Купить Лирика Саутгемптон

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Купить Лирика Саутгемптон

Стихотворения М. Лермонтова, не вошедшие в последнее издание его сочинений. Берлин, Музей Сакыпа Сабанджы, Стамбул. Замок Данноттар во время грозы. Thomas Girtin, — Музей Эшмола, Оксфорд. John Ruskin, — Частная коллекция. Буря в Скалистых горах. Albert Bierstadt, — Бруклинский музей, Нью-Йорк. Туман Художник — Архип Куинджи — Севастопольский художественный музей им. Прощание А. Пушкина с морем. Всероссийский музей А. Пушкина, Санкт-Петербург. Странник над морем тумана. Caspar David Friedrich, — Кунстхалле, Гамбург. Туман в горах. Горный пейзаж Вид на Малую Штурмхаубе из Вармбрунна. ГМИИ им. Пушкина, Москва. Опушка леса. Ставропольский краевой музей изобразительных искусств. Третьяковская галерея, Москва. Портрет Перси Шелли. Amelia Curran, — Национальная портретная галерея, Лондон. Уильям Вордсворт. Benjamin Robert Haydon, — Портрет Уильяма Блейка. Thomas Phillips, — Демон сидящий. Дрейфующие облака. Гамбургский кунстхалле. Иллюстрация к поэме С. Кольриджа «Сказание о старом мореходе». Художник — Поль Гюстав Доре фр. Портрет М. Художник — Николай Калита — Омский государственный литературный музей им. Похороны убитых при Валерике. Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург. Вид со Столовой горы Художник — Григорий Гагарин — Национальный музей Чеченской Республики, Грозный. Эпизод из сражения при Валерике. Русский музей, Санкт-Петербург. Иллюстрация к стихотворению «Выхожу один я на дорогу…». Иллюстрация к стихотворению «Выхожу один я на дорогу…» Художник — Николай Устинов род. Художник — Владимир Фаворский — Государственный музей искусства народов Востока, Москва. Ярославский художественный музей. Крестьянин в саду Художник — Иван Похитонов — Albert Durer Lucas, — Ландыши Художник — Альберт Дюрер Лукас англ. Городская художественная галерея, Саутгемптон. Обрыв Овраг. Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань. Сон Иакова. Aert de Gelder, — Далиджская картинная галерея, Лондон. Роман с природой. Особенности пейзажной лирики М. Когда мы читаем стихотворения Лермонтова, описывающие природу, мы особенно остро осознаем принадлежность поэта европейскому романтизму. Пейзаж Лермонтова — это прежде всего романтический пейзаж. Особенно это явственно в ранней лирике. Что есть романтический пейзаж? Прежде всего, описание природы в романтической лирике всегда так или иначе передает внутреннее состояние лирического субъекта. Но это не просто то, что Рёскин, знаменитый английский эстетик и искусствовед, называл pathetic fallacy, «эмоциональная ошибка», когда явления окружающего мира воспринимаются как выразители твоего внутреннего состояния. Нет, это не только эмоциональная ошибка. Это еще и гипербола внутреннего мира. В душе героя бушуют страсти, и в окружающем мире бушуют стихии. Исключительные страсти, безудержные порывы лирического Я могут быть переданы только грандиозными пейзажами. Итак, предельные состояния природы передают предельное состояние лирического Я. Примером этого может послужить раннее стихотворение Лермонтова «Гроза». Давайте прочтем хотя бы первую строфу:. Ревет гроза, дымятся тучи Над темной бездною морской, И хлещут пеною кипучей, Толпяся, волны меж собой. Вкруг скал огнистой лентой вьется Печальной молнии змея, Стихий тревожный рой мятется — И здесь стою недвижим я. Итак, первая строфа отмечена контрастом: недвижный герой — и предельная динамика стихий. Все явления природы усилены теми или иными поэтическими средствами: гроза ревет, тучи дымятся… Предельность признаков мы видим. Не море, а бездна морская, да еще и темная. Пена кипучая, молния передается составной метафорой — это «огнистая лента», это «молнии змея». Она еще к тому же печальная. Рой стихий выражен предельным глаголом «мятется» и сильным эпитетом «тревожный». И вот вся эта концентрация средств еще к тому же усилена, вдвойне усилена контрастом: «И здесь стою недвижим я». Стою — ужель тому ужасно Стремленье всех надземных сил, Кто в жизни чувствовал