Кубанские аферы и рокировки 

Февраль 2021 года в здании на ул. Красной, 35 в Краснодаре ознаменовался неоднократным заходом в кабинет гражданки Хаустовой людей в балаклавах и людей с надписями: «Следственный комитет» на куртках.

После первых обысков Инна Михайловна источала полную уверенность, что «мелкие неприятности» ее шефы смогут загасить в зародыше. 24 февраля она появилась на работе в празднично-красном платье, в туфлях на высоком каблуке, и сообщила обеспокоенным подчиненным: «Не дождутся»….

«Закрыли» Хаустову в тот же день. Последующие год и три месяца она провела в Краснодарском СИЗО. Вскоре, тихо-мирно, по просьбе своих административных кураторов, написав задним числом заявление «по собственному желанию», она покинула пост заместителя директора департамента внутренней политики Краснодарского края.

Первоначально следствие возбудило дело по ст. 290-й «Взятка». Причем по самой ее суровой части – «в особо крупном». Грозило бывшей чиновнице в этом случае до 12 лет отсидки. Но по ходу следствия, взяточная статья была переквалифицирована на мягкую 159-ю – «Мошенничество». Впрочем, такую переквалификацию вполне можно объяснить. Ведь взятку дают за что-то. И вот это ЧТО-ТО и есть величайший секрет нынешней кубанской власти, знать о котором никому не следует.

 Уголовное дело бывшей кубанской чиновницы Инны Хаустовой насчитывает 84 тома! Теперь ей вменяются три статьи УК РФ. Помимо 159, это еще 285-я («Злоупотребление должностными полномочиями») и 286-я («Превышение должностных полномочий»). «Припомнили» Инне Михайловне любопытные финансовые странности с оформлением жилья для детей-сирот, еще по предыдущему месту ее службы – в администрации Лабинского района. Небольшой срок может ей грозить за вымогательство премий у сотрудников вверенного ей департамента внутренней политики края (к примеру, из 70 тысяч рублей премии, выписанной сотруднице, Инна Михайловна изымала в свою пользу 60). По этому делу свидетелем проходит одна из сотрудниц департамента. Подневольный специалист, заметим, поначалу пыталась выгородить начальницу. И решилась на откровение, только под напором неопровержимых доказательств.

 И все же, самая сложная работа следствия была проделана именно по тому, что в итоге почему-то стало «мошенничеством». Первое время в СИЗО, Хаустова была уверена, что начальники ее выручат. Ее секрет вполне стоил того, чтобы краевое руководство приложило максимум усилий для освобождения «ценного кадра» из тюрьмы.

 На чем была основана эта вера Хаустовой? Взятки взятками, но их «фундаментом» послужили именно «выдающиеся результаты», показанные победителем - Вениамином Кондратьевым, - на прошедших в сентябре 2020-го выборах главы Кубани! Инна Михайловна не просто многое знала о фальсификации главный кубанских выборов – она была одним из главных организаторов «уверенной победы» непопулярного среди жителей края Вениамина Кондратьева.

Уверенность в том, что ее не дадут в обиду, основывалась как раз на этом: слишком многое знает чиновница, и все эти «знания» явно не для протоколов следователей Следственного комитета.

И хотя единственное, что за все последние годы кубанская власть научилась делать очень эффективно, так это защищать себя и «своих», Инну Хаустову защищать не стали – ее попросту «сплавили».

 Так в чем же суть «мошенничества» Хаустовой?

В течение продолжительного времени до и после выборного сентября 2020 года чиновница вынуждала глав минимум полутора десятков глав муниципальных образований платить ей «выборную» ренту.

