Бога, а вот если… тогда я как бы в стороне, что ли… Хитро! Даже слишком хитро. Нет, с хитрости начинать не будем. Во-первых, если уж решил приоткрываться, то не прячься. А во-вторых, мне толково разъяснили: некий неизвестный автор, который вдруг «захотел явить миру своё тайное», вряд ли найдёт читателя. А вот актёр, снявший грим… тут есть шанс. Это мой жест — навстречу вам. Я позабыл про поезда. И, словно белые погоны, Легли на плечи мне снега. Отправлено 02 марта - Аллилуйя Леонард Коен, перевод Ирины Богушевской Знал царь Давид секретный лад, Господь его был слышать рад И тот секрет понять теперь могу я. Он брал минор, чтоб падав ниц, Взлетал в мажоре выше птиц Блаженный царь, поющий: 'Аллилуйя! Она в обмен за ночь любви Все тайны украдет твои, А с губ твоих сорвется: 'Аллилуйя! Ведь если целый мир больной, Любовь становится войной, И шлет проклятья, вместо: 'Аллилуйя! AlexSAN это нравится. Отправлено 05 марта - Необычный рыбак Пугачёв. Feos, Турист, barsuk и 14 другим это нравится. Отправлено 05 марта - Ваня, супер! Ни когда не читал подобных рассказов Отправлено 06 марта - Вань, огромное спасибо за рассказ! Отправлено 06 марта - Неправильная Лемтюгова Почему я такая дура» - вбила Лемтюгова в поисковик риторический вопрос и нажала «Найти». Оказалось, что этот вопрос волновал очень многих, но ответа на него интернет не давал. Лемтюгова закрыла ноут и ещё раз проверила сообщения в телефоне. Все штук были даже не доставлены. Значит, он её заблокировал. Значит, её Мась ушёл навсегда. И уже не её. Лемтюгова откинулась к стене и оглядела пустую безмасечную квартиру. Они вместе её купили. Но зато свою. Это было правильным решением, сказал тогда Мась. Потом на отложенные деньги они сделали киргизами ремонт. С ним можно было подождать, конечно, и сгонять в кои-то веки на Шри-Ланку, но Мась сказал, что это будет неправильно. Тем более, на Шри-Ланку лучше лететь не в сезон, когда отели и перелёты дешевле. Мась был голова. А она — дура. Надо же было так вляпаться - поцеловать на корпоративе коллегу Ремчука. Ну блин, даже не взасос. Настроение, эйфория, шарики, пляс под шальную императрицу. Как-то само собой — чмок и всё. Но это сфотографировал коллега Плюсов. Запостила коллега Веремко. Лайкнул Петрушевич. Увидел Мась. Что гантели унёс — это хорошо. Опять будут целыми мизинцы на ногах. А что сам ушёл — плохо. Мизинцы педикюрить больше не для кого. За стеной послышался шум. Видимо, алкаши получили инвалидное пособие, подумала Лемтюгова и потянулась к наушникам. Но шум был не алкоголическим. Он не складывался из ссоры, Лепса и поговорок о промежутках между первой и второй. Скорее, это был свист приближающейся мины. Лемтюгова оглянулась — дурацкий рисунок на обоях выбранных Мааааасем!!! Свист уже закладывал уши. Лемтюгова предусмотрительно шмыгнула в угол. Стена стала полупрозрачной, и из неё влетело что-то железное, со звонким бряцанием грохнулось на пол и тут же вскочило на железные ноги. От него отделилась круглая плоская железяка и покатилась к Лемтюговой, у прижатых ног которой рухнула плашмя. На железяке был выгравирован зажмурившийся лев. В полумраке комнаты Лемтюгова разглядела это что-то - напоминающее робота, неправильно сваренного из всего, что нашли на свалке: грязное, помятое и поцарапанное. Существо осмотрелось и стремительно поскрежетало в сторону окна. Мы наверху башни!! Бля, а где щит. Вы где, мадам? А вижу. Бруги… - железный всмотрелся в испуганное лицо Лемтюговой. Не понял. Вы кто, женщина? Существо сняло шлем, под которым была косматая макушка, плавно переходящая в редкую нечёсаную бородёнку. Это был определенно человек. Который протянул руку. Ты прислуга? А принцесса где? В палатах дрыхнет? Иди буди её, мажьте морды и за мной. И нет тут никаких принцесс! Это произвело эффект. Рыцарь с копьём и щитом оглянулись вокруг. Кто что помнит? Потому что меня подвырубило чутка, когда это пидор хвостом вдарил. В пещерах тоннелей не бывает, что ли? Почему ты меня перебиваешь постоянно, я не пойму?! Откуда эта черта уёбищная? Как только я начинаю что-то рассказывать, тебе вот всегда надо вставить… - Можно не сбиваться? Я лучше нарисую. Смотри, вот башня… - Вы царапаете копьём ламинат! Но затем вспомнила, как Мась кропотливо его укладывал, и добавила, - но продолжайте. И тут этот дракон, матёрый такой драконище… - Это крест какой-то, а не дракон. Я ж схематично! Латы мне поцарапал… - А я говорил! Нам нужно было подготовиться лучше, купить какое-то оборудование для скалолазания, разработать чёткие пути отхода! Я же говорил! Пошли домой. Завтра на работу. Ты это… извини, что ли. Пизюк скрылся в стене. Лемтюгова запустила своё сердце и бросилась к стене. Несколько минут прослушала удаляющуюся перпалку: «И куда тут, блять, идти?! А я говорил, что это пещера! Какая пещера — это вылитый тоннель! Заткнитесь оба!!! Потом она вбила в поисковик «откуда в квартире рыцарь», но ничего кроме пары