Кто ответит за Казачий Холокост?

Вступление

Расказачивание – довольно старый термин, еще во второй половине XIX под ним понимали упразднение сословных прав и обязанностей казачества как социально-классовой общности и уравнение его в социально-экономическом плане с другими слоями населения, главным образом — с крестьянством. Сегодня мы расскажем вам о том, как именно большевики навсегда переписали его значение и закрепили его печатью слёз и крови.

Эта история о масштабных и целенаправленных действиях большевиков по проведению политики геноцида казачества, включавшей в себя множество мер: от запрета на лампасы, вплоть до массового истребления казачьего населения. О начале темного времени для всех казаков мира, которое продолжается по сей день.

В процессе исторического развития любого народа возникали моменты, когда определённая этническая группа отделялась и тем самым создавала отдельную культурную прослойку. В одних случаях такие культурные элементы сосуществовали мирно со своей нацией и миром в целом, в других – боролись за равное место под солнцем. Примером подобного воинственного этноса можно считать казачество. Не русские, не украинцы, не тюрки. Хоть и большая часть казаков разговаривает на языке стран, в которых проживает (русском или украинском), но, к примеру, в Ростовской и Волгоградской областях распространен так называемый гутар – донская группа говоров.

Во многом казаки уникальное явление. Они были одной из причин, позволивших Российской империи дорасти до столь огромных размеров, и до поры до времени пытавшиеся удержать империю от вырождения и распада. Они были одной из опор государства российского. Первопроходцами и колонистами на дальнем востоке, в казахской степи и у гор Кавказа. Они строили станицы (деревни, села, города), возделывали землю, защищали территории от нежелающих жить мирно соседей или, недовольных присоединением, представителей других народов. С мирными жили мирно, частично перенимая их обычаи, традиции, одежду, язык, кухню и музыку. Это привело к тому, что одежда казаков в разных регионах серьезно отличается, также различны языки, обычаи и песни. Самый яркий пример тому – казаки Кубани и Терека, которые переняли у народов Кавказа элементы одежды горцев (папаху, черкеску, бурку). Их музыка и песни также приобрели кавказские мотивы, например, казачья лезгинка.

К началу XX века из исторически сложившихся казачьих сообществ были сформированы следующие казачьи войска: Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское, Кубанское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Терское, Уральское, Уссурийское. В данной статье мы рассмотрим более подробно судьбу казаков из европейской части России.

Итак, в начале гражданской войны казаки встали на сторону временного правительства. В октябре 1917 приняли участие в вооружённом выступлении против большевиков. В это время, в начале 1918 года с Украины под напором немцев началось массовое отступление частей Красной армии, сопровождавшееся грабежом и насилием над казацким населением Дона. Данное обстоятельство стало последней каплей, положившей начало вооруженному мятежу. 14 апреля 1918 года вооруженные отряды казаков заняли Новочеркасск.

Правда, спустя два дня красные отбили город, но восставших было уже не остановить. Тысячи и тысячи недовольных казаков стекались к Новочеркасску, образовав костяк Донской армии. Чуть погодя на помощь казакам подошли войска А.И. Деникина. Вскоре Дон стал центром антибольшевистского движения. Спустя месяц после начала восстания Донская армия уже насчитывала до 17 тысяч сабель. А вскоре было опубликовано и официальное заявление, о повторном создании Всевеликого Войска Донского. Его атаманом единогласно был избран генерал-майор Петр Николаевич Краснов.

Присяга атамана П.Н. Краснова на верность Основным законам Всевеликого Войска Донского, конец 1918 г.

Независимое государственное образование, охватывающее земли, подчиненные Всевеликому Войску Донскому, резко выделялось на фоне остальных противоборствующих сил. В то время, когда белогвардейские войска в своей массе получали военную и экономическую поддержку от стран Антанты, донское казачество атамана П.Н. Краснова состояло в тесных отношениях с Германией. Казаки Дона к моменту создания собственного государства откровенно разочаровались как в «красных» так и в «белых».

Им не нужна была реставрация Российской Империи, они желали лишь одного – спокойной жизни в пределах своих родных земель. Ради неё казаки взяли в руки оружие. Казачья верхушка была готова помогать белым, но только в освобождении земель с казацким населением ради увеличения территории своего собственного государства. Что сильно сердило руководство добровольческой армии.

