Купить Шишки Дальнереченск

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Купить Шишки Дальнереченск

Все другие предложения в Дальнереченске

Купить Шишки Дальнереченск

Купить наркотики Улан-Удэ

Закладки в Переславле-залесском

Купить Шишки Дальнереченск

Стаф в Обоянь

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии Население Приморья все быстрее и быстрее перемещается в крупные города — в поисках лучшей работы и комфорта. В некоторых деревнях счет постоянных жителей идет уже на единицы. Они живут почти исключительно натуральным хозяйством, «кормясь» от земли, тайги и речек. Десятки деревень и небольших городков все больше «стареют» — большинство жителей уже сейчас составляют пенсионеры. Стареет и инфраструктура приморской глубинки. Средств не хватает на ремонт дорог, зданий, сетей. Экономически активное население, особенно — молодежь, едет на юг региона, там работают предприятия, сфера торговли и услуг, основные бюджетные учреждения. Под удар внутренней миграции прежде всего попадают деревни и села, существование которых в советское время было «завязано» на крупные агрохозяйства — колхозы и совхозы. А ведь ровно сто лет назад именно сюда ехал народ из европейской части Российской империи - осваивать землю, заселять новые деревни и сёла. Больше ста лет назад здесь появились переселенцы из западных областей Украины в году деревня Боголюбовка отмечала столетний юбилей. В Боголюбовке. Наши дни. Дорога в один конец Автовокзал Дальнереченска. Ровно в у главного входа останавливается старенький желтый автобус, откатавший не одну тысячу верст. До Боголюбовки ехать всего 80 километров, однако, из-за состояния дороги и весенних паводков путь займет около двух с половиной часов. В автобусе практически все места заняты пассажирами, проход — большими сумками. Кто-то пытается успокоить ребенка, кто-то спит, парень, сидящий сзади меня, слушает «блатные» песни, включив их на своем телефоне. Водитель ни на секунду не спускает глаз с дороги. Крепко вцепившись в руль, беспрерывно вертит его из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то объехать ямы. Из-за обильных паводков речки Малиновка и Ореховка вышли из берегов и подтопили не только дома и огороды, но и дорогу. Все это время я просто снимал. Снимал затопленные поля, затопленную дорогу, рощи по обе стороны от нее. Водитель немного отвлекся от дороги и на меня обрушилась лавина вопросов и жалоб: — А вы репортер? Фотографируйте дорогу, а главное, мост Боголюбовский сфотографируйте. Если его водой снесет, то всё — несколько деревень останутся без транспортного сообщения. А если кому в больницу надо срочно? А если пожар? В этом году очень много снега выпало, вот и затопило все кругом. Да то, что здесь вода — это нормально. Ненормально то, что никто не хочет ничего делать! Вот, например, снесет мост — когда его починят? А дорогу затопит? Думаете устранят? Деревни, что дальше Боголюбовки: Мартынова Поляна и Поляна — они вообще отрезаны от цивилизации! Так дорогу размыло, лично я не проеду. Не могут капитальный, что ли, сделать? Так и приходится каждый год доски новые приколачивать…. Боголюбовский мост. С черепашьей скоростью мы проехали мост, под которым протекала бурная, с коричневой водой, река. Уже после моста, справа от дороги, накренилась на один бок стела, с изображенными колосьями и восходящим солнцем, над которым красовалось название села — Боголюбовка. Практически сразу автобус поехал по относительно ровной асфальтированной дороге. Первое, что бросилось в глаза — это кладбище, сразу на въезде в деревню. Дальше пошли одноэтажные деревянные домики, небольшие огороды, деревянные заборы, заваленные в сторону дороги. Где-то во дворе, в такт ветру, раскачивается выстиранное белье, а вот ребятишки пускают в луже самодельные кораблики. Сотовой связи нет. Еще во Владивостоке я взял номер телефона Геннадия Михайловича — местного охотоведа, чтобы по приезде на место меня могли встретить, поселить на ночлег, да помочь наладить контакт с местным населением. Как пройти к дому нужного мне человека мне подсказали в магазине 'Светлана'. В деревне все друг друга знают. Идти нужно было по единственной