порно-роликов не обнаружила. Интернет не знал да и откуда? Или Тоннель. Или Пещеру. Потому что её бросил второй Мась — красавец-веган, как и его мать. Он нашёл под кроватью сосисочный полиэтилен. Это было неправильно и подло — Лемтюгова обещала этого не делать. На её сообщений он никак не реагировал. Здарова, Лемтюгова. А я это… Спинка дивана. На гребень похожа просто. Лемтюгова, а у тебя пластыря нету? Эта тварь меня за руку тяпнула, через латы… - Щас в аптечке посмотрю.. Ты доедать будешь? Пизюк иногда задерживался — вставлял обратно вывихнутую руку, приматывал скотчем острие вопящего от боли копья или пользовался ватерклозетом. Часто они просто беседовали: Лемтюгова рассказывала ему об очередном ушедшем Масе очаровательном стоматологе с загоном про трёхминутную чистку зубов; брутальном фитнес-тренере с ненавистью к западной телепродукции; красавце-девелопере с докторской степенью по перфекционизму. Пизюк болтал о своём мире и философствовал о своём месте в нём, лёжа на кровати в своих погнутых латах. Копьё сворачивалось змеиными кольцами на щите и дрыхло до утра, сарказмируя направо и налево даже в глубоком сне. На щит иногда снисходила безумная храбрость, и он принимался читать стихи собственного сочинения, отчего награждался многократным «заткнись! Говно с копьём. Без неё никуда не берут. У меня так всё есть — армейка, права «В», высшее… Но это так — в магаз охраной. А у каждой принцессы есть дракон. А то и несколько. Не бывает принцесс без драконов. Хочешь получить принцессу — победи её драконов. Обычно кусаются, царапаются, камнями бросаются, землёй. Огнедышащие — это небывалая хрень. Лемтюгова рассталась с Масем, а рыцарь Пизюк всё никак не мог обзавестись Бругильдой. Еще чуть-чуть — и рукой бы до подоконника… - Ну какое там, ты даже до середины не добрался, брехло! Я не понимаю, ты на моей стороне или нет?! Из тебя психолог, как из говна солнце! Нет чтоб поддержать, стимулировать как-то! Привет, Лемтюгова! А чо ты делаешь? Это сериал такой. Пиво будешь? Рыцарь Пизюк удовлетворённо рухнул в своих латах на кровать, открыл бутылку о забрало и стащил кусок пиццы. Невозможно вот так с руки копьём дракона ухуячить! С такого расстояния… Это ебучий киноляп, дерьмо а не серик! У меня есть ироничная поэма про зависть! Как бы такая притча, вот послушайте… - Заткнись! Через 2 серии рыцарь Пизюк предательски уснул. Лемтюгова бережно накрыла друга одеялом. Копьё тоже спало, уткнув острие в одеяло. Бодрствовал лишь трезвый щит. Бругильду добывать? Это чудовищное заблуждение! Не сочинял бы в бою свои слаборифмованные заунывные пасквили, давно бы заметил, как он нас с тобой в сторону отводит, типа не специально. О чайнике на газу лучше не забывать, знаете ли. Лемтюгова опрометью бросилась на кухню, следом червём поползло копьё, продев себя через щит. Огонь с удовольствием принялся жрать дерьмовый легковоспламеняющийся ремонт. Он утробно урчал, ухал, скрежетал и выл. Точь-в-точь как… - Дракон… Огнедышащий… - зачарованно прошептал проснувшийся рыцарь Пизюк и медленно повернулся к остолбеневшей Лемтюговой. Ты принцесса. Ты принцесса со своим огнедышащим драконом. Но он не слышал: - Разбуди гражданских и выведи из башни, принцесса. Рыцарь развернулся к «дракону», хрустнул шеей. Заводи поэму! Ебашь импровиз! Копьё, ты со мной! Копьё впрыгнуло в пизюкову крагу. Рыцарь опустил забрало: - Ну что, тупая скотина, потанцуем?! Лемтюгова несколько секунд смотрела на разгорающуюся во всех смыслах битву. Самую идиотскую битву за всю историю обеих реальностей. Рыцарь Пизюк яростно тыкал в языки вопящего пламени под самые ужасные стихи в мире. Это было невероятно тупо и совершенно неправильно. Но он искренне бился за неё. За свою Принцессу. Лемтюгова выбежала из квартиры. Дракон никого из дома не сожрал — она вывела всех. Почти всех — остался ещё один человек… Через полчаса пожарные вынесли на носилках груду дымящегося железа. Словно кто-то забыл вовремя достать из духовки огромного гуся, печёного в фольге. Лемтюгова бросилась к носилкам. Рыцарь Пизюк улыбался, сжимая в руке щит и копьё. Выяснилось, что площадь пожара могла быть и больше, если б кто-то случайно не перебил какие-то трубы, и хлынувшая оттуда вода задержала «дракона» на некоторое время. Подбежали врачи со скрипучей каталкой. Рыцарь открыл глаза. Твоего дракона? Я победил его? Ты победил. Он мёртв. Каждая собака знать будет. А то даже батя мой приуныл. Портала больше нет. Жалость-то какая. Это выкрикнули все. И правильно. Турист, barsuk, Kochevnik и 2 другим это нравится. Отправлено 06 марта - Всё копировать не буду. Отправлено 19 марта - Всё копировать не буду. Обратно в Моя река. Ответить цитируемым сообщениям Очистить. Помощь Система для сообществ IP. Войти Необходим аккаунт? Зарегистрируйтесь сейчас! Я забыл свой пароль. Запомнить меня Это не рекомендуется для публичных компьютеров. Войти анонимно Не добавлять меня в список активных пользователей.