Купить Кайф Берёзовский

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

«Везде есть своя свобода и несвобода» – Газета Коммерсантъ № () от

Купить Кайф Берёзовский

Сорск купить LSD-25 (HQ) 170мкг

Знаменитый музыкант, победитель IХ конкурса Чайковского года, в последние годы более известный в мире как бельгийский и английский пианист русского происхождения, — большой оригинал. В то время как большинство наших исполнителей всеми правдами и неправдами стремятся уехать на Запад, он вернулся в Россию и утверждает, что навсегда. Будучи звездой мирового пианизма, он смиренно сдал выпускные экзамены в alma mater спустя 25 лет после её окончания, так как в своё время не смог этого сделать из-за участия в том самом «Чайнике», на котором победил. Когда победу в качестве экзаменов не зачли, он махнул на всё рукой и уехал на Запад. Ну а сейчас диплом понадобился, чтобы преподавать в Москве. Ещё оригинальнее его увлечение фольклором. По его словам, он переживает настоящую одержимость народной музыкой, предназначенной не для салонов и концертных залов, а для сопровождения жизни человека деревни, работающего на земле и близкого к природе. Впрочем, увлечение фольклором всегда свойственно многим русским музыкантам. Желание докопаться до истоков великой музыки заставляет их возвращаться к корням, и это повторяется из века в век у отдельных представителей новых поколений музыкантов. И каждый раз узнавание единства любимых произведений и их народных «аналогов», понимание, что и откуда произрастает, ощущение прочной связи времён и традиций приводят искателя к удивленной радости и потрясению. Накануне очередного фестиваля «Музыка земли» , идейным вдохновителем и художественным руководителем которого Борис Березовский стал по зову сердца и из чувства восхищения фольклором, в интервью порталу Belcanto. Выглядит ваша деятельность, честно говоря, некоторым донкихотством. Началось всё с путешествий по Европе, со знакомства с народной музыкой разных европейских народов. Есть такое произведение — «Румынские танцы» Бартока. Скрипачи обожают его, часто играют на бис, потому что оно обеспечивает исполнителю стопроцентный успех. Слушая его, народ сразу оживляется, начинает аплодировать. Хотя, казалось бы, Барток — классик, бюст на рояле, с которого мы сдуваем пыль. И вот однажды в Румынии я купил диск с народной музыкой и вдруг услышал те самые мелодии, которые Барток, как выяснилось, просто обрабатывал. Меня поразило, прежде всего, то, что эта музыка вовсе не воспринималась как музейная, что она была наполнена радостью и в чём-то перекликалась с сегодняшней жизнью людей. Я, помню, пытался тогда представить себе, как это сочинялось: вот люди работают, вечером собираются вместе и играют эту божественную музыку, которая для нас стала единственным средством, чтобы расшевелить публику в конце концерта. В моём сознании произошёл переворот, ведь раньше у меня было представление о народной музыке как о каком-то примитиве. Но я услышал в ней сложную мелодику, гармонию, изысканность, ритмическое разнообразие. Знакомясь с фольклором, я стал делать постоянные открытия и увидел в нём формулы сплошного счастья. Гениален любой фольклор — ирландский, грузинский, русский Там одни шедевры. Так что это не донкихотство, а живой неподдельный восторг от всего открывшегося мне богатства. Спасение музыки, существующей теперь не на земле, а в законсервированном виде — в нотах или на носителях, сегодня равносильно спасению утопающей Атлантиды. Разве не так? За весь мир я не хочу отвечать, могу сказать лишь о себе, что это не возвращение к корням, а их узнавание и понимание того, что эта музыка должна наполнить собой современность. Возьмём ту же Венгрию. Там есть традиционная народная музыка. Но также есть Барток, который весь вышел из фольклора. Есть Лигети, ультрасовременный композитор, но сохраняющий исходные черты базовой народной музыки. Я за то, чтобы народная музыка проникала в музыку современных композиторов. Эта линия практически прервалась с революцией, и нам её не хватает. Так что смысл своего существования я вижу в том, чтобы сделать современным то, что таковым пока не стало. Барток, Стравинский и им подобные композиторы, используя фольклор, действовали как реформаторы музыки. Хотя если взять Римского-Корсакова, то про него