Концепция гуманитарной интервенции в международных отношениях - Международные отношения и мировая экономика курсовая работа

Главная

Международные отношения и мировая экономика
Концепция гуманитарной интервенции в международных отношениях

Историческая, теоретическая база идеи гуманитарного вмешательства. Гуманитарная интервенция и вопросы государственного суверенитета. Практическая реализация российской позиции относительно гуманитарных интервенций и концепции "ответственность по защите".


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Распад Советского Союза стал причиной нарастания неопределённости и хаоса в международной системе. Впервые в истории изменение мирового порядка не спровоцировало крупномасштабную войну между великими державами, которая бы закрепила новый баланс сил. Тем не менее, за последние несколько десятилетий произошёл ряд кризисов и региональных конфликтов. В результате этого на политической карте мира появилось несколько несостоявшихся государств (англ. failed states), неспособных позаботиться о собственных гражданах; остро стоял и вопрос их защиты в вооружённых конфликтах Baev P. Russian perceptions of state failure and Russia's involvement with fragile states // Canadian Foreign Policy Journal. 2006. Vol. 13. № 2. P. 167. . Для обоснования вмешательства в конфликты, сопровождающиеся острыми гуманитарными кризисами, страны Запада с конца 1990-х - начала 2000-х гг. активно продвигали принцип «ответственности по защите» (англ. responsibility to protect, в научной литературе часто сокращается до R2P) и идею гуманитарной интервенции, базирующейся на данном принципе. В реальности, однако, концепция оказалась крайне противоречивой, до сих пор оставаясь ключевым элементом международно-правовых дискуссий и споров, которые ведутся по вопросам её права на существование, реализации и соответствия нормам международного права Kumar K. State Sovereignty to Sovereignty of Individuals: Evolution of R2P // Strategic Analysis. 2011. Vol. 35. No. 6.
Таким образом, можно заключить, что гуманитарное вмешательство не прекращает быть важным элементом международно-политического дискурса уже третье десятилетие, что свидетельствует об актуальности исследования российской позиции именно в этой сфере.
Объектом исследования является концепция гуманитарной интервенции в международных отношениях. Предметом исследования является трансформация российской позиции по этому феномену с 1990-х годов до наших дней.
Гипотеза исследования заключается в том, что, несмотря на активное сопротивление внедрению идеи гуманитарной интервенции в широкую международную практику, Россия с течением времени заняла более конструктивную позицию, отвергая только те положения концепции, которые были связаны с нарушением суверенитета и международного права. Трансформация российского подхода, в свою очередь, была обусловлена началом курса на становление России как центра силы в многополярном мире, а также усилением роли вопроса национальной безопасности во внешнеполитической концепции России.
Цель данной работы состоит в том, чтобы проследить эволюцию России по вопросу гуманитарным интервенциям на протяжении существования современной России. С учётом поставленной цели представляется логичным выполнение в ходе работы следующих задач:
• определить теоретические основы гуманитарной интервенции и принципа «ответственность по защите»;
• установить связь между гуманитарными интервенциями и государственным суверенитетом;
• проследить развитие позиции России по гуманитарным интервенциям на доктринальном уровне;
• выявить особенности российского концептуального подхода к «ответственности по защите» на современном этапе;
• оценить соответствие концептуальной позиции России и практической её реализации;
• обозначить перспективы концепции «ответственность по защите» и развитие позиции России по этому вопросу.
На основе поставленных задач можно сформировать следующую структуру работы. В первой главе затрагиваются концептуальные аспекты гуманитарной интервенции, её теоретическая база и применимый к ней аналитический аппарат.
Во второй главе поэтапно изложены и проанализированы элементы российской позиции по вопросам гуманитарного интервенционизма, основанной на ключевых документах внешней и оборонной политики страны. В третьей главе сопоставляется официальная точка зрения РФ по данному вопросу и практика её внешнеполитической позиции, а также рассматриваются сценарии дальнейшего развития концепции «ответственность по защите» и российского подхода к ней.
