Купить Герман Енисейск

__________________________

Проверенный магазин!

Гарантии и Отзывы!

__________________________

Наши контакты (Telegram):

НАПИСАТЬ НАШЕМУ ОПЕРАТОРУ ▼

>>>🔥✅(ЖМИ СЮДА)✅🔥<<<

__________________________

ВНИМАНИЕ!

⛔ В телеграм переходить по ссылке что выше! В поиске фейки!

__________________________

ВАЖНО!

⛔ Используйте ВПН, если ссылка не открывается или получите сообщение от оператора о блокировке страницы, то это лечится просто - используйте VPN.

__________________________

Купить аккордеон, гармонь, баян в Енисейске недорого

Рустам Рафаилович Тухватуллин. И пишу я эти воспоминания не для публикации. Мне казалось, что я живу какой-то незаметной, скучной жизнью, а настоящая жизнь идет где то далеко, где то в Москве. Сейчас мне кажется иначе. Настоящая жизнь горела вокруг меня, настоящие чувства и переживания пылали во мне и вокруг меня. Одно я могу сказать на сто процентов, в моей жизни не было фальши, притворства, угодничества, чинопочитания, обмана, подлости. Конечно, были несколько моментов, за которые мне стыдно, но не более того. Это были светлые, солнечные семидесятые годы. Через пять суток пути поезд закинул меня в далекий сибирский поселок Лесосибирск. Было три часа утра, лето, светало. Железнодорожная станция, являющаяся одновременно автостанцией и представляющая собой маленький барак, была закрыта. Ни одной души кругом. А мне надо ехать дальше, к месту предстоящей службы в город Енисейск. А подбородок у меня был заклеен лейкопластырем, так-как после моих проводов в армию, проводив ночью гостей, я умудрился упасть в канаву, вырытую около подъезда, и рассек подбородок. И, вот такой заклеенный, я больше часа ходил вокруг барака безлюдного Лесосибирска, не у кого было спросить, куда и как ехать дальше… Наконец-то появился молодой парень, очень доброжелательный и скромный. Уже через несколько минут мы с ним подружились, звали его Колей, и он позвал меня на рыбалку в свое село, расположенное на берегу Енисея километров на двести севернее Енисейска. Он мне объяснил, что скоро придет автобус, и через час езды я буду в Енисейске. Мы даже обменялись адресами. Забегая вперед, скажу, что через два года, уже после окончания службы, я получил от Коли письмо с повторным приглашением в гости, и очень жалею, что не поехал. Благодаря ему у меня сложились очень теплые впечатления о сибиряках. Скоро я уже ехал в автобусе на север вдоль Енисея, с одной стороны - величественная сибирская река, с другой - сплошная тайга. И вдруг среди этой дикой природы впереди справа на берегу Енисея выросли огромные белоснежные шары, очень много шаров над зданиями. Это были космические антенны. Некоторые из этихантенн были без белых колпаков, огромные чаши антенн были направлены вверх. Я даже сразу не заметил, что все это техническое великолепие было обнесено высоким забором с колючей проволокой. Это и было место моей службы. Уже через месяц я нес боевое дежурство в одном из этих зданий, напичканных электроникой. А венчал это двухэтажное здание огромный белый радиопрозрачный шар, укрывающий от непогоды чашу космической антенны. Таких зданий были десятки, каждый комплекс управлял своими космическими объектами. Как этот сложнейший комплекс возник среди тайги? Уже сейчас, более тридцати лет спустя, я все чаще думаю, как много было создано для страны в так называемые застойные шестидесятые - восьмидесятые годы: это и нефтегазовый комплекс, благодаря которому страна еще существует после почти двух десятилетий правления «разрушителей», это фантастический космический комплекс, стратегический ракетный комплекс, остатки которого не позволяют разговаривать с нами с позиции силы, это и морской флот, и воздушный флот, в создании которого каким-то образом участвовал и я… Но это уже в восьмидесятые годы, и это совсем другая история. А сейчас я вспоминаю солнечные семидесятые годы. Майор Тютькин с утра пребывал в хорошем настроении. Он сидел за столом командира роты и