Кровавая средневековая Санта-Барбара, или вражда Брунгильды и Фредегонды. Часть 2
Виктория Буничева
Брунгильда, получившая известие о смерти своего мужа, смогла организовать транспортировку своих детей в безопасное место, а сама, по неясным причинам, осталась в Париже. Австразийские земли были не так далеко; возможно, она не хотела бросать привезенное с собой золото, или своим присутствием отвлекала Хильперика и тем самым дала своим детям достаточно времени, чтобы сбежать. Как бы то ни было, Хильперик, не теряя времени, взял Брунгильду в плен и выслал войска за ее детьми. Они не смогли найти ее сына, Хильдеберта, но ее дочерей выследили и поместили под стражу в городе Мо. Хильперик знал, что, пока их жизни были у него в руках, он мог контролировать Брунгильду - которая была отправлена в монастырь в городе Руан.
На рождество 575 г. пятилетнего Хильдеберта возвели на трон Австразии. На фоне убийства короля Сигиберта и заточения Брунгильды при дворе царили настроения, враждебные Нейстрии, поэтому изначальный противник примирения с Хильпериком, Граф Гогон, был назначен "кормильцем" (nutritor) малолетнего короля, фактически, регентом при нем.
Первая жена Хильперика, Аудовера, скорее всего, находилась в том же монастыре в Руане, а если и нет (все-таки, она умерла в Ла-Мане, а не в Руане), то женщины нашли другой способ коммуникаций. Контакт между ними был установлен. У них был общий враг - королева Фредегонда. От ее рук уже пал король Сигиберт; она откровенно радовалась, когда первенец Аудоверы, Теодоберт, был убит на поле битвы. Смерть её остальных детей также была выгодна Фредегонде, ведь тогда ее детям не пришлось бы делиться с ними землей. Второй сын Аудоверы, Меровей, в тот момент возглавлял армию своего отца и был отправлен захватить Пуатье, но Меровей вместо этого отправился в Тур и провел там Пасху. Есть основания полагать, что две изгнанные королевы смогли отправить послание Меровею, когда тот находился в Туре, и тот, ослушавшись своего отца, вместо Пуатье направился из Тура в Руан.
В Руане Меровей и Брунгильда, которая, хоть и не по крови, приходилась ему теткой, поженились. Их брак благословил Претекстат Руанский - тот же служитель церкви, что на Турском Соборе 18 ноября 567 года отлучил от церкви Хариберта и Марковейфу за кровосмешение и который до этого момента оставался верен Хильперику. Возможно, он симпатизировал своему крестнику Меровею; а возможно, он грезил, что станет духовным наставником при дворе Меровея, отчима короля Австразии и наследника Нейстрии, в случае его восхода на престол.
Точные планы молодоженов нам неизвестны. Привычные источники - "История франков" Григорий Турского и записи поэта Фортуната, не балуют нас информацией на эту тему. Возможно, они сами были частью заговора и не хотели раскрывать себя; либо опасались за судьбу Брунгильды и Меровея, которым симпатизировали. Но этот союз кажется слишком удобным и логичным, чтобы не быть стратегическим. Согласно французскому историку Брюно Дюмезилю, в тот момент, когда Брунгильда и Меровея еще произносили свои клятвы, к Хильперику уже направлялся нанятый ими убийца.
Попытка избавиться от Хильперика успешной не стала - и в следующем упоминании супружеской пары в источниках они скрываются в бревенчатой церкви, посвящённой святому Мартину и построенной близ городской стены. Армия Меровея, с которой он вошел в Руан, больше не упоминается.
Лучшая попытка историков восстановить события выглядит так. Убийца, очевидно, не достиг своей цели. Хильперик, получивший известие о свадьбе, направился в Руан быстрее, чем того ожидала пара заговорщиков. Меровей со своей армией решил укрепиться в стенах Руана, а его отец взял город в осаду. Когда они поняли, что Хильперик скоро прорвет оборону и войдет в город, Меровей и Брунгильда убежали в церковь, чтобы, в случае опасности, воспользоваться правом убежища, а армии Меровей приказал разбежаться по окружающим город лесам, чтобы перегруппироваться в другом месте.