напрасно И жизнию обманут был? Вокруг кого, сей яд сердечный, Вились сужденья клеветы, Как вкруг скалы остроконечной, Губитель-пламень, вьешься ты? О нет! Почему герой скрыто, метафорически уподоблен скале «стоит недвижим» , почему с ним не знаком трепет? Потому что все эти огненные страсти, а метафора еще усилена во второй строфе: «губитель-пламень», — уже пережиты им. И как бы ни бушевала стихия, в нем эти бури втройне отбушевали. Таким образом, мы сильные эпитеты, сильные глаголы, сильные метафорические средства, передающие предельное состояние природы, воспринимаем как только как слабое выражение душевных страстей. Любая гипербола в описании природы должна быть удвоена или утроена, когда мы переносим ее на душевное состояние лирического субъекта. И, может быть, надо умножить на пять эту гиперболу в том случае, если герой стоит бестрепетен и недвижим. Тем сильнее страсти бушевали в нем ранее. Итак, вот мы видим некоторый закон лермонтовской лирики. Романтическую природу, всегда так или иначе связанную с душевным состоянием лирического субъекта, Лермонтов стремится умножить надвое, умножить на два, умножить на три, переогромить, довести до последнего гиперболического предела. Конечно, романтические описания природы должны быть контрастны. Горы и небесные картины передают взлеты души, пропасти и бездны — падения. И очень часто в одном стихотворении даны и взлеты, и падения, и небесный предел, и предел мрачных пропастей земли, выражаясь языком пушкинским. Столкновение этих контрастов — отличительный признак романтической лирики. Лермонтов хочет только больше сталкивать, сильнее. У Лермонтова мы практически не найдем обыкновенных описательных стихотворений. Для контраста и для отталкивания прочтем очень слабое стихотворение четырнадцатилетнего Лермонтова, в высшей степени подражательное, слабую пробу пера. Мы прочтем это стихотворение не чтобы характеризовать поэтику Лермонтова, а чтобы показать, чего в этой поэтике не было, как бы отрицательный пример. Во многих сборниках избранного Лермонтова это стихотворение стоит под первым номером, с него как бы начинается публикация Лермонтова. Это отзвук, эхо, взятое из чужих рук совсем еще юным, еще только пробующим писать поэтом. Листья в поле пожелтели, И кружатся, и летят; Лишь в бору поникши ели Зелень мрачную хранят. Под нависшею скалою, Уж не любит, меж цветов, Пахарь отдыхать порою От полуденных трудов. Зверь, отважный, поневоле Скрыться где-нибудь спешит. Ночью месяц тускл, и поле Сквозь туман лишь серебрит. У совсем юного Лермонтова уже есть мрачная интонация, такое стремление перечернить, переугрюмить элегию. Это пейзаж пессимистический, мрачный. Это уже лермонтовское. Но сама установка на описательность — вот это то, чего у Лермонтова не будет. Мы не найдем у него привычной описательности в духе Батюшкова, Жуковского, Пушкина, Баратынского. Этих просто развернутых картин природы мы у него не найдем. Всякое описание природы у раннего и у позднего Лермонтова в любой период его творчества предельно напряжено. Вот это предельное напряжение всех средств в описании природы, некий порыв, нажим — это отличительный признак лермонтовской поэтики. В истории русского романтизма особая дата — год. Вернее, особых дат две: год и й. В году. Пушкин пишет первое «морское» стихотворение «Погасло дневное светило…», где объявляет, что он начинает свой романтический период, свое байроновское путешествие, байроновское скитание, изгнанничество. И год, когда он прощается с романтической поэтикой тоже в «морском» стихотворении «Прощай, свободная стихия! Вот этот жест, начинающий романтический проект, и жест, закрывающий, завершающий его, — это то, с чем должен был считаться любой романтик послепушкинской эпохи. Так вот, Пушкин в дальнейшем, после стихотворения «К морю», после года, прощается с романтической эстетикой. И описания природы пронизаны классикой особого рода, или в них есть что-то житейское и земное, в них всегда соседствуют красота и здравый смысл, что-то будничное, привычное. Так вот, у этого Пушкина Лермонтов