мечтал. Вернее, - мечты сами лезли к нему в голову. Шутка ли, - вот уже третий раз за последние полгода командир роты подполковник Немирский уезжает в командировку, и третий раз командир части назначает исполняющим обязанности командира роты его - майора Тютькина! Не его соперника майора Сафонова, а именно его, - майора Тютькина! Это был хороший знак, ведь ходят слухи - не зря подполковник Немирский ездит в Москву, говорят, у него там связи, и скоро его переведут в Евпаторию, на юг, к морю. И это уже даже не слухи - майор Тютькин в штабе части по секрету узнал, что это - точная информация. И на его место могут назначить майор Тютькина. А ведь эта должность командира роты в космических войсках - подполковничья, и, значит, майор Тютькин скоро может стать подполковником! Майор был неглупым офицером, он прекрасно понимал, что полковником ему не стать, ведь кругом полно офицеров умнее его, и, главное - выше его ростом. При росте метр шестьдесят с малюсеньким хвостиком до полковника может дослужиться только офицер с выдающимися организаторскими и командирскими качествами. А выдающихся качеств ему не хватало. Но подполковником он вполне мог стать! Вот только-бы со стороны кого не прислали!.. Да кто поедет в эту сибирскую глушь! Эх, еще бы подчиненные не подвели! В последнее время в роте все чаще происходят неуставные взаимоотношения, солдаты то и дело нарушают дисциплину. Да и офицеры-двухгодичники иногда подводят - ну что с них возьмешь, с этих гражданских, ведь совсем недавно они были студентами, привыкли к вольной жизни. Подполковник Немирский не выносит сор из избы, - пожурит нарушителей перед строем, и этим ограничивается. Понятно - ведь ему скоро уезжать, и ЧП в роте ему совсем не нужно. Рота числится среди передовых в части, Немирского и его подчиненных офицеров не 'склоняют' на построениях, на офицерских читках. Рота на хорошем счету. Эх, только бы подчиненные не подвели!.. Вдруг в дверь постучали, раздался громкий незнакомый голос: «Разрешите войти! Дверь распахнулась, и в комнату строевым шагом вошел молодой коротко остриженный татарин. Его подбородок был заклеен лейкопластырем не первой свежести. Стараясь чеканить шаг, делая сильные отмашки руками, этот странный татарин подошел к столу, за которым только что предавался мечтам майор Тютькин, остановился, стараясь щелкнуть каблуками, старательно вытянулся по стойке 'смирно' и громко доложил: «Лейтенант Тухватуллин для прохождения военной службы прибыл! От такого всякое можно ожидать! Вон и подбородок где-то рассек - дрался, наверное. Может, и выпить любит. К майору Сафонову его! И что это он строевым шагом-то вошел? Не на параде же! И чего так орет, когда докладывает? К Сафонову, к Сафонову его! Пусть он мучается! Будете служить в отделении майора Сафонова. А сейчас идите, получайте форму, устраивайтесь в офицерском общежитии, завтра к семи ноль-ноль на построение в роту! Разрешите идти? Лейтенант Тухватуллин не любил спиртное. Впервые вино попробовал в семнадцать лет, да и то - на донышко стакана налили родители, когда всей семьей отдыхали на берегу реки Ик и куда к нашей палатке заехали несколько писателей - друзей отца. Вино ему не понравилось. За все пять лет студенчества несколько раз выпивали вино в общежитии с друзьями на Новый год и, наверное, - на днях рождения. И все. Ну не принято было напиваться в КАИ. И курить он не курил. Затянулся один раз в детстве, закашлялся, и больше никогда не курил. А вот на собственных проводах в армию немного перебрал с непривычки. И, когда уже за полночь вышел проводить друзей, упал в темноте в канаву у подъезда, вырытую в тот день ЖЭКом для ремонта водовода. Ладно, голову не пробил. Но подбородок рассек сильно - до костей, хлынула кровь. Зажав подбородок рукой, он зашел домой, и мама заклеила рану лейкопластырем. Кровь остановилась. Но товарный вид лейтенанта был безнадежно испорчен… Четверо суток на поезде с двумя пересадками ехал на службу лейтенант Тухватуллин. Сначала