Купить Анашу Нерчинск

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Купить Анашу Нерчинск

Три плантации конопли с 1,3 тыс. кустов обнаружили полицейские в Забайкалье

Купить Анашу Нерчинск

Сайт BOSHKIONLINE.RU | Купить бошки гашиш марихуану Чита

Купить Анашу Нерчинск

Арестант — уважаемый всеми заключенный, придерживающийся воровских законов и традиций. Арестантом могут называть тех, кто придерживается воровских канонов и хоть немного соответствует образу жизни воров в законе. Говорить, что арестант «порядочный», неправильно, ибо «непорядочных» арестантов просто не бывает. Бить пролетку — прогуливаться в тюремной камере или на прогулочном дворике тюрьмы от одной стены к другой. Босота — представители преступного мира, которые не только придерживаются воровских традиций, но и живут по их канонам. БУРа — барак усиленного режима. Камера, рассчитанная на несколько человек, находящаяся на территории колонии, или за ее пределами. После Указа от года в него водворяли осужденных, нарушивших режим содержания на срок до шести месяцев — на общем, усиленном и строгом режиме и на год в одиночной камере — на особом режиме. БУР отличался от карцера тем, что питание здесь было общее, то есть, такое же, как и в колонии, а после отбоя, когда отстегивались нары, заключенным выдавали матрасы на ночь. Аббревиатура употреблялась с начала х вплоть до конца х годов, когда была заменена аббревиатурой «ПКТ» — помещение камерного типа. Вертухайскую остроту — пошлая реплика, которую надзиратели частенько применяют в адрес заключенных. В игре «третьями» — в лагерной игре в карты, которая проводится двумя колодами. Один из партнеров ставит какую-либо из карт, не показывая ее партнеру, а другой ее отгадывает. В Княж-погосте — поселок в бывшей Коми АССР, где располагалось несколько колоний строго режима единичка, двойка, тройка. Воровской общак — «общак», который собирается как в местах лишения свободы, так и на воле, исключительно на нужды воров в законе. Два «третьиста» одной масти — оба игрока-третьиста принадлежат к одному сословию. Например, мужики по жизни. Других исключений, кроме запала — других исключений, кроме обнаружения сотрудниками чего-либо запрещенного. Демонюга — заключенный, грубо нарушивший какой-либо закон преступного мира, а, оказавшись среди людей, которые его не знают, не просто скрыл свой позор, но и выдал себя за авторитетного человека, которым, возможно, и был ранее. Из «Столыпина» в воронок — из вагона, в котором перевозят заключенных, в автомобиль предназначенный для тех же целей. Каторжанин — осужденный с большим стажем отсидки, который не изменяет воровскому образу жизни. Им может быть как блатной, так и мужик по жизни. Камера-сборка — предкарантинная камера. Такие камеры бывают двух видов. Первые предназначены для водворения прибывших с этапа и ИВС, для того, чтобы до вечера провести дактилоскопию и другие процедуры, а ближе к отбою водворить в карантин. Во вторые помещают заключенных СИЗО, которые прибыли из суда или со следственного эксперимента с тем, чтобы к вечеру возвратить их в камеры, где они содержались прежде. Килешовка — перевод из одного помещения в другое. Как правило, этими помещениями являются тюремные камеры, корпуса и т. Клоповник — Маленькая грязная камера без окна в ИВС, кишащая клопами. В ней нет туалета, зато есть бадья-параша. По большой нужде выводят раз в сутки, ранним утром. Кормят скудно и лишь раз в день. Матрасов не дают. Ходить негде, так что приходится лежать на деревянном настиле. Кореша — друг, приятель. Пришло с еврейского языка. Изначально, на иврите, слово «корэв» означало «родственник». Корэв, в дореволюционной Одессе быстро превратился в «корэша», а затем уже в привычного нам «кореша». Крытки — тюрьма. В середине войны некоторых опасных преступников стали вывозить из лагерей и заключать в тюрьмы. Первоначально в качестве крытых были