Купить Кристалы в Опочке

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Кристалы в Опочке – Telegraph

Купить Кристалы в Опочке

Как купить МЕФ через интернет Бобруйск

Подержал в своей, а потом не удержался и прижал к щеке. Ладонь принцессы оказалась довольно твердой. А какой еще может быть женская рука, то и дело…. Принцесса виновато посмотрела на волшебника, пожала плечами и пододвинула ему велосипед. Волшебник очень быстро поставил диагноз: - Соскочила цепь,…. Испачканной землей. Придавленной собственным велосипедом, даже еще и в одном тапке, потому что второй отлетел куда-то в кусты. Log in No account? Create an account. Remember me. Елена Мулярова muliarova wrote, - 07 - 13 Елена Мулярова muliarova - 07 - 13 Previous Share Flag Next. После работы я заехала в Букбери на Новой Басманной, чтобы купить что-нибудь своему сыну Коле, которого совершенно неожиданно повело на чтение. Коле 9 лет, двух первых «Гарри Поттеров» мы кое-как одолели, три первых «Тридцать три несчастья» тоже. Собственно, я пришла за четвертым «Тридцать третьим несчастьем», напрочь забыв, как оно называется. Я арт-директор в рекламном агентстве, сижу рисую за компьютером. К концу рабочего дня у меня ноет правое предплечье, кружится голова и перед глазами чертики скачут. Сосредоточиться тоже трудно. Особенно вечером, особенно в книжном. Очень много ярких пятен вокруг. Я просто стояла и шарила глазами по полкам и вдруг Когда пишут, что пол поехал под ногами, или голова пошла кругом, или зазвенело в ушах, я знаю, что это бывает на самом деле. Со мной было и то, и другое, и третье Не то чтобы у меня очень тяжелая судьба, но бывали неприятные обстоятельства. Сейчас расскажу. А тогда в книжном на меня опять накатило. Я увидела книжку. Ничего особенного: «Энциклопедия для мальчиков». В таких книжках рассказывают, как делать бумажных змеев, или как выращивать кристаллы сахара, или как правильно пользоваться ножом и вилкой. Но змеи не летают, кристаллы не растут, а до ножа с вилкой просто руки обычно не доходят. А накатило на меня, потому что с обложки смотрела черно-белая улыбающаяся физиономия кудрявого ребенка лет семи. Моя фотография, если честно. А если еще честнее, то крупным планом первым меня начал снимать мой собственный муж Дима. И у меня никогда не было щербинки на переднем зубе. И разрез глаз у меня немного другой. А в остальном — просто одно лицо. А раз так, то это могла быть фотография только одного человека — моего брата-близнеца Коли. Ну да, сына я в честь него назвала, но Дима, мой муж, об этом не знает. Он думает, что я была обычная девочка, из обычной семьи, просто провинциальной. Несколько раз я уже собиралась все ему рассказать, на так и не собралась — больно слезная история, как в индийском кино. Но необязательно быть героями индийского фильма, чтобы оказаться разлученными в младенчестве близнецами. К тому же разлучили нас не совсем в младенчестве. Только я точно не помню, когда. Помню только, что было нас двое: брат и сестра, Оля и Коля, а потом Колю усыновили, а Олю — нет. Мальчиков охотнее берут, хотя от девочек толку больше. Мы все это очень подробно обсуждали между собой, сидя в игровой и делая вид, что играем. Мы свои шансы взвешивали. Беленьких брали лучше, чем черненьких, мальчиков лучше, чем девочек, после семи лет шансов почти не оставалось. Я детдомовка, отказной ребенок. Я читала — на 70 обычных родов приходится одна двойня. Может быть, если бы у нашей мамы родилась одна я, или один Коля, она бы одного ребенка оставила. А двойню — нет. Двойня — это перебор. Я думаю, ей было лет 16 и была она деревенская девчонка. И ребеночка, то есть нас с Колей, ей