Кронштадтское восстание: 100 лет контрреволюции
Левый БлокНемногие события в истории рабочего класса сумели вызвать так много эмоциональной реакции и породить столь огромное количество мифов, как восстание гарнизона крепости Кронштадт. Спустя столетие мы можем оценить, сколь трагичным и важным оно было.
Восстание началось второго марта 1921 на борту линкора «Петропавловск», пришвартовавшегося у гарнизона острова Котлин в Финском заливе. Матросы, солдаты и рабочие Кронштадта никогда не поддерживали одну партию, и Совет оставался центром оживленных дебатов, даже когда роль других Советов была сокращена до сугубо административных функций. Кронштадтцы всегда были в авангарде классовых столкновений (как, например в июльские дни в 1917 году). Тем не менее, когда они узнали о забастовках в Петербурге против нехватки продовольствия и новых выборов в Советы, они решили поддержать их в Резолюции собрания линкора «Петропавловск» в 15 пунктах. Это стало программой восстания, когда его поддержал массовый митинг 16 тысяч матросов и рабочих на Якорной площади. 900 из 1400 членов Коммунистической партии большевиков поддержали его. 300 отказавшихся были взяты под стражу. Кронштадтцы не хотели кровопролития, но все попытки переговоров провалились, частично по причине того, что Кронштадт рассчитывал на поддержку остальной России, частично потому, что правительство столкнулось с крупнейшим кризисом со времени своего существования.
События в Кронштадте не были единичным прецедентом. В источниках ЧК указывается 118 происходивших восстаний, включая восстание 20000 человек под предводительством Антонова в Тамбове. Правительство все еще восстанавливалось от кровавой гражданской войны. Оно боялось того, что когда лед Финского залива растает и Кронштадт не будет в его распоряжении, гарнизон может быть использован силами империалистической интервенции.
Существовали предпосылки и политические причины восстания широких масс. Россия столкнулась с голодом. В Петербурге зимой 1920-1921 оставшиеся в городе рабочие, уже замерзающие от нехватки топлива, столкнулись с третьим сокращением и без того недостаточного хлебного пайка. Виктор Серж описывал это так:
Зима была пыткой (нет для этого другого слова) для городских людей: ни отопления, ни света и ужас голода. Дети и немощные старики умирали тысячами. Вошь разносила тиф повсюда, потери были ужасающими. Люди питались крохами овса и полусгнившим лошадиным мясом, кусоче сахара делился крошечными частями среди членов семьи.
Средняя продолжительность жизни упала примерно до 20 лет. Американский историк-анархист Пол Эврич добавляет:
Движимые холодом и голодом, люди днями забрасывали свои станки, чтобы собрать древесину и подножный корм в ближайшей сельской местности. Путешествуя пешком или в переполненных поездах, они пытались обменять свои скромные пожитки и украденные с фабрик материалы на любые доступные съестные продукты. Они выступали против попытки правительства монополизировать торговлю.Правительство делало все возможное, чтобы остановить эту нелегальную торговлю. Вооруженные заградотряды охраняли подходы к городам и конфисковывали драгоценные мешки с провиантом, который «спекулянты» несли своим семьям. Жестокость заградотрядов стала притчей во языцах, жалобы на их самоуправство заполонили комиссариаты в Москве.
Требования новых выборов в Советы было следствием их упадка во время гражданской войны. Сразу после Октябрьской Революции в России появилось больше Советов, чем когда-либо до этого. В начале 1918 года они были площадкой оживленных дебатов – доказательством живости политической жизни рабочего класса. Съезды Советов собирались каждый три месяца во время «медового месяца» революции до июля 1918 года. После этого, впрочем, они стали ежегодными. К тому же, поскольку все больше и больше их членов призывалось в Красную Армию и попадало в бюрократический аппарат, они становились орудием растущей партии-государства. Возможно это было неизбежно при военной экономике, но в итоге оказалось фатально для революции рабочего класса. Правление Советов было постепенно заменено «вооруженной диктатурой пролетариата» (Азбука коммунизма) под руководством растущей партии-гегемона. К середине 1919 года Ленин признавал, что «Советы, в силу своей программы являются органами правительства рабочих и по факту органами правительства для рабочих, ведомыми передовым отрядом пролетариата, но не всеми рабочими».