задействованы четыре тюрьмы: златоустовская, тобольская, новочеркасская и вологодская. Заключенные там содержались в специальных камерах и носили полосатую одежду. На пересылке — в тюремный пересыльный пункт, куда доставляют заключенных для дальнейшего распределения. Пробить кабур — пробить отверстие в стене в соседнюю камеру с тем, чтобы общаться с соседями и обмениваться необходимым: куревом, чаем и т. Параша — 1 Емкость для испражнений, которая устанавливается в камере. Как правило, в СИЗО для этих целей использовались старые сорокалитровые фляги из-под молока, поскольку у ее основания на крышке находилась резиновая прокладка, которая не пропускала запах. В камерах существовало правило, согласно которому опущенный должен был есть и развлекать сокамерников, сидя на параше. Следует отметить, что к началу х годов параши в тюрьмах бывшего СССР были заменены камерными туалетами. Что же касается камер ИВС и им подобных, то в них параши заменяют теперь небольшие пластмассовые ведра. Разделить пол стоса — сыграть в карточную игру «третями». В ней партнеры периодически по три раза каждый одной картой подрезают стос, деля его на две части. Стиры — карты, изготовленные в местах лишения свободы. Чаще всего это происходит в крытых и ПКТ, так как в зоне всегда есть возможность переправить с воли фабричные карты. Называются они так потому, что шулера часто стирали символы на картах. Представляют они собой аккуратно нарезанные листы бумаги, склеенные в четыре, иногда и в пять слоев, все зависит от ее толщины. Как правило, это простая, то есть, не лощеная бумага с продольным слоем, на которую наносится клейстер. Затем следует просушка, прессовка, обрезание неровных концов, печатание, заточка и заправка. Весь процесс занимает не менее суток. С хозяином, кумом и еще несколькими мусорами — с начальником колонии, начальником оперчасти и еще несколькими сотрудниками администрации колонии. Фуфлыжник — уплата карточного долга — это дело святое и арестант, который не смог его вернуть, в лучшем случае становится фуфлыжником. А чаще, как говорят на зоне, его очко уходит в зрительный зал. Для бродяг игра с фуфлыжником, хоть и на сразу — табу, в противном случае бродяга переходит в разряд лагерных изгоев. Чахоточный глухарь-четверташник — больной туберкулезом, засиженный заключенный, у которого срок был двадцать пять лет. Червонец он отстегнул на общак, как только зашел в хату — десять рублей он тут же отдал на общак, как только вошел в камеру. Чифирь — чрезвычайно крепко заваренный чай. Обычно в трехсотграммовую кружку с водой засыпают пятидесятиграммовую пачку. Чифирбак — посуда, предназначенная для приготовления чифиря, обычно — поллитровая алюминиевая кружка, которую выдают в колонии. Эх, малолетка, малолетка! И чему только я не научился еще пацанёнком, проведя в тюремных застенках часть детства и почти все годы отрочества — начало своего долгого пути по тюрьмам и лагерям нашей необъятной Страны Советов? Сначала, в году, меня, двенадцатилетнего мальчишку, водворили в ДВК детскую воспитательную колонию , где я провел два с половиной года, пока меня не забрал оттуда только что освободившийся из мест заключения отец. Но свободой я наслаждался недолго, да и не дорожил ею, еще даже не осознавая в полной мере, что означает это слово, и в результате через несколько месяцев за уголовное преступление вновь оказался запертым в четырех стенах, но теперь уже на тюремных нарах. Мне тогда только-только исполнилось четырнадцать лет, а значит, я уже был подсуден и получил три года за воровство. Приговор народного суда города Махачкалы я отбыл, как и положено молодому босяку, от звонка до звонка. Больше того, за это относительно недолгое время я несколько раз побывал «под раскруткой», а последними местами моего заключения за эти три года были колония «специально усиленного» режима в Нерчинске одна из всего двух на