Ежемесячные суммы «взносов» варьировались от 50 до 100 тысяч рублей. В зависимости от коррупционной доходности того или иного муниципального руководства (кто-то сомневается, что взятки главами платились не из своего кармана?). В своих пояснениях следователям Хаустова утверждала, что эти средства ею собирались под губернаторские выборы. Данный вид поборов в Краснодарском крае (как и в соседней Ростовской области и других регионах Юга России) – вполне устоявшаяся норма. Организаторы выборных процессов «доят» для выборных целей как муниципальных глав, так и некоторых небедных кандидатов в депутаты различных уровней. К примеру, за «содействие» в победе на выборах в Госдуму, некоторые кандидаты отстегнули отвечающим за результаты чиновникам до 80 миллионов рублей. Заинтересованные в депутатстве соискатели на место в Заксобрании края (а очередные выборы депутатов ЗСК должны пройти в этом сентябре) выкладывают от 10 миллионов (и то не факт, что их не «кинут», без возврата данных взяток, как это было, к примеру, с одним из «соискателей» в Анапе, когда известный бизнесмен под обещания депутатства занес миллионы, а его и не избрали, и деньги не вернули). Но хапание на карман десятков миллионов рублей – это уровень не какого-то там заместителя директора департамента. Тут получатели рангом повыше.

У Хаустовой был свой, более щадящий прайс. И, если плату «дани» Хаустовой до выборов еще можно было как-то объяснить «благородными целями», типа необходимости оплаты печатания плакатов или «стимулирования» руководителей ТИКов, чтобы те «правильно считали» голоса, то чем было объяснить дань, которую уплачивали ей главы муниципальных образований после выборов?

В ходе начавшейся за год до выборов избирательной кампании губернатора, работой его фактического штаба руководили краевые чиновники – вице-губернатор Игорь Чагаев, и директор краевого департамента внутренней политики Александр Топалов (которого сейчас прочат в новые вице-губернаторы). Располагался штаб в здании «Кубсомола» на улице Кубано-Набережной в Краснодаре. Летом 2020-го сведения о реальном положении дел не радовали ни штабистов, ни ставшего вновь кандидатом Кондратьева.

Обеспечить «красивую победу» было поручено именно Хаустовой. Были заданы и плановые цифры, рекомендуемые штатным нумерологом краевой администрации: поскольку выборы проходили в год 83-летия со дня образования Краснодарского края, необходимо было выйти на показатель в 83% голосов за Кондратьева. Для обеспечения «процентных рекомендаций» Хаустовой и была организована одна из крупнейших в российской выборной истории фальсификаций. Методом печати сотен тысяч «левых» избирательных бюллетеней (нечто подобное уже проделывали в соседнем Ростове в 2004 году, тогда доптираж бюллетеней всплыл на выборах в Государственную Думу).

В Краснодарском крае практически всю защищенную печатную продукцию изготавливают в типографии ЗАО «Краснодарблакиздат», расположенное в Краснодаре по ул. Бабушкина, 244.

Официальный заказ на печать бюллетеней губернаторских выборов был размещен именно там. В бланке бюллетеня было предусмотрено две степени защиты: гильоширная рамка и микропечать. Печать любой продукции со степенями защиты государством строго контролируется. Невозможно даже просто так купить программы, рисующие векторные гильоширные рамки, – тут все на полном контроле спецслужб. Хотя бы потому, что гильошир – это, в том числе, и защита дензнаков.

Когда краевые чиновники обратились к представителям «Бланкиздата» с просьбой слить файл с микропечатью и гильоширом, руководители «Бланкиздата» пошли навстречу. Ну кто же мог отказать чиновникам краевой администрации в некоторых их «неординарных просьбах»? Это же крупный заказчик. По печати официальной партии бюллетеней в самом «Бланкиздате» тоже есть немало неудобных вопросов. Почему печать была продолжена и ночью? Почему в печатном цехе, где из плоскопечатного станка вылетали отпечатанные листы, которые потом гильотиной резались на отдельные бланки, были выключены все камеры видеонаблюдения? О допуске на эту «тайную вечерю» каких-либо наблюдателей, речь вообще не шла.

Но все же, мощности типографских машин самого «Бланкиздата» явно не могли полностью удовлетворить чиновничий спрос на необходимый «левак». Именно тогда Хаустова поручила «штабистам» достать у официальной типографии файл с гильоширом и микропечатью, и узнать какая пантоновская краска использовалась при печати.