В работе использован широкий спектр различных источников и научной литературы. Среди использованных источников присутствуют официальные документы, как российские (Военная доктрина РФ, Концепция внешней политики РФ), так и международные (Устав ООН, Доклад Комиссии по вопросам вмешательства и государственного суверенитета); использованы отчёты социологических опросов Фонда общественного мнения, Левада-Центра и Всероссийского центра исследования общественного мнения. Что касается литературы, следует отметить асимметричную степень научной проработанности темы в России, где чаще всего представлены общие рассуждения по тематике, и за рубежом, где различные её аспекты изучены довольно подробно. В работе использованы статьи российских авторов В. Котляра, Е. Ананьевой, Б. Ашавского непосредственно по исследуемой тематике на русском языке, а П. К. Баева - на английском, а также работы Е. Г. Энтиной, В. А. Светлова, К. Шлыкова по смежным вопросам. Кроме того, использованы материалы Российского совета по международным делам, ряда интернет-источников (в частности, некоторые факты почерпнуты из электронных СМИ - Г азеты.Ру и «Независимой газеты»). В работе используются исследования таких зарубежных авторов, как А. Вендт, С. Уолт, А. Беллами, А. Куперман, Г. Эванс, Г. Басс, Л. Спалдинг, Л. Говард и другие.
Новизна работы состоит в том, что впервые в отечественном научном дискурсе предпринята комплексная попытка анализа эволюции российского подхода к гуманитарным интервенциям как на доктринальном и официальном уровне, так и на практике.
Методология работы включает в себя сравнительный метод, анализ документов и научной литературы, обработку количественной информации и социологический метод. Из экспликативных методов в работе представлен метод контент-анализа.
1. Концептуальная характеристика гуманитарной интервенции
гуманитарный вмешательство интервенция суверенитет
1.1 Историческая и теоретическая база идеи гуманитарного вмешательства
Гуманитарная интервенция не новое явление в мировой политике. Возможность интервенции для защиты граждан от религиозных и других преследований берёт своё начало с идей Гроция и Джентили («защита от тирании») и активно обсуждалась ещё в XIX - начале XX вв.; несмотря на отсутствие доктрины прав человека и зачаточное состояние международного права как такового, призывы помешать притеснению христиан (в основном в связи с присутствием Османской империи на Балканах) звучали нередко. Ситуация резко изменилась к середине XX века, когда Уставом ООН был окончательно закреплён принцип невмешательства и господства государственного суверенитета Heraclides A. Humanitarian Intervention in International Law 1830-1939. The Debate // Journal of the History of International Law / Revue d'histoire du droit international. 2014. Vol. 16. No 1. P. 26-34. .
Второе рождение концепция обрела в конце двадцатого столетия. После событий в Сомали, Руанде и на территории бывшей Югославии ООН была учреждена Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета (англ. International Commission on Intervention and State Sovereignty - сокращённо ICISS), выпустившая в 2001 году доклад «Ответственность по защите», который стал концептуальным обоснованием и оправданием интервенции в гуманитарных целях. В 2005 году принцип был принят международным сообществом в рамках саммита Генассамблеи ООН Haslett B. No Responsibility for the Responsibility to Protect: How Powerful States Abuse the Doctrine, and Why Misuse Will Lead to Disuse // North Carolina Journal of International Law & Commercial Regulation. 2014. Vol. 40. P. 179. .
Для рассмотрения гуманитарного интервенционизма и «ответственности по защите» необходимо установить чёткие теоретические рамки. По данному вопросу в основном англоязычным сообществом выпущено большое количество статей, в целом выделяющих конструктивистский подход при анализе исследуемой темы.
Конструктивизм позиционируется как критическая теория международных отношений, противопоставляющая своё видение событий и акторов на международной арене главным образом двум классическим «теориям-корифеям» реализму и либерализму. В первом случае основные вводные, от которых отталкиваются теории, практически схожи: один из идеологов конструктивизма, Александр Вендт, отмечал в статье 1995 года, что конструктивисты в целом принимают государства в качестве ключевых игроков на международной арене, стремление государств наращивать силовой потенциал, анархичное строение международных отношений и рациональное поведение агентов, а главный упрёк в сторону реалистов Вендт выражал в том, что национальные интересы берутся ими как что-то статичное и априорное, в то время как конструктивистская школа предусматривает социальную базу и призму восприятия внешнего мира как ключевой фактор формирования национальных интересов страны Wendt A. Constructing International Politics // International Security. 1995. Vol. 20. No. 1. P. 73-74. . Анархию в международных отношениях Вендт призывал рассматривать не как нормальное их состояние, а как социальный конструкт - продукт мировоззрения акторов, способный, как следствие, трансформироваться с течением времени под влиянием в том числе мировоззренческих факторов Wendt A. Anarchy is what states make of it: the social construction of power politics //International organization. 1992. Vol. 46. No. 2. P. 424. .