асфальтированной дороге, затем свернуть налево и пройти еще немного. По обе стороны пустынной улицы выстроились небольшие одноэтажные дома. Бесконечные столбы линии электропередач, за ними низкие покосившиеся заборы дворов. Тяжелое свинцовое небо, нависшее над Боголюбовкой, придает этому пейзажу немного тревожный вид. Дойдя до нужного дома я свернул налево. Асфальт сменился грунтовкой, усыпанной ямками и лужами. С каждого двора, который я проходил, доносился звонкий лай собаки, предупреждающий хозяев о проходящем чужаке. Людей видно не было. Складывалось впечатление, что в селе живут только собаки. Официально, Боголюбовка — село в Дальнереченском районе Приморского края, входит в Ореховское сельское поселение. Согласно переписи населения го года, в селе проживает около человек. Количество жителей из года в год сокращается; кто умирает, кто переезжает в города в поисках работы. Отсутствие стабильного заработка заставляет местное население заниматься браконьерством и массовым сбором кедрового ореха. Другого способа заработать в селе нет. В е годы это было богатейшее село. А сейчас совхоз развалился, люди лишились работы и стали массово переезжать в районный центр. В селе делать просто нечего было, — вспоминает Геннадий Михайлович, встретивший меня у своего дома. Он набирал охапку дров для растопки печи. Мы хорошо живем. Точнее, живут хорошо те, кто хочет жить хорошо. Сами знаете, русские любят поплакаться соседу в жилетку, душу излить. Вы встретите и таких у нас, но не подумайте, что село умирает. Оно живет, только своей, тихой и никому не нужной жизнью. Само по себе, само для себя — положив последнюю чурку в охапку, сказал Геннадий Михайлович. За низким зеленым забором, сделанным из шифера, стоит ухоженный деревянный дом. Во дворе нас облаяла небольшая собака, привязанная поводком к конуре. Пройдя в сени, Геннадий Михайлович предложил мне тапочки и указал место, куда я могу бросить свой фоторюкзак и верхнюю одежду. Пригласил пройти на кухню в отдельной пристройке к дому. Она вмещала в себя русскую печку, небольшой столик, мойку, несколько шкафов, заставленных посудой, и комод, на котором работал старенький импортный телевизор. На экране с помехами шла какая-то передача. Раньше у нас даже было здание свое, а сейчас из дома работаю. Офис переехал домой, — улыбается Геннадий, закидывая нарезанную картошку на раскаленную сковороду. Это не китайский суррогат — здесь все свое, натуральное. Как вообще дела с работой? Но сейчас жители остались и без такого заработка. Ведь проще и дешевле у китайцев купить, а то, что там все химикатами обработано — никого не волнует, главное, прибыли побольше получить. Так что, если и выращиваем, то только для себя — выкладывая ароматную поджаренную картошку в тарелку, Геннадий продолжает:. В этом году урожай шишки выдался очень хорошим, люди смогут прокормить себя, свою семью, на лето денег отложить. На реализацию что-то добывать — невыгодно, слишком трудозатратно. Многие стали шишку добывать, даже с города приезжают к нам на заработки. За месяц можно и по тысяч на ней зарабатывать. Правда работа эта неблагодарная, тяжелая и опасная, — мы усаживается на стол, Геннадий продолжает: — Еще здесь есть предприниматель, Дуб Юрий Никитич, у него свое охотохозяйство. Многие у него работают. Вроде и есть работа, но выбор не так уж велик. Ладно, сейчас сходим к Валентине Анатольевне, она председатель ветеранов, хорошо знает о жизни и главное, об истории села. Можете у нее много полезного и интересного узнать. Участок Диенго Зеленый частокол, открытая калитка, перед ней большая лужа. Аккуратно ступая по доске, выполняющей роль мостика, мы проходим во двор, где нас уже ждет Валентина Анатольевна. Женщина, лет ти, с накинутым на плечи теплым платком, улыбается:. Белая штора, выполняет роль межкомнатной двери, в комнате старая лакированная стенка. Бесконечное количество фарфоровых статуэток, хрустальных бокалов и небольших стопок заполнили сервант. На книжных полках за старыми черно-белыми фотографиями, спрятались такие же старые книги: Маяковский, Жюль Верн, Достоевский… Каждая мелкая деталь напоминает мне о детстве, все это я уже где-то видел. Ощущаешь