Консолидация Запада в позиции по украинскому кризису: навязывание вместо консенсуса - аналитическая записка ЦСА от 02.03.2023

Мюнхенская конференция по безопасности в этом году была интересна исключительно сквозь призму украинского кризиса и объединения Запада в борьбе против России. Задолго до конференции многие специалисты утверждали, что оценивать её итоги можно будет только в совокупности с предстоящими через несколько дней после конференции выступлениями президента РФ Владимира Путина и президента США Джозефа Байдена. После того, как все три события состоялись, оказалось, что ожидания от них были заметно завышены: сенсаций ни на самой конференции, ни в выступлениях президентов не случилось. На самой конференции довольно отчётливо – при всех попытках участников говорить в демонстративный унисон, тематически ограничиваясь российско-украинским кризисом – различались отдельные позиции индивидуальных и коллективных акторов.

1. США. Основными спикерами от США на Мюнхенской конференции стали вице-президент Камала Харрис и Госсекретарь Энтони Блинкен. Выступления получились контрастными: прямолинейные (до плакатности) по содержанию, вялые (до безразличия) по форме. Основные тезисы:

а) Россия ошибается, ожидая своей победы на Украине, и так же ошибается, ожидая агрессии со стороны НАТО: ни то, ни другое невозможно, поскольку Киев сейчас гораздо сильнее ослабленной Москвы, а сильное как никогда НАТО не отступит в своей поддержке Украины;

б) Россия изолирована от мира: НАТО сплотилось, благодаря действиям РФ; Китай укрепил свои отношения с Россией, но он уведомлен, что военная или контр-санкционная помощь РФ с его стороны создаст для него серьёзные проблемы;

в) США официально обвиняют российскую армию в совершении преступлений против человечности: якобы установлены факты систематических ударов по гражданскому населению, информация собрана и виновные будут привлечены к ответственности;

г) глобальная безопасность под угрозой, война и её последствия будут долго влиять на все страны мира, но залог сохранения безопасности – это поддержка существующего мирового порядка и противостояние Путину.

Очевидно, что функция выступлений была сугубо подготовительной: необходимо было создать надлежащий фон для «внезапного» выступления президента США Джозефа Байдена в Киеве. Вместе сказанное в Мюнхене и провозглашённое в Киеве складывается в маркировку России как страны-изгоя и констатацию её неизбежного проигрыша в противостоянии со сплочённым как никогда Западом.

2. Великобритания. Выступления премьер-министра Великобритания Риши Сунака были оформлены максимально резко. Звучали конспирологические предположения, что по новой стратегии Лондон намерен поднимать градус на уровне деклараций и сокращать при этом военную помощь до тех масштабов, которые устроят гораздо более сдержанные США. Так это или нет, покажет будущее: пока что сокращения помощи не видно, все заявленные до Мюнхена позиции (танки, тяжёлая артиллерия, ПВО) Великобритания готовит к отправке. Более того, вскоре после Мюнхенской конференции британский министр обороны заявил, что он «не против» увеличения количества танков «Челленджер-2», передаваемых Украине. Да, это тот самый Бен Уоллес, который заявил, что истребителей Украине до окончания войны не видать, и что у союзников попросту не хватает исправных танков для предоставления обещанной помощи. Однако это не касается самой Великобритании и её планов поддержки Украины. На сегодня декларативный и практический уровни политики Великобритании по российско-украинскому кризису остаются созвучными. Вот о чём говорил Сунак:

а) украинский конфликт находится на переломе, поэтому Запад предоставит Украине всю помощь, необходимую для контрнаступления и завершения конфликта на условиях Киева;

б) на Украине идёт глобальная война, поэтому Западу необходима военная стратегия по Украине: необходимо добиться, чтобы Россия проиграла и заплатила за восстановление Украины;

в) соглашения эпохи Холодной войны необходимо пересматривать: нельзя позволить России продолжать нарушать международное право так, как она это делает, начиная с Молдавии и Грузии.