Казаки были в основном заняты обустройством своего государства и не планировали поддерживать белогвардейцев в их борьбе с большевиками, на что те очень надеялись. При этом собственная армия Донской казачьей республики усилиями своего атамана росла буквально на глазах.

От Германии на Дон регулярно поступало оружие, заработали собственные заводы по производству боеприпасов. Но в ноябре 1918 года Германия признала своё поражение в Первой Мировой войне. Без иностранной поддержки казаки были вынуждены объявить о слиянии (фактической ликвидации) своего государства с Добровольческой армией А.И. Деникина.

Конец 1918-го - начало 1919 г... Обстановка на фронтах переломлена в пользу красных: силы их противников разобщены, частично разбиты и недостаточны, Красная Армия ведет успешное наступление на основных направлениях. Особенно благоприятное положение было на важнейшем Южном фронте, где с 4 января 1919 г. началось осуществление крупной наступательной операции 8-й и 9-й армий.

Вскоре красные части вступили в пределы Донской области. В то же время значительно усилился процесс внутреннего разложения белоказачьих частей Войска Донского атамана П. Н. Краснова. Большинство донских казаков под влиянием сильной военной усталости, растущего разочарования в политике, проводимой казачьей верхушкой, активной просоветской агитации и успехов Красной Армии, пытались избежать дальнейшего вооруженного противостояния и найти способ решить это мирным путем.¹

Дело доходило до того, что целые казачьи полки белых отказывались выполнять приказы командования и посылали своих депутатов к красным для ведения мирных переговоров. Так, делегации для переговоров о заключении перемирия направили 6-й, 22-й, 23-й и 24-й конные и 22-й пеший казачьи. «Количество пленных постоянно растет. Полностью сдались 25, 26 и 27 конные, 24 и 25 пешие полки. Сдавшиеся казаки обезоруживаются. Командный состав казаков бежал в Новочеркасск. Среди казаков полное разложение».

Казачество самораспускалось на глазах. Сломленные и преданные казаки устали от бесконечного кровопролития чем и воспользовались большевики, начав проводить жестокую политику расказачивания. По свидетельству известного красного военспеца Н. Какурина — «...началось преследование ее остатков, отмечавшееся или массовой сдачей в плен целых казачьих частей, или уходом их по домам»². Немудрено, что при таких обстоятельствах красным в скором времени удалось занять большую часть территории Донской области.

Большевики воспользовались положением, чтобы взрастить в казачьей среде плевелы нового общества. 24 января 1919 г. организационное бюро ЦК РКП (б), возглавляемое Я. Свердловым, принимает циркулярное письмо партийным организациям Дона и Приуралья, определившее геноцидальную политику большевиков в отношение казачества. В нем говорилось:

«Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляют нас дать указания партийным работникам, о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути здесь недопустимы. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; пpoвести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.

5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у которого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

ЦК постановляет провести через соответствующие учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли».³

Главнокомандующий Русской армией П.Н.Врангель позирует на фоне своих подчинённых кубанских-казаков в Сербии, 19 сентября 1926 г.

Революционная пресса активно подстрекала пролетариат к насилию в отношении казаков: «Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Стомиллионный русский пролетариат не имеет никакого нравственного права применить к Дону великодушие... Дон необходимо обезлошадить, обезоружить и обезножить и обратить в чисто земледельческую страну».

Сразу же после принятия данного циркулярного письма, в литературе зачастую именуемого директивой, оргбюро ЦК разослало его в различные ведомства с указаниями осуществить все вышеперечисленные меры. Так было положено начало реализации преступной политики, вылившейся в геноцид казачества как этносоциальной общности. На основании полученной из Москвы директивы местные партийно-советские и военные органы разрабатывали конкретные указания и планы действий по претворению в жизнь её чудовищного плана.

5 февраля 1919 г. РВС Южного фронта издал приказ о создании полковых революционных трибуналов, в функции которых вменялось осуществление «...суда и расправы со всякими контрреволюционными элементами, не принадлежавшими в данный момент к составу полка» (т. е. главным образом к гражданскому населению).