весь Советский Союз и ростовская тюрьма, откуда я и освободился. Таким образом, еще до наступления совершеннолетия я умудрился провести в неволе пять с половиной лет. Какие только «капканы» не выкидывали мы тогда мусорам, лишь бы только навредить режимным службам и тем самым обратить на себя внимание взрослых бродяг и урок! Что только не предпринимали для того, чтобы научиться быть истинными каторжанами! А сколько безумств вытворяли в камерах, на прогулочных дворах и в коридорах тюрьмы, трудно даже перечислить. Конечно же, за это время случалось множество любопытных и курьезных случаев, в которых я был либо очевидцем, либо самым непосредственным участником. Это случилось зимой, больше сорока лет тому назад, в восемнадцатой камере махачкалинской тюрьмы, которая располагалась тогда на втором этаже серого, всегда хмурого и угрюмого Екатерининского строения. Было мне тогда чуть больше четырнадцати. Если посчитать, то окажется, что в тюрьме своего родного города мне довелось побывать пять раз, как до суда, так и после него. Суммируя все временные отрезки, получим чуть больше полутора лет, но, что характерно, махачкалинский каземат именно тех далеких лет запомнился мне больше всего. Если чуть-чуть поднапрячь память, то каждый свой прожитый в тюрьме день я смогу воспроизвести в мельчайших подробностях и деталях. Наша детская память — штука необычайно хваткая и оставляет зарубки на всю жизнь. То было время не просто больших перемен, связанных с заменой денежных знаков и уголовного кодекса, это была еще и эпоха грандиозных преобразований в структуре ГУЛАГа. Если раньше, например, все заключенные содержались вместе за исключением обитателей специальных лагерей , то теперь осужденные были разделены на пять режимов: общий, усиленный, строгий, особый и тюремный или в просторечии — «крытый». Теперь уже мало кто знает, что в тюрьме Махачкалы, которая изначально имела статус следственного изолятора, с введением уголовного кодекса года появился еще и крытый режим содержания. Больше того, после введения высшей меры наказания — расстрела — махачкалинская тюрьма превратилась к тому же в тюрьму исполнительную. Здесь стали приводить в исполнение приговоры Верховного суда, а проще говоря, расстреливали осужденных на смерть людей. За свою долгую жизнь в неволе мне пришлось объездить по этапам не одну сотню тюрем по всей стране, но, видит Бог, тюрьмы хуже, чем следственный изолятор Махачкалы, я не встречал. Может, это было связано с печальными страницами ее истории, а возможно — просто таково мое предвзятое мнение, но факт остается фактом: все те босяки, которые когда-либо чалились здесь, в один голос утверждают то же самое. Думаю, читателю непросто будет представить, как малолетние правонарушители жили в такой тюрьме, где в камерах через стенку находились особо опасные рецидивисты, воры в законе, убийцы и разбойники, а на продоле тусовались попкари-исполнители. Но как бы ни влияли на нашу психику и поведение старшие заключенные, малолетка всегда оставалась малолеткой, со своими абсолютно дикими законами бытия, неслыханным беспределом и яростной жестокостью. Все это было порождением голодного послевоенного детства и закона джунглей, по которому нам приходилось даже не жить, а выживать на улице. Камера, где мне пришлось провести чуть больше трех долгих зимних месяцев, по сравнению с другими, была довольно просторным квадратным помещением — двенадцать на двенадцать метров. Она отличалась от хат, где сидели взрослые заключенные. В ней было десять одноярусных панцирных шконарей, привинченных к деревянному полу, точно по числу находившихся в ее стенах юных арестантов. В остальном это была обычная тюремная хата: два огромных окна, на подоконнике которых запросто могли бы вытянуться несколько заключенных, безо всяких козырьков и ресничек — жалюзи, которых к тому времени еще не успели придумать институты