Другой исследователь, Стивен Уолт, в своем аналитическом обзоре состояния развития различных теорий международных отношений в период после «холодной войны» приводит основные аргументы в пользу основных теорий и основные их слабости . На основании обобщений Уолта можно доказать меньшую пригодность других теорий международных отношений применительно к вопросу гуманитарных интервенций.
Реалистическая парадигма, суммирует Уолт, базируется на положении о силовом соперничестве государств, которое происходит на основе гонки за национальными интересами Walt S. M. Op. cit. P. 38. . Из этого можно вывести следующее: государствам выгодно размытие суверенитета, а вместе с ней и принципа невмешательства в дела других государств, поскольку это бы открывало новые возможности для продвижения собственных интересов Schutte R., Kubler J. The Responsibility to Protect: Concealed Power-Politics or Principled Policy // AG Human Security Occasiona Paper. 2007. Vol. 2. P. 17. . При этом, следуя логике силового измерения мировой политики, несложно предположить, что чем крупнее силовой потенциал государства на мировой арене, тем выгоднее ему такой вариант развития событий, и наоборот.
Кроме того, Уолт выдвигает в качестве основного недостатка реализма его неспособность признавать изменяемость международной системы Walt S. M. Op. cit. P. 38. . В последующих частях работы акцент делается именно на такой трансформации в двух её измерениях - международном и в рамках позиции отдельной страны - выбор данной теории видится нецелесообразным. В добавление к изложенному выше можно высказать чрезмерную склонность реализма видеть текущие процессы исключительно через призму национальных интересов, не оставляя места самостоятельному существованию международных норм и принципов.
Вторым столпом теоретического осмысления международных отношений является либерализм. Отмечается, что норма гуманитарной интервенции имеет много общего с либеральным видением мира, в котором существуют универсальные человеческие ценности - в первую очередь права человека и общечеловеческая мораль, - стремление распространять которые повсеместно служит универсальным объяснением мотивов для подобного вмешательства Spalding L. A Critical Investigation of the IR Theories that Underpin the Debate on Humanitarian Intervention // International Public Policy Review. 2013. Vol. 7. No. 2. P. 7. .
Однако такой подход является чрезмерно идеализированным, поскольку он несостоятелен на практике. Неугасающие дебаты вокруг противоречивости концепции гуманитарной интервенции и «ответственности по защите» свидетельствуют о разнице её восприятия в разных странах, что также является показателем отсутствия глобального согласия по вопросам общечеловеческих ценностей.
Таким образом, преимущества конструктивизма в исследовании гуманитарного интервенционизма сводятся к следующему. Во-первых, конструктивизм является неким средним звеном между реализмом и либерализмом. От первого он отличается способностью признавать трансформацию в международных отношениях, от второго - уходом от неприменимого на практике универсализма. Уолт обозначает в качестве акторов в данной парадигме индивидов и элиты, а основной слабостью - невозможность прогнозирования ввиду неспособности предугадать появление и развитие идей Walt S. M. Op. cit. P. 38. . Кроме того, конструктивизм, несмотря на способность нивелировать противоречие между выбором государств в пользу сотрудничества или соперничества (объясняя это господствующими идеями и дискурсом), является инструментальным в том смысле, что неспособен создать «сухую выжимку» и теоретизировать государство, а значит, нуждается в применении к каждому отдельному случаю Weber C. International relations theory. L., 2005. P. 77. .
В настоящем анализе изложенные недостатки конструктивизма, однако, не играют решающей роли и не превосходят недочёты других парадигм. Спор вокруг акторов - государство против индивидов или элит - в данной работе сведён к компромиссу между элитами и государством и персонификацией последнего: поскольку речь в дальнейшем будет идти о позициях стран, будет приниматься во внимание именно мнение политического истеблишмента. Более того, в данной работе поставлена цель оценить позицию конкретной страны и подход мирового сообщества; следовательно, отсутствие «идеального типа» государства в конструктивистской логике не препятствует нашему анализу.