При всей радикальности заявлений Сунака они не содержали признаков той исключительной нацеленности на помощь Украине «любой ценой», которая была свойственна и Борису Джонсону, и Лиз Трасс.

3. Германия, Франция. Эти акторы сведены в один блок не потому, что говорили в унисон, а как раз наоборот: потому, что конференция особенно ярко продемонстрировала, как президент Франции Макрон стремится вытеснить Германию на периферию украинской проблематики, чтобы самому представлять Евросоюз в главной теме сегодняшней международной повестки, замкнув на себя взаимодействие с США, Великобританией и НАТО. Германия представляла едва ли не самый умеренный из всех антироссийских дискурсов на конференции: министр обороны ФРГ свёл всё к постулату «Украина должна победить, а Россия должна проиграть в этой войне»; канцлер Шольц акцентировал внимание на отсутствие единства в его государстве по поводу поставок оружия Украине и антироссийских санкций; даже бескомпромиссная глава германского МИД Анналена Бербок, попытавшись напугать аудиторию, лишь повеселила её, заявив, что главное условие обеспечения безопасности Украины – разворот Владимиром Путиным своей политики на… 360 градусов.

На этом вегетарианском фоне Макрон постарался предстать истинным громовержцем со следующими тезисами:

а) не время для диалога с Россией: он, Макрон, хочет, чтобы Россия потерпела поражение, а Украина защитила себя;

б) Европа также должна вооружиться, если хочет иметь возможность себя защитить;

в) год назад Путин обманул Макрона, заявив, что ЧВК «Вагнер» не принадлежит российскому государству; а сегодня они официально вошли в российскую армию, и РФ пользуется ими для совершения преступлений.

Последний тезис прозвучал скорее истерично, чем грозно, поскольку содержит прямую ложь: по сей день ЧВК «Вагнер» не имеет никакого официального отношения ни к российской армии, ни к российскому государству: юридически это частная компания. Отдельно же упомянуть ЧВК «Вагнер» Макрона очевидно вынудил афронт, полученный Францией в Африке сразу от нескольких государств, предпочитающих взаимодействие с Россией давнему господству Франции на их территориях. Масштаб участия ЧВК «Вагнер» в африканских процессах превратил компанию в персональную проблему президента Макрона, с которой он ничего поделать не может. Видимо, осознав излишний характер выраженных эмоций, Макрон уравновесил ястребиную позицию заявлениями о том, что военный путь украинскую ситуацию не разрешит, а переход военных действий на территорию России, равно как и «разрушение» России и даже смена режима в ней «никогда не были позицией Франции». Получилось сумбурно, однако достаточно громогласно для того, чтобы затмить невыразительных немцев – несмотря на очевидную амбивалентность озвученной позиции.

4. Евросоюз. Чиновники ЕС были не так экзальтированны, как президент Франции, но не менее пафосны, и в то же время откровенны. Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель сожалел о том, Евросоюз не может принудить свои страны увеличить оборонные бюджеты, и пенял Европе, что она «забыла классические войны», а теперь вынуждена восстанавливать военно-промышленный потенциал, чтобы заполнить опустошаемые склады. Боррель старался акцентировать внимание на том, что Европа была совершенно не готовой к украинскому кризису: это должно было косвенно поддержать общий для конференции тезис «НАТО не готовилось воевать против РФ». Однако в итоге цели своей Боррель достиг не полностью: складывалось впечатление, что Евросоюз неправильно готовился к противостоянию с Россией. А теперь надо готовиться правильно. В сочетании с признанием главы Еврокомиссии фон дер Ляйен в том, что антироссийские санкции совместно готовились Евросоюзом и США с декабря 2021 года акценты на «доспецоперационной» миролюбивости ЕС звучали не очень убедительно. Куда убедительнее был Боррель, когда говорил, что нужно показать Африке и Латинской Америке, в которых «есть постоколониальные настроения», что сегодня ЕС защищает «универсальные ценности». Что ж, европейцы действительно верят, что их ценности – это ценности универсальные; впрочем, так же, как верили в это их предки-колонизаторы. Неудивительно, что чиновники ЕС почти не уделили внимания реплике исполнительного директора Международного энергетического агентства Ф. Бирола, который спрогнозировал сложную следующую зиму для Евросоюза в результате «газового кризиса» и назвал это серьёзной угрозой безопасности: стоит ли реагировать на чистейший кремлёвский нарратив?