заделал какой-нибудь свой деревенский, а потом ушел в армию. И что ей было с двойней делать — й год? Не знаю, как они там в своей деревне жили, мы в нашей Опочке жили так себе. Мясо редко ели, яблоки только летом. Апельсины я впервые только в Пскове попробовала. Бананы тоже. Хотя у нас были хорошие шефы — кондитерская фабрика. Конфеты привозили, желе бракованное. Я это все помню. Это Колю взяли года в три, а меня только в шесть. Это про мою новую маму Надю. Еще няня Аня любила повторять: «От Опочки две версточки и в бочок один скачок», но на наш «пскопской» лад — цокая. На самом деле вот так: «От Опоцки две версточки и в боцок один скацок». Когда я думала о том месте, где жила моя настоящая мама про себя я ее называла мама Таня , то так и представляла этот самый скачок в бочок. Думала, мама сделает скачок обратно и заберет меня. Но забрала другая мама. И на самом деле, не я должна была за нее век Бога молить, а это она Богу обещала меня взять. У мамы Нади уже был один сын — Витька, и никаких других она не хотела. А потом Витька, когда ему было 9 лет, заболел двусторонним воспалением легких и чуть не умер. Тогда член партии мама Надя побежала в церковь и лежа на полу перед Казанской Божьей Матерью — это она мне потом сама рассказала — дала обет. Если Витька поправится, обещала она Богу и Богородице, пойдет в детдом и возьмет ребеночка. Витька выздоровел, а мама Надя с папой Федей поехали в Опочку и взяли меня. Бывают дети вымоленные, а я как бы выкупленный. Почему она не взяла какого-нибудь маленького, который бы не знал, что он детдомовский? Сейчас объясню — я была перспективным ребенком. Я хорошо рисовала, уже тогда. Карандашами, мелками и красками. Мои рисунки даже в местной газете печатали. Я думаю, дело было так. Когда мама Надя начала няне Ане рассказывать всю эту историю про вымоленного Витьку и обещанное за это усыновление, няня Аня посоветовала ей меня. Потому что у меня был Божий дар. И Бог маму Надю и ее родного сына Витьку не оставит, если мама Надя отмеченную Богом сиротку, то есть меня, возьмет. В общем, как ни крути, без Бога тут не обошлось. Ну и мне было велено за маму Надю век Бога молить, и я бы с радостью, но ни одной молитвы я не знала, а мама Надя после всей этой историей с отмаливанием Витьки в церковь больше не ходила. Потому что Витька больше ничем кроме насморка не болел. А я вообще была крепкая. А если бы я вдруг разболелась, то это не тот был случай, чтобы в церкви на полу лежать и обещания Богу давать. Я свое место знала. Хотя меня по-настоящему удочерили и не только фамилию поменяли, но и имя. Была я Оля Серегина, стала Аля Касаткина. Аля — это значит Алина. Я спорить не стала, Аля так Аля, главное при маме с папой. И при брате. Витька меня чморил. Звал меня вшивотой детдомовской. И напрасно. Вшей у нас никогда не было. Глисты, да, были — мы сами какашки разглядывали и видели, как они там ползают. А вшей не было, за этим строго следили. Да и глистов выводили — давали какую-то дрянь пить, от которой живот резало, но червячки из какашек пропадали. Бить меня Витька не бил. То есть он бы хотел, но я же детдомовская, драться умела: и щипаться, и кусаться, и пинаться. Ну и мама Надя с папой Федей Витьке запретили меня бить, но гадости говорить разве запретишь. Он и говорил, а я молчала. Я в голову не брала. Жили мы в Пскове, я в две школы пошла — в обычную и художественную и еще я очень боялась, что меня обратно в детдом отвезут, поэтому очень по дому крутилась: в магазин или, там, полы помыть — не то что не отказывалась, сама вызывалась. Мама Надя, я так думаю, меня не любила, целовала только по праздникам. Но не обижала — одета я была не хуже других. К тому же, как показало время, мама Надя со мной не прогадала. После школы я поехала в Питер, поступила в Мухинское училище, потом перевелась в Москву в Строгановку. В Москве и осталась, вышла замуж, родила сына, устроилась в конце концов артдиректором в рекламное агентстство. У меня все хорошо, я даже 'пежо' новый купила не в кредит, а так — выложила 15 тысяч баксов и купила. Это мы тендер один очень дорогой выиграли. И родителям я квартиру новую купила в Пскове. И муж у меня хороший, и зарабатывает хорошо, и сын Коля не болеет. Почему я не искала того Колю, своего брата? А как бы вы его искали? Лет в 12 я спросила маму Надю, но она мне сразу сказала: - Забудь! Есть такая вещь - тайна усыновления называется. Интересно, почему единственный в городе детдом значился номером третьим? В общем, я поняла, что пока я не вырасту, Колю мне искать бесполезно. А, значит, и ему — меня. Но я думала, что кончу школу, поеду в Опочку, приду к директору детдома и все у нее выясню — не имеют же люди права скрывать от сестры, где ее родной брат? Но после школы все так закрутилось — институт, мальчишки — у меня роман был сумасшедший как раз на первом курсе — короче, не до поисков Коли было. Но я о нем думала. Что вот, хорошо бы случайно встретить. Может быть, он тоже рисует, и мы с ним учимся в одном ВУЗе. А может, ему тоже поменяли имя и фамилию и как я тогда его узнаю? Мне говорили, что в детстве мы были очень похожи — одно лицо. Но не в двадцать же лет! Самого Колю я не помню. Помню только, что сперва рядом всегда был кто-то такой же как я, а потом его не стало. Однажды по телевизору показывали фильм, кажется, «Нелл» называется, с Джоди Фостер в главной роли. В лесу стоит дом и в нем совершенно одна живет девушка — эта самая Нелл, иногда она разговаривает со своим отражением в зеркале. За Нелл наблюдают психологи — изучают степень ее одичания — и сперва они думают, что это она так с ума сходит — с зеркалом общается. А потом выясняется, что у Нелл была сестра-близнец, и она умерла в детстве, а Нелл обнаружила ее в зеркале и вот, беседует. Этот фильм я смотрела дома вместе со своим мужем Димой, и на этой самой сцене я разрыдалась как полоумная, Дима даже испугался. Я ничего ему объяснять не стала. Иначе пришлось бы слишком много рассказывать — просто у меня было тоже самое. Колю я не помню, а вот как я с зеркалом разговаривала — помню. И как няня Аня сказала, что если еще раз такое увидит, жопу мне надерет, помню тоже. Я и перестала. Книжку с Колиной фотографией я купила, но сыну не отдала. Посмотрела выходные данные, нашла издательство «Эксмо», с улицы туда конечно не пошла, знала, что никто со мной разговаривать там не станет. Вышла через общих знакомых на их артдиректора Костю, даже встретилась с ним не поленилась. Но только без толку. Мне их Костя честно сказал — фотку взял в стоках, для тех кто не знает, это такая библиотека картинок на все случаи жизни: от рыжих котят до мальчишек с щербинкой в переднем зубе, включая улыбающихся старушек в инвалидном кресле. Тут не надо быть артдиректором, достаточно быть простым бильд-редактором, чтобы понять — в стоки попасть может кто угодно и источник часто уже не отыскать. Но Костя, которому я просто и без всяких внятных объяснений отдала бутылку Мартеля, честно нашел на диске эту фотку с мальчиком и предъявил мне автора — какого-то L. Glass из U. Я не знаю, какой бы вы вывод сделали из всей этой истории, а я только один — что Колю усыновили в это самое королевство. Нет, я не полная идиотка, и я знаю, когда у нас кончился Советский Союз и что, пока он не кончился, детей из СССР за границу не