Куколка

<Предыдущая часть

Просушить Аэрис оказалось целым делом — отверстия продолжали влажно хлюпать даже после того, как Илья вынул и протер полотенцем вкладыши из «киберскина». Вытирать куклу приходилось аккуратно, чтобы не повредить нежный силикон. Никакого штекера для нагревательного элемента или отверстия для диспенсера смазки он так и не нашел, но не расстроился — в конце концов, после воды кукла еще теплая, а лубрикант можно нанести и вручную. Наконец, когда дело было сделано, Илья распаковал комплект «готической лолиты» и принялся одевать куклу, что оказалось еще сложнее. Он искренне посочувствовал людям, работающим в сфере ритуальных услуг — тем, кто гримирует и одевает покойников.

Трение ткани по силикону оказалось гораздо сильнее, поэтому чулки не желали натягиваться напрочь. Если с пояском Илья с горем пополам справился с первой попытки, то корсет отнял у него добрые полчаса. Не затянув его толком из-за живота, он оставил шнуровку болтаться неровной бахромой — и так сойдет. Юбочка, обильно отороченная кружевами, украшенная бантиками и ленточками села как влитая — будто Володя наизусть знал размеры. Миниатюрный чепец завершил образ — перед Ильей на диване сидела самая настоящая девочка из аниме. Случайно бросив взгляд на обильно посыпанные чешуйками эпителия подушки, он испытал неловкость, тут же фыркнув: какая глупость — застесняться перед куклой! Чтобы удостовериться, что перед ним действительно искусное создание рук человеческих, Илья прикоснулся пальцами к лицу Аэрис. Ткнул в глаз, надавил с силой на холодное, твердое глазное яблоко. По-мальчишески сунул палец в нос, скользнул через губы, ощутил слегка влажную, мягкую и ребристую поверхность нёба. В штанах стало тесно, в ушах зашумело. Неловкий от возбуждения, Илья стянул треники вместе с трусами, одним движением ноги отбросил их в сторону и совершенно невпопад почесал мошонку. Нанеся немного лубриканта на губы девушки и ненатурально розовый, намертво приросший к своему месту язычок, Илья осторожно ввел член в рот кукле.

Раньше с такого ракурса ему не приходилось наблюдать женщину. Впрочем, общего с женщиной у куклы было не так много. Все еще слишком холодная, чтобы казаться человеком, она тупо смотрела перед собой на лобок Ильи, мертвая, неподвижная, абсолютно безразличная к происходящему. Большая грудь, стянутая корсетом соблазнительно тряслась, пока он двигался во рту куклы, но губы были недостаточно узки, и член ходил слишком свободно, не принося никакого удовольствия своему хозяину. Илья еще немного поигрался с лицом Аэрис, прикладывая испещренную псориазными бляшками мошонку к ее лицу, но в конце концов, когда ему наскучило и это, перешел к традиционному способу сношения. Анальное отверстие от вагины ничуть не отличалось по ощущениям, несмотря на гиперреалистичные вкладыши. Кукла совсем остыла, и теперь Илье и в самом деле казалось, что он трахает труп. Ввести член на всю глубину почему-то не удавалось — создавалось такое впечатление, будто куклу делали для «короткостволов». Илья даже раздвинул искусственные половые губы, чтобы заглянуть внутрь — не застряло ли чего во вкладыше, но не обнаружил никакого препятствия. Похоже, отверстия были и в самом деле совсем неглубокие. Член опал и под безразличным, направленным в никуда, взглядом Аэрис вставать уже не хотел. Бросив бесплодные попытки кончить, Илья растерял любое настроение и надел штаны обратно. Облокотив куклу на спинку дивана, предварительно подстелив покрывало — с нее еще текло — он пригладил ей платье, чтобы все выглядело «прилично» и отвернул голову от двери в спальню. Понаблюдав немного за вещью, выглядящей как человек, Илья отправился в постель — делать сегодня уже ничего не хотелось. На секунду обернувшись на куклу, он поежился — казалось, та издевательски ухмыляется. Видение пропало за секунду, но теперь Илье была неуютна мысль спать в одной квартире с этим силиконовым, обряженным под «готическую лолиту» чучелом.