Некоторые красные функционеры не остановились на этом и 7 февраля реввоенсовет написал свою инструкцию, согласно которой надлежало расстреливать «...всех без исключения казаков, занимавших служебные должности по выборам или по назначению окружных и станичных атаманов, их помощников, урядников, судей и прочих, всех без исключения офицеров красновской армии, всех богатых и так далее»⁴. Содержание этой инструкции, разосланной 8 февраля по всем частям фронта вместе с директивой ЦК, вызвало ужас и отвращение даже у некоторых армейских начальников, которые, опасаясь возможной провокации, выслали ее копию в Москву председателю СНК В. Ленину и наркомвоену Л. Троцкому. В свою очередь руководитель Донского бюро РКП (б) С. Сырцов от имени этого органа направил во все ревкомы области распоряжение следующего содержания:

«В целях скорейшей ликвидации казачьей контрреволюции и предупреждения возможных восстаний, Донбюро предлагает провести через соответствующие советские учреждения следующее:

1. Во всех станицах и хуторах немедленно арестовать всех видных представителей данной станицы или хутора, пользующихся каким-либо авторитетом, хотя и не замешанных в контрреволюционных действиях, и отправить как заложников в районный революционный трибунал (уличенные согласно директивам ЦК должны быть расстреляны);

2. При опубликовании приказа о сдаче оружия объявить, что в случае обнаружения по истечении указанного срока, какого-либо оружия, будет расстрелян не только владелец оружия, но и несколько заложников;

3. В состав ревкомов ни в коем случае не могут входить лица казачьего звания, не коммунисты...;

4. Составить по станицам под ответственность ревкомов списки всех сбежавших казаков (то же относится и к кулакам) и без всякого исключения арестовывать и направлять в районные трибуналы, где должна быть применена высшая мера наказания».⁵

Все эти указания были выполнены с усердием, что привело к большой безответственной и жестокой расправе над ни в чем не повинными казаками. Об этом говорилось в докладе в Казачий отдел ВЦИК комиссара ВСНХ, члена РКП(б) М. Нестерова, который непосредственно видел события в Хоперском районе 9-го округа Донской области. Он отмечал:

«Расстрелы там были ужасные. Расстреливали иногда без суда по донесению местного комиссара или по наговору соседки, даже безграмотных старух и стариков, еле волочивших ноги, казачьих урядников (не говоря уже об офицерах). Порой за день расстреливали по 50-60 человек. И все это, по словам местных работников, на основе инструкций из центра...».⁶

Находившийся в то время на Дону в качестве агитатора коммунист К. Краснушкин из Сокольнического района Москвы свидетельствовал: «Комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали, отбирали скот и продукты... Трибунал разбирал по 50 дел в день. Люди расстреливались совершенно невиновные — старики, старухи, дети... Расстреливали на глазах у всей станицы сразу по 30 — 40 человек, с издевательствами, раздевали донага. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать...».⁷

Доведенные до отчаяния казаки северных районов Дона решительно выступили против советской власти. В ночь с 10 на 11 марта 1919 года в районе станиц Казанской и Вешенской вспыхнуло восстание. Численность повстанцев в скором времени составила 15 тысяч казаков призывного возраста и 10 тысяч стариков, с небольшим количеством женщин.⁸

М. Шолохов в письме к М. Горькому от 6 июня 1931 г. отмечал, что Вешенское восстание возникло в результате геноцидальной политики большевицкой шайки и что в своем романе «Тихий Дон» он нарисовал, не сгущая красок, реальную «суровую действительность, предшествующую восстанию, причем сознательно упустил такие факты, послужившие непосредственной причиной восстания, как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 старых казаков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков... в течение 6 дней достигло солидной цифры — 400 с лишним человек»⁹.