Хильперик, который действительно вскоре вошел в город, не посмел нарушить право убежища - Святой Мартин был покровителем королевства франков. К тому же, он не хотел гневать церковь, чье влияние было необходимо ему для подавления этого восстания. Хильперику удалось, в конце концов, уговорить пару покинуть убежище, принеся клятву не разделять их (потому что, знаете ли, Хильперик был известен сдерживанием клятв).
В это время армия (в которую могла входить и "пропавшая" армия Меровея) во главе с герцогом Лупом атаковала Суасон. Скорее всего, Брунгильда и Меровей надеялись, что, узнав о грозящей его жене и детям опасности, Хильперик спешно соберет свою армию и покинет Руан, предоставив их самим себе. Но они недооценили коварство своего противника. Направляясь на защиту Суасона, Хильперик взял с собой Меровея, а Брунгильду оставил в Руане (плюс одна несдержанная Хильпериком клятва).
Хильперик удачно отобьет столицу от нападения. Но налет на Суасон заставил Хильперика сомневаться в своем окружении. Понимая, что это была скоординированная атака, он начал избавляться от всех, в чьей верности он мог сомневаться - включая собственного сына, Меровея. Он велел разоружить его и лишил права наследования. Он доверил звание и армию Меровея своему третьему сыну от Аудоверы - Хлодвигу. Летом или осенью 576 года Меровею выбрили тонзуру, рукоположили его в священники и обрекли закончить дни в монастыре Анинсола (впоследствии Сен-Кале), близ Ле-Мана. Брунгильда, формально оставаясь ему женой, все равно не смогла бы родить от него ребенка - Церковь запрещала своим служителям вступать в интимные отношения. Даже если бы они нарушили запрет и произвели на свет ребенка, он не смог бы претендовать ни на какие титулы и наследство. Хильперик пообещал Брунгильде, что если та отречется от Меровея, он позволит ей вернуться в Австразию и даже вернет ей дочерей. Брунгильда согласилась. На удивление, возможно, первый раз в своей жизни, Хильперик обещание сдержал, и даже разрешил Брунгильде забрать с собой ее золото, но та неожиданно отказалась. Хильперик спорить не стал; Брунгильда же, скорее всего, рассчитывала, что золото поможет Претекстату и дальше спонсировать мятеж Меровея. Прибыв к австразийскому двору Брунгильда, не без сопротивления местной знати, стала регентом при Хильдеберте.
Меровей так никогда и не прибыл в свою монашескую обитель. Тур находился под контролем Хильперика, но епископом знаменитой базилики Святого Мартина оставался Григорий, союзник Брунгильды. Помимо Григория в ней укрывался великан Гутрамн Бозо, сумевший через турского дьякона отправить послание Меровею с приглашением присоединиться к нему.
По пути в монастырь Анинсола человек Меровея по имени Гайлен, служивший ему с самого детства, смог организовать засаду, освободить Меровея и помог ему сбежать в Тур.
Противником Григория в Туре был граф города - Левдаст. В отличие от Григория, кичившегося своим римским происхождением, Левдаст был простолюдином и прогрыз себе дорогу наверх самостоятельно. Граф, выслуживающийся перед Хильпериком, решил сделать жизнь Григория и укрывающихся у него мятежников настолько невыносимой, насколько этого позволяли ему его силы. Однажды он заявился, вопреки канонам Церкви, в базилику в броне и с оружием в попытке испугать Григория. Григорий в ответ приказал своим сторонникам грабить владения Левдаста (хоть он и отрицает свою причастность к этому в "Истории франков"). Ситуация продолжала накаляться, и, наконец, Хильперик приказал Григорию незамедлительно лишить Меровея убежища. Тот отказался, и Хильперик начал подготовку к атаке на Тур, которая была запланирована на весну 577 года.
Меровей понимал, что если он останется в Туре, город будет разорен его отцом и он потеряет поддержку простых людей. Что он должен был делать? Бежать в Австразию? Или надеяться, что сил его сторонников хватит, чтобы открыто противостоять отцу? Меровей молился Святого Мартину на его могиле - ему нужен был знак, что делать дальше.
В итоге было решено бежать в Австразию. Меровей и Бозо планировали достигнуть ее границы до начала весенней кампании Хильперика. Герцог и принц собрали своих сторонников и двинулись в путь под покровом ночи.