Последней его мыслью перед тем, как погрузиться в сон, было — «Пятьсот баксов на ветер!»

∗ ∗ ∗

Когда посреди ночи его разбудил шум из соседней комнаты, Илья почти не удивился. Так ведь и должно быть, когда приобретаешь куклу у мертвеца, чья квартира набита книгами по оккультизму. Это ожидаемо и даже закономерно, когда купленная с рук вещь, принадлежавшая неизвестно кому, оказывается проклятой или одержимой. Покрываясь холодным потом, Илья лежал в своей кровати, не смея пошевелиться. Она же глупая, верно? Она всего лишь кукла. Если не издавать звуков, то Аэрис не поймет, что ее жертва дрожит в соседней комнате под одеялом, обильно посыпая кровать корками перхоти и эпителия.

А тем временем, за стенкой кто-то жил своей искусственной, ненатуральной жизнью — шуршал платьем, шлепал босыми силиконовыми пятками по полу, открывал холодильник… Проголодалась она что ли? Неизвестность пугала, наполняла сознание жуткими картинами — как гиперреалистичная тварь шатающейся походкой, не меняя выражения лица бродит по кухне, открывает один за другим ящики гарнитура в поисках… ножа?

Сжавшись в комок, Илья попытался осторожно, не издавая лишних звуков, скатиться на пол, чтобы залезть под кровать. Медленно вытянув руку, он аккуратно оперся о пол и принялся подтягивать тело к краю. Вдруг, рука поехала куда-то вперед — глянцевый каталог «Икеа», на который оперся Илья тоже будто ожил, и бедняга, уже свисающий всем торсом над полом, полетел носом прямо в паркет. Гулко стукнувшись головой, он в ужасе застыл, ожидая, что силиконовая тварь в любую секунду ворвется в комнату и… По ту сторону двери воцарилась тишина. Илья почти видел, как белокурая головка неторопливо, словно башня танка, поворачивается в сторону спальни в поисках источника звука. Поблескивают испачканные лубрикантом губы, отражается свет фонарей в застывших глазах из оргстекла, бесшумно перестраиваются шарниры, направляя современную Галатею к своему новому владельцу.

И действительно, раздались тихие, вкрадчивые шаги — один, второй. Все ближе и ближе, они шептали Илье о его грядущей смерти. Взглянув под кровать, он едва не застонал от досады — бесконечные коробки перекрывали пути к отступлению. Оставалось лишь одно — детское, бессмысленное, глупое! — решение. Резко оттолкнувшись руками от пола, Илья запрыгнул на кровать и зажмурил глаза, притворяясь спящим. Как раз вовремя — медленно, будто придерживаемая второй рукой, поползла вниз дверная ручка. По миллиметру отворилась дверь. Илья лежал, затаив дыхание, в надежде, что любые монстры, ночные кошмары и демоны отступят, увидев, что тот мирно лежит и спит в собственной постели, не подозревая о том, что зло бродит под покровом ночи.

Шаги приближались к кровати. Мягкие, невесомые — не шлепают по полу, как человеческая пятка, но ступают почти бесшумно, незаметно, как мягкая подошва или силикон. Каким-то шестым чувством, Илья понял, что кукла застыла над ним. Казалось, открой глаза — и увидишь эту приторно-изукрашенную юбку, стройные ноги в чулках и сложенные на поясе руки, сжимающие нож. Или же руки были уже воздеты над головой, готовые к удару — здесь шестое чувство Ильи молчало. Неожиданно, над самым ухом раздалось вкрадчивое, шепчущее и лишенное эмоций:

— Илья…

Ему стоило больших усилий, чтобы не завизжать от ужаса, не сойти с ума от самой мысли, что это безразличное, созданное для плотских утех страшилище сейчас склонило над ним свою пустую голову и шепчет его имя. Невпопад, в эту секунду Илья пожалел, что назвал куклу Аэрис — «Final Fantasy” он уже никогда не сможет вспоминать без мурашек. Если доживет.

— Илья… — повторила кукла. Видимо, убедившись, что тот спит, Аэрис, кажется, потеряла к нему интерес. Так же почти бесшумно пройдя до двери, она осторожно ее затворила и ушла в другую комнату.