5. Скандинавия, Польша, Прибалтика. Недостаток экзальтации в выступлениях чиновников Евросоюза компенсировали представители Новой (Восточной) и Северной Европы. Президент Польши заявил о беспрецедентной общности польской и украинской нации, которая поможет украинцам победить русских. Представители Эстонии и Латвии неспешно, но пламенно настаивали на создании «отдельными государствами» международного трибунала для российского агрессора. Какого количества отдельных государств достаточно для придания трибуналу международности, прибалтийские лидеры не уточнили: возможно, Прибалтики и хватит. Глава Финляндии несколько раз повторила, что если Россия не заплатит действительно высокую цену (в частности, все замороженные за рубежом активы) за атаку на Украину, то нового нападения не избежать. Премьер Дании настаивал на том, что необходимо вместе с Украиной выиграть эту войну, причём как можно быстрее, при этом не забывая о Молдавии и Грузии. Вряд ли Грузия очень обрадовалась такому напоминанию; а Молдавии на конференции уделили особое внимание.

6. Молдавия. После того, как всё тот же премьер Дании заявил, что в Молдавии большинство населения поддерживают Россию, поэтому Молдавию надо развивать и помогать энергоносителями (это, видимо, должно молдаван от России отпугнуть), президент Молдавии М. Санду подтвердила: население не даёт вступить в НАТО из-за российской пропаганды, поэтому пока что Молдавия в НАТО не идёт, но нуждается в укреплении безопасности. На это отреагировал госсекретарь Блинкен, пообещавший, что США всячески будут укреплять молдавскую безопасность и территориальную целостность. Актуализацию молдавской темы в русле хорового осуждения России даже не попытались замаскировать под импровизацию: сомнений о втягивании Кишинёва в украинский кризис после Мюнхена не оставалось.

7. НАТО. Генсек НАТО Йенс Столтенберг конкретизировал общий посыл конференции предельно ясно в следующих тезисах:

а) даже если поддержка Украины приведёт к эскалации, это гораздо меньший риск, чем победа Путина; Кремль стремится контролировать соседей, и если позволить ему это, то Китай примет это как разрешающий сигнал на агрессию;

б) без НАТО безопасность в Европе невозможна, из НАТО не время выходить, а Украина должна стать членом НАТО;

в) НАТО с 2018 года занимается подготовкой украинской армии, благодаря этому Украина выстояла.

Помощник Столтенберга Камиль Гранд сформулировал исчерпывающее итоговое видение альянсом украинского кризиса: «война становится экзистенциальной не только для Украины и России, но и для Европы». Дальнейшее втягивание Европы в войну рассматривают в альянсе как неизбежное.

8. Общий итог заявлений на Мюнхенской конференции сводится к следующему: Запад необычайно сплочён; он не прекратит поддержку Украины ни при каких обстоятельствах; противостояние российской агрессии – важнейшая задача европейской и глобальной безопасности, особенно с учётом недостаточного осуждения России со стороны Китая и стран глобального Юга. Среди экспертных оценок преобладает скепсис: подозревают, что за радикализацией высказываний стараются спрятать ослабление фактической поддержки Украины вооружениями – как минимум этого готовы ожидать от США и Великобритании. Обращает на себя внимание повторявшийся многими – президентом Франции, президентом Чехии, генсеком НАТО - рефрен умеренности: Запад не желает уничтожения России, её распада. С точки зрения экспертов, это не столько демонстрация миролюбия в адрес России, сколько попытка придержать радикалов, и прежде всего – украинцев, которые, как выразился глава германского парламентского комитета по европейским делам Хофрейтер, «требуют всего».

