Купить Гертруда Чегем

• • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии! Качество! Отзывы!

▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼

Наши контакты (Telegram):☎✍

>>>✅(НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)✅<<<

▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲

ВНИМАНИЕ!

⛔ В телеграм переходить по ссылке что выше! В поиске фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • •

Купить Гертруда Чегем

• • • • • • • • • • • • • • • •

ВАЖНО!

⛔ Используйте ВПН, если ссылка не открывается или получите сообщение от оператора о блокировке страницы, то это лечится просто - используйте VPN.

• • • • • • • • • • • • • • • •

В Сайдексе Кремы и лосьоны для тела - купить в Донецк, цена, скидки, отзывы, характеристики -. В наличии. Rezepte der Oma Gertrude. Rezepte der.

Купить Гертруда Чегем

Чегем , Российская империя. Къулийланы Шууайны джашы Къайсын ; 1 ноября — 4 июня — балкарский поэт. С года по год Кайсын Кулиев учился в Театральном институте им. Луначарского и Литературном институте им. Горького в городе Москва. Первая книга вышла в свет в городе Нальчик в году под названием «Салам, эрттенлик! Кайсын Кулиев участвовал во Второй мировой войне в качестве десантника-парашютиста и военного журналиста. Пока Кайсын Кулиев воевал, в году по приказу Сталина была осуществлена операция по депортации балкарцев в Среднюю Азию. Рано утром 8 марта г. Операция по выселению балкарцев из родных домов длилась всего два часа. К местам нового поселения в Среднюю Азию в 14 эшелонах было отправлено 37 тыс. Выселение происходило в то время, когда каждый четвёртый балкарец находился в рядах воюющей Красной Армии. Каждый второй из них погиб в боевых действиях в составе Красной Армии. После демобилизации, благодаря хлопотам Бориса Пастернака , Кулиеву было выдано разрешение на проживание в Москве. Однако он предпочел разделить участь балкарцев и поехал в место ссылки балкарцев — в Киргизию. Награды и звания. Дерево» Произведения Кулиева были переведены на русский , осетинский , казахский и другие языки. Из воспоминаний Чингиза Айтматова: « …Кайсын упивался стихами, завораживая и меня. Память его поистине была феноменальной. Любил и гордился ими. А сколько великих композиторов, художников, философов озаряли его жизнь! Но общение с ними было заповедным. Он готовился к нему. Должен явиться особый час, когда встреча могла бы состояться. И встреча случалась. Как, например, эта:. Снег идёт, ара Как он шёл при моём отце, Снег идёт, Как он шёл для отца в Чегеме. Снег идёт, И, глазами следя снегопад, Наконец-то вчитаюсь я пристально в Лорку. Снег идёт, Над орешиной и алычой, Как в тот день, Когда шёл я из леса домой И с чинаровым хворостом ослик за мной. Снег идёт, Снег идёт, И, следя снегопад, Наконец-то я вслушаюсь зорко в Шопена. Перевод О. Он иронизировал над благоприобретённой эрудицией ради эрудиции, считал это формой духовного потребительства, иждивенчества. Не овладеть, но — стать сотворцом прекрасного! То есть выстрадать его, пережить в своём сердце. И он был необычайно счастлив, когда имел святой повод признаться в любви к искусству. Я, знающий сегодня Данте и Шекспира, Пушкина и Мицкевича, удивлённый и восхищённый, склоняю голову перед силой вашего таланта! Вы слагали свои песни, вися над пропастью, идя за деревянным плугом или ночью проезжая верхом через тесное ущелье, откуда едва виден синий клочок неба с крупными звёздами. С тех пор прошли века, окутанные туманами, как горы в пасмурную ночь, и освещённые грозой. Но порывы вашей души, её мужество и доброта дошли и до меня, и я как бы коснулся их рукой, словно стали кинжала старинной работы, до сих пор не потерявшей остроты и блеска. Вы ещё раз убедили меня в том, что прекрасно хорошо сделанное дело, какое чудо — талант! Из этого он делал справедливый вывод, что каждый народ, как и природа, заботится о своем бессмертии. В этом Кайсын видел главный смысл поэзии. В XX столетии же значение поэта, но его мнению, расширилось до общечеловеческих горизонтов, ибо ответ приходится держать за судьбу всего человечества. Тарковский, делясь впечатлением о поэзии К. Я искал то, с чем мы сталкиваемся сплошь и рядом, когда имеем дело с поэзией малых народов, то, что является местным, ограниченным, что мы… принимаем за местный колорит. Этого я не нашёл. Потому что стихи Кайсына Кулиева — это настоящая поэзия. Кайсын Кулиев — поэт небольшого народа, вышедший на общечеловеческое поприще поэзии. Кайсын Кулиев