все на восток по Транссибирской магистрали, а потом - на север, вдоль Енисея, все глубже в тайгу. Когда рельсы кончились, пересел на автобус, и, наконец, добрался до места службы. Часть представляла собой комплекс управления космическими аппаратами. Многочисленные огромные космические антенны смотрели своими чашами вверх. Всю дорогу лейтенант Тухватуллин вспоминал требования воинских Уставов, мысленно отрабатывал процедуру подхода к командирам и отхода от них. Сказать точнее, - он не вспоминал, - он знал назубок, ведь их хорошо учили на военной кафедре в институте, и неоднократно закрепляли эти навыки на строевых занятиях. Нужно за пять-шесть шагов до начальника перейти на строевой шаг, за два-три шага остановиться, и одновременно с приставлением ноги встать по стойке смирно - если без головного убора, а если в фуражке - еще и руку приложить к виску, отдавая честь, и доложить о прибытии. Главное, все это нужно выполнить молодцевато, с точным соблюдением правил строевой стойки и движения. И лейтенант Тухватуллин все сделал по Уставу. Но почему же у майора были какие-то испуганные глаза? Но рассуждать было некогда. Надо было получать форму, устраиваться в общежитии, подшивать к выданной полевой форме повседневную почему-то не выдали белый подворотничок, начистить сапоги ботинки и полуботинки тоже почему-то не выдали , пообедать и на следующий день приступить к службе. Надо сказать, что лейтенант Тухватуллин вырос в бедной многодетной интеллигентной семье, отец был писателем, мать - учительницей. Уже в младших классах он запоем прочитал почти всю большую отцовскую библиотеку, брал книги у друзей, в библиотеках. Учеба в школе давалась ему легко, и много времени он проводил на улице. Гонял в футбол, приходилось и драться. Поэтому можно сказать, что воспитан он был книгами и улицей. Отсюда - дисциплинированность сочеталась в нем с некоторой авантюрностью, романтизмом. Быстро освоил он сложную аппаратуру управления космическими аппаратами, служба давалась ему легко. Быстро завоевал он и уважение рядовых солдат. Дело в том, что солдаты, особенно старослужащие, придавали большое значение оформлению дембельского альбома. А лейтенант Тухватуллин, которого уже через три месяца службы, ближе к зиме, отправили в отпуск домой, так-как кадровые офицеры хотели отдыхать летом, привез из дома фотоаппарат, портативный складной фотоувеличитель и другие фотопринадлежности, и по ночам в офицерском общежитии проявлял и печатал фотографии. Чтобы заполучить фотографии для дембельского альбома, бойцы старались попасть в увольнение в город именно с лейтенантом Тухватуллиным. А без офицерского сопровождения солдат в увольнение не отпускали. Вот и фотографировал лейтенант солдат с видами на Енисей, на городские достопримечательности. И солдаты старались угодить лейтенанту, давали возможность поспать во время ночного дежурства, и сами добросовестно и старательно выполняли необходимые процедуры с аппаратурой при сеансах управления космическими аппаратами. И дисциплина в отделении майора Сафонова росла. А лейтенант Тухватуллин, выспавшись ночью во время суточной смены на шинели, расстеленной на полу за стойками с аппаратурой, после смены, вместо того, чтобы отсыпаться в общежитии, совершал путешествия по Енисею на 'Метеорах' и 'Ракетах', высаживаясь в населенных пунктах далеко на север по Енисею, и к вечеру приплывал обратно. Интересно было ему путешествовать. Или с удочкой сидел, отдыхал на плотах, протянувшихся чуть ли до середины Енисея на многие километры вдоль берега. И никогда не имел нареканий от командиров. Не сбылись мечты майора Тютькина. Случилось так, что происшедшие вскоре события не снились ему даже в самых черных снах. Подполковник Немирский действительно уехал в Евпаторию, но вместо него командиром роты назначили майора Кочнева - со стороны. Майор Кочнев был прямой противоположностью майору Тютькину, даже внешне. В отличии от невысокого, худощавого, подвижного Тютькина, майор