ГУЛАГа, параша в левом от входа углу и длинный, тоже привинченный к полу, стол. Потолок был очень высоким, поэтому две шестидесятисвечовые лампочки были недосягаемы для подростков. Администрация тюрьмы часто подсаживала в камеры, в которых содержались малолетки, взрослых заключенных. Это делалось, так сказать, в воспитательных целях. Называли таких «воспитателей» «паханы». В основном это были арестанты-первоходы, но с богатым жизненным опытом на свободе: шоферы, попавшие в тюрьму из-за аварий, унесших человеческие жизни, взяточники, растратчики государственной собственности и тому подобная публика. С нашей камерой тоже попытались было провести такой эксперимент, но мы этого горе-воспитателя ночью сначала избили хорошенько, а после этого еще и изнасиловали хором. Арестанты из камер строгого режима дали нам вечером цинк, что воспитатель этот — ни кто иной, как конченая лагерная сука, из-за которой уже пострадало несколько человек. Они оказались в тюрьме именно по его доносам. Ясное дело, эта падаль боялась расправы и не могла находиться среди заключенных, знавших о его прошлом. Поэтому-то штатный воспитатель нашего корпуса, лейтенант-дегенерат с тупой физиономией самовлюбленного спортсмена, посадил его к нам в камеру, спасая от праведного гнева арестантов и даже не догадываясь о том, какую ошибку он совершает. Этого идиота потом сняли с работы, а против четверых из нас возбудили дело за мужеложство. В те времена такие действия подпадали под ю статью нового уголовного кодекса. Я и четверо моих сокамерников, кому еще не исполнилось шестнадцати лет, и одноглазый парень из Дербента избежали этой позорной участи. Целую неделю после случившегося мы терялись в догадках и никак не могли понять, каким образом менты узнали о происшедшем уже на следующее утро, еще до проверки, если до этого никто из камеры не выходил. Хоть мы и были тогда совсем еще зелеными пацанами, но принялись анализировать случившееся и припоминать похожие случаи. А вспомнить было что. Однажды, например, после того как мы с одним парнишкой ночью сделали себе наколки, утром, чуть ли не с подъема, нас обоих утащили в карцер. Правда, втерли нам тогда лишь по пять суток, но все же…. Или еще случай. Тюремный забор с восточной стороны тюрьмы отделял ее от находившегося по соседству лагеря. Сейчас на этом месте строится новый следственный изолятор, а в те времена находилась первая махачкалинская колония общего режима. Так вот, осужденные из числа хозяйственной обслуги лагеря приходили в тюремный дворик, который располагался прямо под нашими окнами и был виден из них, и заготавливали дрова на зиму, пилили и кололи их. Малолеток, которые содержались прежде в одежде, в которой они были арестованы, после указа года начали полностью переодевать в робу. Обувь, правда, нам тогда еще оставляли. Вот мы и обменивались с этими чертополохами, закидывая вниз коня и спуская по нему обувь, а хозобслуга посылала нам за это анашу. Несколько раз этот бартер удался, но однажды после утренней проверки пришло начальство и отобрало у нас обувь, которая хотя бы теоретически могла пользоваться спросом, оставив взамен какие-то безразмерные бахилы. Тех же, кто менял ее давеча, закрыли в карцер. Произошло и еще несколько инцидентов, после которых некоторых из нас лишали передач, а иногородних — посылок. Так что нам всем было о чём призадуматься. В то время в тюрьме находилось четверо жуликов: Паша и Джибин муха — два кореша-карманника были родом из Махачкалы, кроме них сидели Бондарь Воронежский и Коля Шоколадный из Витебска. У всех урок был крытый режим , а это значило, что содержались они отдельно от подследственных. Однажды, по чистой случайности, мы все же схлестнулись со шпаной. Никогда не забуду, как я был рад этой встрече, ведь с Джибином мы жили по соседству, в одном квартале, а наши с Пашей дома стояли вплотную друг к другу. Разумеется, оба они знали