Критерии выделения статусных погребений на основе комплексного анализа поясных наборов VIII–XI вв. По материалам мордовских могильников

Реконструкция социальной системы древних обществ является одной из наиболее сложных проблем исторических исследований, в особенности направленных на реконструкцию социальной системы общества, не имевшего письменности (или не имеющего дошедших до наших дней письменных свидетельств современников). В таких случаях археологические материалы, в частности материалы погребального обряда, являются практически единственным доступным источником реконструкции процессов формирования древнего общества и сложения его иерархической системы.

К одному из таких обществ, не имевших в период своей древней истории письменности и практически не оставивших в нарративных источниках свидетельств, относятся древнемордовские племена. Вопросы существования социальной стратификации древнемордовского общества в археологической литературе специально никогда не рассматривались; исследователи часто оперируют такими эмпирическими понятиями, как «богатое/бедное погребение», без выделения шкалы критериев и статистических разработок. В то же время в отечественной археологической науке имеются примеры хорошей разработанности проблематики реконструкции социальной стратификации древних обществ на основе комплексного подхода к анализу погребального обряда и инвентаря, включая статистические исследования.

Не оперируя всем кругом возможных признаков, используемых в специальных исследованиях, посвященных реконструкциям социальной структуры древних обществ, в рамках данной публикации мы предлагаем сконцентрировать внимание на источниковедческих возможностях одной категории погребального инвентаря – поясного набора, который в литературе относят к наиболее ярким индикаторам «воинских захоронений» и рассматривают как статусные предметы, а их носителей приравнивают к социальным верхам.

Одним из первых на «символизм» поясного набора обратил внимание венгерский исследователь Г. Ласло, который, анализируя материалы аварских могильников, указал, что индикатором социального статуса владельца является тип металла, из которого изготовлены бляшки пояса (золото, серебро или бронза), а количество накладок и поясных подвесок в составе поясного набора указывает на ранг владельца внутри рода. Таким образом, поясной набор выполнял своего рода «ранжирующую функцию» не только в широком, но и в более узком смысле.

Исследуя материалы салтово-маяцких могильников, С. А. Плетнева зафиксировала взаимосвязь между социальным статусом воина и количеством накладок в составе его поясного набора, считая, что большее их количество указывает на более высокий ранг. В то же время В. С. Флеров, рассматривая социальную стратификацию Хазарского каганата, считал, что поясные наборы не являются маркером элиты, а наличие/отсутствие пояса в составе погребения связано только с возрастом умершего.

Результаты исследования поясных наборов IV–IX вв., найденных на территории Евразии, позволили, в свою очередь, В. Б. Ковалевской предложить иное понимание «смысловой нагрузки» поясного набора и его места (роли) в иерархическом устройстве древнего общества. По мнению В. Б. Ковалевской, пояса, украшенные металлическими накладками и распространенные на широкой территории, имели общекультурное значение, не несли специальной этнической нагрузки, а являлись следствием широко распространенной «воинской» моды, которая была обусловлена специфическими чертами общественного устройства этого периода – наличием элиты и дружины со свойственной ей иерархической системой. К деталям «дружинной» культуры древнего общества относит поясной набор и В. В. Мурашева, исследовавшая пояса из древнерусских памятников, отмечая, однако, что четкого места в системе социальных атрибутов пояс не имеет.

Другой точки зрения придерживается Г. Е. Афанасьев, на примере исследования социальной структуры аланского общества выделивший критерии (в их числе – поясной набор, украшенный металлическими накладками), позволяющие провести стратификацию древнеаланского общества и разделить его на несколько ступеней. Косвенным указанием на возможность использования поясного набора в качестве одного из критериев для выделения различных групп общества являются также результаты исследования поясных наборов Византийской империи, где в позднеримское время и во времена существования империи пояс являлся обязательной частью униформы, ранжирование которой в зависимости от общественного положения владельца включало не только ширину и цвет пояса, материал, из которого были изготовлены пояс и накладки, но также величину пряжки и ее декор.