Резолюция линкора «Петропавловск» не требовала «Советов без коммунистов», как утверждают апологеты Троцкого вроде Гармана и Клиффа в «Россия: от рабочего государства до государственного капитализма». Чего она требовала, так это немедленного проведения новых выборов в Советы, свободы слова для анархистов и левых социалистических партий и уравнивания пайков. Она также предлагала предоставить крестьянам «свободу действий, если они не эксплуатируют чужой труд».
Они не требовали, как позже говорил Троцкий, «особых привилегий для себя». Они не требовали «свободной торговли» зерном и отмены заградотрядов при приближении голода. Троцкий сам предлагал нечто подобное годом ранее. Также неправда, как утверждают многие троцкисты, что классовый состав кронштадтцев изменился с 1917 по 1921 год. Большинство матросов как было крестьянского происхождения в 1917 году, так им и осталось в 1921. Именно пообщавшись с семьями во время рождественских каникул, они осознали всю серъезность продовольственного кризиса. Это и лежало в основе их требования прекращения конфискаций. Они не знали того, что Ленин размышлял над этим вопросом с прошлого ноября и был готов объявить это частью его «Новой Экономической Политики», на десятом съезде, открывшемся в Петербурге.
Подавление
Первый штурм гарнизона 8 марта, по льду Финского залива, оказался провалом. Многие отряды переметнулись на сторону повстанцев. Были срочно сформированы новые отряды из частей ЧК, курсантов Красной армии и даже 300 или более делегатов с десятого партийного съезда. 16 марта Тухачевский начал вторую атаку и к 18 марта весь город был захвачен. По меньшей мере 700 человек со стороны нападающей стороны погибли под огнем кронштадтцев (включая 15 делегатов большевистского съезда), в то время как 1500 защитников были убиты и более 2500 были взяты в плен. Многие позже были расстреляны ЧК.
Через несколько дней после падения Кронштадта Ленин объявил НЭП. Ее главным принципом было возобновление свободного рынка зерна, чего и требовали кронштадтские повстанцы. Крестьяне теперь могли легально торговать своей продукцией, но облагались продналогом. Это было слишком поздно для урожая 1921 года, поэтому миллионы умерли голодной смертью. Через некоторое время производство зерна было восстановлено, наступила стабилизация режима. Это был «шаг назад», как признавал Ленин, но что еще могла сделать изолированная страна с 80 процентами крестьянского населения в отсутствие мировой революции? Поражение Мартовского восстания в Германии заставило Ленина говорить о десятилетии, в котором коммунистическому правительству придется держаться и ждать. НЭП не имел ничего общего с социализмом. Ленин надеялся, что это «отступление к государственному капитализму» будет просто периодом выжидания.
Кронштадтское восстание представляло собой провалившуюся попытку «обновить революцию» (Серж). Даже бы если кронштадтцы победили, им пришлось бы принять некую форму капитализма в изолированной России.
Урок ясен
Ни один изолированный форпост рабочего класса не способен выполнить задачу построения социализма, особенно в стране со сравнительно малым представительством рабочего класса. Революция должна быть международной. Зато даже печальный опыт Кронштадтского восстания подтверждает тот факт, что советы исторически открытая форма диктатуры пролетариата. Только они способны превратить большую часть класса в принципиально другое общество. Это не может быть сделано партией. Международная политическая организация необходима для объединения класса для свержения капитализма. Его члены будут главными распространителями мировой революции. Но Интернационал сам по себе не правительство, ждущее назначение на должность. Как писала в 1952 году Международная Коммунистическая партия, «никогда и ни за что пролетариат не отдаст свою историческую миссию и силу никому, даже его же политической партии».