меня с раннего детства. В любой тюрьме на прогулочных двориках между стенами и полом располагались небольшие отверстия для стока воды. Арестанты потихонечку, полегонечку расковыривали такую дырочку и со временем из неё получался внушительных размеров кабур , после использования которого, перед возвращением в камеру, аккуратно заделывали кусками асфальта или глины. Был такой кабур и в нашем прогулочном дворике. Через него-то я почти всё время прогулки и проговорил с Пашей и Джибином. Я, конечно же, поведал им о том, что произошло у нас в хате с тем, и попросил их помочь вычислить иуду. В том, что нас сдали с потрохами, не было никаких сомнений. Вот только оставалось загадкой, кем и каким образом это было сделано. Я тычил с ними на свободе и знаю их с детства. Пацаны нашенские, никогда ни в чем зазорном замечены не были. Я окликнул обоих, и, когда они подошли и согнулись над кабуром, Паша не спеша и в мельчайших деталях объяснил, что мы должны сделать, чтобы выявить в камере эту молодою суку. Клацанье ключа в замочной скважине прервало наше общение, но к тому времени мы обо всем уже успели поговорить и понять всё, что нам было нужно. Возвратившись с прогулки в камеру, мы вели себя так же, как и обычно, стараясь не выдать бушевавшего в груди волнения. Не стоит забывать, что каждому из нас было тогда лишь чуть больше четырнадцати лет. Почти целый день я протусовался по хате , понимая, что за мной наблюдают. Переваривая все то, что объяснил нам на прогулке Паша, и, можно сказать, впервые в своей жизни столкнувшись с таким и иным проявлением предательства, я никак не мог понять, как же этот гад, ломая с нами один кусок хлеба, мог пойти на такое. Пока вы, сонные, надевали штаны, протирали глаза и подходили к кормушке за завтраком, он первым оказывался возле неё и не в кипеш бросал на продол малявку. Корпусной подбирал её и относил куму , который и отдавал соответствующие распоряжения о лишении очередной передачи или свидания, о водворении в карцер и так далее. Вечером, немного успокоившись, я принялся писать письмо домой, а чуть позже, как будто вспомнив о чём-то, ко мне подсел Шайтан и сказал, чтобы я попросил свою мать зайти к ним домой с какой-то просьбой. Всем было известно, что мы кентовались ещё со свободы и жили неподалеку друг от друга, поэтому и поведение наше не должно было вызвать никаких подозрений у иуды, который, после нашего разговора с ворами, настороженно наблюдал за нами, почувствовав что-то неладное. Послание мое было адресовано не матери, я писал его… куму. Да-да, не удивляйтесь, именно куму. Посередине полностью исписанного листа я вставил следующие слова: «Я разоблачен, срочно заберите меня отсюда, иначе убьют! Не зная, кто из сокамерников на самом деле был предателем, а значит и не имея понятия о его почерке, я специально настрочил маляву покорявее, как бы давая понять адресату, что времени у меня нет. Когда ксива была готова, к столу подошел Андрюха с коробкой домино и, как бы возмущаясь тем, что мы так долго занимаем стол, сказал громко, чтобы было слышно на всю камеру: «Ну ладно, пацаны, хватит ерундой заниматься, дайте поиграть! Андрюха сел на лавку и, высыпав на стол кости, стал их перемешивать. Ночью, когда почти все уже спали, я на всякий случай под одеялом вырезал из середины моей писанины послание, адресованное куму , и, свернув клочок бумаги в малявку , спрятал ее в трусах. По сути, я повторил ту же самую операцию, которую, по нашим предположениям, каждый раз проделывала эта сука, когда хотела сдать кого-либо из нас куму, штампуя свои донесения. Вот только цели у нас с этой мразью были разные. До утра, а точнее, до того момента, когда кормушка с лязгом хлопнула на ржавых петлях о дверь и баландер крикнул: «Завтрак! Подъем, шпана безусая! После этого, отойдя в сторону и с понтом, протирая спросонья глаза, я стал внимательно наблюдать за тем, как