Кристина Фельшериноу Я, мои друзья и героин

Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/happystuff

Внимание! Роскомнадзор заблокировал Telegram ! Как обойти блокировку:

http://telegra.ph/Kak-obojti-blokirovku-Telegram-04-03-2

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Наркотики — это добровольное рабство. Человек — образ и подобие Божие, помните об этом. Человек — творец, так же как и Всевышний, создавший этот мир. Основа творчества это свобода выбора, свобода выбора между добром и злом. Мы все свободны в том, чтобы выбирать. Наркотики лишают этой свободы. Это рабство, рабство перед травой, перед элементарным химическим соединением. Человек — венец природы, человек это поиски истины, человек это музыка… или человек — подневольный раб, который, проснувшись утром в ужасных мучениях, подвластен жалкой щепотке порошка. Я потерял очень многих близких мне людей, талантливых музыкантов, которые погибли от наркотиков: Я скорблю… Наше поколение не знало, что наркотики дерьмо — не было достоверной информации. Теперь об этом знают только те, кто выжил. Вы, молодые, должны знать правду и не отмахиваться от неё. Быть ниже растений и химических соединений просто не достойно вас, ребята. И сейчас в России это страшная беда. Много чудовищ, которые торгуют этим ядом. Они будут в аду гореть, просто они не знают ещё об этом. Держитесь подальше от этого зла, не прикасайтесь даже. Когда ты в компании сверстников и тебе говорят: Ну что ж — одна из многих: Книга эта впервые вышла в свет более двадцати лет назад, была переведена на десятки языков мира включая китайский и по сей день пользуется сенсационным успехом у читателей. Феномен этой популярности связан с тем, что сами проблемы, о которых говорится в книге, не только, к сожалению, не ушли в прошлое, но наоборот принимают всё более и более устрашающие размеры и формы — по всему миру. Это — книга о наркотиках, а уникальность её в том, что написана она не экспертом по социологии или медицине — таких работ хватает. Это — настоящая исповедь…. Ситуация, когда героин, проституция, преступления — не предмет статистики, а часть повседневной жизни тринадцатилетней девочки, шокирует и заставляет оглянуться по сторонам. За последнее время жители России привыкли к наркомании как к бытовому явлению, и это не удивительно — в одном только Петербурге по данным социологов насчитывается от до тысяч потребителей наркотиков, и это число постоянно увеличивается. Начиная с года происходят качественные изменения в спектре наркотического арсенала: Героин разорвался бомбой, сея разрушения в судьбах многих тысяч людей. Говорят об эпидемии СПИДа… Проблема явно вышла из-под контроля; об этом слышно по радио и телевидению, об этом пишут газеты, и это просто видно на улицах. В наших семьях, в наших школах развивается то, что многим кажется занесённой извне заразой. Этот уникальный документ, в конце концов, многих заставит понять, что проблема наркомании имеет не внешние, а внутренние причины. Рассказ Кристины учит следующему: Корень зла лежит не на улицах, заполненных охотящимися за детьми дилерами, а в самых обыкновенных домах самых обыкновенных спальных районов. Ценностный кризис общества, подавление детского мира, проблемы в отношениях между супругами, взаимоотчуждение детей и родителей, безработица, бедность, отсутствие перспектив, дурная компания — вот что толкает детей в мир наркотиков — мир иной. Безусловно, семейная неустроенность и конфликты — основные поставщики пушечного мяса на фронты наркобизнеса. Обычное явление, когда родители, не замечая детей и не прислушиваясь к ним, все больше загружают их собственными проблемами, заставляя участвовать в них поневоле или даже решать. В бетонированных пустынях новостроек, где подобные конфликты резонируют, усиливаясь тысячекратно, дети, глядя на дефективное поколение родителей, бегут в мир наркотического андеграунда, там ищут и находят настоящую солидарность и дружбу, признание, защиту и свободу. Конечно, терапия стоит больших денег, ещё больших денег стоит пропаганда, но других, менее затратных альтернатив нет, всё остальное будет означать лишь циничные похороны поколения. По всей вероятности, все ответственные