отдавали, генофонд не распыляли и вообще был железный занавес. Но мало ли? Я сразу подумала: так вот почему они не говорят мне, где Коля. Просто его за границу отдали. Чего я только тогда себе не напридумывала, что может его какие-нибудь дипломаты усыновили, а потом вывезли за кордон и там остались. И Коля теперь вовсе не Коля, а какой-нибудь там бывший изменник родины. Если честно, то мне в моих нынешних обстоятельствах легче было поехать в Англию и там начать поиски L. Мужу и на работе сказала, что у мамы с сердцем прихватило, а маме Наде не сказала ничего, просто заявилась с утра: «Здравствуйте, а вот и я». Мама Надя не то, чтобы обрадовалась, но и не расстроилась. После того, как я им с отцом квартиру купила, чтобы они свою старую Витькиной семье отдали, они меня как-то зауважали. И уж точно, если когда и жалели, что взяли меня тогда из детдома, то жалеть перестали. Тем более, что Витька работает врачом на Скорой и еле со своими двумя детьми и женой учительницей младших классов перебивается. Так что в приемной семье теперь меня любят как родную. А про Колю они опять мне не сказали. Так мама Надя пыталась отговорить меня ехать в Опочку, но ей не удалось. Правда, зачем-то она настояла, чтобы Витька ехал со мной. Брат взял отгулы на своей Скорой, сел на свою раздолбанную девятку, и поехали мы с маминадиными еще теплыми пирогами в обнимку и с подарками в багажнике в город Опочку. За руль брат меня не пустил. С Витькой мы нормально теперь общаемся. Нет, на самом деле, он нормальный парень, точнее, мужик уже. Его тоже можно понять: жил-жил мальчик в семье, единственный ребенок, любимец родни и вдруг, здравствуйте, взяли какую-то не пойми кого, говорят, на тебе, Витенька, сестричку. Любой тут взбесится. А теперь он к нам в Москву приезжает и даже просит, чтобы я по музеям его водила: «Вот тебе, Витя, голландское Возрождение, а вот тебе русский авангард». Больше всего Витю удивило, что Малевич не только квадратами и не только черной краской рисовать умел. Опочку я не узнала. Ничего удивительного, как меня забрали, я туда больше не приезжала — желания не было. И сейчас меня трясло так, что зубы клацали. Витька даже предложил водки выпить или успокоительного — на выбор. Он, доктор наш скорый, оказывается, и того и другого предусмотрительно взял. Но я не стала. Постояла, подышала, пошла в детдом. Типа, приехала богатая москвичка с подарками. На самом деле, уезжая из Москвы я про подарки напрочь забыла и только в Пскове до меня доперло, что не с пустыми же руками туда являться. Я наспех совершила налет на местый Торговый Центр, который только название сменил, а как был совковым универсамом, куда я еще школьницей на витрины глазеть бегала, так и остался. А теперь я накупила там каких-то псевдолеговских конструкторов и псевдоматтеловских барби, и то и другое, производство Китая. Ну и фруктов каких-то, это уже в самой Опочке на базаре. Нет, дети, конечно, виснуть на нас не стали, но эти глаза Я сама как бы раздвоилась в этот момент и была и теткой, которая смотрит на ребенка с непонятно какими ожиданиями, и одновременно ребенком, который на эту самую, приехавшую с Большой Земли тетку смотрит тоже с ожиданиями, но вполне опредленными. Так девочки гадают на ромашках, любит-не любит-плюнет-поцелует-к-сердцу-прижмет-к-ч ерту-пошлет. Хотя у детдомовской ромашки только два лепестка: возмьет — не возьмет, что почти тоже самое, что к серду прижмет — к черту пошлет. К сердцу я никого прижимать не стала, превозмогая дрожь и все ускоряющееся головокружение под тревожным взглядом Витьки, раздала подарки и пошла к директисе. Конечно, это уже была какая-то другая тетка, а не та