почти ничего не берет. Но «Роняет лес багряный свой убор…»? Вот этой формулы у Лермонтова мы не найдем. Или: «Уж небо осенью дышало…» Даже первые строчки «осенних» стихов Пушкина волшебны. Но при этом очень будничны. Сочетание будничного и волшебного: «Люблю я пышное природы увяданье…» — вот это пушкинское сочетание волшебства и будней мы у Лермонтова не найдем. Что же мы у Лермонтова найдем? Итак, у раннего: как можно выше должны быть горы. Как можно глубже должны быть моря. Как можно сильнее должны быть грозы. И все, конечно, окутано туманом. В частности, читаем пейзаж в раннем стихотворении «го, января». Редеют бледные туманы Над бездной смерти роковой, И вновь стоят передо мной Веков протекших великаны. Они зовут, они манят, Поют, и я пою за ними, И, полный чувствами живыми, Страшуся поглядеть назад, —. Чтоб бытия земного звуки Не замешались в песнь мою, Чтоб лучшей жизни на краю Не вспомнил я людей и муки, Чтоб я не вспомнил этот свет, Где носит всё печать проклятья, Где полны ядом все объятья, Где счастья без обмана нет. Отталкивание от этого света, от этого мира, мы уже об этом говорили, — налицо. Но, отталкиваясь от земного, социального, привычного, ежедневного — куда устремляется поэт прежде всего? Вот этот предел — высоты и пропастей земных. Горы даны перифразой — «Веков протекших великаны», здесь вечность и высота в одной формуле. Вот этот предел является привычным в поэтике Лермонтова, и он только стремится еще превысить его, скажем, в таких стихотворениях, как «Ночь. Ну, то есть взят космический масштаб, взгляд из далекого космоса, и даже сама Земля стремится к точке. Еще один пример космического масштаба:. Иль дивы, словом роковым, Стеной умели так высоко Громады скал нагромоздить, Чтоб путь на север заградить Звездам, кочующим с востока? Горы стремятся в такую высоту космическую, как бы заграждая путь кочующим звездам. Это стихотворение «Вид гор из степей Кавказа». Горы стремятс Джон Рёскин англ. II» Стихотворения М. Уоллес Стивенс англ. Wallace Stevens, — В целях улучшения качества сервиса мы собираем и используем cookie-файлы и некоторые другие данные на сайте в аналитических и маркетинговых целях. Продолжая работу с сайтом, вы соглашаетесь на сбор и использование cookie-файлов и другой информации в соответствии с Политикой в отношении обработки персональных данных. Огонь в крови и тайный холод. Венец певца, венец терновый. Любовь не здесь и не сейчас. Для просмотра этой лекции необходимо авторизоваться на сайте Дряхлеющий мир. Диалектика личности. Поэзия в бездне динамики. Порыв и безнадежность: поэма «Мцыри». Мировая скорбь: поэма «Демон». Тоска о старине: «Песня о купце Калашникове». О названии романа «Герой нашего времени». Лермонтовская проза как завершение европейского психологического романа. Готический Лермонтов: «Штосс». К чтению лекции. Транскрипт Гипербола внутреннего мира Недвижимый герой и динамика стихий Столкновение контрастов Космические масштабы пейзажа Описательная поэтика поздних лет Новый путь к иному миру Примеры «прорывной» поэтики От описания к медитации Литература. Галерея Галерея. Михаил Свердлов. Роман с природой Гипербола внутреннего мира Когда мы читаем стихотворения Лермонтова, описывающие природу, мы особенно остро осознаем принадлежность поэта европейскому романтизму. Недвижимый герой и динамика стихий Итак, предельные состояния природы передают предельное состояние лирического Я. Столкновение контрастов Итак, вот мы видим некоторый закон лермонтовской лирики. Космические масштабы пейзажа Так вот, у этого Пушкина Лермонтов почти ничего не берет. Купить курс. Литература Анненский И. Книга отражений. Бицилли П. Лермонтов: pro et contra. Вольперт Л. Лермонтов и французская литература. Таллинн, Герштейн Э. Гинзбург Л. Работы довоенного времени: Статьи. Заметки Н. Мережковский Д. Немзер А. IV Новая серия. Тарту, Пумпянский Л. Розанов М. Лермонтову: Юбилейный сборник. Серман 3. Ходасевич В. Эйхенбаум Б. О литературе. Эткинд Е. Поэтическая личность Лермонтова. Закрыть Уже зарегистрированы?

Купить Мефедрон Лисаков