«И что теперь?» — спросил себя Илья, чувствуя, что простыня под ним мокрая насквозь от выступившего пота, а отслаивающийся эпителий корками прилип к ткани. В этот он показался себе жалким, никчемным и отвратительным. Шелудивый задрот, прячущийся от секс-куклы под одеялом. Это было даже смешно, в духе хорроров категории «Б», если бы не было так реально. Разозлившись на себя, Илья вскочил на ноги, нарочито громко топнув голыми ступнями по паркету. Это его дом! И никто не посмеет заставить его дрожать под одеялом, словно какой-нибудь Кевин Маккалистер. Он здесь хозяин!

Уже подойдя к двери, он пожалел о собственной смелости. Там, за стенкой было тихо, точно кукла, услышав его, решила спрятаться, затаиться. А что, если она сейчас стоит сразу за дверью с ножом в руке? Он откроет и тогда…

Поняв, что решится сейчас или никогда, Илья резко распахнул дверь. В темной комнате, как всегда, царил знакомый творческий беспорядок. Могло показаться, что все лежит на своих местах, если бы не синеватый, безжизненный свет, льющийся из приоткрытой дверцы холодильника. От пола к ногам поднялась гадкая, липкая стужа, коснулась ледяным языком мошонки, поползла вдоль позвоночника, сковывая Илью ступором ужаса.

Мог ли холодильник открыться сам? Отошла резинка? Володя неплотно закрыл, когда наливал пиво? Не смея повернуться, Илья медленно переводил взгляд — с подлокотника дивана на подушку, с подушки на покрывало, с покрывала на…

Аэрис мирно сидела на месте, в свете холодильника ее глаза все так же безжизненно поблескивали ровными, серебристыми бликами. Голова ее была, как и раньше, повернута в сторону окна. Влажные от лубриканта губы, пара капель на груди, неплотно затянутый корсет и… Сколько степеней есть у страха? Как глубоко можно погружаться в бездну кошмара с застрявшим в горле криком?

Платье куклы было вульгарно задрано, обнажая стройные, в чулках, ноги и бесстыдно выпяченную вперед промежность — кажется, кукла немного сползла вниз и теперь как будто предлагала себя всякому желающему.

— Нет-нет-нет, — тихо прошептал Илья, словно боясь разбудить вновь это адское создание. Неожиданно, в углу комнаты, где-то на периферии зрения качнулась тень, и здесь адреналин выгнал все мысли из головы хозяина квартиры, оставив лишь ярость и желание действовать — чтобы он, как щенок, в своем собственном доме прятался неизвестно от кого? Резко дернув руку в шкаф, Илья вырвал тяжелую металлическую рейку. Перехватив ее на манер бейсбольной биты, он клацнул локтем по выключателю, сопроводив свои действия воинственным, несвойственным одинокому программисту ревом:

— Ну иди сюда, сука!

В углу, конечно же, никого не оказалось. Комната пестрила обычным бардаком холостяцкой квартиры. Все было на своем месте и, кажется, даже Аэрис находилась в той же позе, в которой Илья ее оставил. Лишь непонятная мелочь, что-то едва заметное не давало ему покоя. Присмотревшись повнимательнее к своей обстановке, Илья пытался вычленить из плеяды привычных вещей что-то, выбивавшееся из знакомой картины. Комп выключен. Бутылки из-под пива стоят под столом — надо завтра выбросить. Плазма матовым окном отражала его испуганную бледную рожу и спину, покрытую торчащими, прилипшими корками эпителия. И все же что-то испускало едва уловимые сигналы — вещь находилась не на своем месте. Папка! Забытая Володей, она валялась на подоконнике. И зачем он притащил ее с собой? А главное — почему не показал? Из чистого любопытства Илья заглянул внутрь.