Затем, эти незаконно полученные файлы были переданы ряду руководителей «своих типографий». В частности, в станице Каневской, в Анапе (анапчанин, правда, печатать «левак» у себя побоялся, и расположил «левый» административный заказ в одной из типографий Краснодара). Задание по печати еще ряда дополнительных тиражей было исполнено. Правда, данные «левые», отпечатанные в неприспособленных для подобной печати типографиях бюллетени, заметно отличались от «бланкиздатовских», – другая бумага, но главное, все задействованные в процессе «свои» типографии» не обладали оборудованием для печати, защищенной спецпродукции. Да и необходимую бумагу получилось достать не у всех.  Краска на обычной офсетной бумаге «плыла», микропечать в принципе невозможно было разобрать (достаточно было посмотреть на это «творчество» под 20-кратной типографской лупой).

Для сравнения, вот фрагменты настоящего бланка с хорошо различимыми гильоширом и микропечатью (менее чем 1-м кеглем слова: «выборы губернатора») и «левый вариант» (снятый при другом освещении - вечером)

Кроме того, поскольку текст бюллетеня «накладывали» на гильоширную подложку уже местные компьютерные умельцы, в ряде случаев они вообще не заморачивались сходством. К примеру, «левые» бланки, которые вбрасывали в Ейске, содержали текст с переносами слов. В оригинальном бланке никаких переносов не было. Ряд руководителей ТИКов, получивших этот «левак», стали «сигнализировать» о том, какой возможен скандал, в случае если наблюдатели окажутся внимательными. Хаустова в ответ сделала массовую рассылку предупреждения по Ватсаппу, где отметила, что ситуация с леваком на особом контроле у губернатора Кондратьева.

В день выборов главы муниципальных образований были поставлены перед нелегким выбором. Если бы они отказались от многотысячных вбросов, и получили бы реальный результат в 30 процентов при обычной для края на подобных выборах явке в 20-25 процентов, их судьба была бы решена моментально: гарантированная отставка. Ну как же так, такой-то муниципалитет не любит Кондратьева? Значит, глава недоработал по части «любви» – долой его. И еще хорошо, если бы такие отставки не сопровождались «внезапно найденной уголовкой». Таких низкопроцентных проколов Вениамин Кондратьев не простил бы никому из глав. Вариант вброса поддельных бюллетеней всем главам показался менее опасным. Хотя по данному поводу также есть немало статей Уголовного кодекса, в том числе и предусматривающих годы лишения свободы. Но Кондратьевский гнев показался главам страшнее.

В итоге,и был получен не имеющий ничего общего с реальностью результат. По данным крайизбиркома, явка составила 68,69% За Кондратьева – 83% голосов (ну если точнее – 82, 97%). Тех, же кто не рискнул вбрасывать необходимые объемы откровенного левака, и не порадовал Кондратьева фиктивной явкой и фиктивными процентами, ждал вызов на «ковер».

Именно этот выборно-криминальный «успех» послужил для Хаустовой первопричиной организации новой, уже послевыборной, коррупционной схемы. Ведь именно она помогла главам, провальных по реальным результатам муниципальных образований, «красиво выглядеть» в глазах мурлыкающего от счастья Кондратьева. И, значит, именно этот левак – эта помощь Хаустовой, – и помог сохранить многим главам свои кресла. Идея монетизировать такую «услугу» в виде 50-100 тысяч рублей ежемесячных поборов для Инны Хаустовой была очевидной…

И была уверенность, что за такие «выборные вольности» ей ничего не прилетит. Ведь именно она спасла губернатора от вполне реальных процентных неприятностей…

Следствие не стало заморачиваться причинами взяточного потока. И это, наверное, объяснимо: с точки зрения УК интересен сам факт, а не сопровождающая его лирика. К тому же, подробно разбираясь с выборами и с тем, как из 30% поддержки делаются 83%, можно обжечься не только об выборы губернатора. Есть еще выборы более значимых представителей народа, к примеру, Президента…

        Факт получения взяток был установлен, подкреплен показаниями десятка муниципальных глав и рядом неопровержимых доказательств. На том СК и остановился.