Раздражение, сквозящее в этих словах, неслучайно: вице-премьер украинского правительства Кубраков умудрился потребовать в Мюнхене от НАТО кассетных и фосфорных боеприпасов. На это требование категорическим отказом ответил Столтенберг, многие другие чиновники НАТО и ЕС продемонстрировали своё возмущение им. Однако Украина с начала войны – только не в 2022, а в 2014 – использует такие боеприпасы: она не подписывала ограничительные конвенции по отказу от использования кассетных и фосфорных боеприпасов (как, кстати, не подписывала их и Россия). Именно в этом причина западного раздражения и возмущения: в том, что Украина открыто признаётся в готовности использования подобных боеприпасов, чем разрушает устоявшуюся легенду о якобы исключительно российской принадлежности кассетных снарядов и бомб, рвущихся на украинских и бывших украинских территориях. Такие эпизоды и позволяют экспертам подозревать некую «усталость от Украины» западных чиновников.

Однако эта усталость никак не результирует в отказ НАТО от концепции «Россия должна проиграть Украине». Каким бы глубоким (и вполне искренним) ни было раздражение европейских лидеров от Украины, очевидно, что солидарная антироссийская позиция Запада с Украиной как таковой связана слабо. Даже противоречия между США и Евросоюзом (вернее, отдельными странами Евросоюза) не мешают всему Западу сходиться в том, что мировой порядок, опирающийся на их доминирование при лидерстве США, - это единственный подходящий им вариант мироустройства. Именно вызов этому порядку бросает, по мнению Запада, Россия своей политикой в отношении Украины. И при несомненных тактических проигрышах РФ в течение прошедшего года вызов остаётся угрозой для западного миропорядка: подтверждением тому – позиция Китая.

9. Китай на Мюнхенской конференции был представлен главой канцелярии по иностранным делам ЦК КПК, членом Политбюро Ван И. В своём выступлении он также был достаточно откровенен, но звучал прямым диссонансом с носителями «западного консенсуса». Отдельно напомнив в привычно резких выражениях о том, что никакого Тайваня Китай не признаёт и считает разговоры о нём угрозой безопасности в регионе, Ван И прямо указал: Китай выступает за мир и диалог в украинском кризисе (что подтвердил и опубликованный 24 февраля мирный план Китая по Украине), однако считает, что процесс достижения мирных договорённостей, трудный, но вполне успешный, был целенаправленно сорван внешними силами. Намёк на то, что эти силы – это и есть Запад, жаждущий поражения России на поле боя, был достаточно прозрачен. О том же, что Китай не позволит США вмешиваться в китайско-российские отношения и указывать, что Китаю можно, а чего нельзя, Ван И сказал прямо. Очевидно, что адресовано это было не столько присутствовавшим в Мюнхене Блинкену и Харрис, сколько персонально Байдену, увертюрой к выступлению которого в Киеве и стало мюнхенское НАТО-голосие.

10. Именно киевское, отнюдь не варшавское выступление Байдена является ключевым для понимания относительно консолидированной позиции Запада (то есть принимаемой остальными участниками позиции США). Варшавское выступление было программным, рутинным, тогда как киевское выступление стало манифестом. Его суть, если оставить в стороне соответствующую риторическую обработку, полностью повторяет тезисы, звучавшие в Мюнхене:

- Запад един как никогда, и сплотила его поддержка Украины;

- если Киев не проиграл год назад, то теперь уже нет сомнений в его победе;

- Путин совершил крупную ошибку, недооценив Украину, недооценив Запад и переоценив военные возможности России;

- США будет помогать деньгами, вооружением и санкциями против РФ;

- свобода бесценна, и за неё стоит бороться столько, сколько потребуется.