Возвращаясь к теме нашего исследования, необходимо отметить, что типологическое разнообразие поясных наборов, происходящих из древнемордовских памятников, состав погребального инвентаря, наличие многочисленных аналогий в материалах хазарского, салтово-маяцкого, болгарского круга памятников косвенно свидетельствуют о сложном социальном устройстве древнемордовского общества и о присутствии в его составе групп, которые могли находиться в сфере влияния транскультурной «воинской» моды.

Для исследования нами были привлечены материалы из раскопок Крюковско-Кужновского могильника (мокшанского – прим. администрации), датирующегося VIII–XI вв. (586 погребений; раскопки П. П. Иванова, 1930-е гг.). Одной из основных трудностей при обработке коллекции из данного могильника является практически полное отсутствие антропологических определений. Поэтому при определении пола погребенного мы опирались, прежде всего, на археологический материал, а именно – на погребальный инвентарь, расположенный по месту ношения по признаку мужской/женский. Погребения с фитильной трубочкой и/или ножом отнесены нами к мужским, т. к. женские обычно, кроме всего прочего, сопровождаются глиняными сосудами и одной-двумя сюльгамами. Сомнительные случаи, где вещи были переотложены или их не имелось вовсе, не учитывались. Возрастные характеристики также не учитывались, т. к. имеются только косвенные признаки (размеры погребальной ямы), поэтому детские погребения с индифферентными признаками в статистический анализ не включены. Таким образом, распределение погребений по полу показало, что треть из них (220) можно отнести к мужским захоронениям.

Далее проводилось ранжирование мужских захоронений по следующим признакам: соотношение погребений с поясными наборами и без таковых в системе могильника; соотношение поясных наборов в полном комплекте и представленных в погребении отдельными элементами; наличие взаимосвязи между нахождением поясного набора и оружия в погребении; наличие взаимосвязи между нахождением поясного набора и «статусных» предметов в погребении; корреляция поясных наборов с количеством погребального инвентаря; соотношение погребений с поясными наборами, изготовленными из сплавов с драгоценными металлами, с погребениями с поясными наборами из сплавов на основе меди; и др.

Проведенное ранжирование позволило уменьшить аналитическую выборку до 118 мужских захоронений, в погребальном инвентаре которых присутствовал поясной набор: в 23 погребениях присутствовала единственная бронзовая или железная пряжка, обозначавшая пояс, а в 95 – поясной набор с металлическими накладками с пряжкой и наконечником. Комплектность поясного набора в последней группе погребений различается.

Внутреннее ранжирование по хронологическому признаку полученной аналитической группы из 118 мужских захоронений с поясными наборами в рамках данной публикации не проводится; представленные результаты относятся к выборке, датируемой широким временным интервалом (VIII – начало XI в.) и характеризующей весь период существования Крюковско-Кужновского могильника.

Вторым направлением нашего исследования являлось изучение схем изготовления поясных наборов и исследование химического состава металла деталей поясов из отдельных погребений (база данных химического состава цветного металла Крюковско-Кужновского могильника насчитывает в настоящий момент 210 проб).

На основании проведенного корреляционного анализа выделено несколько групп мужских захоронений с поясными наборами.

В 8 погребениях (67, 108, 132, 328, 357, 436, 425, 541) из группы мужских захоронений с поясными наборами отсутствует какое-либо оружие. Кроме того, они характеризуются минимальным набором вещевого инвентаря: помимо обязательных для всех мужских погребений (в т. ч. и без поясных наборов) ножа и фитильной трубочки, в погребения были положены сюльгама и браслет. Поясные наборы в этой группе состоят из нескольких накладок и пряжки.