сокамерники берут миски с завтраком, но ничего подозрительного не заметил. Через несколько минут, даже не прикоснувшись к еде, уже одетые, мы с Андрюхой тусовались от параши до стола, загораживая выход, на случай, если сука захочет внезапно ломануться из хаты. Шайтан это время стоял возле двери, опершись о косяк, явно давая понять, что сейчас что-то должно произойти. В камере почувствовалась напряжёнка: ведь четверо из сокамерников были новичками и не могли понять, что происходит, тогда как трое остальных сидели на шконарях почти рядом и, глядя на нас в недоумении, хотели, чтобы мы объяснились как положено. Вскоре всё встало на свои места. За несколько минут до утренней проверки дверь камеры отворилась и ключник, стоявший в дверях вместе с корпусным, выкрикнул фамилию одного из сокамерников. Я ушам своим не поверил, ибо он вызвал одноглазого. Дело в том, что эта мразь первая предложила изнасиловать «пахана» и первая сделала это, особо усердствуя в избиениях. Он был старше и сильнее нас всех. Мы-то подумали, что мусора его пожалели из-за инвалидности, а оно вон как оказалось…. Не понимая, в чём дело, но делая на всякий случай беспечный вид, он попытался было вразвалочку подойти к двери и ломануться, но не рассчитал и наткнулся на ногу Шайтана, который коршуном прыгнул на него и вцепился ему в горло зубами. Тут и мы с Андрюхой подоспели. Мусора не успели даже щекотнуться , как эта падаль уже истекала кровью и, вырываясь, орала что есть мочи. Шайтан , вцепившись ему в горло, вырвал зубами кусок мяса, но до сонной артерии не добрался. Зато нам с Андрюхой повезло больше. Паскуда оказался крепким детиной, а когда такие мрази чуют смерть, силы их удесятеряются, но мы все же сумели за эти несколько минут добраться до его единственного шнифта и потушили его навеки. Не знаю, как сейчас, но в те далекие времена администрация тюрем применяла по отношению не в меру строптивым малолеткам — смирительную руднику — резиновый комбинезон с длиннющими рукавами и множеством завязок. Это считалось самым крайним средством для усмирения нарушители режима содержания. Я не встречал человека, который при этом не сходил бы под себя. Поначалу, когда узника только пеленали, ему казалось, что все это чепуха. Но первое впечатление было ошибочным. Через некоторое время резина постепенно сжимала суставы и каждая клеточка человеческого тела начинала испытывать адские муки. Крик, стоны, мольбы о помощи — но всё тщетно. Тюремный врач в таких случаях ориентировался на кума или на режимника : всё зависело от того, чей это был «клиент». Не избежали этой участи и мы. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. При этих экзекуциях надлежало присутствовать врачу, хотя, как я уже сказал, присутствие это было пустой формальностью. Лепилы в тот момент на месте не оказалось, злость же мусорская била через край, и они решили нарушить строгую инструкцию и стали пытать нас сами. Результат оказался предсказуемым. У Андрюхи во время применения пыток пошла горлом кровь и его пришлось срочно госпитализировать в городскую больницу Махачкалы с каким-то мудрёным диагнозом, ну а нас с Шайтаном, испугавшись последствий, тут же распеленали и закрыли в карцер на десять суток, но «крутить» позже не стали. Впоследствии Андрюху освободили из-под стражи прямо в тюрьме, хоть впереди у него и была еще двушка. Это было непременным условием его родителей — лишь только в том случае они соглашались не подавать в суд на тюремную администрацию. А родители у Андрюхи по тем временам были крутые: мать преподавала в школе немецкий язык, а отец работал в обкоме областной комитет партии. Итак, та камерная сука окончательно ослепла, но и Андрюха остался инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Больше он в тюрьму не попадал, в отличие от нас с Шайтаном. О выходках Шайтана и до сих пор в Махачкале ходят легенды. Однажды в камере покойный