Купить HOMER Полярные Зори

__________________________

Проверенный магазин!

Гарантии и Отзывы!

__________________________

Наши контакты (Telegram):

НАПИСАТЬ НАШЕМУ ОПЕРАТОРУ ▼

>>>🔥✅(ЖМИ СЮДА)✅🔥<<<

__________________________

ВНИМАНИЕ!

⛔ В телеграм переходить по ссылке что выше! В поиске фейки!

__________________________

ВАЖНО!

⛔ Используйте ВПН, если ссылка не открывается или получите сообщение от оператора о блокировке страницы, то это лечится просто - используйте VPN.

__________________________

Такси «Круиз» в г. Полярные Зори ☎ номер телефона, цены и отзывы

На станции потолки были невысокие, под людей. Но перегоны строили не для них: от стены до стены пять метров, и от потолка до пола столько же. Далеко, на другом конце метро обитали дикие, верившие, что туннели это ходы, прорытые в тверди Великим Червем, богом, создавшим Землю и родившим из своего чрева людей; а уже люди только потом отреклись от своего Творца, приспособили эти ходы под свои надобности, а вместо Червя построили себе из железа поезда и стали врать себе, что они и были изначально, а никакого Червя не было. Почему бы в такого бога не верить? Он к подземной жизни больше приспособлен. Туннели были темные, страшные, они сочились ручейками грунтовых вод, которые в любую секунду могли прорвать чугунную чешую тюбингов и заглотить целые линии. От ручейков шла испарина, и холодный туман не давал далеко проникать свету от фонарей. Туннели не были созданы для человека, это точно, а человек не был создан для туннелей. Даже тут, всего в трехстах метрах от станции, было жутковато. Чтобы заглушить шепчущую жуть, люди болтали. Туннель, конечно, был живой: он дышал с присвистом, втягивал дымок от костра своими дырявыми легкими с наслаждением, будто курил. Дым вился, улетал вверх и пропадал в заросших трахеях вентиляционных шахт. Поодаль книзу стояла дрезина на ручных рычагах, на которой смена сюда и прибыла. До станции — триста метров. Если пойдет кто из северной черноты на ВДНХ, дозор должен принять удар на себя и, если придется, полечь, а на станцию отправить одного человека, «уцелевшего». Чтобы дети успели попрятаться, а женщины чтобы успели взять оружие и вместе с мужьями загородить собой вход. Это работало всегда: потому ВДНХ и была до сих пор, два с лишним десятилетия как, обитаема. Но в последнюю пару лет тут кто если и появлялся, то разве по недоразумению. Последняя страшная угроза и станции, и всему метро — черные — сгинули, уничтоженные ракетным штормом, как раз два года тому. Теперь к северу от ВДНХ шла только цепь отмерших, пустых станций, первой из которых был Ботанический сад. Сад лежал мелко, к поверхности совсем близко, и гермоворота, которые должны были отсекать мир сверху от мира снизу, там были распечатаны и сломаны. Жизнь на Ботаническом саду была невозможна, а что начиналось за ним, людям было неинтересно. Поэтому край земли проходил ровно по тому месту, куда доставал свет от костерка. А дальше шел космос. Отгороженные от вакуума мешками с песком, сваленными в брустверы, сидели дозорные. Опирались друг на друга «калаши», составленные пирамидой. На огне грел пузо битый закопченный чайник. Артем расположился к костру лицом, а к туннельной пустоте — затылком. Сюда же, рядом, посадил Гомера, которого специально привел в эту тихую пустоту; не хотел слушать его рассказ там, на велосипедах, при всех. Совсем без свидетелей не получится, пусть их хоть поменьше будет. Остальные так расселись, чтобы не сводить глаз с туннельной пасти. Гомеру сказано было вещать негромко, чтобы не возбуждать остальных; но Гомер негромко не умел. Находится на Кольском полуострове. Рядом — АЭС, причем учтите — в рабочем состоянии. Запас хода у