Быстрому и значительному увеличению сил восстания, расширению охваченных им территорий и росту численности его участников способствовали захваченные восставшими в Вешенском ревкоме документы. Восставшие казаки распространяли их в качестве агитационных воззваний. Тексты с инструкциями по беспощадному уничтожению казаков были наилучшим агитационным материалом для и без того закабаленных новой властью людей. Таким образом уже к маю 1919 г. общая численность восставших казаков составила 40 тыс. человек, а район восстания охватил обширный район Верхнего Дона с населением свыше 300 тыс. человек.¹⁰

Вспышка Верхнедонского восстания в тылу 8-й и 9-й красных армий сразу сказалась на положении всего Южного фронта. Большевистское командование было вынуждено бросать на борьбу с сопротивленцами все новые и новые силы, отводя их с боевых позиций на фронте. 16 марта 1919 года Пленум ЦК РКП(б) решил временно прекратить действие Январской директивы. 8 апреля реввоенсовет Южного фронта передал политбюро всех армий и ревкомов района Форта соответствующие директивы ЦК партии, основанные на решениях мартовской Центральной конференции. Приказ реввоенсовета Южного фронта об организации полковых ревсудов и директива реввоенсовета фронта о выполнении директивы Центрального бюро от 24 января 1919 г. были приостановлены.

Но тот же самый день 8 апреля 1919 г., донское отделение большевиков утвердило свою собственную резолюцию относительно январской директивы Оргбюро ЦК, в которой говорилось: «Насущная задача — полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества». И вся практическая деятельность красных бандитов проводилась в соответствии уже с этим постановлением. 22 апреля 1919 года ЦК РКП(б) рассмотрел и утвердил это постановление Донского ведомства. Фактически оно стало новым программным документом, открыто провозглашавшем официальный курс на ликвидацию казачества. А чего еще ждать от большевиков?

Также было принято несколько решений о массовом переселении жителей северных и центральных районов страны на Дон, чтобы в одночасье "разогнать" казаков. 24 апреля даже вышло специальное постановление Народного Совета «Об организации переселения в производящие губернии и в Донскую область», согласно которому переселенцы из шести северных губерний на север будут отправлены на Дон.

На переселении неказаков на Дон настаивал лично В. Ленин, который неоднократно направлял письма в партийные организации Санкт-Петербурга (тогда Петрограда), в Реввоенсовет Южного фронта с просьбами решительно принять неотложные меры.

Так, делегат VIII съезда РКП(б) от партийной организации Дона А. Френкель направил съезду ноту, в которой говорилось, что «одним террористическим методом физического уничтожения казаков... делу не пособишь, так как всех казаков не уничтожишь, а при таких условиях восстания будут продолжаться. Остается рядом с этим методом широко применить... массовое переселение их внутрь России»¹¹.

Переселениями казаков сопровождалась земельная реформа в Семиреченской области. Переселение охватило 8084 хозяйства (у них было изъято 238891 десятин земли). По официальным данным, были ликвидированы 161 русская семья, 175 хуторов, 95 заимок и 35 отдельных захватов. У выселяемых семиреченских казаков «отбирали произведенные ими посевы и отдавали смежным киргизам, которые иногда убирали только часть доставшихся им посевной, а часть бросали на корню, истаптывая скотом...», - говорилось в докладе «О проведении земельной реформы в республиках Средней Азии», с января 1921 по 1922 год. «Выселение в 24 часа было явлением обычным», - отмечалось в докладе.¹²

Впрочем, подобные предложения отдельных местных красных «руководителей» вытекали непосредственно из общих взглядов и чувств высших большевистских лидеров и их соответствующих целей разложения национальных обществ на подконтрольным им землях. На совещании сотрудников политотделов 8-й и 9-й армий Южного фронта председатель Реввоенсовета Республики Л. Троцкий объявил: «Казачество — это класс, который избрало царское правительство себе в союзники, опора трона. Казаки подавили восстание 1905 г. Их история запятнана кровью рабочего класса. Они никогда не станут союзниками пролетариата. Уничтожить как таковое, расказачить казачество — вот наш лозунг! Снять лампасы, запретить именоваться казаком, выселить в массовом порядке в другие области»¹³.