себя в этой комнате, как в музее собственных воспоминаний. В дальнем конце комнаты стоит небольшой столик, на столике стоит большой советский телевизор, укрытый скатертью, на телевизоре горшок с цветком. Громоздкий диван, несколько кресел. Напротив, у окна, расположился диван поменьше, на нём уселся Геннадий Михайлович. Каждая мелкая деталь напоминает мне о детстве, все это я уже где-то видел. Ощущаешь себя как в музее собственных воспоминаний. Александр, приехал с Владивостока, будет писать о жизни нашей, о деревне. Так что вы уж не переусердствуйте. Все-таки хочется, чтобы не только о плохом писали. Вот у меня по отцовский линии бабушка, как она говорила, с Черниговской губернии. Привезли ее сюда в шестилетнем возрасте. Целых полгода ехали с Украины! Мамины родители с Беларуси. Так вот и заселялись, — после паузы Валентина Анатольевна продолжила: — украинцы, они и были первыми переселенцами. Вообще, изначально, это место называлось Диенго. Помимо переселенцев здесь жили и китайцы, и тазы, и гольды. И не зря же они выбрали именно эти земли. Еще в году Казакинов, чиновник, командированный сюда на обследование новообразований новопоселений в своем рапорте докладывал Приамурскому генерал-губернатору Унтербергеру, что этот участок из всех можно считать самым лучшим — удобным для хлебопашества. Помимо переселенцев из Украины здесь жили и китайцы, и тазы, и гольды. Потихонечку переселенцы вытеснили китайцев с этих земель. Постепенно люди все прибывали и к году население составляло уже человек! Спустя 7 лет, в году, из Ракитинского совхоза Иранского района было выделено Боголюбовское отделение, которое стало вторым отделением мясо-молочного совхоза «Ореховский». Это был совхоз-миллионер! У нас было тогда 37 тракторов, в деревне! Тридцать семь! На одних семенах совхоз делал столько денег… Помидоры на семена, огурцы на семена, арбузы, дыни, тыква на семена! У нас просто не хватало рабочих рук! В боголюбовских полях. Фото из местного краеведческого музея. Нет его, всё. А вот раньше… В 7 часов утра уже гудит вся база! Мужски завели трактора и кто куда: кто в лес, кто на ферму, кто в поле, кто на сенокос. Так одних коров было голов! Вы только представьте! А сейчас только две коровы на деревню. К нам со всего края помогать ехали. Студентов «на картошку» пригоняли. Всем работа была, все у нас было, а сейчас… Сейчас вместо совхоза один бурьян порос. На глаз и не скажешь, что здесь, когда-то, было такое можно предприятие. Все развалили…. В этом году, да, правильно сказал Гена, урожай шишки хорошим выдался. Так до сих пор ходят по пояс в снегу, в воде, мокрые, лазят на эти деревья. Это ж оборвался и всё — нет жизни! Я вот всё надеялась, быть может так и грешно говорить, но вот эти санкции, выдвинутые против нашей страны, может как-то подтолкнут руководителей районов, края, да вообще всех, что надо распахивать землю, надо не надеяться ни на кого, свое растить, развивать, да хоть какое-то свиноводство. А молоко? Это же бешеные деньги! А пенсии у людей небольшие. Лично я проработала 42 года — это общий стаж. А сейчас остался только медпункт, точнее медик, женщина, ей уже й год пошел. Вот, не дай бог, уйдет… Медиков здесь не будет! Никто не поедет. Жилья нет, зарплаты низкие, перспективы нет. Почта есть, работает 3 дня в неделю. Есть Дом культуры. Ну и школа осталась, даже не школа, а филиал от Ореховской школы, а всё потому, что детей нет совсем. И если бы инициативная группа не вышла на президента, то у нас школы не было бы уже 3 года. Около мужиков из села ушли воевать, вернулось 80, остальные погибли. Последний ушел в году. Нет больше у нас ветеранов. Вот мой отец, участник Второй Мировой. Его в 19 лет призвали, так он с Подмосквы начал, до Берлина дошел и участвовал в Параде Победы в Москве! Сейчас показывают хронику, квадраты эти идут, я внукам и говорю, мол, где-то там в ногу с остальными марширует ваш дед! Сейчас я фотографию вам покажу, — копаясь в бумагах, уложенных стопками , говорит Валентина Анатольевна. Грудь украшают 4 медали. А что по этому поводу власти говорят? Не вижу! Вот в Дальнереченске как-то была встреча с губернатором нашим, Миклушевским, так я после