станции — лет сто еще! Потому что всего один город питает. А город они превратили в крепость. Частокол построили из бревен, прочие укрепления. Оборону наладили прилично. Вокруг места гиблые, Север. Но эти держатся. Станция им и свет, и тепло дает — для хозяйства. Так что…. Да за Ботаничкой дальше по трубе никого, кроме собак бродячих нет! Мало нам одного пришлепнутого, второй нарисовался! Кто с ними говорил? Так же вот все надеялся найти, может из моих кто остался. Слушал… Искал. Архангельск, правда, мой молчит. Зато Полярные Зори! Целый город, представляете? Горячая вода, свет… Но самое занимательное — у них там прекрасная электронная библиотека сохранилась. На магнитных носителях, на компакт-дисках. Вся мировая литература, кино… Понимаете? Электричество-то есть, сколько угодно…. На котором, правда, не каждой твари по паре спаслось, а вся культура нашей цивилизации… — как будто и не слыша, продолжал токовать старик. Как часто? Где у тебя точка стояла? Какое оборудование? С какой высоты удалось сигнал поймать? Почему у меня тогда не выходило?! Старик ожидал беседы, а не допроса: уютной беседы у костерка. Но Артем слишком уж хотел этой минуты, чтобы на розовые сопли ее тратить. Первое: убедиться, что это правда. Артем и сам все знал про миражи, которые маячат в той пустыне, наверху. Нет, ему не любоваться на них нужно, а дотронуться, поверить. Почему у меня больше не получается?! Единственный раз, когда Артем в прорехах между шипением и воем эфира услышал далекий и слабый чей-то голос — навсегда запечатлелся у него, а голос этот и сейчас, стоит прислушаться, в ушах звучит, как высохшее давно море — в раковине. Как такое можно забыть? Как можно все свою подземельную жизнь мечтать написать книгу для потомков, для следующих поколений, чтобы эти поколения знали, откуда взялись, чтобы не теряли мечту однажды вернуться наверх — и не помнить о таком в мельчайших деталях?! Всю свою долбаную историю. Решил купить меня, а? Нащупал нежное место — и р-раз крючочком… Да? Артем, обозленный на себя и на этого глупого старого враля, положил затылок на истыканный пулями песок и сжал веки. Сказочник гребаный. Только на душе короста нарастет — кто-нибудь придет и отковыряет. До конца дежурства они не обменялись больше ничем. Выходя на станцию, Артем даже переглядыванием со стариком не попрощался. Пойман сигнал с Кольского полуострова. Там есть выжившие! Кирилл аж подскочил, так обрадовался. Не рассчитал с воздухом, и зашелся кашлем. Артем, зная, что будет, дал ему платок — приложить к губам. Кирилл, унявшись, оторвал платок, оглядел его испуганно и виновато. У Артема сердце прижало. Пойман сигнал с севера. С Кольского полуострова. Там сохранилась совершенно нетронутой атомная электростанция. И при ней — город. Называется — Полярные Зори. Красота, а? Так что мы тут не одни. Понимаешь, Кирюх? Не одни! Есть еще и другие выжившие! И мы их нашли! И от этой электростанции столько идет тока, что хватает весь город держать в тепле круглый год. А над городом построен громадный стеклянный купол. Можешь себе представить? Снаружи — снег, вьюга, а внутри — теплынь! Деревья цветут. Вон как в книжке твоей. И прямо сады фруктовые, яблоки там… Помидоры, кстати. Люди по улице в майках ходят. Цветы повсюду. Еды навалом. Сладостей там всяких. Игрушки — не то, что у тебя тут, гильзы стреляные одни. Разные игрушки. Кирюха зажмурился, добросовестно стараясь все это себе представить. Перхнул пару раз с закрытым ртом, тихонько. Выдохнул протяжно. Наверное, не мог вообразить. Артем и сам не мог. Не под землей, а снаружи, в домах с окнами. В окна другие дома видно, или лес, например. Так живут. На чистом, на сухом, на свежем. Под солнцем прямо. И