Куда инвестировать деньги оскар хартманн

✅ ️Нужны деньги? Хочешь заработать? Ищешь возможность?✅ ️

✅ ️Заходи к нам в VIP телеграм канал БЕСПЛАТНО!✅ ️

✅ ️Это твой шанс! Успей вступить пока БЕСПЛАТНО!✅ ️

======================

>>>🔥🔥🔥(Вступить в VIP Telegram канал БЕСПЛАТНО)🔥🔥🔥<<<

======================

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

Как заработать миллионов долларов через Digital инвестиции? | Бизнес на все 💯 | Яндекс Дзен

Куда инвестировать деньги оскар хартманн

Стартап. Куда вложить деньги? Оскар Хартманн. — Смотреть в Эфире

Предприниматель и инвестор Оскар Хартманн родился в семье русских немцев в Казахстане. Кроме того, предприниматель запустил краудфандинговую платформу для инвестиций в коммерческую недвижимость Aktivo. Сервис позволяет купить долю в объекте, а затем получать прибыль от его сдачи в аренду. Его объём — 1 млрд рублей личных средств Рыбакова, задача — увеличивать социальный капитал, что должно привести к развитию национальной экономики. Я думаю, что нам нужно быть благодарными за жизнь, которую мы с вами живём. Последние годы вселили неуверенность в завтрашнем дне, в том числе в предпринимателей. Мы сейчас переживаем кризис, но есть бизнесы, которые растут в такие времена, потому что удовлетворяют определённые потребности. В середине го я потратил шесть недель на изучение одного вопроса: какие бизнесы и сферы развиваются хорошо, когда ВВП падает дольше, чем четыре года подряд. Я смотрел на страны, где это происходило, и выявил несколько сегментов. Это магазины-дискаунтеры, подержанные машины и разные продукты, которые продают уверенность в будущем: страховки и финансовые инструменты, обеспечивающие пассивный доход. После этого анализа я запустил сеть магазинов фиксированных цен «Заодно» и оптовую площадку для покупки подержанных машин Carprice. Когда в Японии падала экономика, магазины yen shops «Всё по иен», англ. В России стала падать экономика, и это сработало — в году мы открыли 85 магазинов «Заодно». Сейчас предприниматели уезжают, потому что не могут здесь найти капитал? Но результат конкретного человека зависит от действий, которые он предпринимает. Мы же себя всегда сравниваем с Францией, Германией и Америкой. Это хорошо, но нужно понимать, что есть ещё стран. Я недавно был в Африке, у них появилось много вынужденных предпринимателей, так что какая среда лучше, можно поспорить. Сейчас есть все причины верить в будущее и строить компании в России. Своим стипендиатам я говорю: сейчас лучшее время, чтобы показать себя. Как развивать бизнес на зрелом рынке, где всё растёт и прогнозируется? Кому там нужен молодой предприниматель? Обычно там уже есть большие монстры, владеющие долей рынка, молодым пробиться очень сложно. А тут всё время динамика, все ищут более эффективные решения. Я вам так скажу: самый сложный период для меня пришёлся на год. Я как раз приехал в Россию, и тут никому ничего было не нужно. Владельцы бизнесов всё время где-то отдыхали, с ними невозможно было встретиться. А в октябре го случился кризис, и вдруг стало так легко — двери открылись. В KupiVIP я привлёк много денег, это правда, но другие мои проекты не требовали такого финансирования, я сам в них вкладывался. Те же подержанные машины — кому они нужны, если покупательская способность снижается? Пока есть много потребителей, тысячам предпринимателей хватит этого объёма. Если бы этого кризиса не было, Carprice рос бы хуже. Я считаю, что нам грех жаловаться, мы всё равно входим в топ мировых рынков. Ниже десятого места Россия уже не опустится, там очень высокий разрыв. По данным Всемирного банка, в году Россия занимает е место в рейтинге стран с наибольшим ВВП, данные за год недоступны. Конечно, можно сказать: переезжай в Японию, там ВВП в три раза больше, чем в России, и попробуй там открыть бизнес. Я всем, кто жалуется, рекомендую это попробовать. Я недавно запускал там Carprice и понял, какая в России хорошая среда. Но я могу сказать, что в Японии существует тотальная дискриминация молодых компаний. Считается, что пойти на работу в молодую компанию подобно самоубийству. Семья перестаёт общаться с детьми, которые соглашаются на такую работу, потому что считается, что надо работать на государство, Toyota и прочие бренды с историей. Так что попробуйте найти там сотрудников. Арендовать офис — тоже большая проблема. Нужно давать гарантии, прислать банковскую выписку, оплатить аренду вперёд на длительный срок и так далее. В России очень высокая гибкость, люди готовы брать на себя риски. У меня ни разу не было сложностей с поиском первых 20 сотрудников в любую из своих компаний. Другой пример: в России общество не списывает со счетов предпринимателя, если он сделал что-то не так. В Японии ты изгнанный из стаи, там самая большая доля самоубийств среди предпринимателей. Я даже представить не мог, что бывает дискриминация налогов в зависимости от акционерной структуры. Так что вашим читателям я советую забыть о стереотипах вроде «уеду туда — и станет лучше». Мне кажется, что люди, которые едут куда-то, хотят потреблять то, что уже создано. Я по натуре не