говорит от лица своего народа. Как-то Кайсын заметил, что любить поэта — значит быть готовым отдать жизнь за него. Вообще он верил, мне кажется, что жизнь не уходит, а приходит к человеку, которому не жаль поделиться с людьми своей жизнью. Вот почему, я думаю, в неприятии, в не смиряющемся до конца чувстве утраты близкого человека заключен, возможно, какой-то извечный закон сопротивления и самосохранения бытия, живой памяти, спасающей нас от безнадежного отчаяния, из какого мы не нашли бы исхода, согласись, что, увы, тут уж ничего не поделаешь и не стоит бесполезно надрывать сердце. Сам Кайсын не признавал подобных, неотразимых, казалось бы, доводов обыденного, робкого рассудка, хотя мало кто так остро переживал и скорбел при вести о чьей-то кончине. Он не искал уверток, как иные, кто легко способен заслониться от беспощадной реальности красивой изящной ложью. И говорил об этом так, будто заранее заказывал себе все пути к любому отступлению:. Это сказано перед лицом смерти. Но разве жить подчас не больно? Бывает — больнее. И Кайсын Кулиев испытал это сполна. Он был человеком высоких нравственных принципов, правил, от которых не отступал никогда. Ему органически был чужд конформизм. Для него не было и не могло найтись причины, побудившей бы его к компромиссу, к сделке с совестью. Нечего говорить, что это значит в иные времена. Быть со своим народом в радости и горе — в этом весь Кайсын. Она проявлялась и в гордости, с которой он нес, как знамя, звание Человека, всегда и везде помнящего, откуда он родом. Но в этих словах и в том, как они звучали в его устах, не было ни малейшего намека на кичливость. Ведь это же относится к любому человеку, чей дух окрылен мечтой о свободе, о счастье для всех людей. Человек чести не боится задавать себе самые острые и трудные вопросы. Такое отношение предполагает расшифровку генетического кода, заложенного в первослове. В принципе акт речи, по Кулиеву, — величайшее событие. Благодаря слову человек точно выходит из тьмы, из хаоса. Ведь пока он молчит, он невидим. И также благодаря слову человек включается в историю, в природу, приникает к истокам бытия. Кажется, мгновение! Нет, ещё не пора. Нельзя спугнуть тишину. Может, её тревожат и наши мысли? И все-таки в благодарность человеку она начинает приоткрываться. Вертится волшебное действо природы. В нём поэт утверждает свою честь, которая определяет его жизненное кредо. Достоинство человека. Это, по-моему, — ум, окрыленный свободой. Таким был Кайсын. Таким его и воспринимали. Он, — говорила В. Звягинцева, — совершенно свободен от литературщины, украшательства, загроможденное, не говоря уже о фальши. Жизнь и поэзия Кайсына Кулиева нерасторжимы. А сами, в свою очередь, будут находить в ней непреходящие уроки мужества, благородства и чести». Тот, кто очень рано или при рождении получает от неё несколько, все равно каких, нравственных, душевных или физических задатков, но выраженных до конца и не оставляющих сомнения, тот в завидном положении вот почему. На примере самого себя а это ведь очень удобно: каждый всегда под рукой у себя , на примере именно этих выступающих качеств рано убеждается он, как хорошо и в мире все законченное, недвусмысленное, исправное и образцовое, и на всю жизнь пристращается к самосовершенствованию и охватывается тягой к совершенству. Прирождённый талант, конечно, есть путь к будущей производительности и победе. Но не этим поразителен талант. Поразительно то, что прирождённый талант есть детская модель вселенной, заложенная с малых лет в Ваше сердце, школьное пособие для постижения мира изнутри с его лучшей и наиболее ошеломляющей стороны. Дарование учить чести и бесстрашию, потому что оно открывает, как сказочно много вносит честь в общедраматический замысел существования. Одаренный человек знает, как много выигрывает жизнь при полном и правильном освещении и как проигрывает в полутьме. Личная заинтересованность побуждает его быть гордым и стремиться к правде. Эта выгодная и счастливая позиция в жизни может быть и трагедией, это второстепенно. В Вас есть эта породистость струны или натянутой тетивы, и это счастье». Мастер угадал в молодом тогда поэте счастливого человека. Вот почему он благословил его, брата по духу, на «старинное дело» — служение поэзии, веря, что никакая трагедия его не сломит, что неодолимое стремление к правде укажет ему единственно правильную и достойную дорогу чести. Когда в году я, окончив университет, за неимением лучшего поступил на службу в