страшила из моего детства. И песню про тайну усыновления она петь мне не стала, прямо сказала, что архивы никакие не сохранились, и где там мой братик, она не знает. И добавила, что «странно, обычно родных братьев и сестер стараются не разлучать, хотя мало ли что было 30 лет назад». Действительно, мало ли что. Няня Аня уже давно в детдоме не работала, но слава Богу, хоть не померла. И все что я смогла узнать у директисы, так это нянианин адрес на окраине Опочки. Впрочем, у Опочки все окраина, за исключением Райсовета с покрашенным бронзовой краской памятником Ленина и двумя облезлыми пятиэтажками. Никогда я у няни Ани дома не была, не заведено было у наших воспитателей детей к себе на дом брать, и правильно, а то вцепятся мертвой хваткой в дверную ручку и не выгонишь Пока мы ней ехали, я про себя повтроряла, кто я такая, как меня раньше звали и как теперь, чтобы няня Аня меня вспомнила. Но ничего такого не понадобилось. Няня Аня сразу меня узнала. Мы застали ее за прополкой. Мне страшно было поднять на няню Аню глаза и я делала это постепенно — сперва посмотрела на надетые на босу ногу галоши, потом на застиранный передник и наконец уткнулась взглядом в ее глаза — голубые-голубые, как это бывает у детей и стариков. А потом, сама не заметив как, но уже и сама уткнулась лицом в ее мягкое плечо. Потом мы сидели уже в доме — в большой комнате или, как у них называется, зале. Витькина водка тут оказалась очень кстати, а валерьянка не понадобилась. Я все так выслушала без валерьянки. И вот что странно, как только няня Аня мне все рассказала — про меня и про брата Колю, то мне показалось, что я все это уже знала. Десять раз знала и вот, не то что забыла, а Ну, короче, жили были брат и сестра — Коля и Оля. Мамка их не любила и отдала чужим людям. И Коля с Олей жили у чужих людей, нормально так жили. Чужие люди их не били, кормили, одевали и даже играли с ними в казенные игрушки. А потом Коля с Олей заболели скарлатиной. Не только они заболели, много детей тогда слегло, эпидемия называется. Заболели многие, а умер только Коля. А Оля выздоровела — девочки всегда крепче мальчиков. Колю похоронили, на старом кладбище за церковью, а Оле сказали, что его взяли — зачем девочку расстраивать. А я не забыла. Няня Аня отвела нас к могилке. Извинилась, что та заросла совсем. Раньше няня Аня сюда часто ходила, ухаживала, а теперь у нее давление, вены и катаракта. Не может, короче. Ну мы там с Витькой прибрались как могли, траву повыдергали и договорились, что цветы посадим. Хотя это в основном Витька траву дергал, а я держалась-держалась, но как увидела «Серегин Коля », вот и пошла рыдать как сумасшедшая. Так Витька практически всю могилку родного брата неродной своей сестры и убрал. Траву дергал мрачный, молча, потом, глядя, как я убиваюсь, говорит: - Ну хочешь мать твою родную поищем, она-то жива небось. А я только головой замотала. А что мне ее искать. Когда у меня вроде как мама есть. И брат тут рядом сидит, одной рукой меня за плечо держит, из другой свой скоропомощной чемодан не выпускает на тот случай, если мне плохо станет. А я ничего, держусь, хоть и плачу. А как же мне не плакать, тем более что Витька, на Колину уже прополотую могилку глядя, признался, что мама и папа мои приемные все про Колю знали. И даже Витька с самого начала, как меня взяли, знал. Но молчал. Только детдомовкой вшивой звал, ну и что, а как же еще ему меня звать, не сестричкой же любимой. Ну а то, что ребенок похожий на обложке — так это просто совпадение. Или не совпадение, а Бог послал, понятно зачем. Post a new comment Error. Post a new comment. Preview comment. Post a new comment 5 comments.