службы в отдельности активно работают, но нет общей стратегии, и потому нет результатов. Конечно — проблема зарегистрирована и существует, и многих даже сажают: Кажется, что все ответственные учреждения смогут работать более эффективно, получи они большую политическую поддержку государства, но политическая поддержка отсутствует. Что сказать… Вокруг вопроса формируется словно заговор молчания — власти охраняют спокойствие общества. Целый день мама пакует чемоданы и увязывает коробки. Я понимаю, что для нас начинается новая жизнь. Мне уже исполнилось шесть лет, и после нашего переезда я пойду в школу, в первый класс — скорей бы! Пока мама беспрерывно собирала вещи и становилась за этим занятием всё раздражительней, я вовсю веселилась на соседской ферме — ждала, когда коров пригонят в хлев на дойку. Я кормила свиней и кур и буйствовала с другими ребятами в стогах сена. Или таскалась повсюду с котёнком. Это было замечательное лето, первое лето, которое я сознательно помню. Я знала, что скоро нам предстоит ехать далеко-далеко, в огромный город, который называется Берлин. Первой туда, чтобы присмотреть квартиру, отправлялась мама, а мы с отцом и моей младшей сестрой летели двумя неделями позже, для нас, детей, это был первый полёт, ну что сказать масса впечатлений! Они ведь собирались зарабатывать уйму денег в Берлине. И моя мама говорила, что у нас с сестрой будет большая и совсем отдельная комната. Предки хотели обставить её самой что ни на есть модной мебелью и описывали во всех подробностях, как эта наша комната будет выглядеть. Я всегда точно знала, что и где будет стоять в нашей комнате. Да… ну я, наверное, никогда не забуду, как всё же выглядела наша новая берлинская квартира. Вероятно потому, что испытывала первобытный ужас перед этой квартирой. Я постоянно боялась заблудиться в ней, настолько она была огромной и пустой. Когда в ней громко говорили, отзвучивало зловеще. Только в трех из шести комнат стояла какая-то мебель. В детской было две кровати и старый кухонный шкаф, доверху набитый нашими игрушками. Во второй комнате родительская кровать, а в большой — тахта и пара стульев. Вот так и поселялись мы в Берлине. Берлин, Кройцберг, набережная Пауля Линке…. На нашей улице все дети оказались старше меня, и поэтому только спустя несколько дней я отважилась выйти погулять. У нас в деревне старшие ребята всегда играли с младшими и присматривали за ними. Берлинские же детишки, быстренько так подойдя, спросили: Когда же он, наконец, вернулся ко мне, одно колесо было проколото, а крыло погнуто. Папа, конечно, избил меня за сломанный велосипед. Что ж, после этого я могла смело раскатывать на велосипеде только по нашим шести комнатам…. Родители ведь собирались открыть брачное агентство… Но столь необходимые для начала работы письменный стол и кресло, о которых говорили мои родители, всё никак не приходили. Кухонный шкаф оставался в детской комнате. И вот одним прекрасным днем диван, кровати и кухонный шкаф были погружены в грузовик и доставлены к высотке в Гропиусштадт. Тут у нас было уже только две с половиной комнаты, да и те на одиннадцатом этаже. А все прекрасные вещи, что обещала нам мама, просто не влезли бы в тот чуланчик, который отводился под детскую. Издалека всё выглядит очень новеньким и очень ухоженным. Однако, если приблизиться к домам, да пройтись по пустырям, радужное впечатление исчезнет в мгновение ока. Отовсюду страшно тянет мочой и говном и не знаю, чем ещё, а причиной тому — массы собак и детей, населяющих коробки. Естественно, наш подъезд был загажен круче всего. Мои родители винили в этом пролетарских детей, бессовестно осквернявших лестничные площадки. Но дело тут было не только в детях пролетариев. В этом я убедилась лично, когда, гуляя на улице, неожиданно захотела в туалет. Я намочила штаны, так и не добравшись до одиннадцатого этажа. Ну, просто не дождалась лифта! Мой папа как обычно прибил меня, и я решила впредь не рисковать. Теперь, если мне надо было в туалет, я садилась там, где меня не было видно. В Гропиусштадте, где всё и вся как на ладони просматривалось с высоток, самым укромным местом были лестничные площадки. Ну а на улице я оказалась просто глупенькой