Купить Экстази Амстердам, Нидерланды

__________________________

Наши контакты (Telegram):

НАПИСАТЬ НАШЕМУ ОПЕРАТОРУ ▼

>>>🔥✅(ЖМИ СЮДА)✅🔥<<<

__________________________

Проверенный магазин!

Гарантии и Отзывы!

Работаем честно!

__________________________

ВНИМАНИЕ!

⛔ В телеграм переходить по ссылке что выше! В поиске фейки!

__________________________

ВАЖНО!

⛔ Используйте ВПН, если ссылка не открывается или получите сообщение от оператора о блокировке страницы, то это лечится просто - используйте VPN.

__________________________

Голландские реформаторы планируют «отобрать хлеб» у криминальных наркоторговцев.Амстердам, 18 мая. Стоит отметить, что экстази является крайне опасным наркотиком, который душит природную «систему сигнализации» организма. В результате, после приёма МДМА, человек рискует.

Съешь чего-нибудь полезного, чтобы восполнить запас энергии. Если мучает жажда, попей, но помни, что пить слишком много воды тоже опасно. Если ты на экстази, поставь себе максимальную планку в два стакана в час». С этих трогательных советов начинается вторая страница брошюры Celebrate Safe, которую во время амстердамской недели танцевальной музыки раздают повсюду волонтёры в чёрных брендированных футболках с логотипом Unity. Среди прочих наставлений: «Береги уши», «Позаботься, чтобы секс был безопасным», «Поаккуратнее мешай алкоголь и наркотики» и, конечно, мой любимый — «Take your time to chill». Прекраснодушная инструкция — финальный продукт многолетнего переговорного процесса, в ходе которого активисты, организаторы, полиция и городские власти внезапно признали один простой факт: люди любят употреблять наркотики на вечеринках. Текст: Георгий Ванунц. Клиника Jellinek расположена неподалёку от музейной площади Амстердама, где тысячи туристов в нон-стоп-режиме поедают вафли с нутеллой и фотографируются на фоне официального логотипа города. Холл полностью отвечает представлениям о хорошем рехабе даже у тех, кто в нём ни разу не был — чисто, светло, на стенах в небольшом количестве дурацкие информационные постеры. Гостям клиники, судя по столпотворению во внутреннем дворике, разрешено курить сигареты. Юдит Нойен, чья должность в Unity значится как проджект-менеджер, явно раздосадована моим получасовым опозданием и в спешке подбирает ключи от одного из свободных кабинетов. Основной бизнес Jellinek — это клиника, но есть и свой департамент по работе с рекреационными наркотиками, нацеленный, как ни странно, на то, чтобы люди не попадали в реабилитационные клиники. Мы, Unity, — специальный проект этого департамента. Пускай это может прозвучать странно, но тусовщики — это особая группа риска. Они активно экспериментируют с различными веществами, которые постоянно появляются на рынке, так что нам необходимо проводить много исследований и образовательной работы. Образовательную работу и исследования Unity совмещает в одном формате: команда волонтёров выезжает на вечеринку, обустраивает стенд там, где потише, и буквально развлекает проходящих мимо гостей разговорами о наркотиках. Как правило, волонтёры не просто раздают листовки, но и предлагают пройти небольшую викторину об одном из выбранных веществ, в ходе которой неопытный тусовщик с ужасом осознаёт парочку серьёзных заблуждений и заодно снабжает организацию полезными для здравоохранительной социологии данными. Представить такой доверительный диалог в российских реалиях без смеха у меня не получается. Раньше это было бы тоже непросто, — улыбается Юдит. Слушай, я тут планирую забеременеть, но и экстази хочу съесть, это норм? Именно поэтому вы действительно можете обратиться к любому сотруднику площадки без страха сразу же отправиться ловить такси на улицу. Наши волонтёры, конечно же, знают об отрицательных эффектах веществ побольше других, но в их ответственность никак не входит первая помощь пострадавшим». Иначе и невозможно, пока существует законодательный запрет на наркотики в клубах. Было бы странно делать это в паре метров от места, где тебя обыскивают охранники на предмет запрещённых субстанций, опасно для потребителей. Даже просвещение, которым мы занимаемся, в такой ситуации иногда смотрится странновато. Это классическая для Амстердама шизофрения, очень понятная в общем контексте городской наркополитики. Известные каждому туристу кофешопы на самом деле тоже не имеют права торговать запрещённой марихуаной, но десятилетия назад голландские власти приняли решение закрывать глаза на некоторые вещи. Синтетические наркотики запрещены тем более, но их хранение в малых количествах