Папка была полна листков, обрывков бумаги, клочков ткани и бесконечных скрепок, скобок и булавок. Листая страницы с бессистемными каракулями, Илья испытал смутное чувство узнавания. В углу каждого листка был пришпилен стикер с бессмысленными словосочетаниями: «Прокладывать путь», «сквозь толщу», «верх это низ» и прочий бред. Все эти косые, резкие линии, напоминающие следы от когтей или небрежные лестницы и кривые, вьющиеся кольцами иероглифы, похожие на раздавленных червяков были ему знакомы. Долго думать не пришлось — из беспорядочного смешения этих символов состояла и татуировка Аэрис. Догадка озарила его яркой молнией — это не просто набор каракуль с какой-нибудь древней стены и рассыпавшейся в труху книги. Это словарь. И при помощи него можно…

Упав на колени, Илья несильно ударился, но не обратил внимание. Задрав платье Аэрис повыше, он принялся изучать символы, попутно листая страницы одну за другой. Распознать символы было совсем нелегко. Хаотичные, будто бы смазанные, один, похожий на другой, они не желали открывать Илье свои секреты. Вот попался первый — «сквозь толщу». Следующая каракуля, расшифрованная Ильей означала «наполнить». «Перерождение», «обмен», «пожирание», «утроба». Все это казалось абсолютной бессмыслицей и Илья отбросил в сторону словарь. Что может быть глупее — вообразить спросонья, что секс-кукла ожила и сесть переводить значение ее татуировок? Выключив свет, Илья бросил взгляд на Аэрис еще раз — та оставалась неподвижной, как и должна. Удовлетворенно кивнув, он отправился спать, клятвенно пообещав себе выкинуть чучело завтра же.

∗ ∗ ∗

— … Вот такая история, — подытожил Илья в трубку, потирая глаза — выспаться ему так и не удалось.

— Дружище, ты загоняешься по херне, — ответил Володя, явно выслушав со смехом о ночных злоключениях, — С твоим образом жизни, дон Сычионе, я бы и сам кукухой поехал. Скатайся в город, пропердись, подыши воздухом.

— Так ты за папкой заедешь?

— Ой, слушай, дел по горло. На днях, окей? Давай, приводи себя в порядок. Созвонимся.

Володя отключился. Илья перевел взгляд на Аэрис. Теперь кукла не казалась ни зловещей, ни страшной. Обычный шмат силикона на алюминиевом скелете. Разумеется, никуда ходить она не могла.

Действительно — нет ничего, что подталкивало бы к безумию сильнее, чем одиночество. Заказчик из польской компании прислал правки по проекту, но Илья исключительно демонстративно закрыл вкладку почтового ящика и принялся искать работу. Обзвонив с десяток знакомых, большую часть которых он никогда не видел, Илья уже было отчаялся, когда ему улыбнулась удача. Их общий с Володей знакомый,Миша , улетал в недельный отпуск и срочно искал себе замену. Работа в офисе на Кропоткинской, белая зарплата, соцпакет, обед в столовой. Несколько дней простой, незамороченной работы вне дома — как раз то, что ему сейчас нужно.

Быстро приведя себя в порядок и собрав документы, Илья уже было вышел из квартиры, когда взгляд его упал на куклу. Подумав немного, он перетащил ее в встроенную в помещение ванной сауну, которой сам пользовался как кладовкой. Посадив Аэрис на деревянную скамейку, Илья удовлетворенно кивнул сам себе и покинул квартиру.

∗ ∗ ∗

Миша — типичный сисадмин, заросший, в растянутой футболке «Iron Maiden” с вечным перегаром — по-быстрому показал Илье, где что лежит, что к чему подключено и кому звонить, в случае экстренных ситуаций.

— В целом, — уже прощаясь, подытоживал он, — я здесь все наладил, эксцесов быть не должно, сиди, смотри сериальчики, гоняй в «танчики». С меня — кубинский ром, как вернусь. Не набедокурь мне тут!

Уходя, Миша неловко помахал рукой Илье — пожимать ему руку он явно опасался.

Действительно, работа оказалась — не бей лежачего. Время от времени заходили другие сотрудники — познакомиться с новым сисадмином, но, видя его, истерзанную псориазом, наружность быстро теряли интерес. Уже очень скоро до ушей Ильи в курилке донеслось приглушенное, обидное «шелудивый».

День на работе тянулся медленно. Более-менее обустроившись в серверной, Илья быстро почувствовал себя как дома и даже расстроился — никакого контраста, никаких изменений в его жизни не произошло. Быстренько проверив состояние серверов, Илья привычно открыл браузер и нахмурился.