Кочнев был довольно высоким, массивным, немногословным, неулыбчивым. И первая же встреча двух майоров обернулась неприятностью для майора Тютькина. Солдаты, привыкшие нарушать воинскую дисциплину при прежнем командире роты, по привычке начали допускать неуставные взаимоотношения. И на первом же утреннем построении об этом доложили майору Кочневу. И повел себя майор Кочнев странно. Вместо того, чтобы пожурить нарушителей, он объявил выговор - и кому! Майору Тютькину!!! И прямо перед строем приказал ему наладить дисциплину в своем отделении. Сошли улыбки с лиц командиров отделений, посуровели их лица. И начали они свои воспитательные беседы с бойцами. А майор Кочнев дальше повел себя еще более странно. О неуставных взаимоотношениях он доложил командиру части! И при первом же построении части на плацу командир части отчитал майора Кочнева! Прямо перед солдатами! Странно было это видеть солдатам. При следующих нарушениях воинской дисциплины в роте майор Кочнев поступал так же. И скатилась рота с первых мест в аутсайдеры. И начали 'склонять' роту на всех построениях, собраниях. Призадумались солдаты. Тут и старшина поменялся, - прежний высокий здоровяк демобилизовался, а вместо него назначили невысокого сержанта Пушкина. И вот, странно, дисциплина в роте начала налаживаться! Не нравилось солдатам, что их роту и их командира отчитывают на построениях. Уважать начали майора Кочнева. К тому-же, из-за нарушений дисциплины все реже начали отпускать солдат роты в увольнение в город. А солдатам нужно фотографироваться для дембельского альбома! И вот, постепенно, рота опять стала в числе передовых. И все чаще приходилось лейтенанту печатать по ночам фотографии солдатам, ведь солдаты просились в город именно с лейтенантом Тухватуллиным, к тому времени он стал уже старшим лейтенантом. Вот так-вот солдаты давали поспать лейтенанту во время смены, а лейтенант печатал фотографии после смены. Зато много путешествовал, ходил в тайгу за грибами, за брусникой. Интересная была жизнь у лейтенанта, скучать было абсолютно некогда. В центре - начальник нашего 12 отдела м-р Кочнев. А майору Тютькину все не везло. Лейтенанты-двухгодичники подводили Вон - у лейтенанта Васильева, призванного с Украины, родился в городе ребенок, и состоялся суд, присудивший лейтенанту алименты. И на офицерских читках досталось не только лейтенанту, но и майору Тютькину - его непосредственному начальнику. За плохую воспитательную работу среди личного состава. Или у лейтенанта Виницкого узрели на шее крестик, и устроили обсуждение на комсомольском собрании роты, и через час уже почти вся рота верила в Бога, настолько убедителен был лейтенант Виницкий! Наказали лейтенанта, но опять досталось майору Тютькину! Правда, и у майора Сафонова однажды лейтенант-двухгодичник учудил! На смотре во время инспекторской проверки лейтенант Токарев взял и пожаловался заместителю главкома космических войск генерал-майору, легендарному космонавту, Титову Герману Степановичу! Повседневную форму, мол, не дают лейтенантам-двухгодичникам. Форму выдали, но досталось только лейтенанту, причем очень крупно - ему не присвоили очередное воинское звание и до конца службы 'склоняли' на офицерских собраниях. А майору Сафонову никто слова не сказал! Майор Сафонов и лейтенант Тухватуллин с бойцами отделения в увольнении в городе. Майор Тютькин уже смирился с мыслью, что не стать ему подполковником. В душе он был добрым, порядочным офицером. И особенно не расстраивался. Но майору Сафонову немного завидовал И однажды, когда во время смены они вдвоем с лейтенантом Тухватуллиным шли с комплекса космической связи по полю на обед в офицерскую столовую, майор Тютькин неожиданно приобнял лейтенанта за плечи и сказал: «Эх, Рустам, ну зачем я отдал тебя Сафонову! Надо было к себе забрать! Удивился лейтенант, но вскоре на сорок лет забыл об этом эпизоде. Ведь уже подходила к концу его служба. И столько интересного ждало его впереди! Лейтенант Васильев, майор