этого не скажешь, он был ортодоксом, а не авангардистом своего времени. Но и это я люблю. Римский-Корсаков — один из самых любимых мною композиторов. Он использовал фольклор так, что получалась невероятная красота, которой можно наслаждаться эмоционально и эстетически. Такие композиторы, как Хачатурян, Щедрин, Тактакишвили, Борис Чайковский, Свиридов, Гаврилин как раз и занимались использованием фольклора уже на новом, современном им этапе развития музыки, и это направление получило название «неофольклоризм». Кстати, фортепианный концерт Хачатуряна я обожаю, он всегда вызывает дикий восторг публики, хотя почему-то исполняется редко. Музыка концерта целиком построена на армянских традиционных гармониях и мелодике, и для людей, привыкших преимущественно слушать произведения европейских композиторов, в ней всё необычно. И это действительно чудо — когда из тех же самых семи нот вдруг получается нечто свежее, новое, оригинальное. Даже когда вы исполняете классику, со сцены от вас всегда идёт энергия жизнелюбия. Впечатление такое, что вы находитесь в постоянном поиске явлений, которые ещё сохраняют соки жизни. Не связан ли интерес к фольклору, в первую очередь, с чертами вашего характера? А может, поиски источников позитивной энергии привели вас к фольклору потому, что академическая культура теряет, лишается по разным причинам этих соков? Ведь довольно часто кипучая жизнь обнаруживается там, где вовсе нет культуры и подчас нет даже приличий. Взять хотя бы такой фольклорный жанр, как частушки, к примеру. Большинство великих композиторов сочиняли музыку утончённую, рафинированную, аристократическую и создавали в рамках этой традиции невероятную красоту. Но как любой продукт аристократизма, как любое явление, пропитанное «голубой кровью», эта музыка элитарна и в силу этого, может быть, действительно лишена «соков жизни». Европейский аристократизм и фольклор, конечно, вещи почти несовместимые. С другой стороны, использование фольклора композиторами ХХ века было чем-то вроде оздоровления отмирающей ветви человеческого рода при помощи вливания новой молодой крови, наполнением теми самыми «соками» сосуда, из которого они истекли. Не случайно ведь драматических и трагических произведений написано больше, чем светлых и позитивных. Хоть кого взять — Бетховена, Рахманинова…. Для меня Бетховен позитивен. Просто слушатель вместе с ним должен пройти определенный маршрут от трагедии к радости. Финал большинства классических произведений чаще всего свидетельствует о победе света и добра. Что касается Рахманинова, то в основе его музыки — духовная традиция России, церковное пение, колокольный звон. В ней совсем другая радость — радость духа. Рахманинова я обожаю. Бетховена тоже. Почему ты что-то любишь? А чёрт его знает Просто любишь, а объяснить невозможно. Тем не менее, любя всех композиторов, музыку которых я исполняю на сцене, про себя могу сказать, что мне ближе здоровая основа существования, радость тела, а не духа, я совсем другой человек. И может, действительно иногда хочется вырваться за рамки слишком уж застоявшегося академизма, а часто и за рамки самой музыкантской среды. Когда-то мне говорили, что для карьеры полезно дружить с дирижёрами. Но иногда поприсутствуешь при разговорах дирижёров и поймёшь, что ничего более депрессивного услышать невозможно. Некоторые только и заняты тем, что обсуждают всякие пресные новости: где какое дирижёрское место освободилось и кто на него претендует…. Близка ли вам эта мысль в связи с вашими фольклорными изысканиями и планами сделать фольклор фактом современной музыкальной жизни? Мне такого не нужно. Знаете, все интеллектуалы — бездельники. Вот человек сидит, думает, размышляет, погружается в тома и фолианты, а его тело при этом ничем не занято. А что такое фольклор? Это когда люди целый день работают, испытывают радость физического труда, и она отражена в музыке. Я не хочу сказать, что не существует интеллектуальной радости, утверждать такое было бы глупо. Но мне ближе физическая радость, чем мозговая. Когда ты хотя бы походишь два часа, устанешь — это уже приятно. Я вот сейчас делал ремонт в свободное время…. Я работал и чувствовал, как же приятно устать физически. Наше тело требует этого и об этом кричит наша душа. Вернуться в те времена, когда писалась музыка