деревенской девочкой. У меня были другие, чем у всех, игрушки. Я не знала игр, в которые тут играли. Да я и не хотела их знать, эти игры! В деревне мы часто гоняли на велосипедах в лес, к ручью. Через ручей был проложен мостик. Там мы строили плотины и песочные замки. Иногда все вместе, иногда каждый сам по себе. И когда мы ломали их потом, то делали это только вместе, согласно, и это приносило нам удовольствие. Среди нас в деревне не было какого-то предводителя. И не было ничего необычного в том если старшие вдруг уступали младшим. У нас была настоящая детская демократия. В Гропиусштадте, в нашем квартале, один парень был боссом. Он был самым сильным и обладал самым красивым водяным пистолетом. Мы часто играли в атамана разбойников. Этот парниша и был, конечно, атаманом. Беспрекословно исполнять все его идиотские приказания было самым важным правилом игры. На деле это означало, что надо найти кого-нибудь и обидеть, да посильнее желательно. Ну, например, отнять новую игрушку и сломать её ко всем чертям. Смысл игры состоял в том, чтобы, доведя когонибудь до полной истерики, извлечь какие-нибудь преимущества для себя лично, завладеть властью и авторитетом. Таким образом, слабейшим доставались все побои: Моя младшая сестра была не особенно-то крепкой и ещё немного боязливой при этом. Её постоянно лупили, и я просто никак не могла ей помочь. Пришел сентябрь, и я пошла в школу. Мои родители велели мне вести себя прилично и делать все, что говорит учитель. Я нашла это само собой разумеющимся. В нашей деревне дети уважали взрослых, и я радовалась, что теперь в школе будет учитель, которого другие дети должны будут слушаться. Однако все оказалось по-другому в школе… Уже спустя пару дней детишки освоились настолько, что во время занятий носились по классу, играя в войнушку. В общем, было очень весело; мы все просто надрывались от хохота. Я обожала животных с самого детства, да и все в нашей семье любили их. Поэтому я гордилась нашей семьёй. Я не знала другой такой семьи, в которой так любили бы животных. И мне всегда было очень жаль тех детей, чьи родители не позволяли заводить животных. Наша двух-с-половиной-комнатная квартира превратилась со временем в маленький зоопарк. Аякс спал рядом с моей кроватью, и я могла свесить руку с кровати, и гладить его, засыпая. Мы прекрасно поладили друг с другом. Обнаружилось, что недалеко от нас, в Рудове, были ещё порядочные остатки природы. Туда, на старые, засыпанные землёй, мусорные отвалы, и ездили мы играть с нашими собаками. Кто-нибудь прятался, а его собаку в эту время держали. Потом собака должна была найти своего хозяина. У моего Аякса был лучший нюх! Других своих зверушек я время от времени выносила в песочницу, а иногда даже брала их в школу, где наша учительница использовала их в качестве демонстрационного материала на уроках биологии. Некоторые учителя разрешали и Аяксу присутствовать на занятиях. Он никогда не мешал им. Не двигаясь, он лежал весь урок от звонка до звонка рядом с моей партой…. Ну да, а между тем дела моего отца шли всё хуже и хуже. В то время как мама работала, он сидел дома. Из брачного агентства так ничего не вышло, и теперь он ждал, когда же наконец появится работа, которая бы ему понравилась. Он сидел на облезлом диване и ждал, сидел и ждал. Эх, я была бы совсем счастлива с моими зверями, если бы не папа! Его нервные припадки, полные сумасшедшей ярости, случались всё чаще и становились всё страшнее. Вернувшись с работы, мама помогала мне готовить домашние задания. Но я почти не слушала её, потому что краем глаза уже видела, что отец с каждой минутой всё свирепеет и свирепеет. Тут я переставала соображать окончательно, и вот уже отправлялась спать с надратым задом. Это был его метод подготовки домашних заданий. Ну, понятно, он же хотел, чтобы я была умной, сильной, порядочной и стала приличным человеком! Ведь, в конце концов, ещё у нашего дедушки были огромные деньги. Помимо всего прочего, в восточной Германии ему принадлежали типография и газета. Все это было экспроприировано в ГДР после войны, и теперь папочка, конечно, обрыдался бы, если бы я не взяла от школы всего, что можно. Некоторые наши с папой вечера я и сейчас помню во всех