неё вот честное слово, язык чесался сказать «Спасибо редакции газеты «Ударный фронт», что мы еще помним, как выглядят наши руководители! Они не знают о проблемах села, не знают как и чем живут здесь люди. Ничего не знают и знать не хотят, наверное. Раньше каждый год глава района на сходе граждан отчитывался, рассказывал о работе. А сейчас?! Всем всё равно. За окном уже начало темнеть. Еще немного побеседовав о нелегкой жизни села мы начали собираться. Геннадию поставили задачу — поселить меня на ночь в родительский дом Сергея Владимировича Подтоптанного — главы Ореховского поселения. Растопить дом Микрогрузовик, которым управлял сам Сергей Владимирович, осветил фарами небольшой деревянный дом, с открытыми ставнями. Из стены торчала большая белая спутниковая тарелка. Кругом все поросло невысокой травой, во дворе беспорядочно валялись бревна и сухостой. Дверь дома была закрыта на большой амбарный замок и подперта лопатой. Ключ от замка, как и полагается, был спрятан под одной из досок деревянного крыльца. У Сергея Владимировича в руках была охапка дров, которые он заранее приготовил для растопки печи дом с зимы не топился. Внутри было темно, освещая путь фонариком Сергей искал на стене электрощит. В соседней комнате загорелась тусклая лампочка под пыльным потолком. В столовой, где стояла настоящая русская печка, стол и сервант, света не было. Сергей Владимирович, пытаясь растопить печь, расспрашивал меня, да и сам рассказывал о жизни села. На самом деле, мне бы и самому не было приятно, если о Владивостоке написали плохо, несмотря на все его недостатки. Мне уже пора ехать, поздно. Завтра вас будут ждать в школе. Ну всё, спокойной ночи! Из печки уже веяло теплом. Вы только слишком плохо не пишите, хорошо?! Эти слова я слышал от разных людей. Расправленная кровать справа, кучи раскладушек слева, тумба с телевизором, книжные полки… Сбоку висела карта Приморского края с обозначенными на ней объектами строительства к саммиту АТЭС Напротив, у обшарпанной стены, стояла книжная полка: «Песенник» советских лет, «Столярные, плотницкие и паркетные работы», «Как построить сельский дом», «Современная энциклопедия рыболова» и др. На улице тишина, даже собаки не лают. Я грохнулся спать, прямо в одежде, закутавшись еще и в вещи, которые нашел в куче раскладушек. На улице уже светло. Пора вставать. Меня ждут в школе. Сельская школа Из старых советских фильмов я помню, что утро в деревнях обычно сопровождается криками петуха, сидящего на заборе, лаем собак, работой тракторов и шагающих дружно работяг, с закинутыми на плечо граблями и вилами. С самого раннего утра этот сложный механизм должен работать и гудеть. Выйдя из дому я услышал лишь звук тишины, нависшей над всем селом и до самой школы меня сопровождал только лай собак. Филиал Ореховской средней школы — на небольшом пригорке, чуть ниже большой стадион, с футбольными воротами и турниками. Здание двухэтажной школы из белого кирпича, который местами уже осыпался. У входа меня встречает заведующая, Наталья Леонидовна. У нас есть отличный музей. Мы много лет собирали экспонаты для него». Мы спускаемся в подвальное помещение, где и расположился сельский музей. Под невысокими потолками экспозиции на различные темы: от истории села, до школьных поделок. В середине комнаты стоит большой деревянный макет села. В дальнем углу воссоздан уголок со старыми иконами, ниже стоит деревянная детская кроватка, накрытая кружевным покрывалом. Рядом с большим ткацким станком, который, по словам Натальи Леонидовны, нуждается в реконструкции, расположилось несколько вертел. Деревянные игрушки х годов, выполненные учениками, еще старой, тогда еще деревянной сельской школы, выцвели и потрескались от старости. Фото из краеведческого музея Боголюбовки. В середине музейного зала стоит большой деревянный макет села. После службы в армии от стал работать в школе учителем труда и они с ребятами очень часто ходили на экскурсии по окрестностям села. Был отряд его единомышленников среди детей. Они и собрали основную часть экспонатов. Музей у нас с го года, как раз с того момента как мы переехали из старой школы в эту, новую. Или кто-нибудь из старожилов умирает