потребитель и считаю, что счастливые люди сами создают то, что им нужно. Я могу совершенно точно сказать, что многие, уехавшие из России делать бизнес, с таким же энтузиазмом возвращаются. Многие заказывали импортные продукты, а они резко подорожали. Но мир такой, какой есть: кто-то выкручивается, а кто-то нет. Вот другой пример: в России появилась компания по поиску экспертов Profi. Carprice вышла в Индию, Бразилию и Японию. Какая страна ещё в мире создала интернет-компании, которые пошли по миру? Это давит на предпринимателей. C другой стороны, на волне гиперроста надувался пузырь. Когда я в году приехал из маленького немецкого городка, мне казалось, что люди в России сошли с ума, никто не ценил деньги. В бизнес-сообществе у многих крыша поехала, они покупали дорогие дома и яхты, вместо того чтобы делать дело. Главный убийца бизнеса — это страх что-то потерять. После войны людям терять нечего, они становятся вынужденными предпринимателями. Большинство публичных японских компаний появились через несколько лет после Второй мировой войны, когда города находились в разрухе. А мы жалуемся, что меньше путешествуем из-за курса рубля. Помните историю со сносом палаток и магазинов, где у людей были на руках документы, но их всё равно сносили? Или ситуации с Павлом Дуровым и Владимиром Евтушенковым? Ну да, у нас есть свои проблемы, а в Америке есть массовые иски. Я там открывал три бизнеса и делал несколько инвестиций — так вот не успеваешь открыться, как тебя сразу начинают судить, на этом целый класс людей и бизнесов живёт. Давайте опираться на цифры: сколько людей потеряли бизнес, который у них отняли? У меня очень большая потребность в справедливости, но каждый раз, когда я разбирался в подобной истории, я не находил однозначного ответа. Любой большой бизнес хочет отнять не только государство, но и конкуренты, его всё время нужно защищать. Но главный враг предпринимателей сидит в головах. Вы пишете статьи, которые приводят к тому, что в следующие десять лет люди не станут открывать свои бизнесы и не реализуют свою мечту, потому что они боятся. А половина россиян говорит в опросах, что чувствует себя не на своём месте. Вот что страшно. Капитала в России больше, чем в других странах с нефтяными деньгами. Есть рынки, где культура фондов отсутствует как класс, потому что там считают, что провальный проект с твоим участием — это удар по репутации инвестора. Я сделал три бизнеса в ОАЭ, все компании успешные, но ни одна из них не привлекла деньги. Насколько сложно продвигать компании, которые изначально создавались в России как клоны? Базовые потребности одинаковые: например, женщины хотят хорошо выглядеть. В России больше покупают леопардовый принт, ну так и что, это всё для бизнеса незначительно. Когда я приехал в году в Россию, в Германии была компания Autotilide, которая занималась продажей автозапчастей, с оборотом млн евро. Я говорил, что можно повторить это в России, но все вокруг говорили, что Россия — не Германия, рынок здесь чёрно-серный и фрагментированный, нет никаких стандартов. Это привело к тому, что российский сервис Exist. В России почему-то всегда ищут отрицательный эффект. Что касается выхода за границу, я десять лет изучал эту тему. Если не привозить идеи из других стран, велика вероятность того, что они здесь так и не появятся, потому что Россия у многих компаний не в приоритете. Как вы приспособились к российским условиям? За это время я стал чемпионом трансграничной торговли и проинвестировал в бизнесы в этой сфере, например в одну из самых больших компаний в Германии в этой области Lesara. Я считаю, что в любой проблеме есть какая-то возможность, хотя мне по-прежнему кажется, что текущая система несправедлива. В Германии наши вещи дешевле, чем AliExpress, потому что там одинаковые законы для всех. KupiVIP адаптируется очень быстро, наш рынок растёт, а конкурентов практически не осталось. В прошлом году мы открыли первый офлайн-магазин в ТЦ «Гагаринский» в Москве и считаем, что будущее за омниканальностью. Мы продаём квадратные метры, и люди в них верят, так что спрос есть. Вы знаете, что за десять лет, пока Иран находился под санкциями, лучше всего там рос рынок недвижимости. Мы продаём уже построенные и арендованные объекты, поэтому кризис, связанный с девелоперами и недостроями, нас не касается. Пока мы продали два объекта на сумму млн рублей. Везде есть банки, потому что они нужны людям. Когда копируешь, немного снижаешь риск того, что продукт никому не нужен. Но я не согласен с тем, что ничего не создал, я люблю изобретать. В России не было ни одного аукциона подержанных машин, хотя в Америке они существовали с года. Когда в году начал колебаться рубль, мы не знали, что делать, потому что обычно аукционы получают данные о стоимости машин за последние три месяца. У нас же цены менялись каждый день. Чтобы защитить себя, мы придумали инновацию — аукцион в режиме реального времени, который длится полчаса. Благодаря этой инновации мы вышли на другие рынки, теперь эту модель копируют конкуренты. Так что моя задача — копировать только базовую потребность человека, а потом