издательство, в отдел писем, то с первых дней познакомился-подружился с молодым грузином, носившим шевелюру, которая, как говорится, царапала потолок. С Булатом Окуджавой. Ведал он переводами «братских литератур» и взялся меня маленько подкармливать. Давал подстрочники — впрочем, не балуя, те, что поплоше, и один из них, насмешивший нас более прочих, помню дословно:. Нет, дальше забыл, зато врезалось в память, на какие же я пускался аллитерации-ассонансы, дабы вышло нечто стихоподобное:. Кукурузный стебель вырос. Как в бутылях непочатых, В ямах силой бродит силос…». И смех и грех. Для меня-то кончилось смехом, крепко нагрешить не успел, догадавшись придушить эту свою карьеру в колыбели. Но ведь целая трудармия старалась — и перестала стараться лишь поневоле, с воплем отчаяния, когда рухнул СССР, — сформировав великолепную школу цинизма. Цинизма, развращавшего обе стороны — поставщиков «национального» материала и его обработчиков. Дает послабления. В центральных издательствах существовали отделы «братских литератур», где сам принцип отбора издаваемых книг был основан отнюдь не на качестве рукописи, а на принадлежности автора к нацкадрам. Принцип, главное основание для публикации. Сознавал ли «национал», что послабления замешены на презрении к его второсортности? Ежели был неглуп, то сознавал, и в этом случае притерпелость к данному положению и к пользе, извлекаемой из него, развращала в особенности. И в конце концов… Да вот случай, запомнившийся как курьезностью, так и неизбежностью возникновения подобных курьезов. В редакции одного журнала я видел рукопись среднеазиатского полуклассика: роман, приуроченный к вторжению в Афганистан и уже вышедший на родном языке автора. То была беллетризованная биография Нурмухаммеда Тараки, лидера соцреволюции, — биография со всеми положенными подробностями, каковые обычно и делают одну судьбу отличной от прочих. Но поскольку к тому времени Тараки был убит Хафизуллой Амином, то в рукописи всюду, где было названо имя покойного, автор аккуратнейше зачеркнул: «Тараки… Тараки… Тараки… Тараки родился, учился, сделал, сказал…» — и вписал шариковой ручкой: «Амин… Амин… Амин…» Судьба одного откочевала к другому, что, впрочем, смешило, но не удивляло. Нам ли не помнить, как при Сталине полулюдям-полувождям вручались звания: «Первый Маршал», «Железный Нарком» и вместе с ними даже как бы личностные свойства? Это, однако, было не все. Покуда рукопись доставляли в Москву, советский спецназ и Амина отправил туда, где гурии утешали уничтоженного им Тараки. И в то время как в редакции толковали не без злорадства, до чего же теперь легко отделаться от номенклатурной рукописи, маститый графоман прислал вполне хладнокровную телеграмму. В общем, надо быть Давидом Самойловым, чтобы, начав таким образом переводческую карьеру, стать в конце концов мастером перевода. И надо быть, скажем, Кайсыном Кулиевым, чтобы его положение переводимого на русский, то есть только таким образом обретающего желанную всесоюзную известность, не помешало ему сохранить достоинство. Итак, Кулиев. Большой поэт крохотной Балкарии, получивший — благодаря переводу — не просто известность, но славу. Да и государство — нельзя сказать, что обошло его, бывшего ссыльного, милостью: депутатство, госпремии, ордена… Хотя тут — оговорка. До высочайших наград его все-таки не возвысили. Он сам мне рассказывал, что, когда его выдвинули на Ленинскую премию, собрат по Кавказу и по перу ходил по большим кабинетам: — Кайсыну не надо давать. Он сидел. Так ли? Но достоверно известно, что и собратья из метрополии, то ли Кожевников, то ли Грибачев, то ли оба вместе, тоже высказывались на заседании Комитета по премиям: дескать, стихи неплохие, однако: «Они могли появиться и во времена Гомера! И — чистая правда: я, кажется, только однажды в кулиевских книгах повстречал слово «партия». В несильном стихотворении периода «оттепели», где он благодарил наследников Ильича за то, что вернули балкарцев из сталинской ссылки. Хотя… Не без горести и не без юмора вспоминаю ночной Кайсынов звонок в завершение дня, когда ему должны были присудить «гертруду» — Золотую звезду Героя. Должны — в этом он был уверен, и меня уверяя в неизбежности благоприятного исхода. И вот… — Так они и не дали мне Героя… — Голос его был сильно хмельным и по-детски обиженным. Впрочем, тут же последовала самоирония: — Видно, я им плохо служу… Я не то чтобы разозлился, совсем нет, но наиграл по мгновенной душевной подсказке злую безжалостность. Роль