в таком воздухе ни один микроб спастись не может, все дохнут. Ну и люди прямо без противогазов ходят по улице. Это тут, в туннелях, в духоте, в сырости, туберу раздолье. А на свежем воздухе — сразу смерть. Туда знаешь, сколько ехать надо? На вездеходах, наверное… Полгода! По поверхности. По лесам, по болотам. По дорогам разрушенным. Такой хлюп нам не нужен с собой в экипаже вездехода. Одна обуза. А путь непростой. Препятствия всякие. Чудовища на каждом шагу. Приключений придется тьму пережить. А как ты их переживешь, если ты не жрешь ничего? В первом же приключении и загнешься! Нет, нашему Ордену бойцы нужны, а не дистрофики. Мамка тебе овощи вон достала. Помидор видел? Этот помидор к тебе с Севастопольской ехал через все метро. На-ка, попробуй. В нем витаминов целая тонна. Кирюхина мать, Наталья, стояла снаружи, через брезент слушала все, каждое слово. Через лицо у нее бегали тени, пальцы обнимались меж собой. Он же меня изведет теперь ей, — Наталья не стала отвечать на улыбку. Артем забыл, какое слово хотел выговорить следующим. Побоялся угадывать, что сейчас Наталья ему сообщит, и просто ничего не думал. Старался ничего не думать, чтобы не сглазить. Он думал, Аня спит уже; или притворяется, что спит — как обычно, только бы избежать его. Но она сидела на постели, подтянув под себя по-турецки голые ноги, и обеими руками, будто боялась, что отнимут, держала полулитровую пластиковую бутылку с чем-то мутным. Несло спиртом. Артем послушался, ожегся сивухой, задержал дыхание, проморгался. Чуть повело, чуть согрело. Теперь что? Такая же, как два года назад. Волосы черные острижены коротко, под мальчика. Губы тонкие, бледные. Нос чуть великоват для этого тонкого лица, с горбинкой, но без нее было бы и пресно, и скучно. Руки все сплетены из жгутов, как у анатомической модели, никакой девичьей мягкости в них; и плечи — в мускулах, как в погонах. Шея долгая, артерия бьется быстро, и позвонок ее этот вот… Ключицы выпирают; раньше ее за эти ключицы хотелось и любить, и жалеть, и терзать до иссушения. Острые соски сквозь ткань белую. Почему лампочка сначала горит, а потом перегорает? Артем протянул руку, пристроил ее неловко Ане на плечо: не то по-братски, не то как ребенка приобнял. Она подалась к нему, как если бы хотела прильнуть; но все жгуты в ней остались натянуты, скручены. И Артем тоже не мог раздеревенеть; сделал еще глоток в надежде. Артем взболтал муть в пластиковой бутылке, проглотил сразу много. В голове крутились север и вездеход. Не хочешь — и не хочешь. Или у тебя там отсохло все? От облучения? Для тебя! С отцом — вдрызг… Из-за тебя. Он после этой войны, после боя… С красными… В коляске — он! Ноги не ходят… И руку оттяпали… Ты хоть понимаешь, что это для него?! Инвалидом быть! И от него, от отца своего — к тебе. Против него! Против его воли! Он меня вообще за человека… Я ему всю правду хотел… А он… Это он не хочет, чтобы мы с тобой, я-то тут что? Бросила… Перестала наверх ходить! Чтобы — здоровье… Эти все органы женские… Как губка… Фон… Ты же знаешь! Грибы эти проклятые… Чтобы тут за свою сойти… На этой станции твоей! Думаешь, я так себя… Так свое будущее?! От службы отказалась! Свиней баюкать! Ради чего?! А ты — ты продолжаешь! Ни на день не перестал! Все себе там сжег же уже! Ты понимаешь?! Может, у нас поэтому и не получилось! И не получается! Я сколько просила тебя! Отец твой сколько тебя просил! Ты просто не хочешь их, да? Не любишь просто детей, да?! Не хочешь от меня! Вообще не хочешь! Тебе насрать на это на все, ты только мир спасать горазд! А меня?! Вот — я! Ты меня отпускаешь! Ты теряешь меня! И ты хочешь меня потерять, да? Не хочу больше. Не хочу ждать. Не хочу секс клянчить. Не хочу