никак не карается. Зато на входе на вечеринку вас по старой доброй традиции ощупают, а все найденное обязательно изымут. На следующий день тренинг проходит этажом выше, в небольшой аудитории собралось два десятка молодых людей со всей Европы — это международные волонтёры, почти каждый из которых занимается чем-то подобным у себя на родине. Поездка на Amsterdam Dance Event — что-то вроде смены в международном лагере, где можно познакомиться со своими коллегами, попить вина у канала и в свободное от волонтёрства время хоть каждый день инспектировать сотни вечеринок, которые тут умудряются провести за пять дней. Жаклин и Том предваряют инструктаж небольшой лекцией об особенностях национального отдыха. Психоделиков ночью никто особо не употребляет, зато на рынке появилось новое вещество под названием 4FA, и оно стремительно набирает популярность. Люди думают, что оно легче MDMA, и используют его чаще, но количество опасных инцидентов растёт, нам сообщают о головных болях и инсультах. И это беспокоит — мы не думаем, что это смягчённый вариант экстази, но собранных данных пока не хватает на полноценный анализ». Следующие 40 минут Том довольно занудно разъясняет статистику и привычки по каждому из наиболее популярных видов психоактивных веществ и уточняет их законодательный статус уточнять особо нечего: каннабис и ЛСД относятся к списку запрещённых мягких наркотиков, примерно всё остальное — к списку запрещённых тяжёлых. Нам показывают анимированный гид по выживанию в Амстердаме для чайников, самый грозный пункт которого — «ни в коем случае не контактировать с уличными барыгами». Они способны не только продать стиральный порошок под видом амфетамина, но и попросту вас ограбить. Крайне не рекомендуется устанавливать зрительный контакт. Но мы не можем сказать», — улыбается Том. Практический инструктаж занимает не так много времени — каждой из бригад по пять-шесть человек предстоит работа в несколько смен. Больше всего повезёт тем, кому достанется первая — отработав у стенда самое начало вечеринки, в районе полуночи можно будет переодеться в раздевалке и со спокойной душой присоединиться к толпе. Какая тут эффективность! Потому что это про наркотики, про приватность, про людей, радующихся своей жизни так, как они хотят», — Том смотрит на меня и виновато оговаривается: «Для вас мы сделаем исключение! На большой сцене полуторатысячного Melkweg только что закончилось выступление Mumdance, плавно начинает свой сет окружённый чуть ли не десятком эмси кажется, они прилетели семьями Sir Spyro. Ноги липнут к залитому пивом полу, но это уже совсем не важно. На входе меня, как и было обещано, слегка обыскали, зато уже в туалете бросается в глаза drug-friendly-настрой: каждые пять минут сотрудники клуба выставляют четыре чистых стакана около кранов с водой, на стенах висят брошюры Unity и аларм-листовки: посетителей очень просят не употреблять «красных суперменов». О них рассказывали на тренинге — в таблетках экстремально высокое содержание PMMA пара-метоксиметамфетамина — вещества, блокирующего метаболизм MDMA и вызывающего высокий риск перегрева. Так что если, ты не ветеран «Бергхайна» в кожаных штанах, есть вполне реальные шансы не очень приятно провести вечер. В поисках волонтёрского стенда я лично тестирую купленный у задорного марокканца на стареньком «опеле» материал, но — вот проблема — стенд найти так и не удаётся. Как выяснится позже, не по моей вине — вечеринка в принципе не стояла в графике Unity зато стояла в моём. Поговорить с одним из волонтёров удается позже, уже по скайпу. Ему 32 года, и он просит называть себя Сиси: «Я отучился бизнес-администрированию на севере Нидерландов, а потом переехал жить в Амстердам и вот уже три года волонтёрю. Можно сказать, это стало важной частью моей идентичности. Мне кажется, то, чем мы тут занимаемся, очень важно и к тому же весело». За три года Сиси объездил с Unity порядка 60 событий — от камерных вечеринок на пару сотен человек до гигантического опен-эйра Mystery Land. Обычно он волонтёрит в Амстердаме, но иногда удаётся поучаствовать в поездках по обмену и в другие европейские страны. Но в голову ничего не приходило. Хотелось делать что-то для других, но при этом чтобы это было хотя бы чуть-чуть весело, чтобы это не было работой. И тут я пошёл на какой-то опен-эйр в Амстердаме, познакомился с Unity и понял, что это моё. Но сейчас люблю ещё сильнее, потому что чем чаще ты работаешь с Unity, тем больше тусуешься и лучше узнаёшь диджеев, вечеринки, сцену. Меня всегда интересовали