Тютькин, лейтенант Тухватуллин. Лейтенант Токарев и космонавт Титов. Лейтенант Токарев появился в нашей роте через полгода после меня. Раньше мы с ним учились на одном курсе Казанского авиационного института, были знакомы. И так случилось, что его определили моим напарником на систему телеметрии, а уже через месяц мы с ним попеременно обслуживали одну и ту же систему. Сутки - я на боевом дежурстве, сутки - он. Все было бы хорошо, но только прапорщики части не выдавали нам, лейтенантам-двухгодичникам то есть призванным на два года после института с военной кафедрой , повседневную форму одежды. И служили мы в полевой форме: брюки в сапоги, ежедневно подшивали белый подворотничок, ежедневно одевали портупею. А кадровые лейтенанты ходили в повседневной форме одежды: брюки навыпуск, ботинки или полуботинки в зависимости от сезона, рубашка навыпуск. Был он в ту пору генерал майором, заместителем главкома космических войск, и приехал в нашу часть с инспекторской проверкой. При инспекторской проверке весь личный состав части, за исключением военнослужащих, несущих боевое дежурство и караульную службу, выстраивается на плацу. Старшие офицеры на 25 шагов вперед, младшие офицеры на 10 шагов вперед. И к каждому военнослужащему подходит руководитель инспекции в сопровождении командира части, замполита части и адъютанта. И каждый может высказать ему жалобу. Нас заранее научили, как представляться и что говорить руководителю инспекции: надо встать по стойке «смирно», отдать честь, громко сказать «лейтенант такой-то, жалоб и заявлений не имею» и опустить руку. Мы с лейтенантом Токаревым договорились, что будем жаловаться генерал майору Титову, что нам не дают форму. Все равно дальше Сибири не сошлют, мы и так в глухой Сибири. Так совпало, что в день инспекторской проверки я был на боевом дежурстве. Жаловаться пришлось Токареву. А было это так: сижу я на дежурстве в аппаратном зале системы телеметрии, и, вдруг прибегает запыхавшийся мой командир роты майор Сафонов и говорит: Рустам, там форму дают, иди быстрей получай, я за тебя подежурю. Я полдня примерял и таскал в общежитие полагающуюся форму, ее было много. На следующий день, при передаче дежурства, Токарев рассказал, как было дело. На разводе все военнослужащие части сказали Титову: «военнослужащий такой-то, жалоб и заявлений не имею». Один Токарев сказал: «лейтенант Токарев» и опустил руку от виска. Титов кивнул, и со всей свитой пошел к следующему военнослужащему. Вдруг он сообразил, что Токарев сказал не все. Вернувшись обратно к нему, Титов спросил: «Вы что, жалобы имеете? Титов резко сказал командиру части: «Выдать! Выдали все, что положено, единственное, парадный китель выдали через ателье, а за шитье вычли из нашего жалования. Мне запомнилось, что он брал в космос две плотно сжатые металлические пластинки, думали, что они сплавятся в космосе. И на груди его могучей одна медаль казалась кучей Долгожданная парадная форма. Титов запомнился мне очень простым, красивым, невысоким, дружелюбным человеком. На следующий день он уехал. Форму сразу перестали выдавать. Токарев попал в черный список, ему одному из всех лейтенантов-двухгодичников не присвоили очередное воинское звание, ему одному не дали медаль «60 лет Вооруженным Силам СССР», его одного из двухгодичников склоняли на всех офицерских читках. А Герман Степанович подарил нашей части стационарную киноустановку, и наш военный городок мог смотреть художественные фильмы непосредственно в клубе части. До приезда Титова кинотеатр был только в Енисейске, за несколько километров от нашей части. Кстати, забыл написать: на плацу, после того, как военнослужащий отдавал ему честь и представлялся, Герман Степанович тоже отдавал честь и с каждым, от рядового до подполковника, поздоровался за руку. Многие рассказывали, что неделю после смотра не мыли правую руку…. Он появился в нашей роте через год после начала моей службы, или за год до ее окончания. Был он высокий, худой, слегка