Стартовой страницей почему-то оказался сайт этих проклятых “Realdoll”. Губастые, будто карпы, силиконовые развратницы призывно улыбались с слайд-презентации на сайте. Закрыв крамольную страницу и быстренько почистив кэш, он принялся логиниться на своих социальных страничках — Фейсбук, Контакт, Твиттер. Его странички были пусты и закрыты — Илья вел не настолько интересный образ жизни, как эти блогеры, не настолько красив, как эти инстаграмм-кисули, и не настолько тщеславен, чтобы испытывать необходимость «оставить след». Социальные сети Илья использовал исключительно, чтобы подписываться на интересующие его паблики, следить за последними трендами в геймдизайне и временами почитывать чьи-нибудь блоги. Анонимные, закрытые, без аватарки, его страницы обычно не привлекали ничье внимание. До сегодняшнего дня. «Аэрис Реалдолл желает добавить вас в друзья» — клацнул Контакт. «У вас новый подписчик Аэ Рис» — оповещал Твиттер. Открыв вкладку Фейсбука Илья даже не удивился. Со всех трех аватарок на него смотрела Аэрис — не та, что из “Final Fantasy”, но та, что сейчас должна сидеть мертвой силиконовой тушей в сауне. Серебристые волосы, глаза цвета стали, пухлые, слегка приоткрытые губы — на фото она выглядела совсем похожей на человека. От стресса Илья начинал чесаться.

— Очень смешно, — обиженно буркнул он, достал телефон и набрал номер.

— Здорово, Илюха! Ну как, тебе полегче? — от жизнерадостности Володи, которой мог позавидовать и золотистый ретривер, Илью едва не затошнило.

— Вов, что за хуйня?

— В смысле? — обиженно-непонимающе спросил Володя, и от этого «актерства» Илье сорвало планку окончательно.

— Слышь, придурок, ты хочешь, чтобы у меня кукушка поехала? По-твоему это смешно?

— Илюх, я не в курсе…

— Ага. «Понять и пгостить». Говно ты, а не друг, Володя. Иди на хуй.

Нажав на кнопку отбоя, Илья со злобой глянул на аватарку Аэрис. Злился он, конечно, на себя.

«Истеричка! — думал он про себя, — Взял, поссорился с другом на пустом месте. Зачем? Дурак! Надо будет извиниться. Но попозже. Когда успокоюсь.» Еще Илья, конечно же, злился на куклу. Самый бездарный способ потратить пятьсот зеленых и расплеваться с единственным человеком, который не брезговал пожимать ему руку.

«Вернусь — выброшу это чучело!» — твердо решил Илья.

∗ ∗ ∗

Конечно, выбрасывать Аэрис он не стал. Нет, в кладовку он заходил с твердым намерением избавиться раз и навсегда от этой порочной игрушки, но, увидев ее, неподвижную и беззащитную, в этом миленьком девчачьем платье, Илья не смог справиться с соблазном. На этот раз он не стал ютиться с ней на диване, будто с проституткой. Словно ломая какой-то внутренний барьер, точно принимая некую неизбежность происходящего, Илья отнес Аэрис в спальню. На этот раз все было по-другому. Внутри кукла была податливой, где надо — тугой и влажной. Избавившись от лишней одежды, Илья неистово имел ее, чередуя позы и отверстия. Кукла казалась более теплой, чем в прошлый раз — наверное, температура в сауне была теплее, чем в квартире. Бурно кончив внутрь, Илья довольный свалился на простыни, тяжело дыша.

— Черт с тобой, — обратился он к безмолвной фигуре, лежащей рядом, — Живи пока.

Промыв вкладыши и отнеся куклу в кладовку, Илья, довольный собой, вернулся в спальню, упал на подушки и быстро, не ворочаясь, уснул.

∗ ∗ ∗

Пробуждение посреди ночи ворвалось в мозг гадким дежавю. Откуда-то снизу раздавались чмокающие звуки. Илья не сразу понял, что с его телом что-то происходит. Почувствовав непонятную тяжесть в районе ног, он судорожно весь сжался, желая пробудиться поскорее — это явно ночной паралич . Он читал о таком — когда мозг проснулся, а тело еще нет, перед глазами могут возникать страшные галлюцинации, сопровождаемые неприятными ощущениями.