В своей борьбе с казаками большевистское руководство по-прежнему не брезговало делать основную ставку на массовый неизбирательный террор. Член РВС Южного фронта Э. Якир требовал осуществления следующих мер:

«...полное уничтожение всех поднявших восстание, расстрел на месте всех имеющих оружие и даже процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров с восставшими быть не должно».¹⁴

Нужно отметить, что некоторые красные деятели пытались отстаивать более "взвешенную" и "осторожную" политику в вопросе уничтожения культуры казачества методом интеграции их в свою систему. Среди них можно назвать Г. Сокольникова, В. Ковалева, В. Трифонова, Е. Трифонова. Своеобразную программу действий по отношению к казачеству предложил Ф. Миронов, полагавший, что необходимо считаться с историческим и бытовым укладом казачества, вести среди него масштабную политико-просветительскую работу, направить к казакам умелых и опытных политработников и т. д. Также можно привести того же Сокольникова, который негативно относился к политике «расказачивания», направленной на полное уничтожение казачества. Он же поддерживал казачьего красного командира (бывшего войскового старшины) Филлипа Миронова, которого защитил от расстрела по обвинению в восстании против советской власти. Однако в массе своей голоса "умеренных" остались неуслышанными.

В конце лета — начале осени 1919 г. Комиссия расследовала мятеж Верхнего Дона и принудила к аресту всех исполнителей, что само по себе говорит о масштабах их преступлений. Впрочем это было не более чем попыткой "умыть руки", обелить себя и скрыть свои провалы, но активно используется сейчас прокоммунистической агитацией для придания налета “неоднозначности” в этой истории. По мнению комиссии, крупную анархию учинил Хоперский окружной трибунал. Выше упомянутый член РВС Южного фронта Сокольников в своем докладе в ЦК РКП (б) о причинах восстания отмечал, что оно «...началось на почве применения военно-политическими инстанциями армии и ревкомами массового террора по отношению к казакам, восставшим против Краснова и открывшим фронт советским войскам».¹⁵

Большое количество материала, свидетельствовавшего о проведении по отношению к донским казакам «массового террора без разбора», было передано ЦК РКП (б) и президиуму ВЦИК специально занимавшейся рассмотрением данного вопроса комиссией Казачьего отдела ВЦИК. Члены комиссии особо указывали, что репрессивная политика к казакам самым непосредственным образом сказалась на их позиции, привела к восстанию и в конечном итоге к поражению всего Южного фронта.

16 августа 1919 г. вышло специальное обращение ВЦИК и Народного Совета к казачьим рабочим всего казачества страны, в котором говорилось, что правительство большевиков: «...не собирается никого расказачивать насильно, оно не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы)». Однако это и подобные высказывания высших органов чекистской власти носили заметный пропагандистский характер и преследовали сугубо конкретные тактические цели нейтрализации казачества, дистанцирования его от противников советской власти и внутреннего расслоения. Хотя политика стала более гибкой и осторожной, многие из этих обещаний остались невыполненными, например, никто не оставлял казакам своих территории, не говоря уже об отдельной республике, как беларусам или украинцам. А лампасы, между прочим, разрешили носить только в 1925 году.

Последствия гражданской войны и политики расказачивания были тяжелыми. Казаки понесли опустошительные потери. Их население резко сократилось. Жертвами красной политики на Дону стали 823 тысяч человек, большинство из которых разделяли казацкую идентичность. Пошли в ход ранее упомянутые меры переселения казаков, которыми сопровождалась земельная реформа в Семиреченской области, нанесшая непоправимый урон казачьим хозяйствам, их идентичности и быту. «Территориальный геноцид» казаков имел место и в дальнейшем. Произвольно изменялись границы Области Войска Уральского. Область фактически была передана формирующейся Казахской АССР. В 1936 г. в состав республики было включено население Семиреченского казачьего войска с центром в Верном (Алма-Ата). Кроме того, в Казахскую ССР включили часть Уральского, Оренбургского и Сибирского казачьих войск. Политика территориального дробления не минула и Кубанского казачьего войска. Ряд районов в последующем был переведен в состав Ставропольского края, в Карачаево-Черкессию, оказались в составе Адыгеи.

Казачьи «неблагонадёжные» семьи лишались своего имущества, земельных наделов, права проживания на родине предков. Особо уполномоченный ВЧК по Северному Кавказу К. Лендер объявил:

«Станицы и селения, которые укрывают белых и зелёных, будут уничтожены, все взрослое население – расстреляно, все имущество – конфисковано. Всё взрослые родственники сражающихся против нас будут расстреляны, а малолетние высланы в Центральную Россию».