Ко второй, самой многочисленной, группе относятся захоронения с одним или двумя видами оружия (60%). Самым распространенным видом оружия в этой группе является топор (или кельт), часть погребений с топором сопровождают также копье или стрелы; в составе погребального инвентаря встречаются предметы конского снаряжения. Поясные наборы в погребениях этой группы полной комплектации, со средним количеством накладок от 25 до 40.

Химический состав металла поясных наборов этой группы известен для 8 погребений (192, 201, 267, 312, 361, 505, 406, 409). Поясные наборы из погребений 267, 312, 361, 406 и 409 изготовлены из сплавов на основе меди (тройные бронзы, многокомпонентные сплавы); а в составе поясного набора из погребения 409 присутствуют также бляшки, изготовленные из многокомпонентного сплава с серебром, содержание которого достигает 20%. Отдельные пояса изготовлены из низкопробного серебра (п. 192) и из сплавов, где серебро является одним из легирующих компонентов (п. 201 и 505), содержание которого в среднем составляет 20–40%.

Из всего массива исследованных поясных наборов второй группы мужских захоронений выделяется поясной набор (п. 505), имеющий полную аналогию в материалах венгерского могильника Karancslaujto. По технике изготовления он практически не отличается от других поясов этой группы, за исключением того, что здесь для получения литейных форм использовались несколько специальных матриц, дополнительно прорабатывался литой рельеф под позолоту, наносившуюся на строго определенные участки. Все детали набора несут следы тщательности изготовления от процесса формирования оттиска матрицы в литейных формах до сборки готового пояса, подгонки деталей друг к другу.

В третью группу входят захоронения (30%), сопровождаемые тремя или более видами оружия: кельт, боевой топор, копье (иногда вместе с гарпуном), колчан с набором (от 5 до 20) стрел (п. 196, 222, 228, 256, 392, 452, 511, 519 и др.). Наличие колчана фиксируется по присутствию колчанного крючка или железных оковок. Поясные наборы в этой группе имеют наиболее полный состав деталей, количество которых достигает 120 (п. 222).

Поясные наборы этой группы погребений, для которых известен химический состав металла (п. 196, 228, 348, 424, 451, 472, 511), изготовлены из разных типов сплавов. Часть поясных наборов изготовлена из сплавов на основе меди – тройных бронз, многокомпонентных сплавов (п. 228, 424, 451); часть – из многокомпонентного низкопробного серебра (п. 196, 472). В выборке присутствует также пояс (п. 511), детали которого изготовлены из серебряного сплава с разным процентным содержанием драгоценного металла – из многокомпонентного высокопробного серебра, желтого многокомпонентного серебра и многокомпонентного низкопробного серебра. Содержание серебра варьирует от 60,19 до 90,1%; в металле анализировавшихся накладок зафиксированы также следы золота (до 2,3%). Один пояс из выборки (п. 348) изготовлен из желтого многокомпонентного серебра, где его содержание составляет 78,99–92,87%.

Сравнительно небольшую в количественном отношении группу составляют погребения, сопровождаемые четырьмя и более видами вооружения (6% выборки). Помимо копий, боевых топоров, стрел, в них присутствуют также пешня и мотыжка. Здесь же встречаются престижные виды оружия – железные стилеты в ножнах, клинковое оружие. Особенностью погребального инвентаря этой группы, выделяющегося на фоне всего массива своим составом (2–4 браслета, перстни, 2–8 сюльгам и т. д.), является наличие редких предметов, чаще – импортных. К предметам импорта относятся орнаментированный пальметтами серебряный футляр с двумя стилетами (п. 206; содержание серебра 96,12–96,99%), стиль оформления которого характерен для оружия из венгерских погребений периода «обретения родины» и связан с элитными воинскими захоронениями. Из погребения 175 происходят стилет в футляре и костяной шаровидный предмет со сквозным отверстием, который можно интерпретировать как навершие посоха или кистень. Из погребения 462 происходит узда с накладками из белого металла и перстень с сердоликовой вставкой, на которой выгравирована надпись арабской вязью.