наркотики. Вообще-то это не обязательное требование для волонтёров, конечно, но многие регулярно принимают наркотики в свободное время. Люди отвечают на них, а затем мы говорим им правильные ответы. И в то же время пытаемся их учить. Людям обычно кажется это довольно забавной штукой — ты же иногда хочешь почиллить на длинной вечеринке, вот отходишь, болтаешь с людьми о наркотиках, викторину отгадываешь. Мы обычно стоим у стенда или неподалёку. Люди подходят сами, иногда мы тоже пытаемся выйти на диалог, но никогда не действуем назойливо — если человек не расположен к общению, мы не давим на него. Идеально для меня! Я нашёл в этом свою страсть, это весело, по-настоящему интересно и полезно. Пилл-тестингом в Нидерландах занимается не только Unity — свои пункты приёма есть и у GGD, местного департамента здравоохранения. В один из них я и отправляюсь в понедельник, собрав в пластиковую пробирку крохи со стола, в которых вероятнее больше гауды и сахара, чем MDMA. По словам Юдит, пилл-тестинг среди местного населения вполне востребован. Возможно, виновата протестантская этика — люди серьёзно готовятся к вечеринкам и закупают всё необходимое за две недели до, чтобы убедиться в качестве и, если что, успеть найти замену и сдать на тест. Подробный анализ — дело не быстрое, все образцы отсылают в национальную лабораторию Института Тримбос, результатов приходится ждать не меньше пяти дней. Все данные о продуктах, не о потребителях собирают и передают в полицию и министерство здравоохранения, так что в половине случае ничего можно и не сдавать — есть вероятность, что ваша покупка и полная информация о ней уже есть в доступной базе данных. В понедельник вечером в коридоре никого — я усаживаюсь и листаю брошюрки об ЛСД и кетамине всё на голландском, так что без толку , через две минуты, как к врачу, меня вызывают в кабинет. Двое приветливых немолодых мужчин спрашивают, как прошли выходные, и предлагают показать, что же я с собой принёс. Извините, но тут просто нечего даже в лабораторию отсылать, у нас всё-таки есть определённая минимальная планка. Но мы можем провести базовый тест на наличие MDMA. Это что-то вроде теста с лакмусовой бумажкой — на образец капают реагентом, и чем выше содержание психоактивного вещества, тем активнее он меняет цвет на чёрный. В течение пары секунд принесённые мною наночастицы становятся похожи на крошки активированного угля. Приходите ещё, но не забудьте взять побольше! В кабинете Ауке ван Дайка, главного стратега управления полиции Амстердама, чувствуешь себя скорее как у научного руководителя: стены заставлены массивными книжными стеллажами, на рабочем столе фотографии семьи, статуэтка Будды и почему-то номер журнала Monocle. Ван Дайк сформировал, как он выражается, «свою Агору» — совет полицейских чинов, обсуждающих возможные стратегии в отношении наркотиков исключительно с позиций разума и логики, без оглядки на субординацию. Без этого совета вряд ли возможно представить волонтёров, проводящих ликбез по употреблению синтетических наркотиков на вечеринках. Хотя переломный момент, рождение революционно гуманной голландской наркополитики, по словам ван Дайка, случился десятилетиями раньше: «Корни современного подхода голландской полиции к наркотикам уходят в —е — период эпидемий героина. Люди в Амстердаме тогда поняли, что ничего не получится, если просто всех арестовывать. Так что у нас есть и комнаты безопасного употребления, и другие способы работы с наркотиками. И это всё появилось до экстази. Новые принципы работы с героиновой эпидемией показали себя настолько успешными, что мы полностью сменили философию наркополитики». Деннис просит называть себя по имени — он главный руководитель команды по борьбе с преступлениями на Amsterdam Dance Event и знает об экстази всё. Хаус-вечеринки — с ними пришло экстази. Вечеринки были запрещены сами по себе, но проблема со всем, что ты запрещаешь, — оно всё равно происходит, просто вне зоны твоего внимания. Можете принимать наркотики». Ты можешь наблюдать это, можешь проверить, проконтролировать, понять, что происходит. В этом весь смысл — вытащить ночную жизнь из андеграунда для того, чтобы её можно было контролировать. По крайней мере, именно так мы решили с ADE пять-шесть лет назад. Экстази было под запретом. Но в этом и проблема — когда ты что-то запрещаешь, ты просто лишаешь себя зрения. На самом деле в Нидерландах даже хранение экстази до сих пор запрещено. Но вполне в духе Амстердама городские власти и правоохранители сообща игнорируют законодательные акты, предлагая