Когда Меровей и Бозо наконец прибыли в Мец, они обнаружили отсутствие друзей и союзников при дворе, даже лагерь графа Гогона, хоть и симпатизирующий Меровею, не хотел портить отношения с Гунтрамном, а епископ Эгидий и его союзники развернули целую кампанию против них. Дело в том, что весной 577 года король Гунтрамн утратил двух своих наследников - они погибли от дизентерии. Не надеясь в столь почтенном возрасте (ему было около 45 лет) завести детей, он, под влиянием Брунгильды, решил усыновить и объявить наследником своих земель Хильдеберта. Но у него было одно условие - Брунгильда должна была прекратить свою войну с Нейстрией. Астразийская знать приняла решение, что Меровей, лидер мятежа против своего отца, короля Нейстрии, не может оставаться при дворе, и тот покинул его. Меровей нашел убежище на земле герцога Лупа, в районе Реймса.
Тем временем вошедший в Тур Хильперик не обнаружил там Меровея и Бозо. Разъяренный король обвинил Григория в сотрудничестве с ними. Поиски спонсора мятежа Меровея тоже увенчались успехом - шпионы Фредегонды доложили ей, что деньги им предоставляет Претекстат Руанский. Просто убить или захватить Претекстата ей казалось недостаточным. При активной поддержке своего мужа она решила устроить над ним показательный суд. Хильперик созвал церковный собор, который состоял из верных ему нейстрийских епископов, за исключением Григория Турского. Хильперик пригласил его разделить с ним трапезу, во время которой дал ему понять, какого решения он ожидает от него на суде. Григорий не поддался, и тогда Фредегонда обещала ему заплатить, убеждая, что остальные епископы уже были куплены, и в случае отказа он будет одинок в своем решении. Григорий был непоколебим. Тогда она решила зайти с другой стороны, и убедила Претекстата, что смягчит ему наказание, если он признается сам. Что он и сделал на следующий день на соборе. Претекстата лишили статуса епископа, избили и отправили в изгнание.
В Австразии же принц Меровей получил добрую весть - люди Теруана, поселения на севере Нейстрии, готовы были поддержать его и позволить ему использовать свой город в качестве базы. Не посоветовавшись с Брунгильдой, нетерпеливый Меровей отправился в Теруан - и прямо навстречу своей судьбе. Приглашение было ловушкой, устроенной Фредегондой. Он и его люди были быстро окружены, и Меровей был помещен под стражу в местном постоялом дворе. Понимая, какие пытки ждут его по прибытию отца в Теруан, он попросил своего старого друга, Гайлена, убить его. Когда Хильперик вошел в город, его сын был уже мертв. Между Нейстрией и Австразией на время воцарился хрупкий мир.
В 580 г. во Франкийском государстве свирепствовала оспа (согласно некоторым источникам - дизентерия). От нее тремя годами ранее уже погиб нежеланный сын Фредегонды, Самсон. Правда, вскоре она родила еще одного мальчика - Дагоберта, чье отцовство было поставлено под сомнение Григорием Турским. Фредегонда могла стерпеть многие обвинения против нее, но только не распускание подобных слухов. Если ее дети были нелегитимными, единственными наследниками Нейстрии могли быть Хлодвиг, сын Аудоверы, и Хильдеберт, сын Брунгильды. Теперь уже Григорий, как когда-то Претекстат, должен был ответить перед судом. Епископ Бертрам, которому Григорий приписывал отцовство Дагоберта, как пострадавшая сторона, согласно традиции, выступал обвинителем. Судьей был Хильперик. Защищал Григория его друг, поэт Фортунат, подготовивший к случаю поэму, которую собирался представить суду. В ней он восхвалял Хильперика и Фредегонду и взывал к их чувству справедливости. Хильперик, похоже, был впечатлен, поскольку Григорий был помилован и присяжные даже согласились, что источником слухов был не Григорий, а никто иной, как граф Левдаст. Левдаст был отлучен от церкви и пустился в бега, но был захвачен, и, после многодневной пытки, убит по приказу Фредегонды. Остается только представить себе, какое торжество чувствовал Григорий в этой победе над своим старым врагом.
Вскоре после суда оспа добралась и до королевской семьи. Хильперик заболел, но вскоре выздоровел; за ним заболел Дагоберт. Но, как только Дагоберту стало лучше, его старший брат, Хлодоберт, тоже был поражен вирусом.