подробностях. Как-то однажды мне нужно было нарисовать несколько домиков в рабочей тетрадке, в шесть клеточек шириной и в четыре высотой. Я закончила рисовать первый домик, и вдруг, о боже! Пришел мой папа и сел рядом. Спросил, откуда и докуда будет следующий домик… От тихого ужаса у меня заложило уши, я перестала соображать, на какой клеточке что должно быть, и стала гадать. Всякий раз, показывая на неверную клеточку, я получала затрещину. Скоро я только негромко подвывала и не могла вымолвить ни слова. Тогда папа встал из-за стола и подошел к фикусу. Мне было уже известно, что это значит. Он выдернул из цветочного горшка бамбуковую палку, которая держала дерево, и колотил меня этой палкой по заднице до тех пор, пока кожа не начала буквально слезать. Ну, такой вот вечерок…. Впрочем, мой ужас начинался уже рано утром, за завтраком. Если я пачкалась за едой, одно блюдо отнимали. Ради собственной безопасности я отваживалась прикоснуться только к молоку, но от этого постоянного оглушающего страха и с этим молоком всякий раз случалось какоенибудь несчастье. Каждый день я очень так тихо и ласково спрашивала папу, не собирается ли он куда-нибудь сегодня вечерком. Он часто исчезал по вечерам, и тогда мы, три женщины, могли, наконец, вздохнуть свободнее. Он приходил всегда немного навеселе. Любая мелочь, и папа моментально слетал с катушек. Настоящую катастрофу или землетрясение могли вызвать, например, игрушки или одежда, валявшиеся вокруг по комнате. Отец всегда повторял, что порядок это самое важное в жизни. И когда он ночью видел где-то беспорядок, то выдёргивал меня из кровати и бил. Под горячую руку доставалось и сестре. Затем все наши вещи сваливались на пол, и следовал приказ — сложить всё в пять минут! Как правило, мы не укладывались в срок и получали тогда вдогонку ещё по парочке колыбельных подзатыльников. Она никогда не вмешивалась, потому что тогда отец бил и её. Только Аякс, мой дог, прыгал между нами. Он тоненько скулил и у него были очень печальные глаза, когда у нас в семье дрались. Собаку отец любил так же, как и мы все. Иногда правда, он кричал на Аякса, но никогда не бил его…. Несмотря на все это, я по-своему любила отца и дорожила им. Я была уверена, что он даст сто очков вперёд всем другим отцам. Но прежде всего, я просто жутко его боялась! Да и кроме того, это битье дома казалось мне вполне нормальным и обычным делом. У других детей в Гропиусштадте ведь не было по-другому! У некоторых было и того почище. Мои друзья-подруги часто светили настоящими фонарями, да и матери их тоже. Чьи-то отцы часами валялись вусмерть пьяными под окнами или на игровой площадке. Из окон на нашей улице часто вылетала мебель, женщины звали на помощь, и приезжала полиция. Всё-таки мой отец, по крайней мере, в дым не напивался. Так что, у нас всё было ещё не так плохо. Отец постоянно обвинял маму в том, что она, мол, растранжиривает деньги. Так она же их и зарабатывала! И когда она ему говорила, что большая часть денег идёт на его походы по кабакам, его женщин и его машину, он сразу закатывал скандал с рукоприкладством. Каждый божий день он надраивал её до блеска…, ну, если она не стояла в ремонте. Второго такого автомобиля не было во всем Гропиусштадте! Тогда я, конечно, ещё не имела ни малейшего представления о том, что происходит с моим отцом, отчего он так регулярно буянит. Причины его загадочного поведения открылись мне позже, когда я стала чаще говорить об этом с мамой. В сущности, его диагноз был прост. Папа был самым обыкновенным неудачником. Не справлялся ни с чем. Всякий раз, когда он пытался выпрыгнуть повыше, судьба жестоко роняла его наземь. Даже его собственный отец презирал его. Дед ведь даже предостерегал мою мать от женитьбы на этом недотепе. Да… У деда поначалу были большие виды на сына; семья должна была вновь стать такой же богатой, какой была до экспроприации в ГДР. Ха, если бы отец не встретил мою маму, то стал бы, наверное, управляющим имением, завёл бы собственный собачий питомник! Он как раз изучал эти предметы, когда они познакомились. Мама забеременела, он забросил учёбу и женился на ней. И совершенно понятно, что за все эти годы он должен был прийти к мысли, что в его бедах