мечтать залететь. И не хочу бояться, что если я залечу от тебя наконец, то урод родится. Ты тоже — как губка! Тебе каждый твой поход наверх аукнется! Ты не понимаешь этого?! Костюм химзащиты поместился в баул как раз. Сверху Артем уложил табельный «калаш», который со станции выносить запрещалось, патроны — шесть рожков, смотанных синей изолентой по два, и пакет сушеных грибов. Противогаз мутно пялился на него, пока Артем не застегнул его «молнией» — рвано, насильно — как опостылевшего мертвого в мешке. Потом взвалил на плечи ранец — свое проклятие, сизифов камень. Дудки, дедуль. Это для кого другого, может, преисподняя. А для нас — места боевой славы. Или ты врал все? Я должен этого человека твоего сам увидеть. И все у него спросить. Я хочу, чтобы он меня научил. Пусть даст свой приемник… Чтобы я поверил. Ты меня ведешь к этому радисту, а я тебе — обо всем, что ты хотел спросить. Как на духу. Черные, желтые, зеленые, по вкусу. История моего героического подвига. Тебе расскажу то, что другим не рассказывал. Всю гребаную греческую трагедию от альфы до омеги. Честное слово. Дай пять. Гомер протянул ему руку — медленно, с сомнением, словно думал — не плюнул ли Артем себе в ладонь — но пожал крепко. Пока старик складывал белье в дорожную сумку, Артем занимал себя самозарядным фонариком: сжимал и разжимал рукоять, слушал жужжание механизма, наполнял аккумулятор. Интересовался только им. Потом прервался. Ну так получается, что мы тут живем, а время остановилось, понимаете? Нет историков, и некому записать, что мы тоже жили, и как, и выходит, что как бы зря наша жизнь идет. А ведь это неправда, — Гомер застыл, в руках — скомканная серая наволочка. Будут по костям гадать, по мискам, в кого мы верили и о чем мечтали. И все переврут. Артем помотал головой. Облизнул губы, попробовал сдержать кипучую злобу в себе, но — как желчью вырвало, самого обожгло:. Не хочу быть костями и мисками в братской могиле. Пусть это я буду раскапывать, а не меня. Тут и так достаточно желающих всю жизнь в кургане скоротать. Я лучше наверху от передоза ласты склею, чем в метро до седин досиживать. Это не человеческая доля, дед. Не людская. Потомки, блядь. Я не хочу, чтобы мои потомки торчали всю жизнь под землей. Чтобы мои потомки — собой туберкулезных бацилл кормили?! Не хочу! Чтобы они за последнюю банку консервов друг другу глотки резали? Чтобы вместе со свиньями хрюкали и валялись?! Ты для них пишешь книгу, дед, а они и читать-то не смогут! У них глаза отсохнут за ненадобностью, понимаешь ты?! Зато чутье будет, как у крыс! Это не люди будут! Таких плодить?! Да если хоть один шанс на миллион есть, что где-то там, хоть где-нибудь еще — можно жить наверху, под небом со звездами, под солнцем, если хоть где-нибудь в этом гребаном мире можно дышать не хоботом, а просто ртом — я это место найду, ясно?! Вот будет такое место — тогда да! Там можно будет новую жизнь строить! Там — детей рожать! Чтобы они росли — не крысами, не морлоками, а — людьми! За это надо — драться! А заранее, прижизненно в землицу закопаться, калачиком свернуться и тихонько-смирнехонько околеть — нельзя! Гомер, облученный им, оглушенный, ничего не говорил. А Артем хотел, чтобы старик поспорил, ему нужно было крепко врезать еще разок хотя бы. Но дед вместо этого взял и улыбнулся ему — честно, тепло; и полубеззубо. Артем только плюнул. Но это он яд сплюнул, желчь; от щербатой стариковской улыбки ему почему-то стало легче, отпустило. Нелепый дед, неловкий — а вдруг такое чувство, что он с Артемом — заодно. Тот тоже ощутил похожее и совсем уже по-пацански, молодо махнул Артему:. Через станцию они шли крадучись. Станционные часы, висящие над провалом туннеля, святыня