Но ощущения были, странным образом, приятны, и на ночной паралич непохожи совершенно. Медленно, по миллиметру открывая глаза, Илья уже знал, что увидит. Его стоящий член ритмично исчезал во рту Аэрис. Влажно блестящие красные губы механически скользили вверх и вниз, язык плясал вокруг головки, заставляя его нервные окончания взрываться ярчайшими электрическими разрядами, летящими прямо в мозг. Волосы покачивались, чепец у куклы сполз на лоб, а глаза из оргстекла безжизненно смотрели прямо перед собой — будто бы одновременно и на Илью, и в никуда.

В сердце парня разыгрывалась паника. Происходящее не поддавалось никакому объяснению — неужели кукла и правда одержима? Или это все модификации от бывшего владельца, и Илья имеет дело с ультрасовременным роботом? Думать в таком состоянии было невозможно. Ужас улегся слоем пыли куда-то на дно сознания, и все существо Ильи сосредоточилось на неземном удовольствии, которое ему доставляли искусственные силиконовые губы. Откинув голову и смежив веки, он просто отдался происходящему.

∗ ∗ ∗

С утра Аэрис, разумеется, оказалась в кладовке — там, где ей и полагалось быть. Не выспался он совершенно. Тело страшно ломило, глаза были точь-в-точь как у торчков из питерских подворотен.

Привычно содрав корки с шеи, лица и рук — там, где их могли увидеть коллеги, Илья с неохотой собрался на работу. Перед выходом, чувствуя себя совершеннейшим идиотом, он все же подпер дверь кладовки стулом — на всякий случай.

Рабочий день проходил без особенных происшествий. Пару раз по мелочи ему пришлось выйти из серверной — то бухгалтерша «кликнет не туда», то у кого-то из операторов заглючит сеть. Его самостоятельные попытки поправить ситуацию привели к тому, что Илье пришлось потратить добрый час, вбивая DNS-протоколы вручную. Вернувшись в серверную с большой чашкой кофе, он был настроен спокойно посмотреть новый «Твин Пикс» и так переждать остаток рабочего дня. Но его планам не суждено было сбыться. Контакт настойчиво клацал, сигнализируя о получении нового сообщения. Илья внутренне похолодел — в соцсети ему писать было некому. Почти не удивившись, он вновь видел эту аватарку — платиновая блондинка с глазами цвета стали и кроваво-красными губами, мучительно похожая на настоящую. Скрепя сердце, Илья кликнул по вкладке «Сообщения».

«Привет»

«Тебе понравилось?»

«Обожаю делать это ртом»

«Приезжай скорее, я тоскую без тебя»

Володя. Ну, конечно. Чертов псих! Кажется, бывший друг твердо вознамерился свести Илью с ума.

«Но откуда он знал про оральный секс?» — гадко пропищал внутренний голос, но Илья раздавил его, как давят назойливого клопа, ползущего по стене квартиры. Заблокировав Аэрис Реалдолл в Контакте, Илья проделал то же самое с остальными соцсетями. Немного поразмышляв, он также добавил и номер Володи в черный список. Все-таки у всего есть предел. Вместо того, чтобы извиниться, этот придурок продолжает свои издевательства. Неудивительно, что ему снятся такие психоделические сны. Теперь Илья ни секунды не сомневался, что сегодняшний минет ему, конечно же, приснился. От стресса он так сильно проголодался, что заказал себе целых две больших пиццы и, лишь смолотив обе в один присест, вспомнил, что обедал в столовой не дольше часа назад.

∗ ∗ ∗

Домой Илья зашел уже с каменной эрекцией. Будто насильник, он выволок Аэрис из ее «комнаты» и швырнул на кровать. Едва сняв штаны, он тут же погрузил член в мягкий, податливый силикон, не озаботившись смазкой, но все равно внутри было достаточно влажно — наверное, осталось со вчерашнего. Время от времени Илье даже казалось, что кукла движется ему навстречу, настолько он отдавался этому процессу. Силикон нагревался от его тепла, казалось, Аэрис и правда повторяет температуру человеческого тела.