земли, невозможно. Но приблизить традицию к современности — вполне. Устроить какой-нибудь фестиваль на природе, чтобы хоть понять, что это такое. Пожить там, хлеб вырастить. Я бы с удовольствием этим занялся. Не вижу в этом ничего плохого. Только пользу. А в будущем я собираюсь это осуществить. Вот Коробейников говорит, что он полгода проводит в деревне и копается в огороде. Это прекрасно! Вот я бы хотел, чтобы моя дочка могла убить курицу. Я этого сделать не могу. Но дочка сказала, что с удовольствием попробует. Мы собираемся этим заняться. Либо ты вегетарианец, либо если уж ты ешь мясо, то тогда сумей убить. Я могу говорить только о себе. И в то же время он считал, что, сопереживая в момент исполнения тем чувствам, которыми наполнил музыку композитор, мы избавляемся от части своих душевных невзгод. Таким образом, музыка становится союзником человека в лечении тяжёлых психических состояний. Справедливо ли это в отношении фольклорной музыки? Или у неё свой набор «лечебных» средств? Мне нужно больше бывать на природе, двигаться, чем-то заниматься. Но подлинные сокровища, конечно, есть и там, и там. И я даже затрудняюсь с ответом, что выбрать в лечебных целях. Благодаря фольклору я узнал много такого, о существовании чего просто не подозревал. А уж тема связи фольклора и классики — это вообще океан. На стыке классической и народной музыки всегда появляются шедевры. За счёт этого, кстати, расширяется мой репертуар. Если пианист мечтает об аплодисментах, то ему просто необходимо играть «Лезгинку» Ляпунова, «Исламея» Балакирева, «Лезгинку» Хачатуряна, «Румынские танцы» Бартока… Стоит только исполнить хотя бы одно из перечисленных произведений, как народ в зале начинает сходить с ума. Я давно заметил, что публика гораздо лучше реагирует на эти произведения, нежели на глубокие философские размышления о смысле бытия какого-нибудь современного композитора. Видимо, таким образом я и сам пытаюсь от чего-то излечиться Я считаю, единственное, что сейчас способно объединить разобщённое человечество, — это музыка. Даже религия, о какой бы конфессии ни шла речь, на практике всегда людей разъединяет. Просто люди таковы, что каждый начинает превозносить свою веру: это у нас глубже, а это у нас чище. Для меня это бред сивой кобылы. Фольклорная музыка не обязывает к этому. Я никогда не слышал, чтобы фольклористы утверждали, что их музыка лучше, чем у кого-то. Она вся разнообразна и прекрасна! Как человечеству научиться терпимости? Ответ один: полюбить чужое как своё, осознав красоту и уникальность чужой культуры. Фольклор даёт человеку понимание того, что так же, как уникален он сам и его народ, уникальны и неповторимы все другие народы. И это скорее приведёт к взаимной терпимости. Если мы узнаем фольклор разных стран — грузинский, индийский, румынский, то ни у кого не будет снобизма, потому что нельзя сказать, что музыка какого-то из этих народов лучше. Возникнет ощущение фантастического равенства уникальных и неповторимых культур, а не превосходства одного народа над другим. Но из деревни люди уходят в города, покидают ту почву, на которой произрастал фольклор. Как же передаётся из уст в уста эта традиция? Например, в Белгородской области народных коллективов. Похожая ситуация в Курской, Воронежской областях. Или, например, казаки — пожалуйста, огромное количество коллективов, и все они примерно одинаковы по качеству исполнения. Но поскольку эта традиция не занимает никакого места в медиа-пространстве, то её как бы и нет вовсе. А это, конечно, не так. Безусловно, песни, которые они исполняют, часто иначе как музейными экспонатами не назовёшь. А чисто музейный экспонат более минут не выдерживаю даже я. Поэтому для того чтобы это было интересно, нужен «коктейль» с классикой и с современностью. У того же Стравинского использованы народные темы, которых больше нигде и никогда не услышишь. В своё время вы занялись открытием Метнера, но сколько ещё осталось композиторов, которых практически не исполняют в концертах: Лядов, Аренский, Рубинштейн, Ляпунов. Но как раз на фестивале мы будем исполнять с женой альтовую сонату Рубинштейна, там в финале звучит тема казачьей песни. Правда, другие произведения относятся уже к другой эпохе. Моя дочка сыграет какие-то пьески в народном духе Эшпая, там этакий марийский колорит. В