и нищете виноваты мы с мамой. Порой это заходило слишком далеко. Например, его друзья не должны были знать, что он женат и что у него есть дети. Когда мы встречали на улице кого-нибудь из его друзей, или, если он приглашал своих приятелей домой, нам приходилось обращаться к нему как к дяде Ричарду. У меня это было на уровне основного рефлекса. Я была настолько тщательно выдрессирована битьём, что никогда не допускала ошибок. То же и с матерью. Она не должна была говорить его друзьям, что она его жена, более того, ей приходилось вести себя соответствующе. Думаю, он выдавал ее за сестру. По крайней мере, они так утверждали. Ну и отец, естественно, хотел быть одним из них. Одним из тех, для кого все только начинается, а уж никак не помятым жизнью неудачником, обременённым семьёй, которую он и прокормить-то не может. Ну, короче, дела с моим папой обстояли примерно так…. Ну а мне было семь, и я, понятно, не могла все так подробно разложить по полочкам. Папа бил меня, и это лишь подтверждало мне то правило, которое я и так уже хорошо усвоила на улице: Моя мама, вынесшая достаточно много побоев в своей жизни, тоже ничему другому, естественно, не могла меня научить. Но если тебя бьют, сразу давай сдачи. Впрочем, сама она уже давно предпочитала сносить побои молча…. Я медленно, но верно усваивала правила игры: Я стала постоянно мешать ему на уроках, перебивая всякой чепухой. Остальные ребята надо мной только смеялись. Но, когда я начала откалывать такие номера и с более сильными учителями, признание одноклассников мне было обеспечено! Мало-помалу мне становилось ясно, как самоутверждаются в Берлине — просто нужно горлопанить изо всех сил. По возможности, громче остальных, и тогда ты — босс! Достигнув очевидных успехов в крутых базарах, я решила опробовать и мускулы. Собственно говоря, я не была очень сильной. И тогда все здоровяки старались держаться от меня подальше. Я почти радовалась, если ктото, допустим, задирал меня на занятиях, и у меня появлялся повод встретить его после школы. Мне, как правило, даже не надо было замахиваться — детишки действительно меня уважали! Между тем мне исполнилось восемь, и моим заветным желанием было вырасти поскорее большой, стать такой же взрослой, как мой папа, и иметь настоящую власть над людьми. Потому, что всё, что я могла подчинить себе, я уже подчинила, и мне это даже прискучяло как-то, не знаю…. Как-то, где-то и когда-то отец нашел работу. Поэтому днем мы сидели с моей сестрой дома одни. Между прочим, я очень гордилась тем, что у меня такая взрослая подруга — с ней-то я была ещё сильнее! Почти каждый день мы с подружкой играли в одну и ту же игру. Вернувшись из школы, мы вытаскивали из пепельниц и мусорного ведра сигаретные окурки, немного чистили их, как-то зажимали их между зубами и пыхтеля, ну — будто курим. Сеструха тоже пыталась разжиться бычком, но сразу же получала по рукам. Мы заставляли ее делать всю домашнюю работу: Мы брали наши детские коляски, сажали в них кукол, закрывали дверь и шли гулять. Сестру мы не выпускали из дому до тех пор, пока она не выполнит всю работу. Мне было восемь лет, когда в Рудове открылся пони-ипподром, причем под его постройку был вырублен и огорожен последний кусочек дикой природы, где мы играли с нашими собаками. Поэтому поначалу мы, естественно, очень кисло отреагировали на это событие. Но позже, когда я достаточно хорошо сошлась с работниками ипподрома, мне позволили ухаживать за лошадьми и убирать в конюшнях. За эту работу я могла полчасика в неделю кататься бесплатно. Именно это мне и было нужно. Я любила лошадей и осликов, которые были там у них. Но всё же в скачках меня привлекало нечто другое, чем просто езда на лошадях. Я снова и снова убеждалась в том, что у меня есть сила и власть. Лошади, которых я седлала, были сильнее меня, но я могла управлять ими по своей воле. Если я падала, то поднималась снова. Я падала и поднималась до тех пор, пока лошадь, шокированная моей настойчивостью, не начинала слушаться меня. С работой в конюшнях получалось, к сожалению, не всегда, и тогда мне нужны были деньги, чтобы покататься хотя бы четверть часика. Карманных денег мы почти не получали, и тогда я стала мошенничать. Я