«Нагревательный элемент заработал» — догадался Илья. В эту ночь он вымотал себя до предела, кончив три раза — по одному в каждое отверстие — сказывались годы воздержания. После секса он чувствовал себя совершенно изможденным, так что не стал относить Аэрис на промывку и в сауну. Ее теплый и мягкий бок приятно лег под руку, Илья прижался лицом к полным, мягким грудям и уснул со счастливой улыбкой.

∗ ∗ ∗

Голова раскалывалась. Казалось, мозг липнет к черепу, взрываясь болью при каждом звуке и движении. Глаза пожелтели, как у чумного, а кожа теперь слезала не мелкими чешуйками, а крупными твердыми корками размером с ладонь. Илья еле-еле выбрался из дома, чтобы поехать на работу, привычно заперев куклу в кладовке и повесив вкладыши сушиться.

Сидя в серверной, он опустошал одну кружку кофе за другой, но изменений к лучшему не было. Казалось, он пил беспробудно дня три или четыре. К счастью, хотя бы Володя не написывал ему от имени разных секс-кукол. День сегодня был тихий, никто не беспокоил заменяющего админа, и Илья очень скоро принялся клевать носом.

… Кругом дерево. Шершавое, неровное, оно болезненно касалось кожи. Неудобное платье жало в боках, едва не сваливаясь с груди. В чулках было невыносимо жарко, а длинные волосы лезли в лицо. Спертый, тяжелый воздух не давал дышать, завязки чепца душили. Илья, тяжело всхрапнув, выгнулся, потянулся, не чувствуя знакомых ощущений в позвонках, не ощущая навязчивой, постоянной чесотки, к которой он успел за много лет привыкнуть. Стены в темноте ощущались монолитными, громадными блоками, готовыми в любую секунду раздавить его. Бросившись к узкому затемненному окошку, Илья изо всех сил надавил на дверь, но пальцы, упирающиеся в дерево выгнулись, сломались посередине, будто резиновые. Все тело казалось чужим, неудобным, будто искусственным, неприспособленным для настоящей жизни. Слабые руки безрезультатно барабанили по дереву, больно царапаясь о шершавую поверхность. А потом Илья увидел в темном отражении окошка свои серебристые волосы, кроваво-красные губы, полную грудь и закричал… Обнаружил себя Илья на полу в серверной. Рядом валялось кресло, его колесики беспорядочно крутились. Чувствовал себя Илья хуже некуда. В глаза будто налили клея, а в конечности — свинец. Вдобавок, штаны распирала изнутри сильная болезненная эрекция.

Начальство не пришлось долго уговаривать — они с легкостью отпустили Илью домой. Видимо, выглядел он и правда неважно, вдобавок, как назло, во время разговора с активно молодящейся директриссой, он не мог перестать чесаться. Лишь выйдя из ее кабинета, он заметил что на ногтях осталась кровь.

∗ ∗ ∗

На этот раз секс был какой-то безысходный и яростный. Ощущения двоились, казалось, будто не он трахает куклу, а она — его. Илья почти ощущал, как в него погружается его собственный член, как его грудь трясется, как пульсирует внутри и как наполняется нутро горячим семенем. Кончив, не в силах пошевелиться, Илья так и засыпает — не вынимая члена из Аэрис.

∗ ∗ ∗

Очередное пробуждение посреди ночи уже не стало для него неожиданностью. Слишком изможденный, чтобы шевелить головой, Илья просто скосил глаза, чтобы увидеть, как кукла, будто новорожденный теленок, тыкается в его член губами.

— Не надо. Перестань, — прошептал он, и сам не узнал своего голоса. Сиплый, потерянный, тихий, он был слышен лишь ему одному — ведь Аэрис была неживая и слышать не могла.

Организм предательски откликнулся на ласки силиконового чучела. Нетвердая, шаткая, но все же эрекция подняла его мужской орган, и кукла тут же угнездилась сверху. Проникнув в холодный, влажный латекс, весь в сперме с его прошлого раза, он попытался оттолкнуть творение рук человеческих, но ему не хватило сил даже поднять руки, а кукла продолжала неумолимо его насиловать.