Захоронения этой группы выделяются на общем плане могильника – они составляют своеобразное ядро, вокруг которого расположены другие захоронения; между группами погребений фиксируется пустое пространство. Центральные погребения имеют отличающийся погребальный обряд – для них характерны большие, превышающие антропометрические размеры погребенных, и более глубокие, чем у остальных, могильные ямы. В погребальном пространстве фиксируется присутствие поминальной пищи и обрядов, связанных с огнем.

Исследованы поясные наборы из погребений 206 и 407, относящихся к описанной выше группе. Поясной набор из погребения 407, из которого происходят футляр с тремя стилетами и перстень со вставкой, изготовлен из сплава с серебром, содержание которого фиксируется в пределах 61,12–85,81% (многокомпонентное низкопробное серебро). Пояс из погребения 206 также изготовлен из сплава с серебром, однако содержание его в сплаве варьирует в широких пределах значений от 22,93 до 75,02%. Все проанализированные детали поясного набора из погребения 206 покрыты позолотой (амальгамой); основной метод изготовления – литье в составные литейные формы. Различное содержание серебра в металле в среднем коррелирует с разными типами накладок, входящих в состав данного пояса (сердцевидной и квадратной форм, отлитых в составные формы, частично – по оттиску готового изделия). Вероятно, этот факт косвенно свидетельствует о разновременности изготовления накладок данного пояса и о сборке его из готовых деталей, а не о преднамеренном изготовлении по специальному заказу, как это можно предположить, к примеру, в случае пояса из погребения 505, в погребальном инвентаре которого отсутствуют явные предметы импорта.

Таким образом, первые данные, полученные при комплексном исследовании поясных наборов, показывают, что поясной набор несет, вероятно, более широкие функциональные и смысловые нагрузки. Наличие группы мужских погребений с наборными поясами, в которых отсутствует оружие, за исключением ножа, не позволяет однозначно говорить о том, что пояс является только воинским символом. Вероятно, помимо обозначения статуса и принадлежности к определенной социальной группе, судя по материалам Крюковско-Кужновского могильника, он мог иметь и простое утилитарное значение и использоваться в костюме рядовых общинников. О такой «функциональности» пояса для мордовского населения свидетельствуют находки в погребениях поясных привесок, ножей, фитильных трубочек с кремнем в области пояса, которые указывают на использование тканых или простых кожаных поясов, не украшенных металлическими накладками. Вероятно, здесь можно говорить (косвенно) о низшей социальной категории в многоступенчатой иерархии древнего общества, присутствие в нем различных социальных страт или групп. Но в то же время в исследованной выборке присутствуют поясные наборы, происходящие из самой большой группы мужских захоронений могильника, изготовление которых несомненно велось по заказу (к примеру, пояс из п. 505) и которые можно отнести к поясам, имеющим особую «смысловую» нагрузку (к примеру, «наградные» реликвии).

1. Судя по полученным данным, присутствие наборного пояса в погребении нельзя однозначно принимать за безусловный критерий определения статуса погребенного. Однако наличие в поясе определенного количества деталей, состав металла и техника его изготовления, «штучность» поясного набора, в сочетании с деталями погребального обряда и остальным инвентарем, могут сигнализировать об особом статусе владельца как в обществе в целом, так и в отдельной его группе.

2. В то же время, анализируя полученные по материалам Крюковско-Кужновского могильника данные, можно предположить, что наличие в погребении поясного набора, выполненного как из сплавов с драгоценными металлами, так и из сплавов на основе меди, могло не только служить индикатором определенного социального статуса погребенного, но и являлось материальным выражением сложившегося в рассматриваемый период для мордовского населения «культа предков», где «воинские» (или статусные) захоронения сопровождались определенным набором погребального инвентаря.

Зеленцова О.В., Сапрыкина И.А. Критерии выделения статусных погребений на основе комплексного анализа поясных наборов VIII-XI вв. по материалам мордовских могильников. – 2013.