собирала и утаивала кулоны на скидки в универмаге или сдавала втихомолку пивные бутылки отца. В десять я начала воровать. Я воровала в супермаркетах. Почти всем детям покупали шоколад и конфеты. Наш же отец утверждал, что сласти портят зубы. А вообще, у нас в Гропиусштадте человек почти автоматически учился делать то, что делать запрещено. А как иначе, ведь запрещено-то было практически всё! Например, было запрещено играть в игры, которые приносили удовольствие. На каждом углу висела соответствующая табличка. В так называемых сквериках между высотками были настоящие леса этих табличек — ветер гудел в них! Большинство табличек запрещали что-либо детям. Позже я переписала в дневник некоторые изречения с этих табличек. Первая руководящая табличка висела уже на нашей входной двери. Согласно ей, в подъездах домов детям разрешалось передвигаться, видимо, только на цыпочках. Играть, бегать, кататься на роликах и на велосипедах — всё строго запрещено! Ну, хорошо, потом шли газоны, и на каждом углу табличка: Например, у нас рядом с домом была разбита какая-то грядка с чахлыми розами. Грядка эта, правда, названа была очень пафосно: Ниже следовал параграф, согласно которому человек, приблизившийся к этим недоразвитым розам, должен быть незамедлительно оштрафован. Что представляла эта площадка? Кучка обоссаного песка, несколько сломанных металлических сооружений для карабканья по ним и одна гигантская табличка, не табличка даже, а настоящее табло! Оно, табло, находилось в надёжном железном ящике, под бронированным, вероятно, стеклом, а перед стеклом была укреплена решётка. Устроители принимали все меры к тому, чтобы этот бред не мог быть уничтожен ни при каких обстоятельствах. Табло было озаглавлено так:. Какой-нибудь резиновый мячик воспитанному ребёнку еще можно было побросать, но не более того: Никакого там, упаси бог, волейбола или футбола! Мальчишкам приходилось особенно плохо, и они выплёскивали свою энергию на все эти устройства для карабканья, скамейки и, конечно, на запретительные таблички. Ведьма огненного ветра — Надежда Кузьмина скачано: Единственная, или Семь невест принца Эндрю — Ольга Обская скачано: Время дождя \\\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\\] — Ульяна Каршева скачано: Академия Магии Севера — Оксана Гринберга скачано: Аленушка и братец ее козел — Елена Вилар скачано: Сияние лилии \\\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\\] — Ная Геярова скачано: Мой секретарь \\\\\\\\\\\\\[любительский перевод\\\\\\\\\\\\\] — Ив Лангле скачано: Дикий Зверь \\\\\\\\\\\\\[любительский перевод\\\\\\\\\\\\\] — Джулия Кеннер скачано: Когда ГГ начинает надсмехаться над отрицательным персонажем, у которого только что погибла маленькая дочь Я теперь точно уверен, что у Тармашева своих детей нет. Та идеалогия,которую он преподносит нам от лица ГГ, мне чужда. Принцесса из другого мира - взбалмошная, истеричная, изнеженная, меняющая свои решения по сто раз, и думающая, что все в округе ей что-то должны. Аня Гражданка РФ - классическая хамка-попаданка каких поискать. Только попав в тело принцессы, она тут же начинает наводить в чужом мире свои порядки. По сравнению с чопорной принцессой ведет себя как деревенщина, и остаётся только удивляться почему её не раскусили в первую же минуту! А впрочем, знаете почему? Потому что все персонажи в округе тоже тупые, но об этом потом. Команда из злоумышленников, воруют из нашего мира людей посредством обмена телами , чтобы выведать у землян крутые технологии по разработке оружия. Свершают они это воровство посредством сомнительных компьютерных игр, так что затягивают к себе все больше каких-то задротов Однако, даже непутёвые задроты умудряются от злоумышленников бежать. Причем, судя по книге, делал это каждый второй! Юху, команда злых террористов, да я смотрю вы отлично подготовились! Организация заговора на высоте! Пленники сваливают от вас и свободно бегают по городу. Злодеи в книге главные ЛОХИ. У них не получается буквально ничего! Сколько бы похищений они не готовили, какие козни бы не строили, герои расправляются с ними на раз-два. Отдельного внимания стоит сцена, когда бандиты вскрывали замок в квартире, а персонажи вырубили их с