создавать новое. Главный убийца моих бизнесов — их ненужность. Помню, я как-то весь день просидел около автоматизированной аптеки. Я видел, как люди проходят мимо и никто не останавливается. Мы меняли бренд, название, ещё что-то делали, но оказалось, что это просто не нужно людям. Я брал готовые работающие модели, но они не всегда работали в новой географии. Я открыл десять точек и потерял на этом 2 млн рублей — вот моё исследование. А когда мы открыли Carprice, мне стали звонить знакомые, спрашивать, как продать машину. Мы поняли, что в России это большая боль. Или когда мы открыли магазин «Заодно», в первый день сделали продаж. У вас же уже есть один свой. Теперь мы строим «счастье cow». Я пытался кататься на яхтах и так далее, но мне это не помогало, а стипендиальная программа сделала меня счастливым. Так что мне захотелось перенять международный опыт филантропии. Четыре года назад я открыл Фонд русской экономики, чтобы помогать людям, которые хотят стать предпринимателями. Мы их объединяли в группы, помогали менторством и платили стипендию рублей в месяц. Но интересно посмотреть, что будет с этими людьми через 20 лет. Мировой опыт говорит о том, что это самая эффективная деятельность. Но она ограниченна — нельзя дать больше премий в год, со всеми студентами нужно заниматься, это сложно. В декабре года мы с Игорем встретились и много часов обсуждали, как помочь экономике в стране. Он задал вопрос: как сделать то, что я делал, только в сто раз больше? Доказано, что, если просто раздавать больше денег, это не сработает. Филантропия как бизнес — из программ выживают пять. Кстати, потом я узнал ещё двух людей, которые создали фонды в году, в разгар кризиса. Я люблю Россию за то, что есть люди, которые, несмотря на ваши статьи про Дурова, «Систему» и всю эту хрень, создают благотворительные фонды. Вот что Россию спасает, слава богу, что есть люди, которые действуют, а не бездействуют. Если б я вам дал миллиард рублей на добро, куда бы вы его вложили? У вас есть десять секунд. Отдам детям в Нигерии или заёмщикам, которые не могут выплатить долг коллекторам в России. Там есть местная экосистема фермеров, рыбаков, а контейнеры бесплатной еды её убивали. Вот смотрите: мир производит хорошее и плохое. Россия выпускает чемпионов мира по физике, врачей и отличных инженеров. С другой стороны, в стране есть люди без образования, которые находятся за чертой бедности. Каждый год кто-то умирает в автокатастрофах, заболевает раком и другими болезнями. В среднем лечение от рака стоит 1 млн рублей. В Африке можно год кормить 10 семей. Устранением плохих последствий занимается большинство начинающих филантропов. Мы же задаём вопрос: как создать общество, в котором процент хороших вещей растёт, а плохих — падает? Допустим, человек в год заболевают раком, из них из-за курения. Кто-то придумал размещать на упаковках картинки с предупреждениями, из-за которых люди стали покупать сигареты реже. Можно дать деньги пострадавшим от автокатастроф, а можно выделить на карте России наиболее опасные места, а потом расставить там знаки. В первом случае вы получаете благодарность от каждой семьи, которой вы помогли. А во втором можете её вовсе не дождаться. Помню, у нашей школы в Германии расставили дорожные знаки и водители их сбивали, потому что они мешали ездить. Никого не волновало, что они уменьшили количество аварий и смертей. В долгосрочной перспективе такие действия намного эффективнее, но менее популярны. Количество людей за чертой бедности будет только увеличиваться при росте инфляции и безработицы. Я ведь даю стипендии талантливым людям, а не тем, кто, может быть, больше нуждается в помощи. Просто я верю, что из них вырастут будущие предприниматели, губернаторы и лидеры мнений, они будут влиять на общество и воспитывать новых Илонов Масков. За счёт этого капитала увеличиваются доверительные связи между людьми и появляется больше новых идей. Преступность снижается , потому что чем больше у человека социальных связей, тем больше он боится потерять репутацию. Американский философ Фрэнсис Фукуяма говорит , что социальный капитал — ключ к успеху Кремниевой долины, потому что высокий уровень внутри компаний делает из предпринимателей лидеров. Мы делаем вещи, которые социальный капитал увеличивают. Оказывается, здесь нужны не денежные премии, а такие простые вещи, как наставничество и объединение людей в сообщества. Мы переносим в Россию лучшие зарубежные программы. Например, в США давно действует клуб 1 Million Cups, мы сделали аналогичные встречи предпринимателей — «Кофе с толком». Во всех городах появятся места, где эти люди встречаются и обмениваются опытом. У нас есть другие программы, которые мы начинаем внедрять, потому что в России нет очень многого. Например, мы объединяем 20 женщин в группы, где они занимаются саморазвитием. Исследования показывают, что общества, где есть женщины-предприниматели, наиболее продуктивны. Предприниматель о лучшем времени для создания компаний. Поделитесь историей своего бизнеса или расскажите читателям о вашем стартапе. Оскар Хартманн.

Какие реальное заработать деньги