Хапа наколол на его лопатке : «Смерть прокурору от руки Шайтана! На операционном столе бедолага и отдал Богу душу. Впрочем, я все же склонен думать, что его попросту убили лагерные коновалы. Мои книги. Все книги Aудиокниги даритекниги Ещё Промокод Что почитать? Что послушать? Присоединяясь к ЛитРес, вы заботитесь об экологии. Регистрация Вход. Записки карманника сборник. Записки карманника сборник Текст. Автор: Заур Зугумов. Взять по абонементу. Фрагмент Отложить. Читать фрагмент Добавить в корзину. Отметить прочитанной. Текст Записки карманника сборник. О книге Отзывы 4 Читать онлайн. Шрифт: Меньше Аа Больше Аа. Сноски к рассказу «Вертун» Арестант — уважаемый всеми заключенный, придерживающийся воровских законов и традиций. В кругу братвы — в кругу единомышленников. В столыпинском вагоне — в вагоне, в котором перевозят заключенных. Гнидники — нижнее белье: трусы, майка, кальсоны. Для тусовок — место для того, что бы «бить пролетку» см. Жулик — вор в законе. Зэкам — заключенным. Кличили — была воровская кличка… Клоповник — Маленькая грязная камера без окна в ИВС, кишащая клопами. К хозяину — в колонию. Легавые — сотрудники милиции. Мусоров — сотрудников милиции или мест лишения свободы. Не спалишься — не допустишь, чтобы обнаружили что-то запрещенное. Не в кипеш — не спеша, соблюдая осторожность. Пару напасов — две затяжки или два глотка. Смотря о чем идет речь. Соседнюю хату — тюремную камеру, расположенную по соседству. Сухариться — выдавать себя не за того, кто ты есть на самом деле. Сделали «объявку» — объявили о чем-то очень важном на данный момент. Тусовались — ходили, беседуя. Урок было двое — воров в законе было двое. Фраерского апломба — чрезмерной самоуверенности. Халдеев — шестерок. Хата была забита под завязку — камера была переполнена народом. Чалился у хозяина — отбывал срок наказания в колонии. Шпанюков — воров в законе. Малява Эх, малолетка, малолетка! С этой книгой читают:. Заур Зугумов. Воровская трилогия. От звонка до звонка. Время — Вор. Михаил Орский. Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая. Сергей Довлатов. Записки надзирателя. Европейская гастроль. Армитэдж Трэйл. Лицо со шрамом. Эдуард Овечкин. Акулы из стали. Аврал сборник. Ричард Матесон. Я — легенда сборник. Путь русского гангстера. Легенды лихих х. Русскоязычный жаргон. Историко-этимологический толковый словарь преступного мира. Андрей Круз. Алексей Шерстобитов. Исповедь легендарного киллера. Марио Пьюзо. Крестный отец. Другие книги автора:. Книги Современная русская литература Заур Зугумов Записки карманника сборник. Читай где угодно и на чем угодно. Как слушать читать электронную книгу на телефоне, планшете. Доступно для чтения. Установить приложение. Откройте « » и найдите приложение ЛитРес «Читай! Установите бесплатное приложение «Читай! Войдите под своей учетной записью Литрес или Зарегистрируйтесь или войдите под аккаунтом социальной сети Забытый пароль можно восстановить. В главном меню в «Мои книги» находятся ваши книги для чтения. Вы можете читать купленные книги и в других приложениях-читалках. Скачайте с сайта ЛитРес файл купленной книги в формате, поддерживаемом вашим приложением. Загрузите этот файл в свое устройство и откройте его в приложении. Форматы - Для устройств. Для компьютеров. Найти Пожалуйста, введите три или более символа. Новинки Бестселлеры О компании. Контакты Служба поддержки Публичная оферта. Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. Подробнее OK. Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок! Условия акции. Чтобы воспользоваться акцией, добавьте 3 книги в корзину:. Не показывать это сообщение.

Купить Героин Верхнеуральск

Курган купить закладку Мефедрон купить закладку Лучший эйфоретик

Купить Анашу Нерчинск

Снятие мефедроновой, метадоновой ломки в стационаре анонимно и в домашних условиях

Сайт амфетамин закладкой

4mmc Нижневартовск