помощью подручных средств. За ГГ не переживаешь совершенно. Знайте, если в этой книги кого-то похищают а происходит это с завидной регулярностью , не стоит волноваться, персонаж успеет вернуться к ужину. Мужик, который в прологе казался злобным демоном, уже в третьей главе становится зайкой и лапочкой. Наша Аня крутит им как пожелает, а к концу так вообще в бараний рог сворачивает. Она заставила мужика приползти к ней чуть ли не на коленях. Он сказал ей, что любит и готов остаться на земле, хотя в своем мире он был будущим правителем и мог сделать героиню королевой. Здесь он хрен с горы без документов и образования! Что ты готова предложить, ему, скотина?! Ага, лишь после того как он унизился, гг царственно согласилась пойти на уступки и вернуться с ним. Какой может быть выбор между мирами? Голова моя машет ушами. Их видно с первого взгляда. Как это героиня - умная и догадливая, их не просекла, при том, что те совершают такие проколы, за которые мирах минимум - молниеносно увольняют, максимум - в камеру и на допрос. Служанка, которая была единственной свидетельницей свиданки с Виконтом а перед этим настойчиво сводила их с гг , должна стать первой подозреваемой как только героиня узнаёт, что принц получил анонимку. Или стражник, проворонивший похищение, а потом решивший происходящее замять. И че с ним сделали? Хорошо если воспитательную беседу провели! А потом все удивляются. Ну как эти люди оказались предателями?! Команда из друзей главных героинь умудряется за час достать целый арсенал огнестрела, чтобы снабдить им оппозицию. Просто друг Димы учились вместе - знакомого Ани, увлекается каким-то коллекционным оружием. Этот Дима находит какие-то фиговые отговорки видимо, а на самом деле состоит в ИГИЛ террористическая организация, запрещена в России , если смог провернуть что-то подобное Юрий Корчевский купить Всё о женских гормонах Сергей Агапкин купить Бремя выбора Николай Побережник купить Квартира в Париже Гийом Мюссо купить Гоните ваши денежки Наталья Александрова купить Команда троллей Алан Макдональд купить Цивилизация майя Дмитрий Иванов купить Ваш ребен… Борис Вуйчич купить Алан Макдональд купить Одарённы… Питер Дэвид купить Два дня в апреле Роушин Мини купить Кто прислал мне письмо? Люси Доусон купить Москва и жизнь Юрий Лужков купить Топ 10 за сутки:. Советуем, что почитать 8 7 час 6 мин назад Ищем книги, отсутствующие в библиотеке. Метаморфоза Кто нибудь купил книгу???? Хочу купить,но конец смутил Не хочу чтоб Неон умер Kluto о книге: Сергей Тармашев - Каждому своё Книга мне понравилась, в целом. Очень красочно описана ядерная война, ее последствия для людей в метро. Автор не забыл добавить мистики, своего любимого тринадцатого. Никто не знает, что будет, есть лишь предположения. В принципе, все органично смотрится, легко читается и мысль автора ясна, да Та идеалогия,которую он преподносит нам от лица ГГ, мне чужда Valkyrie о книге: Ольга Валентеева - Вместо тебя Когда я узнала на страничке автора, что роман планируют издать, задалась одним единственным вопросом: Как такое могло произойти?! Есть же в этом как отрицательные стороны, так и положительные. Если я решу наваять какий-нибудь 'шедевр' у него будут неплохие шансы на продажу Ладно, перейдем к делу! Обмен телами у нас всё чаще односторонний. Обычно героиня попадает в тушку какой-нибудь красивой девицы, а её хозяйка бесследно исчезает, погибнув смертью храбрых или пропав по неизвестным обстоятельствам. Повествование ведется от лица двух героинь, которые действительно меняются телами и жизнями. Это интригует и на этом интрига и заканчивается Как понимаете, с таким комплектом из героев, сюжет должен быть аховый. Весь этот бред, конечно, тот ещё каламбур, но ничего смешного тут не найдешь и в помине. Единственная неудачная шутка состоит в том, что героиня уколола друга своего мужика вилкой в задницу. И это было не смешно Нет, не для чужой задницы. Дария Антипова - Близкие звёзды: И я понимаю героиню Eliz vet о книге: Ная Геярова - Институт проклятых. Сияние лилии \\\\\\\\\\\\\[СИ\\\\\\\\\\\\\] Книгу можно читать как отдельную историю или придется ждать проду? Скачай книги для мобильника бесплатно.

Купить Гердос Минеральные Воды