«Конфискация применяется вне зависимости от тяжести преступления». Кого могут коснуться «заочные» суды. Спойлер — многих

​Палата представителей 12 мая в первом чтении приняла законопроект изменений в Уголовно-процессуальный кодекс, которые предусматривается введение института «специального производства»: теперь уголовные дела смогут рассматривать в отношении обвиняемых, находящихся за пределами Беларуси. Блог «Отражение» узнал у юристов, кого могут привлекать к ответственности в случае принятия закона и на каких основаниях могут конфисковывать имущество. Мы перепечатываем этот текст.

Заочные суды по «акту терроризма», «наемничеству» и не только

Специальное производство будет распространяться на дела по статьям о преступлениях против мира и безопасности человечества, против государства, ряда иных преступлений, совершение которых влечет угрозу национальной безопасности.

Точный перечень статей назвать сложно, так как документ пока не опубликован, отмечает ответственный по правовым вопросам в НАУ юрист Михаил Кирилюк. Однако он предполагает, что специальное заочное производство может применяться к следующим статьям:

• включенным в главу 17 «Преступления против мира и безопасности человечества» (сюда входят статьи 122−131 УК РБ, в том числе «Акт терроризма», «Разжигание вражды», «Отрицание геноцида белорусского народа»),
• включенным в главу 18 «Военные преступления и другие нарушения законов и обычаев ведения войны» (статьи 132−138 УК, в том числе «Наемничество», «Вербовка, обучение, финансирование и использование наемников»),
• включенным в главу 32 «Преступления против государства» (статьи 356−361 УК, в том числе «Заговор или иные действия, совершенные с целью захвата государственной власти», «Призывы к санкциям», «Создание экстремистского формирования либо участие в нем», «Финансирование и содействие экстремистской деятельности»),

«Как только заканчиваются публичные люди, в работу принимают обычных»

Представляя законопроект, глава СК Дмитрий Гора привел примеры людей, в отношении которых могут начать заочное производство. Это экс-руководитель Купаловского театра Павел Латушко, экс-кандидат на выборах 2020 года Светлана Тихановская, руководители «тех самых фондов, которые финансировали экстремистские и террористические действия на нашей территории». При этом, по словам Горы, заочное преследование не будет носить массового характера и коснется только тех, кто «нанес наиболее значимый и существенный ущерб нашему государству».

В такой трактовке Михаил Кирилюк видит косвенное подтверждение того, что издание закона может ставить целью преследование определенных людей.

— Один из признаков закона — его распространенность на неопределенный круг лиц. Это то, чем он отличается от судебного решения или военного приказа, — поясняет юрист.

Похожего мнения придерживается Андрей Мочалов, адвокат, лишенный в Беларуси лицензии.

— Исходя из комментария г-на Горы, условия применения института специального производства имеют очень субъективный характер. Если такие условия действительно отражены в законопроекте, то это, несомненно, плохой знак — по сути, это означает, что использование или не использование данного производства будет зависеть от субъективного решения следователя или прокурора, — говорит адвокат. — Тут я не берусь предсказывать, будет ли следствие разделять белорусов на публичных политиков и обычных людей. Практика последних двух лет показывает, что как только у правоохранительных органов заканчиваются публичные люди, то они принимают в работу обычных людей, совершивших самые незначительные «политические» преступления.

«Супруга или детей заочно осужденного никто на улицу не выгонит»

Представляя законопроект, глава Следственного комитета отметил, что в случае вступления закона в силу, имущество заочно осужденных людей, которое находится на территории Беларуси, может быть конфисковано. При этом, как отмечает Андрей Мочалов, конфискация, как дополнительный вид наказания, была исключена из Уголовного кодекса Беларуси в 2019 году.