местная, показывали: ночь. Значит, для всех была ночь. С ними тут только Артем мог бы поспорить, но Артем со станции уже уходил. Зал почти опустел, только на кухне кто-то поздний гонял чаи. Багровое общее освещение было приглушено, люди расфасовались по своим палаткам, зажгли изнутри слабые светодиодики и превратили брезент в театр теней. На каждой из сцен давали свой спектакль. Миновали палатку Сухого — склоненный над столом силуэт; прошли ту, где сидела, спрятав лицо в колени, Аня. Мои книги. Все книги Aудиокниги даритекниги Ещё Промокод Что почитать? Что послушать? Присоединяясь к ЛитРес, вы заботитесь об экологии. Регистрация Вход. Метро Метро Текст. Автор: Дмитрий Глуховский. Из серии: Метро 3. Зарегистрируйтесь и читайте книгу бесплатно:. Фрагмент Отложить. Читать фрагмент Добавить в корзину. Отметить прочитанной. Текст Метро Узнать больше. Оплачивая абонемент, я принимаю условия оплаты и её автоматического продления, указанные в оферте. Оплатить Отмена. О книге Цитаты Отзывы Читать онлайн. Шрифт: Меньше Аа Больше Аа. Глава 3 Труба На станции потолки были невысокие, под людей. Костер — недосушенные поленья — немного смолил. И каждый на Выставке помнил, кто спас людей от этих тварей: Артем. Но Артем сейчас верил этому туннелю. Научился его ощущать. Так что… — Что ты изобретаешь-то, а? Электричество-то есть, сколько угодно… — Какие волны? Какая частота? Как ты можешь такое — не знать?! Если ты сам их сигнал ловил?! Постеснялся — и признался, сволочь. Встретился мне просто человек. Он рассказал. Где встретился? Какая станция? Старик повздыхал еще. Думаешь, побоюсь сам пойти и проверить, а? Не помню. Не помнит. И еще Театральная. Я просто… — Хочешь мне понравиться, чтобы я тебе выложил все. Это абсолютно реальный случай… — Да иди ты! Старик насупился и не собирался Артема переубеждать. Да и хер бы с ним. Будешь еще крыс гонять! Подумаешь, чуть-чуть крови! Не показывай ей. Не покажешь, ладно? Мы же с тобой — во! Ты меня не сдаешь, я — тебя! Кирилл забрался к нему на колени. Книга из серии:. Трилогия под одной обложкой. С этой книгой читают:. Сергей Лукьяненко. Шестой Дозор. Дмитрий Глуховский. Новый Дозор. Орсон Скотт Кард. Игра Эндера. Джордж Р. Игра престолов. Другие книги автора:. Сергей Москвин. Последнее убежище сборник. Читайте эту книгу бесплатно. После регистрации ссылка на книгу будет отправлена на указанный Вами e-mail. Книги Социальная фантастика Дмитрий Глуховский Метро Читай где угодно и на чем угодно. Как слушать читать электронную книгу на телефоне, планшете. Доступно для чтения. Установить приложение. Откройте « » и найдите приложение ЛитРес «Читай! Установите бесплатное приложение «Читай! Войдите под своей учетной записью Литрес или Зарегистрируйтесь или войдите под аккаунтом социальной сети Забытый пароль можно восстановить. В главном меню в «Мои книги» находятся ваши книги для чтения. Вы можете читать купленные книги и в других приложениях-читалках. Скачайте с сайта ЛитРес файл купленной книги в формате, поддерживаемом вашим приложением. Загрузите этот файл в свое устройство и откройте его в приложении. Форматы - 9. Для устройств. Для компьютеров. Аудиокнига 1. Найти Пожалуйста, введите три или более символа. Новинки Бестселлеры О компании. Контакты Служба поддержки Публичная оферта. Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. Подробнее OK. Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок! Условия акции. Чтобы воспользоваться акцией, добавьте 3 книги в корзину:. Не показывать это сообщение.

Купить HOMER Полярные Зори

Купить закладки амфетамин в Эртиле

Гидра официальный Чебоксары

Купить HOMER Полярные Зори

ОАЭ купить MDMA Pills - GREEN

Семена конопли AK47 Feminised