период подготовки фестиваля я вдруг выяснил, какой прекрасный композитор Назиб Жиганов. До этого я знал о нём лишь то, что его именем названа Казанская консерватория. Я много раз бывал в Казани, думал: ну, Жиганов и Жиганов. А оказалось, что у него очень красивая музыка: немножко Пуччини, но с татарским оттенком. Весь айфон моей дочки забит шикарными болгарскими фольклорными группами, от которых башку сносит. Хоть это и попса, но потрясающая! Инструменты там все современные — трубы, скрипки… А сама музыка фольклорная. И она феноменальна. Не знаете, почему в мире нет ни одной радиостанции, которая бы всё это крутила? Сейчас даже классическую музыку исполняют так, чтобы это было коммерчески выгодно. А как вы себе представляете извлечь коммерческую выгоду из исполнения фольклора? И она действительно в тысячу раз лучше, чем какая-нибудь Мадонна, что-то психоделическое или попса, которая приносит деньги радиоканалам. Фольклор, кстати, прекрасно совместим и с дискотекой. Он совместим со многими направлениями, его возможности практически беспредельны. Но чтобы оценить его сложность, у слушателя должно быть такое же образование, как у вас. А где вы сейчас такое найдёте у массового слушателя? Я просто говорю о том, что фестиваля явно не достаточно, нужен ещё радиоканал. И я уверен, что такое радио станет популярным. Не только сам по себе исконный фольклор, но всё, что вокруг него, основанное на фольклорной традиции, то есть традиция плюс классика, традиция плюс авангард, это будет шикарно! Вечером за рюмочкой самогона они собрались попеть. Я, помню, приготовилась услышать нечто аутентичное, подлинно народное. И каково же было моё удивление, когда старики запели песню «Расцвела под окошком», то есть эстраду х годов. Я была разочарована, если не сказать — в шоке. То, что передавали по радио и что Шостакович называл «развесистой клюквой», фактически вытравило искусство почвенное из самих носителей традиции. Это было очень горько узнать. Да, технологии таковы, что проникают в каждый дом без стука. И благодаря им общество действительно идёт вперёд, к прогрессу, всё это важно, нужно и очень интересно. Но сколько в этом таится опасностей для человека! Преимущества новой техники его затягивают, лишают воли и интереса к жизни. Казалось бы, гениальная вещь — компьютер, сколько возможностей открывает для каждого! Но вижу, что сына просто не оттащить от него, перед экраном он забывает обо всём на свете. Но я уверен, что через какое-то время люди не выдержат этого напряжения, и начнётся откат к природе. То, как человек живёт сейчас, для него неестественно. Это, кстати, сейчас модная тема. Вот когда взлетаешь на самолете над Москвой, то видишь, какая она маленькая, а вокруг полно земли. Так что возвращаться есть куда и есть куда снова пустить корни. Ваш пример заставил меня задуматься, но всё равно я делаю вывод, что в музыке фольклор одержал победу над другими течениями: все современные направления — от рока и джаза до классики основаны на фольклорных ритмах, мелосе и гармониях. И хотя Барток выражал в музыке свой сарказм по поводу победы цивилизации над деревенской культурой, тем не менее в основном вся новая музыка держится на методе Стравинского, а не на методе Шёнберга или ему подобных. А уж танцует весь мир исключительно под африканские фольклорные ритмы. Два друга рассуждают в романе о судьбах фольклора. Один говорит, что фольклор уничтожен индустриальными формациями ХХ века с их тоталитарными методами. Другой — что фольклор жив и нашёл себя в новых формах — массовой песне, в частности. Согласны ли вы с тем, что массовую песню можно считать продолжением народной традиции? Ведь в целом пафос всего этого романа в том, что фольклор исчезает с лица земли. К какой точке зрения вы склоняетесь? Если даже фольклор и всё, что к нему примыкает, займёт нишу в процентов от общего количества музыки, это уже будет прекрасно. Не надо, чтобы он заполонил собой всё. У городской жизни есть свои прелести. Я не призываю, чтобы все ушли в деревню, взяли в руки косу. Просто нужен здоровый баланс между разными видами музыки. Вот я рос и ничего не знал об этом богатстве. Так быть не должно. Понятно, что я, конечно, прежде всего, пианист, исполняющий классику, я играю произведения, часто совершенно не связанные с фольклором. И мне