С конца февраля 2021-го Инна Михайловна Хаустова находилась в камере краснодарского СИЗО. Из списков краевых чиновников ее уже давно изъяли. Но нельзя сказать, что о ее полностью вычеркнули и забыли. Нельзя «забыть» такой кадр, который, обидевшись, может слить немало любопытного. При том, что формально от Хаустовой край полностью открестился (порой приводя с трибун данный случай, как пример «принципиальной борьбы с коррупцией»), в реальности ее полностью поддерживают. Хотя и не светят эту помощь. В частности, оплата учебы ее дочери идет через вице-губернатора Игоря Чагаева. Через него же исполняются некоторые финансовые обязательство Хаустовой. Квартира, в которой проживает ее семья, хоть и была приобретена по заниженной в разы «дружеской цене», но все же, заплатить целиком такую сумму сразу Инна Михайловна из соображений безопасности не могла («бедной» чиновнице огромная квартира в центре Краснодара, как бы не по карману).

Взяток вполне хватило бы на такую покупку, но это вызвало бы логичные вопросы «откуда?». Поэтому была оформлена формальная ипотека. После ареста ипотека стала реальной, и она уже гасилась Чагаевым.

Появление Хаустовой, которая сейчас под домашним арестом, в Ленинском суде получилось довольно ярким. Инна Михайловна хороша: маникюр, педикюр, прическа, недешевая одежда. И если говорить о ее чувствах, то непохоже, что тут есть раскаяние. На лице злость и сожаление. Она убеждена, что все ее предали и бросили, что зря она год назад написала заявление на увольнение по собственному. Есть у Инны Михайловны претензии даже к тем, кого она понуждала платить. Одна из таких взяткодателей – «упертая» заместитель главы Каневского района Швыдкая, в ходе следствия отказалась сотрудничать со следователями. Получалось, что она «добровольный» взяткодатель, а это тоже статья УК.

В СИЗО Швыдкая провела полгода. «Я год провела в тюрьме, а ты всего полгода», – упрекнула коллегу Хаустова. «Ты ничего не попутала? Из-за тебя же!». Сейчас Светлана Швидкая, из-за своей преданности краевой власти, идет по ч.4 п. б, ст.291 УК РФ «Дача взятки должностному лицу». И, в отличие от Хаустовой, за которую все же «похлопотали» и которая отделается, скорее всего, не десятью годами отсидки, а условкой, «преданная» Швидкая сядет.

Максимальный срок, предусмотренный статьей – 12 лет, скорее всего не дадут, но запаха нар на женской «тройке» в кубанском поселке Двубратском, Светлане Швидкой, похоже, не избежать.

Вопрос, останется ли на свободе еще один проходящий по этому делу взяткодатель – глава Щербиновского района Алексей Беликов?   

У высшей кубанской власти такие вот молчащие на допросах «Мальчиши-Кибальчиши», не выдающие следователям «страшную кубанскую тайну», не ценятся. Это так – расходный материал. Кубанская краевая власть «помогает» только своим – отправят уличенного жулика на какое-либо теплое и денежное место.

Хаустова и Белоусов свою вину признали. Швидкая – нет. В этой позиции с точки зрения того, что сейчас рассматривается в Ленинском районном суде Краснодара, тоже есть своя логика. Ведь Светлана Швидкая идет по 291-й – дача взятки должностному лицу, то есть Хаустовой. А сама Хаустова идет не по 290-й «Взятка» (что было бы логичным, один чиновник дает – другой берет), а по ст.159-й «мошенничество». Это как?

  Поговаривают, что после выборов в ЗСК в конце сентября этого года нынешнего «левоизбранного» губернатора Кубани Вениамина Кондратьева переведут куда-то с повышением. За это говорит тот факт, что Кондратьев сейчас пристраивает свою «эффективную команду» вице-губернаторов, что Парочка уходит депутатами в ЗСК (изберут – никто не сомневается), Игоря Чагаева – «спускают» в Крым. К концу сентября ожидается еще ряд отставок (в том числе и губернаторского любимца – вице по сельскому хозяйству А. Коробки). На посту останутся всего трое замов – печально известная Минькова (по социалке), Власов (казачество) и первый вице-губернатор невнятный Галась.

Если все эти кадровые перемещения произойдут, то судьба Хаустовой может круто измениться. Из края уйдет ее «стена», ее «защита». А новой власти будет абсолютно не интересно, какие там у нее выборные заслуги перед бывшими краевыми начальниками. Так что, если судебное рассмотрение затянется, может и не столь мягким окажется приговор взяточнице….