расчета исполнила интуиция: — И очень хорошо! Я рад, что тебе не дали! Он так изумился моему бессердечию, что протрезвел. Ты что ж… — Экспрессии ради я добавил толику ненормативной лексики, хотя вообще в разговорах с ним, чтя его возраст и неприязнь к матерщине, подобного избегал. Пастернак, как Ахматова и Твардовский, был для него святым именем. Тут мне крыть было нечем: я знал. Хотя какой, в сущности, ужас, что самоутверждение целого народа зависело от побрякушки, которую навесят или не навесят на его замечательного поэта. Чего у Кулиева категорически не было, так это работы на вынос. В голову не приходило спекулировать на национальной экзотике, заискивать перед Большим Читателем, чьи представления о Кавказе и о Востоке не превышали уровня ильфо-петровского бухгалтера Берлаги с его «кунаками» и «абреками». Другой знаменитый кавказец представил читателю цикл «надписей»: «Надпись на камне», «Надпись на перстне», «…на кинжале», «…на бурке» — что ж, то был как будто традиционный восточный обычай, сомнения в подлинности не вызывающий. Но вспоминаю, как Кайсын заговорщически наклоняется к моему уху: — Слушай, может быть, ты мне скажешь: где на бурке можно сделать надпись? От лукавого переводчика. Так заманивал простофиль переводчик Козловский. У Кулиева, в конце концов с ним расставшегося, этой пошлости быть не могло. И излюбленный образ его, «раненый камень», — настолько же горский, насколько общепонятный, общечеловеческий по способности страдать и кровоточить. Но, кровоточа и страдая, оставаться все-таки — камнем… Мало кто знает, что ссылка, выпавшая на долю балкарцев, для Кулиева вышла вроде бы добровольной. Влиятельные друзья в Москве выхлопотали лично Кайсыну, кажется в компании всего лишь ещё одного балкарца, право не покидать Кавказа. Роль сыграло не то, что он был уже известным поэтом, фронтовиком, инвалидом войны, — ни одна из этих сентиментальных подробностей не имела государственного значения. Извлекли на свет то, что одна из бабок Кайсына была этническая кабардинка — из народа, который Сталин, разделяя и властвуя, с места почему-то не стронул. Кулиев не воспользовался льготой. Как он — скупо — рассказывал сам, вернулся, раненый, в м из госпиталя, поднялся в родной аул Верхний Чегем, поплакал над остывшим родительским очагом и отправился за своими, в Киргизию. Вопрос: возносить ли ему за это хвалу? Но как-то стыдно. Он, весьма способный похвастать строкой, об этом говорил мало и редко. Обиды — о, их помнил! С яростью поминал Фадеева, кому средь вельможных забот достало времени распорядиться судьбой ссыльного поэта. Когда кто-то из киргизских литературных начальников прибыл в Москву, Фадеев спросил: как там Кулиев? И едва тот с готовностью отрапортовал: не обижаем, дали работу по специальности, — московский генсек приказал: уволить. А что до выбора собственного… Был ли он? Ну кем стал бы Кулиев, во что бы превратился, прими ту милость? Не умаляю благородства порыва, но то был ещё и поступок умного человека. И, решившись на что-то вроде кощунства, не сказать ли даже о выигрыше? О личном интересе? Пуще того — о выгоде? Но кощунства здесь нет. В м, из Москвы в Киргизию… — …Вы из тех немногих, которых природа создает, чтобы они были счастливы в любом положении, даже в горе. Дарование учит чести и бесстрашию, потому что оно открывает, как сказочно много вносит честь в общедраматический замысел существования. Одаренный человек знает, как много выигрывает…» Вот оно! Подчеркнуто — здесь и далее — мною. В Вас есть эта породистость струны или натянутость тетивы, и это счастье». Письмо счастливого человека счастливому человеку — даром, что оба «в горе»: один — в ссылке, второй — в загоне, в опале, превращенных в привычное состояние. Письмо Кулиеву и себе, о себе. Ведь это о Пастернаке Виктор Шкловский писал в году: «Счастливый человек. Он никогда не будет озлобленным. Жизнь свою он должен прожить любимым, избалованным и великим». Когда Кайсын Кулиев из московской больницы где, не обольщаясь насчет диагноза, спокойно работал: писал прозу, стихи, перечитывал Ахматову собрался в Балкарию — умирать, он звонил друзьям. Говорил им, что они значили в его судьбе, и прощался. Знаю, что позвонил Науму Гребневу, Липкину. Звонил ли мне? Не знаю и никогда не узнаю: я в ту пору находился в долгой отлучке. Ревниво надеюсь, что — да, звонил, и в то же время задним числом страшно вообразить: что и как я говорил бы ему, понимая, что это в последний раз. Как только он умер, возникла