пришлось сделать прорыв в своём образовании. Сейчас мне кажется простой и очевидной мысль, что знаниям в области народной музыки нужно учить ребёнка с самого детства. Но этого, к сожалению, нет. Когда я начинал учиться, то играл менуэты Леопольда Моцарта, потом музыку барокко, потом пьески Чайковского, сонаты Бетховена. Ты растёшь, тебя окружают люди, которые тебе говорят, что это лучшее, что написано, но постепенно ты начинаешь понимать, что есть в этом какая-то ограниченность. Сейчас я нахожусь в состоянии одержимости, за последние три года крышу у меня совсем снесло. Вот недавно на своём фестивале в Бове я делал испанскую программу «фольклор — классика», куда вошли произведения испанских композиторов де Фальи и Торино. Квартет Торино — тоже, это изумительная музыка, которую нигде не услышишь. Кстати, в Испании нет ни одного композитора, который не был бы связан с фольклором. Может, они и хотели бы от этого уйти, но не могут. Ещё была программа, посвящённая фламенко. Это нечто совершенно потрясающее — когда люди ногами отбивают ритм, становясь фактически ударным инструментом. В русских деревнях такая традиция тоже была. Интересно мне также понять еврейский фольклор: там тоже существуют разные традиции — от местечковой до древневосточной, по звучанию близкой к арабской. Хочется докопаться и понять, что является настоящей еврейской музыкой. Есть мысль в следующем году пригласить в Бове ансамбль из Иерусалима, который исполняет аутентичную музыку. А ещё через год программа для Бове будет составлена из музыки Греции, и это тоже практически неисчерпаемая тема. Здесь, в России, «Музыке земли» министерство культуры выделяет деньги только для нашего фольклора, и я их понимаю, но хотелось бы, чтобы фестиваль тоже стал международным. Из этих же трёх источников, он говорил, возможно обогащение мировой культуры за счёт русского вклада. Как я понимаю, именно эти три пласта и будут представлены на вашем фестивале? Хоть я и не специалист в данном направлении, но сообщу, что один из самых ярких участников — это ансамбль Андрея Котова «Сирин», исполнитель подлинной русской духовной музыки. У них есть чудный диск «Калики перехожие». Это люди, которые отправлялись скитаться по миру в результате какой-то личной драмы, они сочиняли песни наполовину духовные, наполовину бытовые, в которых соединялись фольклор и традиции русского духовного пения. А это означает, что ориентированность нашего музыкального сознания исключительно на Запад, по его мнению, была ошибкой. Я лишь могу заказать конкретному хорошему композитору сочинение и сыграть его. Вот сейчас я многого жду от концерта Саши Чайковского для фортепиано и народных инструментов, на фестивале состоится его премьера. Я хотел бы, чтобы это было суперсовременное сочинение с элементами фольклора, но чтобы народные мотивы не звучали в нём как заимствование. Фортепианная партия там не так интересна. Но в целом в музыке использованы несколько фольклорных песен разных народов — курская, кубанская, татарская, мордовская. Изначально я попросил его написать концерт для фортепиано с оркестром русских народных инструментов. Но потом он мне позвонил и говорит: «Ты знаешь, надо писать для симфонического оркестра и добавить туда несколько народных инструментов, так масштаб произведения будет крупнее». Всё-таки мощь симфонического оркестра незаменима. Кроме того, в таком виде произведение проще будет исполнить за рубежом. Не раз я обращала внимание на ваши слова в других интервью о наркотическом воздействии музыки. Пожалуй, действительно можно заметить и эйфорию, и привыкание, и потребность в увеличении дозы, и синдром отмены, и другие признаки определенного воздействия музыки на психику. В таком случае есть ли разница, какая музыка оказывает воздействие на человека, ведь первоэлементы, вызывающие эйфорию, одни и те же для всех направлений? Духовная, классическая или народная музыка одинаково могут вызвать весь ряд перечисленных признаков зависимости. Первоэлементы музыки — это ритм и мелодия. Они есть в любой музыке. И если от мелодии композиторы уже сумели избавиться, то от ритма никуда не уйдешь. Ритм это самая магическая составляющая. Любая музыка основана на ритме. Я вот жду композитора, который отошёл бы и от ритма — это было бы интересно. Сложный вопрос, согласен. То, что