Годом ранее Хильперик ввел новые налоги в королевстве в попытке наполнить опустошенную войной и мятежом казну. Налоги эти были настолько высоки, что его подданные предпочитали бежать в другие королевства, нежели платить их. В городах, особенно тех, что раньше принадлежали Сигиберту, поднялись восстания. В Лиможе пытались убить собирателя налогов и сожгли реестровые книги. Хильперик в отместку приказал пытать и убивать всех, кто протестовал против его налоговой политики.
Теперь же, в страхе за жизнь сыновей, Фредегонда решила, что Господь наказывает ее, и в порыве милосердия простила все налоговые долги в городах, принадлежащих ей, и уговорила Хильперика сделать то же самое. Это ей не помогло - и Хлодоберт, и Дагоберт умерли от оспы всего двадцать дней спустя суда над Григорием Турским.
Оставшись без сыновей, Фредегонда обернула свое внимание к Хлодвигу, сыну Хильперика и Аудоверы. Королевская чета покинула виллу в Берни-Ривьер, в которой бушевала оспа, и скрылись в лесах коммуны Ки, надеясь, что там они будут в безопасности от эпидемии. Там Фредегонда убедила Хильперика отправить Хлодвига в Берни-Ривьер, под каким-то предлогом, очевидно, надеясь, что тот подхватит заболевание и умрет. Смерть его наследника была невыгода Хильперику, но власть Фредегонды над ним была настолько велика, что тот согласился. Однако, Хлодвиг пережил свой визит в Берни-Ривьер. Хильперик воспринял это как знак от Господа, что мальчик, названный в честь великого короля единой Франкии, был предназначен для правления. Хлодвига пригласили присоединиться к своей семье в коммуне Шелль к востоку от Парижа и там Хильперик провозгласил его своим наследником.
Охваченная ужасом Фредегонда решила вновь попробовать избавиться от сына Хильперика - он представлял собой слишком большую опасность. Почувствовавший поддержку отца, он ходил с важным видом, пировал, флиртовал со служанками; Григорий Турский даже приводит следующую его цитату - "Мои враги теперь в моей власти, и я могу делать с ними все, что пожелаю". Если у Хлодвига был список врагов, то Фредегонда, изгнавшая его мать в монастырь, праздновавшая смерть одного его брата и ставшая причиной смерти другого, однозначно возглавляла его.
Фредегонда, ища способ обратить короля против Хлодвига, решила искать слабое звено в его окружении. И нашла. Хлодвиг особенно симпатизировал одной красивой девушке, дочери одной из служанок Фредегонды. Его отношение к ней не нуждалось в сверхъестественных объяснениях - но Фредегонда верила, что девушка кознями убила ее сыновей и завладела вниманием принца с помощью колдовства. Разве Фредегонда не раскаялась? Разве не молила о жизни своих сыновей? Не было ли странно, что они умерли, а Хлодвиг выжил? Если подружка Хлодвига желала сама стать королевой, как просто для нее было подговорить собственную мать подмешать что-то в еду или питье умерших принцев.
Фредегонда приказала избить девушку и остричь ей волосы, а затем привязать к столбу там, где Хлодвиг точно увидел бы ее. Мать девочки пытали до тех пор, пока она не призналась, что занимается колдовством и помогла принцу Хлодвигу избавиться от конкуренции. Несчастную женщину позже сожгли на костре - что стало одним из самых ранних известных нам случаев казни ведьм таким способом. Фредегонда презентовала доклад о преступлениях Хильперику. Сокрушенный король приказал отослать своего сына в другое поместье и заковать его там в цепи в камере. Позже отчет из места заточения Хлодвига достигнет Хильперика и Фредегонды - согласно ему, Хлодвиг заколол сам себя ножом. Как он умудрился это сделать с руками, закованными за спиной в цепи, никто не потрудился объяснить. Он был похоронен так быстро, что у Хильперика не было даже шанса убедиться, что смерть сына действительно была самоубийством.
С тремя сыновьями Аудоверы было покончено. Теперь настал ее черед - Фредегонда отправила своих солдат к ней. Аудовера была убита, ее дочь Базина (скорее всего) изнасилована и отправлена в монастырь Святого Креста в Пуатье. Теперь потерявшая свою честь, она не могла даже быть выдана замуж для заключения выгодного союза. Упрямая и вспыльчивая дочь Фредегонды, Ригунта, стала единственным оставшимся в живых и свободным ребенком Хильперика. Для окончательного укрепления своей позиции Фредегонде не хватало только рождения сына.