— Если говорить о финансовой стороне уголовного осуждения, то это, в первую очередь, специальная конфискация. Она применяется вне зависимости от тяжести преступления в отношении всего имущества, добытого преступным путем или приобретенного на средства, добытые преступным путем; всего дохода, полученного от использования этого имущества, всех предметов преступления, орудий и средств совершения преступления. Практика использования специальной конфискации в Беларуси зачастую довольно спорная, — отмечает юрист.

В тех случаях, когда это прямо указано в санкции статьи Уголовного кодекса, то на подсудимого также может налагаться штраф.

— Но по политическим статьям все основные суммы, как правило, формируются за счет гражданского иска, направленного на возмещение причиненного «ущерба». Как показывает практика, суммы гражданского иска могут быть очень большими, и зачастую формируются лишь на усмотрение прокуратуры без какого-либо серьезного обоснования, — объясняет Мочалов. — В пример можно привести огромные суммы ущерба транспортным предприятиям, которые налагаются на осужденных по ст. 342 Уголовного кодекса. В тоже время, их не могут обосновать даже сами представители таких предприятий в уголовном процессе.

Если дело все же дойдет до конфискации имущества, появляются ряд ограничений. Так, уточняет адвокат, не любое имущество и жилье можно конфисковать.

— Есть базовое правило — взыскание не может быть применено в отношении единственного жилья, в котором проживает осужденный или члены его семьи. То есть, супругу или детей заочно осужденного никто на улицу не выгонит, — считает Андрей Мочалов.

В случае, когда речь идет об имуществе супругов, взыскание может относиться только на долю осужденного супруга в совместно нажитом имуществе. Но практика выделения долей супругов в общем имуществе имеет множество особенностей и заслуживает отдельной статьи, поясняет адвокат.

Если переписать имущество на родных, чтобы избежать конфискации, могут возникнуть проблемы, продолжает Андрей Мочалов. Дело в том, что в нашей стране существует практика признания недействительными сделок, направленных на сокрытие имущества, добытого преступным путем или приобретенного на такие средства (в рамках специальной конфискации).

— Данная практика часто заслуживает критику, так как при наличии соответствующих требований прокуратуры пределы доказывания значительно снижаются, и суд зачастую принимает даже самые неубедительные доказательства, — рассказывает юрист.

— К примеру, на практике может быть признан недействительным договор дарения квартиры только по тому основанию, что даритель совершил сделку незадолго до своего задержания (либо в данном случае выезда за границу). При этом, выводы судов по таким делам часто основываются на предположениях, — утверждает собеседник. — Отмена сделок также может происходить уже после вынесения приговора (в рамках гражданского процесса) по иску прокуратуры, если она посчитает, что имущество было «переписано» на кого-то фиктивно

«Закон, усиливающий ответственность, не имеет обратной силы»

Законопроект становится законом после принятия Палатой представителей и одобрения Советом Республики большинством голосов от полного состава каждой палаты. Закон, принятый Палатой представителей и одобренный Советом Республики, представляется в десятидневный срок Александру Лукашенко на подпись. Перед подписанием закона он направляется в Конституционный Суд для проведения обязательного предварительного контроля на предмет конституционности принятого закона.

Если законопроект все же будет принят, согласно ч. 3 ст. 9 УК РБ, он не должен будет распространяться на те уголовные дела, которые уже заведены, поясняет Михаил Кирилюк.

— Если брать основы уголовного права, то закон, устанавливающий преступность деяние, усиливающий ответственность или каким угодно образом ухудшающий положение лица, его совершившего, не имеет обратной силы, — продолжает юрист. — Соответственно, тех, кто уже является обвиняемыми, заочно судить не должны. К тому же, этот закон ухудшает правовое положение граждан: как может человек отстоять свою невиновность, если заседание будет проводиться в его отсутствие?

Что касается скорости внедрения в судебную практику заочных судов, это может произойти довольно быстро, уверен Андрей Мочалов.

— Институт специального производства не требует каких-либо кардинальных изменений в работе следствия. Полагаю, такая практика может заработать непосредственно после вступления изменений уголовно-процессуального кодекса в силу.

​