музыканты нездоровые люди, это факт. В отличие от народа, исполняющего фольклорную музыку, который был и духовно, и физически здоров. Рок-музыканты все спившиеся, обкуренные, обдолбанные… Музыкантов, исполняющих классическую музыку, особо здоровыми тоже не назовёшь. Вот африканская музыка вводит человека в транс. В этом состоянии он начинает ощущать свою связь с богом. Значит, музыка помогает ему войти в контакт с Создателем. Транс, кажется, и есть наркотическое состояние. Когда шаман воздействует на психику при помощи музыки и тамтамов, то это, скорее, приведёт человека в прямо противоположную сторону. Но мы живём в странное время, когда она настолько доступна, что, конечно, перестала удивлять и потрясать. Но если её употреблять в правильных «дозах», то воздействие её будет мощным. Но мы вряд ли сможем привести пример, когда человек вышел с концерта и сделал доброе дело. После концерта слушатель пребывает в эйфории, но она никуда его не ведёт. При этом многие связывают с музыкой надежды, видимо, на изменение, на исправление человека? Он не меняется. Мы как воевали друг с другом тысячи лет назад, так воюем и сейчас. Ничего нового не происходит. Людей по-прежнему уничтожают. А музыка тут не поможет. Мир изменить невозможно, потому что невозможно изменить природу человека, такие его качества, как ревность, борьбу за территорию…. Как с ними бороться? Это же всё естественно. Если всё это в людях изменить, то это уже не люди будут, а какие-то ангелы. Ещё как! Узнавание народной музыки как узнавание своей страны. Даже когда я слышу фольклорные темы в той же «Снегурочке» — то готов иногда разрыдаться. Знаете, я мечтаю организовать в Пскове фестиваль Римского-Корсакова, подобный фестивалю Вагнера в Байройте. Николай Андреевич — изумительный, прекрасный, забавный композитор. Какой хочешь, в общем. Нужно провести там огромный фестиваль. Лучшей демонстрации русской идентичности не придумать. В его произведениях она стопроцентная. Если мы обратимся к фольклору, то увидим, в каких сложных, красивых формах выражали себя крестьяне, когда занимались, казалось бы, примитивным трудом. Тот же Римский-Корсаков считал, что он всего лишь подслушивает то, что сочиняет народ. С какой целью туда идут исполнитель и слушатель? Когда ты сиюминутно что-то чувствуешь и играешь не так, как вчера. Если ты ловишь эту волну, то ты и будешь играть по-другому. Это как сёрфинг. Ты поймал волну, и пошёл какой-то кайф. И на этой волне всё обязательно прозвучит по-новому. Эффект разнообразия интерпретаций будет заметен только вам одному. Но я-то буду тот же самый. Всё равно спонтанность музицирования — это самый привлекательный момент в исполнительстве. А вам нужна любовь слушателей? Ведь для того чтобы оценить вашу уникальность как исполнителя, публика должна прийти на концерт со знанием того, как те же самые произведения играют другие пианисты, держать всё это в голове и услышать отличия в вашей игре от игры других. Московская публика замечательная, потрясающая, лишь в немногих городах мира есть такая же — может, в , не более того. Я много езжу и по России. Вот я только что был в Тюмени, там замечательный молодой оркестр, набранный из лауреатов разных конкурсов, просто супер! Куда-то торопитесь? Так отражается в вашем исполнительстве стремительная современная жизнь? Кстати, мне перестала нравиться форма классического концерта с его чопорностью, бабочками, фраками, на такой сцене я чувствую себя неуютно. Хотя я понимаю, как привлекателен образ пианиста во фраке. Но сам я не такой, и от этого образа я ушёл. Мне хотелось бы на сцене более свободной атмосферы — джазовой, что ли… То, что называется словом session. Мне нравится та раскованность, когда я сижу рядом с коллегами-музыкантами, среди них, на равных, и мы что-то хорошее делаем все вместе. Ольга Юсова , Я рекомендую. Сондра Радвановски в Петербурге. Йонас Кауфман выступит в Москве. Классическая музыка, опера и балет. Энциклопедия Термины и понятия Музыкальные инструменты Национальные культуры Музыкальные жанры Балет и танец. Проект Ивана Фёдорова. Новости Классическая музыка Опера Балет Культура. Энциклопедия Термины и понятия Музыкальные жанры Течения в искусстве Опера, вокал, пение Балет и танец Церковная музыка Национальные культуры Города Музыкальные инструменты.