На Тереке возобновилась практика выселения станиц и передача их чеченцам и ингушам, что вызвало обоснованные протесты и возмущение местных жителей. К населению таких станиц решительно применялись чрезвычайные меры. В докладе В.И. Невского – председателя комиссии ВЦИК по вопросу о наделении землей малоземельных горцев приводится отрывок из показательного приказа Члена Реввоенсовета Кавказского фронта Г.К. Орджоникидзе, подписанного в конце октября 1920 года в отношении восставших станиц: «Власть рабочих и крестьян решила:

1) Мужское население от 18 до 50 лет будет выслано из ст. Калиновской на Север для принудительных работ. Из ст. Ермоловской, Закан-Юртовской (Романовской), Самашкинской и Михайловской – для принудительных работ в шахтах Донецкого бассейна.

2) Все остальное население высылается в станицы и хутора: из ст. Калиновской – не ближе 50-ти верст на Север и Запад от этой станицы. Из станиц Ермоловской, Закан-Юртовской (Романовской), Самашкинской и Михайловской – за реку Терек.

3) Все лошади, скот, подводы, хлеб, всякое имущество, не пригодное для военных целей, и фураж остаются и поступают в распоряжение Рабоче-Крестьянской власти.

4) Станицу Калиновскую – после выселения жителей сжечь…». В районы, очищенные таким образом от казаков, планировалось переселить: до 20000 чеченцев в станицы Самашкинскую, Михайловскую, Кохановскую, Грозненскую, Закан-Юртовскую, Ильинскую и Ермоловскую на 98775 десятин казачьей земли; Более 10000 ингушей в станицы Сунженскую, Воронцовскую, Тарскую и Фельдмаршальскую на 35264 десятин казачьей земли и насильственно захваченные еще 43673 десятин; До 20000 осетин в станицы Архонскую, Ардонскую, Николаевскую, Змейскую и хутор Ардонский на 53000 десятин.»

14 октября 1920 года Г.К. Орджоникидзе докладывал В.И. Ленину, что 18 станиц с 60 тысячным населением выселено с Терека и в результате: «станицы Сунженская, Тарская, Фельдмаршальская, Романовская, Ермоловская и другие нами освобождены от казаков и переданы горцам - ингушам и чеченцам». Неоднократные обращения депортированных казаков с просьбой вернуться в районы прежнего проживания наталкивались на решительный отказ со стороны Г.К. Орджоникидзе: «…Вопрос о станицах решен, они останутся за чеченцами». В марте 1922 года Малый Президиум ЦИКа Горской АССР принял постановление о закреплении выселенных станиц за чеченским и ингушским округами. В конце мая 1922 года председатель правительства Горской АССР в Москве Т. Созаев радостно констатировал, что «17 мая 1921 года Коллегия Наркомнаца постановила прекратить всякое обязанное вселение в Горреспублику казачьего населения, выселенного в 1920 году».

Таким образом, масштабная реализация политики геноцида в годы гражданской войны, а также скрытого расказачивания в последующие периоды истории, привела к ужасающим негативным изменениям во всех сферах жизни казаков, серьезно повлияв на трансформацию их идентичности, менталитета, основных мировоззренческих принципов, традиционных морально-этических представлений, культурно-бытовых особенностей, хозяйственного уклада. Всему казачьему сообществу был нанесен серьезный необратимый ущерб.

Непоправимый ущерб понесли все без исключения аспекты казачьей традиционной культуры. Это привело к утрате многих фундаментальных понятий, принципов, структур и явлений, определявших ее содержание. Сместилась сама суть, внутренний и внешний облик казачества как уникального явления этносоциальной европейской и мировой истории. Несмотря на утверждения коммунистов – как тогда, так и сейчас – о преследовании среди казаков наиболее зажиточного слоя в классовой борьбе, невозможно отрицать, что первостепенной их задачей было тотальное подавление всего народа и традиций. Это не было отчаянной местью победителя или "перегибами на местах". Геноцид казаков был необходимым для коммунистов шагом в деле порабощения народов России и полного стирания национальных различий между ними. В реализации маниакальной, но при этом цинично расчетливой идеи переписать историю и оборвать связь с прошлым для достижения утопического социалистического будущего. Убивая при этом тех, кто крепко держится своих корней.