сутулый, с большими немного выпуклыми глазами, любил одиночество. Только много лет спустя я понял, что лейтенант Виницкий был личностью, сильной, неординарной, талантливой. Было лето. Лейтенант Виницкий ходил после смены на берег Енисея загорать. Но кто-то из военнослужащих увидел, что у него на шее висит крестик на цепочке, и донес замполиту нашей роты майору Лукьянову. В то время это было ЧП. И лейтенанта Виницкого решили 'проработать' на комсомольском собрании роты. Это было большой ошибкой замполита, но онэто понял только во время собрания. Комсомольское собрание вели комсорг части, - кадровый старший лейтенант не помню его фамилии и майор Лукьянов. Собрали всех солдат, сержантов и офицеров роты в красном уголке. Вопрос лейтенанту Виницкому: действительно ли Вы носите крестик? Ответ лейтенанта Виницкого: да, ношу. Вопрос: почему Вы носите крестик? Почему это от всех скрываете? Почему загораете один? Ответ: я верю в Бога. А загораю один, так как стесняюсь своей внешности. Вопрос: как?! Вы верите в бога? Ответ: потому что бог есть. И я вам могу это доказать. И лейтенант Виницкий в течении 10 минут доказал всей аудитории, что бог есть, что природа очень совершенна и подчиняется каким-то законам, управляемым сверху. Я сейчас жалею, что не законспектировал эту речь. А организаторы комсомольского собрания оказались в очень затруднительном положении. Они ничего не могли аргументированно возразить лейтенанту Виницкому - интеллект не позволял. А лейтенант Виницкий приводил конкретные цитаты из трудов В. Ленина, из программы коммунистической партии Советского Союза. Он бил организаторов собрания их же оружием. И через 20 минут вся рота, в том числе и я, начали верить, что существует Бог, как совершенные законы природы, как какая-то высшая сила, управляющая всем миром и природой. Пришлось майору Лукьянову срочно замять комсомольское собрание. А лейтенанта Виницкого через день отправили обслуживать самую отдаленную станцию в части, которая работала в автоматическом режиме и в принципе не требовала присутствия человека. Таким образом его полностью отгородили от личного состава. Я встречал его после этого в офицерском общежитии, где он жил в своей комнате также один, хотя даже кадровые неженатые офицеры жили по два человека в комнате. Как раз пошел второй год моей службы. Я после службы начал встречаться с лейтенантом Виницким в общежитии. Для меня он был интересной личностью, я же, насколько я понимаю, скрашивал его абсолютное одиночество. Он предложил мне читать лекции по схемотехнике, и это были очень интересные лекции. Я тогда понял, что лейтенант Виницкий был не только сильной личностью, но и гениальным инженером. Он уже на момент призыва в армию имел более 10 изобретений по схемотехнике, был до призыва одним из разработчиков системы ПВО страны, и, благодаря его изобретениям, несмотря на летнее отставание от США в области микроэлектроники, была создана современная система ПВО, самые быстродействующие на тот момент ЭВМ для системы ПВО, которые до сих пор, спустя 30 лет, не устарели и продолжают нести службу. Я много лет хранил общую тетрадь с моими конспектами лекций лейтенанта Виницкого. Я настолько заинтересовался схемотехникой, что после армии вернулся на оборонный завод «Радиоприбор» только потому, что к этому времени на уникальном заводе, выпускавшем антенно- фидерные системы для всех видов самолетов СССР, как гражданских, так и военных, был организован цех по выпуску азимутально-дальномерных приемников для системы навигации самых современных самолетов, напичканных микроэлектроникой по современной на тот день схемотехнике. На этом заводе я проработал 20 лет, познакомился со своей будущей женой, родились трое замечательных детей, мы получили квартиры, сначала малосемейку, потом однокомнатную, потом трехкомнатную. А ведь было желание уйти после армии в нефтяники. И тогда жизнь сложилась бы совсем по-другому. И тогда я не был бы созидателем, ведь нефтяники не