Байден в Киеве объявил об очередном пакете американской помощи Украине, куда войдут, среди прочего, ракеты повышенной дальности (до 150 километров) для РСЗО «Хаймарс». Повторение конкретных формулировок, звучавших в Мюнхене, показывает, что позиция Запада по украинскому кризису сегодня действительно близка к единству, однако эта консолидация – результат не согласия, а навязывания. Это ничего принципиально не меняет: консенсусная или навязанная, но эта позиция будет реализовываться. Точно так же принципиального значения не имеет то, что заявленная Байденом помощь будет потрачена на соответствующие заказы американским производителям: сроки поставок вооружения заметно увеличатся, однако такое растягивание полностью соответствует цели продлить сам конфликт, невероятно выгодный для оружейного и топливного бизнеса США.

Нацеленность США на затягивание конфликта была очевидна и раньше. А вот консолидированная радикальная позиция западных государств в отношении украинского кризиса для многих российских комментаторов была совсем неочевидной. Заблуждения, опирающиеся на мифы об «усталости Европы», «истощённости Европы», владели и владеют умами немалого количества отечественных экспертов. Но Мюнхенская конференция, при всех нюансах и вялости, в сочетании с заключительным аккордом выступления Байдена, демонстрирует, что Запад полностью убеждён в слабости России, и декларации неминуемости её поражения звучат вполне искренне. Безусловно, ни о каком спасении Украины и прочих вариантах безвозмездной помощи речь не идёт. Но это и не должно волновать российскую сторону. А вот убеждённость Запада в экономической и военной слабости России – симптом значимый.

11. В связи с этим симптомом многие ожидали, что послание президента РФ федеральному собранию будет содержать более-менее очевидную реакцию на заявления в Мюнхене и выступление Байдена. Однако этого не произошло. Послание было посвящено фундаментальному прояснению российской позиции в отношении украинского кризиса, и не привнесло ничего нового ни в темы СВО, ни в общую тему противостояния с Западом. Лишь два момента послания имеют принципиальное значение с точки зрения реакции на демонстративно срежиссированные к годовщине СВО атаки консолидированного Запада: приостановка участия в договоре СНВ-3 и сдержанный общий характер послания. Приостановка участия стала поводом, чтобы заявить, что Россия нуждается в обновлении и доукомплектации своего ядерного арсенала, чем и планирует заняться. Однако содержательное наполнение приостановки неоднозначно. Договор фактически обеспечивал доступ государств НАТО к ядерному арсеналу РФ при отсутствии аналогичного доступа у России: договор заключён только между РФ и США, тогда как в НАТО входят Великобритания и Франция, тоже ядерные державы (при этом ядерные ракеты Великобритании включены в американское ядерное планирование). Это – вполне понятная и легитимная причина для приостановки договора. Участие стран НАТО в планировании украинского удара по аэродромам стратегической авиации – также вполне понятная и легитимная причина. Но непонятно, что означает «приостановка»: в самом договоре такая процедура не предусмотрена, а МИД РФ заявил, что Россия продолжит соблюдать количественные ограничения договора даже после приостановки. При этом реально договор уже не выполняется: в августе 2022 года РФ отказалась допустить американскую инспекцию на свои ядерные объекты после того, как российским инспекторам из-за санкций не выдали транзитные визы в США. На таком фоне «приостановка» выглядит формальной полумерой, вызывающей недоумение. Возможно, объяснение лежит сугубо в имиджевой, а не рациональной плоскости: посланию был нужен «гвоздь», а то, что этот «гвоздь» сформулирован так умеренно (не выход, а приостановка), объясняется планами по возвращению в договор после разрешения кризиса.

Что же касается сдержанного тона послания, то это и есть основная реакция на Мюнхен и киевского Байдена. Вся постановка с предъявлением России консолидированной претензии Запада была направлена прежде всего на то, чтобы спровоцировать Кремль на резкий ответ. При этом резкий ответ был бы неоднозначно воспринят внутри РФ, если бы за ним не последовали бы резкие же действия, например, в рамках той же СВО. А к таким резким действиям сейчас РФ не готова. Поэтому был выбран наиболее органичный вариант игнорирования: умеренное выступление с повторением привычных тезисов, без нагнетания и резкостей, так, чтобы мюнхенские ораторы выглядели на фоне российского президента истериками.