В единстве экстаза и агонии ему грезилось разное — как что-то бесконечно грязное и богохульное зреет в чреве этой твари, как весь он истекает куда-то внутрь этого нечестивого создания, как кожа его становится мягкой, податливой, будто из латекса. В какой-то момент зрение раздвоилось, и теперь Илья наблюдал себя сверху — всего обшарпанного, изможденного, будто пленник, переживший пыточный застенок, он лежал под своим же немигающим взором глаз из оргстекла и полимеров в постоянном движении. От все нарастающей в своем ритме качки Илью затошнило, и теперь он сверху наблюдал, как его тело из последних сил пытается исторгнуть пузырящуюся во рту желчь, не в силах повернуть голову набок. Эякулировал Илья уже когда его тело умерло, задохнувшись собственной блевотиной. Будто запертый в камере, в тесной силиконовой тюрьме, он мог лишь наблюдать от первого лица, как кукла ловко соскользнула с его члена и слезла с постели.

Илья чувствовал, как ненастоящие, искусственные пятки касаются паркета, пока кукла шла к входной двери. Открыв замки, кукла развернулась на сто восемьдесят градусов, ровно, будто солдат и, чинно сложив руки на коленях, села на диван, туда, где произошло их первое соитие. Он кричал, бился, напрягал все мускулы по очереди, но ничего не происходило. Ни единого звука не вырывалось из силиконовой глотки, которую он с таким удовольствием пользовал накануне. Между ног противно вытекало что-то теплое и склизкое, а сам он не мог ничего с этим поделать. В зеркале шкафа Илья мог видеть собственное мертвое тело, валяющееся на кровати в спальне будто сломанная и брошенная игрушка. Будто кукла.

∗ ∗ ∗

Володя несколько раз позвонил с разных номеров, прежде, чем войти в подъезд. Поднялся на лифте, подошел к двери и долго, настойчиво жал на кнопку дверного звонка. Убедившись, что никто не откроет, он повернул ручку — незаперто.

Войдя в квартиру, Володя как следует осмотрелся. Подошел к кукле, пощелкал у нее перед лицом пальцами, после чего отправился в спальню. Брезгливо, стараясь не попасть в подсохшую блевотину, проверил на шее пульс. Володя болезненно сморщился, убедившись, что его друг мертв.

Подойдя к холодильнику, он выудил оттуда початую бутылку дешевого виски и, кивнув в сторону спальни, сделал долгий, шумный глоток.

— За неделю спекся. Быстро. За тебя, дружище!

Вернувшись к кукле, Володя достал из кармана пиджака скальпель. Как следует прицелившись, он аккуратно вскрыл шрам на животе силиконовой красавицы. Растянув в стороны искусственную плоть, он воззрился на маленький объект в утробе Аэрис. Подключенный к трубкам, проводам и электродам, уходящим внутрь куклы, в центре полости был закреплен прозрачный сосуд, в котором плавал маленький, сморщенный младенец с непропорционально крупной головой. Через стекло он казался таким же ненастоящим, искусственным, как и та, что его вынашивала. Прислонив обычную школьную линейку к сосуду, Володя что-то измерил, удовлетворенно хмакнул и выпрямился. Достав телефон, он быстро отыскал нужный номер.

— Здоров, Мишань! Как отпуск? Как тебе отель? Ну и отлично. Слушай, когда ты возвращаешься? Да так, маза есть одна. Короче, подгон охуенный. Ща, погодь, фотку пришлю.

Володя ненадолго отнял телефон от уха, отправил фото — то самое, на которое клюнул Илья.

— Ну что, как тебе? «Realdoll”, слышал, нет? Короче, только тебе — отдам за пятьсот зеленых. Дорого? Да ты в себе? Они по семь штук стоят, а я тебе, считай, на халяву предлагаю. Мишань, соглашайся. В мирамистине искупаем — и огонь! Ну? По рукам. Хочешь, на работу к тебе пока привезу? Да шучу-шучу я! Отдыхай, послезавтра увидимся! Нажав на кнопку отбоя, Володя снова сел на корточки и внимательно воззрился на младенца. Протянув руку к сосуду, он с нежностью погладил стекло.

— Еще немного, сынок. Потерпи, недолго осталось.