свои правила игры. Проблемы начинаются с пяти таблеток в кармане, при превышении условной дозы личного потребления — в этом случае вас могут задержать и оштрафовать на евро. Но задержанный с 20 таблетками при себе в отсутствие криминального портфолио, скорее всего, будет оштрафован в первый раз примерно на ту же сумму. В разумных пределах тот же подход транслируется и на все остальные виды тяжёлых наркотиков. Грамм — ну, уже да или нет, можно подумать, — рассказывает Деннис. Разрабатывали парня, который производил здесь ЛСД. Спустя полгода мы его арестовали, и он получил шесть лет. Но американцы затребовали экстрадицию. Мы экстрадировали его, и там он получил 25 лет тюрьмы, покончил с собой в камере. Но это уже дело, которое подходит под понятие организованной преступности. Это производство, а не употребление». Наказания могут существенно отличаться и на территории Нидерландов. Национальное законодательство выступает в роли рамки желательного, но не императива для городских администраций. Эти три стороны садятся за стол и обсуждают что-нибудь, например ADE, и вместе решают, как разумней с ним поступить. Амстердам — это, конечно, особый город со своей атмосферой, здесь многое разрешено, и это абсолютно поддерживается местными властями». Образ стола переговоров появляется в нашей беседе уже не в первый раз — это главный ключ к пониманию голландской наркополитики. Все решения, будь то кофешопы, комнаты для героиновых инъекций или толерантное отношение к экстази на вечеринках, строятся вовсе не на какой-то религиозной вере в индивидуальную свободу человека или мировую эндорфиновую революцию. Как и положено торговой нации, голландцы руководствуются принципом минимизации издержек, даже в вопросах, которые традиционно относятся к общественной морали. Осознав, что впервые проведённый в году Amsterdam Dance Event становится одним из главных туристических аттракционов города, городские власти, представители социальных служб и полиции сели за тот самый стол и решили, что тысяч гостей со всего мира стоят того, чтобы оградить фестиваль от проблем, а не наоборот. Под управлением этих 15 находятся ещё — человек. На вечеринках полиции нет вообще, максимум где-то неподалёку находится дежурный патруль, чтобы следить за общественным порядком. Хотя в некоторых локациях у нас есть люди под прикрытием в рамках спецоперации. Когда на стадионе тусуются 15 тысяч человек, у нас есть там свои спецагенты, которые наблюдают за дилерами. Центральный командный пункт был расположен на «Амстердам-арене» в обычное время — стадион футбольного клуба «Аякс». Это почти в два раза меньше, чем в прошлом году. Голландскую полицию не встретишь на входе на вечеринку по крайней мере, мне не удалось даже на стадионном бростеп-рейве. У полицейских нет полномочий останавливать кого-либо просто так на улице и просить продемонстрировать содержимое карманов. Они никак не разрабатывают дарквеб, хотя я не уверен, что он вообще востребован в Нидерландах. За время нашей беседы я несколько раз слышу одно и то же: «Наркотики для нас в низком приоритете». Гораздо важнее — торговля людьми и особенно террористическая угроза, поглотившая умы местных правоохранителей после известных событий в соседней Бельгии. Так что шансы осложнить отношения с законом появляются только при желании снабдить таблетками всех страждущих на отдельно взятой вечеринке. Желании тем более странном, если учесть, что сами голландцы, как сказала мне до этого Юдит из Unity, предпочитают ничего не приобретать на танцполе. Напоследок академик-стратег и один из главных архитекторов действующего подхода к экстази и ночной жизни Ауке ван Дайк пытается мудро подвести итог: «Много лет назад мы поняли, что невозможно контролировать поставки наркотиков. Когда ты понимаешь, что, сколько бы ты ни накрывал рынок, цены даже не растут. И совершенно понятно, что ты не можешь ничего изменить. Именно поэтому мы не считаем борьбу с поставками наркотиков приоритетом». У вас в России — проблема? Может, так и есть, потому что наркотики не такие чистые? Ежедневный молодежный интернет-сайт и сообщество его читателей. Все права на картинки и тексты в разделе «Клуб» принадлежат их авторам. Меню Клуб. Перемены Танцы по расчёту: Зачем голландским властям волонтёры на вечеринках Как полицейские, активисты и городские власти Амстердама признали экстази неотъемлемой частью ночной жизни. Рассказать друзьям 1 комментарий пожаловаться. Другие статьи по темам Места. Амстердам Нидерланды. Комментарии Подписаться. Комментарии загружаются.