легенда: будто он, улетая, попросил пилота сделать круг над Эльбрусом, и пилот не отказался, нарушив ради него законы «Аэрофлота». Но Эльбрус был в облаках и с высоты неразличим. Кайсын Кулиев. Перевод Н. Гребнева , Д. Голубкова, Н. Коржавина , Е. Елисеева, В. Звягинцевой , В. Сикорского, С. Советский Писатель, М. Библиотека избранной лирики. Гребнева , Я. Молодая гвардия, Москва. Раненый камень. Советский писатель, М. Козловского , М. Дудина , С. Липкина , Наума Коржавина. Завещанный мир. Перевод с балкарского Н. Гребнева, Я. Козловского , Н. Библиотека Огонек. Правда, М. Советский Писатель. Советская Россия, Москва, Переводы Н. Гребнева , Н. Коржавина , Я. Козловского , С. Липкина, М. Чегемская поэма в переводе Н. Тихонова, В. Сикорского, Д. Избранные произведения в двух томах. Художественная литература, Москва, Козловского, С. Липкина, В. Коржавина , С. Перевод с балкарского Наума Гребнева. Современник, М. Избранная лирика. Москва, Советская Россия, Гребнева, С. Липкина, О. Чухонцева , Н. Коржавина , М. Петровых, В. Звягинцевой , Н. Тихонова, Я. Книга стихов. Изд-во «Правда», М. Книга лирики. Москва, Советский писатель, Перевод Наума Гребнева , Я. Акима , Б. Ахмадулиной, М. Советский писатель, Москва Гребнева, И. Лиснянской, С. Grass and Stone. Translated By Olga Shartse. Selected Poems. Moscow, Progress Publications, Параллельный текст по-английски и по-русски. Звездам — гореть! Коржавина , О. Чухонцева , Е. Елисеева, Д. Голубкова, Л. Шифферса, Д. Советская Россия, М. Собрание сочинений в трех томах. Художественная литература, М. Предисловие — Ираклий Андроников. Том 2. Стихотворения, поэмы. Годы — Том 3. Гребнева , О. Чухонцева , В. Левика , Д. Самойлова , В. Звягинцевой , Ю. Нейман , И. Лиснянской , С. Липкина , М. Петровых , Б. Ахмадулиной , Н. Тихонова , Я. Козловского , Е. Шифферса, В. Сикорского, М. Дудина , Д. Долинского, Я. Хелемского, Я. Акима , А. Долинского, Б. Козловского , Я. Акима , Ю. Нейман , Е. Чухонцева, Н. Акима , Я. Дудина , Л. Шерешевского, С. Липкина, К. Избранные стихи в переводе Н. Чухонцева , С. Липкина , Н. Тихонова , В. Нейман , Я. Пятигорск, Вестник Кавказа, Двуязычное издание с параллельными текстами по-русски и по-аглийски. Kaisyn Kuliyev. Translated by Olga Shartse. Vestnik Kavkaza, Pyatigorsk, Russia, Bilingual edition. Расул Гамзатов. Давид Кугультинов. Мустай Карим. Издательство Инеш ISBN Wikimedia Foundation. Кулиев К. Кулиев, Кайсын Шуваевич — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Кайсын Кулиев карач. Тонкий лирик, чутко откликавшийся на события современной жизни, на боль своего народа, незаконно выселенного в 44; циклы стихов Мои соседи 45 ; Песни ущелий 51 ; … Большой Энциклопедический словарь. Кулиев Кайсын Шуваевич — р. Член КПСС с А … Большая советская энциклопедия. В 57 выслан, жил в Киргизии. Тонкий лирик, чутко воспринимавший события современной и прошлой истории народа: циклы стихов Мои соседи 45 , Песни ущелий ; сборники стихов и… … Иллюстрированный энциклопедический словарь. Кулиев — Кайсын Шуваевич р. Участник Великой Отечественной войны … … Большая советская энциклопедия. Кайсын Кулиев в году. Тонкий лирик, чутко откликавшийся на события современной жизни, на боль своего народа, незаконно выселенного в 44; циклы стихов Мои соседи 45 ; Песни ущелий 51 ; … Большой Энциклопедический словарь Кулиев Кайсын Шуваевич — р. Тонкий лирик, чутко воспринимавший события современной и прошлой истории народа: циклы стихов Мои соседи 45 , Песни ущелий ; сборники стихов и… … Иллюстрированный энциклопедический словарь Кулиев — Кайсын Шуваевич р. Книги Кайсын Кулиев комплект из 3 книг , Кайсын Кулиев. В первый том собрания сочинений балкарского поэта Кайсына Кулиева вошли стихотворения и поэмы раннего периода творчества, а также произведения уже зрелого мастера, имя которого получило… Подробнее Купить за руб Кайсын Кулиев. Том 1 , Кайсын Кулиев. В первый том Собрания сочинений известного поэта, лауреата Государственной премии К. Кулиева — включены стихотворения, написанные им в — годах, и… Подробнее Купить за руб Кайсын Кулиев. Литературный портрет , Ст. Имя Кайсына Кулиева любители поэзии по праву произносят в одном ряду с именами Твардовского и Смелякова, Гамзатова и Кугультинова Экспорт словарей на сайты , сделанные на PHP,. Пометить текст и поделиться Искать во всех словарях Искать в переводах Искать в Интернете. Поделиться ссылкой на выделенное Прямая ссылка: … Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку».