созидатели. Так что лейтенант Виницкий сыграл определенную роль в моей судьбе. С тех пор прошло 30 лет. Из них почти 20 лет разрушения промышленности страны, образования, науки, нравственных ценностей. Я так хочу увидеть Енисейск, хочу узнать, жива ли моя часть, не разворованы ли для сдачи в металлолом те космические системы, которые я обслуживал. Сохранилось ли техническое великолепие солнечных семидесятых годов, или все это уже уничтожили разрушители Ельцины, Гайдары, Чубайсы, Горбачевы. Я очень хочу это увидеть. Первая зима моей службы в армии была очень теплой, температура не опускалась ниже минус 50 градусов по Цельсию, в основном - минус 40, минус 30 градусов. Для Енисейска это нормально. Лето почти не отличалось от нашего татарстанского, такая же жара до 30 градусов. Грибов в лесу видимо-невидимо: белые-боровики, подосиновики, подберезовики. Мы после смены уходили или на берег Енисея, или в тайгу за грибами. В тайгу без накомарников или без мази «Тайга» нельзя было сунуться. Мази хватало часа на два, потом запах пота становился сильнее запаха мази, надо было бежать назад. Поэтому особенно далеко в тайгу мы не заходили. Именно в армии я научился и полюбил собирать грибы. Грибы не знали куда девать, - нарезали их на кубики, нанизывали на нитки и сушили в общежитии. После службы я отправил домой железнодорожным багажом несколько больших ящиков из-под аппаратуры, в основном с книгами, офицерской формой, а также мешок сушеных грибов. На берегу Енисея летом постоянно были плоты, огромное количество. Они доходили почти до середины Енисея в ширину, в длину не было видно ни начала, ни конца. Мы брали с собой по бутылочке пива, удочки, по бревнам доходили до середины Енисея, закидывали удочки, располагались поудобнее на бревнах, и отдыхали после бессонной смены. Между прочим, прыгать по этим бревнам было небезопасно, оступившись, можно было угодить в воду между бревнами, сильное течение вполне могло затянуть под бревна, вынырнуть можно было бы только через много километров ниже по течению. Купаться в Енисее можно только в самой середине лета, - вода очень холодная. Течение такое сильное, что против течения нельзя плыть, даже если стараешься изо всех сил, все равно сносит вниз по течению. По Енисею постоянно курсировали суда на подводных крыльях, в основном «Ракеты», реже - «Метеоры». Мы любили после смены садиться на «Ракету» и плыть на север километров на сто-двести, выходить на какой-то пристани в глухой сибирской деревушке, зайти в книжный магазин, купить букинистические книги, и плыть обратно в Енисейск. Удивительно, в разгар «застойных» лет в сибирских деревушках работали книжные магазины, в которых можно было купить неплохие книжки. Сейчас, в разгар демократии, наверное, ни «Ракет», ни «Метеоров», ни книжных магазинов. Зато есть свобода - свобода грабить власть имущим, свобода пить неимущим. Вторая зима с на год выдалась холодной, особенно под Новый год. Мы ходили на дежурство через внутренний КПП, на котором висел градусник. И каждый день температура опускалась на один градус, вплоть до минус 60 градусов по Цельсию. Надо сказать, что никакая теплая форма одежды нам не полагалась. Обычные шинелишки, обычные сапоги - у солдат кирзовые, у офицеров яловые. Лицо солдаты закрывали своими полотенцами, офицеры - тоненькими офицерскими шарфиками. Шапки-ушанки завязывали поверх шарфиков и полотенец, оставались незакрытыми только глаза. Кто так не закрывал лицо, - за две-три минуты отмораживал щеки или нос. Наша станция была самая дальняя, километра четыре от КПП. Хорошо, что по пути есть другие станции, мы по пути забегали на первый этаж, несколько минут отогревались, потом шли дальше. Иначе в наших шинелишках и сапогах холод пробирал насквозь за несколько минут. Только военнослужащие, несущие караульную службу, одевали тулупы и валенки. Надо отдать должное хозяйственной службе части - отопление казарм, станций, военного городка было поставлено на очень высоком уровне: во