и их родственники нам отдают какие-нибудь интересное вещи. Вот недавно нам принесли настоящее письмо с фронта — Наталья Леонидовна аккуратно берет с полки пожелтевший листок бумаги с дырой в середине. Показывает, кладет обратно, продолжает — Сейчас мы учим детей складывать письма в треугольники, как это было раньше. Чтобы помнили. Учителя все есть, предметы тоже. Практически все учителя у нас приезжие. Лично я приехала из Арзамаса, а вот учитель английского языка с Луганской области. Мы поднимаемся на второй этаж школы, где расположились основные классы: Русского языка и литературы, английского языка, математики, физики, химии и даже информатики. Большой просторный коридор, застеленный деревянными лакированными досками сегодня пуст. Сегодня выходной. Первый кабинетом, куда меня отвели, был класс английского языка, где стояло всего шесть парт. Детей все равно нет! В классе информатики старенькие компьютеры, расставленные вдоль стен, навряд ли «потянут» современные программы, однако для изучения азов информатики сойдут и такие. В самом конце класса стоит полка, на которой аккуратно расставлены различные приборы и макеты, колбочки, книги по физике и химии, старый советский телевизор. Есть какие-нибудь дискотеки, кружки? У нас есть отличный Дом культуры. Много творческих коллективов, ансамблей. У нас и взрослые и детки поют, участвуют в различных конкурсах. Мы даже занимали призовые места! Иногда проходят и дискотеки, так же, в Доме культуры. Пытаемся как-то налаживать культурную жизнь в селе. Но, боюсь, скоро и этого не будет. Директор дома культуры вообще работает на четверть ставки, сократили. Вот как можно прожить на 4 тысячи в месяц? Работает на энтузиазме одном. Марина Григорьевна, директор Центра детского творчества. Выйдя на улицу решил поговорить с местными. На мое удивление, все жители оказались очень приветливыми и гостеприимными людьми. Многие поили меня чаем, кто-то даже предлагал пообедать. Люди среднего возраста рассказывали о проблемах денежных: нет работы, зарплаты маленькие, о пенсии вообще даже и не мечтают. Люди постарше, привыкшие к различным лишениям, наоборот, говорили о спокойной размеренной жизни, что каждый кузнец своего счастья и кроме своего огорода им уже ничего не нужно, а пенсии на жизнь, хоть и скромную, вполне хватает. Пара местных жителей, мужчины, с виду лет по , распивая пиво с водкой, кидают дрова в кузов микрогрузовика у покосившегося дома. Быть шишкарем — Эээ! С фотоаппаратом! Иди сюда! Делаю репортаж о вашем селе, — ответил я. В голову полезли мысли о надвигающихся проблемах и возможной потере своей техники. Но эти ребята оказались вполне дружелюбными. Как зарабатываете? Кстати, я Игорь! Вот шишку и собираем. А вы откуда будете? Наверное, название заинтересовало. Вообще я начинаю большой проект, хочу рассказать о жизни деревенской. Показать, так сказать, настоящую жизнь. Пусть там, наверху что сидят, посмотрят как мы здесь выживаем! Как деревня гниет изнутри, да и снаружи тоже. Все забыли о нас. Наш разговор прервался. К Игорю полез обниматься мужчина, держащий в руке бутылку пива: «Да все у нас хорошо! Не наговаривай тут. Пойдем в дом, лучше. Мы прошли в дом к Игорю, где в сенях стоят уже «готовый к приему гостей» стол. Сам дом явно нуждался в капитальном ремонте — сырость и грибок делали свое дело. На столе начатая бутылка водки, несколько стаканов и чайная кружка. Под столом целая батарея стеклотары. Подождав, пока все ребята рассядутся, Игорь продолжил: — Да вам, наверное, столько и не платят даже. Сколько у вас получается заработать за день? А так, в среднем по 5 тысяч получаем. Ну за неделю можно до 50 тыс поднять. Игорь немного рассказывает о своей работе. Он шишкарь — человек, собирающий кедровый орех. Несмотря на столь высокий заработок, одет он весьма скромно: на нем потертый камуфляжный костюм, на ногах — стоптанные берцы. А то мне скоро уходить надо будет, — протягивает чайную кружку к столу рослый мужчина, стоящий за мои правым плечом. Комментарии: Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии

Дешево купить Героин Нижний Новгород

Купить Шишки Дальнереченск

Купить экстази (МДМА) закладкой Закинтос