Кот и петушок
@e_xlibris
Жили-были кот с петушком, жили ладно, дружно, одному без другого еда не еда, радость не радость. Петушок кота, как отца, почитал; кот петушка, словно сына любил.
Пошел однажды кот на охоту и говорить петушку:
-- Смотри ты, петушок! В окошко не выглядывай, головки не высовывай: поселилась тут в лесу лиса-курятница -- как раз утащить.
Только ушел кот, а лиса и тут: спроведала, что старшова дома нет. Стала под окошко, да и говорит тоненьким голоском, ласково так:
-- Петушок, петушок, золотой гребешок, масляна головка, сметанный лобок! выгляни в окошко, дам тебе кашки на красной ложке!
"Кто это", думает петушок: "меня так ласково зовете? Дай-ка посмотрю.
Забыл совсем, что ему кот говорил, и выглянул в окошко.
А лиса только того и ждала, схватила петушка и потащила к себе.
Стал петушок громко кликать:
-- Котинька! Коток! Несет меня лиса во дремучие леса, за широкие долы, за высокие горы, за быстрые реки.
Услыхал кот, побежал к петушку на выручку. Отнял его у лисы.
-- Эх, говорит: -- не послушался ты меня, петушок... быть бы тебе лисой съедену, кабы я подальше зашел да тебя не услыхал.
Немного спустя, собрался кот опять из дому, опять говорить петушку:
-- Смотри ты, петушок! в окошко не выглядывай, головки не высовывай. Того и гляди опять лиса утащит.
Как ушел кот, лиса опять к петушку. Стала под окошком и говорить:
-- Петушок, петушок, золотой гребешок, масляна головка, сметанный лобок! пойдем на гуменце золотые яблочки катать.
Польстился петушок на золотые яблочки, забыл совсем, что ему кот говорил, выглянул в окошко.
Схватила его лиса и потащила к себе.
Стал петушок громко кликать:
-- Котинька, котик! несет меня лиса во дремучие леса, за широкие долы, за высокие горы, за быстрые реки.
Услыхал кот, побежал к петушку на выручку. Отнял его у лисы.
-- Эх говорить: -- не послушался ты меня петушок... быть бы тебе лисой съедену, кабы я подальше зашел да тебя не услыхал.
Спустя немного, собрался кот опять из дому, и говорить петушку:
-- Ну смотри же ты петушок! в окошко не выглядывай, головки не высовывай. Того и гляди лиса утащит. А я уйду теперь далеко; и будешь кричать -- не услышу.
Как ушел кот, лиса опять к петушку, стала под окошко, говорит:
-- Петушок, петушок, золотой гребешок, масляна головка, сметанный лобок! твои курочки на завалинке пшеничку клюют, тебя петушка зовут.
"Это уж не лиса меня зовет", думает петушок: "можно выглянуть."
И выглянул. А лиса схватила его и понесла к себе.
Стал он кричать:
-- Котинька! Котик! Несет меня лиса во дремучие леса, за широкие долы, за высокие горы, за быстрые реки.
Кричал он, кричал, а кота не докричался; и несла его лиса по горам, да по долам, и принесла его к себе в избушку, в темный лес.
Как воротился кот домой, да увидал, что петушка нет, взяло его горе.
-- Эх, говорит: -- петушок, петушок! сколько я наказывал тебе: "не выглядывай в окошко!" Так нет -- опять-таки не послушался. Вот и попался теперь лисе в зубы Надо мне тебя выручать идти. Хорошо еще, коль тебя лиса и с косточками не съела.
Пошел кот на базар, купил себе кафтан, красные сапожки, шапочку, сумку, саблю гусельки, нарядился гусляром, и приходить к лисьей избушке. Стал под окошком, на гуслях заиграл и запел:
-- Стрень-брень, гусельки,
Золотые струнушки!
За горами высокими,
За долами широкими,
За реками быстрыми,
Во лесу дремучем,
Там жила-была лиса
Во своем златом гнезде.