Купить Гертруда Чегем

Урюпинск купить закладку Альфа

Купить Гертруда Чегем

Закладки стаф в Элисте

Купить Гертруда Чегем

Купить Экстази (МДМА) на Hydra Брест

Купить Преподобная Гертруда Нивельская, икона в рамке 8*9,5 см в интернет магазине Соборъная лавка - по выгодной цене. Готовы выполнить на.

Купить Пятку Чадан

Купить Бутик Алексин

Купить Гертруда Чегем

Магазины и аптеки лекарственных трав в Кирове

Купить Гертруда Чегем

Среди вин, которые можно купить в магазине, самыми полусладкое «Лыхны», полусухое «Эшера» и сухое «Чегем». среди белых: Не пей вина, Гертруда!' (Гамлет. Шекспир) Я бы добавил - АБХАЗСКОГО.

Пробы Гидропоники Пятигорск

Купить Гертруда Чегем

Метамфетамин

Купить Гертруда Чегем

Методон в Железногорске

Италия купить Кокаин MQ

Купить Гертруда Чегем

Пикамилон отзывы врачей

Купить в рассрочку без банков. 2. Заполни анкету для рассрочки. Понадобятся данные паспорта и ИНН. 3. Нажми кнопку 'Оформить заказ' и ожидай.

Купить Гера Сокол

Купить Гертруда Чегем

Купить закладки стаф в Славгороде

Купить Гертруда Чегем

В Сайдексе Кремы и лосьоны для тела - купить в Донецк, цена, скидки, отзывы, характеристики -. В наличии. Rezepte der Oma Gertrude. Rezepte der.

Купить Преподобная Гертруда Нивельская, икона в рамке 8*9,5 см в интернет магазине Соборъная лавка - по выгодной цене. Готовы выполнить на.

Купить в рассрочку без банков. 2. Заполни анкету для рассрочки. Понадобятся данные паспорта и ИНН. 3. Нажми кнопку 'Оформить заказ' и ожидай.

Report Page