всех помещениях было очень тепло, никаких перебоев с отоплением не было. Сильные холода длились недели три. Потом столбик термометра поднялся до минус 40 градусов по Цельсию. А когда потеплело до минус 30 градусов, жизнь вошла в обычное русло - детишки в военном городке высыпали на улицу играть, рыбаки - на зимнюю рыбалку. Мы с Жорой Петляковым тоже пошли на зимнюю рыбалку на Енисей возле хлебопекарни, где собирались большая часть рыбаков. По дороге купили бутылку пива и бутылку водки. Бура у нас не было, поэтому мы пытались рыбачить на уже готовых лунках, которых было много, так как и рыбаков было много. Ничего мы не поймали, хотели выпить пива, но не смогли, так как оно замерзло в бутылке. Этой бутылкой мы забили лунку, в которой рыба не клевала, выпили из горла бутылку водки а водка не замерзла , и пошли по льду в деревню на другой берег Енисея километров на восемь ниже по течению. Пошли проведать книжный магазин, букинистический отдел. Кажется, даже что-то купили. Потом вернулись в свою часть. Было очень тепло, минус тридцать градусов по Цельсию… А еще я купил охотничьи лыжи, брал с собой свой фотоаппарат «Киев-4» и ходил в тайгу снимать пейзажи, особенно закаты на фоне деревьев. Кадровые офицеры любили ходить на охоту, в основном на зайцев. Охотничьи ружья стоили очень дешево, в Енисейске был магазин, где продавали конфискованные у браконьеров ружья, можно было одноствольное ружье купить за 12 рублей при наличии охотничьего билета. Почему-то меня это дело не увлекло, хотя разглядывать ружья я заходил в тот магазин часто. Если бы служил еще один год, наверное, решился бы заняться охотой. По-разному сложилась судьба героев моего рассказа. Майор Тютькин так и ушел на пенсию майором. Майор Кочнев уже через год службы в должности командира роты, получил звание подполковника. Лейтенант Васильев через много лет разыскал своего сына, родившегося в Енисейске, а к тому времени у него уже родились и выросли еще два сына от разных жен, и прислал лейтенанту Тухватуллину уже капитану великолепную фотографию, где он улыбается в окружении трех сыновей. Лейтенант Токарев, пожаловавшийся легендарному космонавту Титову, после демобилизации много пил, бросил жену и двоих детей, и однажды задохнулся в пьяном угаре в дыму пожара от собственной сигареты. А лейтенант Тухватуллин после армии много лет проработал на крупном оборонном заводе, быстро рос по служебной лестнице, и уже через восемь лет после демобилизации стал заместителем директора по качеству. Надо сказать, в работе в трудных ситуациях ему помогал пример майора Кочнева - не бояться говорить правду, как бы трудно не было. Если врать и бояться, - дальше будет только хуже. Люди перестанут тебя уважать. Прошло сорок лет после описываемых в рассказе событий. И все чаще с теплотой вспоминает капитан Тухватуллин эти два года службы в армии. Он разыскал многих сослуживцев в соцсетях и поддерживает с ними связь. Между этими фотографиями - треть века Шинель и фуражка те же, удалось в них влезть. Ремень другой. Я - почти тот же. Рустам Рафаилович Тухватуллин Воспоминания о службе. Что это было? Лейтенант Тухватуллин Лейтенант Тухватуллин не любил спиртное. Майор Кочнев. Эпилог А майору Тютькину все не везло. Лейтенант Токарев и космонавт Титов Лейтенант Токарев появился в нашей роте через полгода после меня. Многие рассказывали, что неделю после смотра не мыли правую руку… Лейтенант Виницкий Он появился в нашей роте через год после начала моей службы, или за год до ее окончания. Сибирский холод и сибирская жара Первая зима моей службы в армии была очень теплой, температура не опускалась ниже минус 50 градусов по Цельсию, в основном - минус 40, минус 30 градусов. Эпилог По-разному сложилась судьба героев моего рассказа.

Купить Герман Енисейск

Ханка, лирика Бердск

Электронная почта без телефона

Купить Герман Енисейск

Каспийск купить закладку Марихуана [KILLER KUSH]

Наркоманы отрезали своему приятелю голову и сняли это на видео