У лисы четыре дочери:
Одна-то дочь -- Чучелка...
Было дело на масленице, лиса блины пекла. Услыхала она песню.
-- Ах, говорит! -- гусляр прохожий! Да как складно поет! Поди-ка, Чучелка, вынеси ему блинок.
Понесла Чучелка коту блинок. Он блин-то в рот, а ее саблей в бок, да в сумку.
А сам опять на гуслях заиграл, опять запел:
-- Стрень-брень, гусельки,
Золотые струнушки!
За горами высокими,
За долами широкими,
За реками быстрыми,
Во лесу дремучем
Там жила-была лиса
Во своем златом гнезде,
У лисы четыре дочери:
Одна-то дочь -- Чучелка,
Другая -- Пачучелка...
-- Ах, -- говорит лиса -- в жизнь мою этакого гусляра не слыхивала! Поди-ка, Пачучелка, вынеси ему еще блинок.
Понесла Пачучелка коту блинок. Он блин-то в рот, а ее саблей в бок, да в сумку.
А сам опять на гуслях заиграл, опять запел:
-- Стрень-брень, гусельки,
Золотые струнушки!
За горами высокими,
За долами широкими,
За реками быстрыми,
Во лесу дремучем,
Там жила-была лиса
Во своем златом гнезде.
У лисы четыре дочери:
Одна-то дочь -- Чучелка,
Другая -- Пачучелка,
А третья -- Подай-Челнок...
-- Ах, говорить лиса: -- и тебя, Подай-Челнок, поминает! Поди-ка и ты, вынеси ему блинок.
Пошла Подай-Челнок, понесла коту блинок, он блин-то в рот, а ее саблей в бок, да в сумку.
А сам опять на гуслях заиграл, опять запел:
-- Стрень-брень, гусельки,
Золотые струнушки!
За горами высокими,
За долами широкими,
За реками быстрыми,
Во лесу дремучем,
Там жила-была лиса
Во своем златом гнезде.
У лисы четыре дочери:
Одна-то дочь -- Чучелка.
Другая -- Пачучелка,
А третья -- Подай-Челнок,
А четверта -- Подмети-Шесток.
-- Вот уж гусляр так гусляр, говорит лиса: -- знает, как хозяев чествовать! Надо ему еще блинок дать. Поди-ка, Подмети-Шесток, вынеси.
Пошла Подмети-Шесток, понесла коту блинок.
Он блин-то в рот, а ее саблей в бок, да в сумку.
Подождала-подождала лиса... гусляр петь перестал, а нейдут в избу ни Чучелка, ни
Пачучелка, ни Подай-Челнок, ни Подмети-Шесток... Говорить она петушку:
-- Петушок, петушок, поди-ка, кликни их что они там баклушничают.
Как вышел петушок да увидал кота, уж и рот было раскрыл, хотел на радостях "кукареку!" закричать; да кот ему не дал крикнуть.
-- Беги, говорить: -- скорей от беды домой!
И пустился петушок, сколько было духу, по горам да по долам к своему старому жилью.
Положил кот гусельки в сторону, прибодрился, приосанился, пошел сам к лисе в избушку.
Идет да поет:
-- Идет кот на ногах,
В красных сапогах,
Несет саблю на плече,
А сумочку при бедре,
Хочет лису порубить,
Её душу загубить.
Как заслышала лиса эту песню, метнулась было туда-сюда, да как раз и попалась коту навстречу. Как рубнул он ее сабелькой по голове -- она и не визгнула.
Воротился кот домой, а петушок уж давно там.
Вот, говорит кот: -- кабы слушался ты меня, петушок, не было бы тебе никакого горя... Польстился на лисьи увертки: хорошо еще, что не зажарила тебя да не съела.
Петушок крыльями захлопал, кричит:
-- Кукареку! не буду... кукареку! не буду...
И стали они опять жить по-прежнему -- ладно и дружно.