Кроме того, необходимо учесть институциональное направление исследования гуманитарного интервенционизма. Оно построено вокруг теории морального риска, берущей начало из сферы страхования. Профессор Техасского университета Алан Куперман рассматривает идею гуманитарной интервенции в качестве некого подобия страховки, которую международное сообщество, страны или их объединения предоставляют гражданам страны (или части граждан) от нарушения прав человека правящими кругами страны, в которой они проживают. Исходя из положений автора, аналогия со страхованием допускает возможность порождаемого ей явления морального риска. Относительно тематики гуманитарных интервенций примером служит увеличение риска восстания, даже несмотря на вероятность решительной реакционной политики властей: участники восстания, будучи «застрахованными» от подобных действий иностранной интервенцией, становятся более уверенными в успехе попытки государственного переворота. Однако если в теории это действительно повышает шансы восставших на успех, то в действительности интервенция оказывается либо недостаточной, либо начинается слишком поздно, чтобы способствовать смене режима и, как следствие, отразить жёсткую реакцию властей, а значит, закрепление «ответственности по защите» в международном праве не может служить гарантом защиты от геноцида и репрессий, лишь оставляя иллюзорные надежды Kuperman A. J. Mitigating the Moral Hazard of Humanitarian Intervention: Lessons from Economics. // Global Governance: A Review of Multilateralism and International Organizations. April-June 2008. Vol. 14. No. 2. P. 219. .
Вероятности морального риска противопоставляются также эмпирические данные, опровергающие корреляцию интервенций и новых восстаний. Так, значимым фактором, связанным с моральным риском в концепции «ответственности по защите», является его связь с массовыми нарушениями прав человека, будь то при притеснении этнических меньшинств или репрессиях против бунтовщиков. Для проверки корреляции между этими двумя составляющими исследователи по дате распределили все случаи подобного геноцида за период с 1945 по 2008 годы. Исходя из данных составленного ими графика, авторы заключили, что, во-первых, новые случаи геноцида за этот период не составили явной закономерности; пик пришёлся на 1975 год, а последняя вспышка массовых нарушений международного гуманитарного права датируется 1991-1992 годами - то есть, моментом зарождения гуманитарной интервенции. Во-вторых, больше всего продолжительных случаев геноцида и нарушений прав человека было в 1980-е годы, в то время как с начала 1990-х гг. оно, за исключением незначительного подъёма в начале 2000-х гг., снижалось Bellamy A., Williams P. On the limits of moral hazard: The 'responsibility to protect', armed conflict and mass atrocities // European Journal of International Relations. 2011. Vol. 18. No. 3. P. 548. .
Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что, несмотря на логичность теории, не существует чёткой закономерности между введением нормы «ответственность по защите» и ростом потенциальных революционных настроений в различных точках земного шара. Отсутствие статистической корреляции, однако, совершенно не исключает такой возможности, поэтому необходимо принимать её во внимание при анализе.
Кроме того, для последующего анализа практики гуманитарных интервенций необходимо прояснить ряд терминологических и концептуальных вопросов.
Во-первых, требуется четкое понимание «гуманитарной интервенции» и связанных с ней терминов. Во-вторых, необходимо определить набор критериев, под которые подпадала бы гуманитарная интервенция. В-третьих, следует затронуть международно-правовую сторону вопроса.
Что касается разграничения между терминами «ответственность по защите» и «гуманитарная интервенция», необходимо подчеркнуть различный контекст использования этих понятий. Во-первых, «ответственность по защите» можно рассматривать в качестве одного из оснований для оправдания гуманитарной интервенции Bellamy A. J. The Responsibility to Protect and the problem of military intervention // International Affairs. 2008. Vol. 84. No. 4. P. 616. .
Кроме того, R2P можно охарактеризовать как теоретический принцип, в то время как термин «гуманитарная интервенция» всё же употребляется по отношению к международной практике Lu C. Humanitarian Intervention: Moral Ambition and Political Constraints // International Journal. 2007. Vol. 62. No. 4. P. 943. . Наконец, в докладе Международной комиссии по вопросам вмешательства и государственного суверенитета «ответственность по защите» рассматривается в качестве предполагаемого обязательного условия, на которых международное сообщество должно оказать помощь в случае гуманитарного кризиса или неспособности правительств гарантировать соблюдение прав человека; в числе видов оказываемой помощи указано и военное вмешательство The Responsibility to Protect: Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty // International Coalition for the Responsibility to Protect. 2001. URL: http://responsibilitytoprotect.org/iciss%20report.pdf (retrieved May 10, 2016). . Соответственно, в контексте данной работы гуманитарную интервенцию мы можем определить как иностранное вмешательство, направленное на смягчение последствий массовых злодеяний или гуманитарных катастроф, осуществляемых в соответствии с принципом Я2Р.
Если говорить о критериях для реализации концепции гуманитарной интервенции, в данной работе используются условия, перечисленные в докладе «Ответственность по защите». Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета выделяет шесть элементов, которые должны быть приняты во внимание. В первую очередь, процесс принятия решений должен осуществляться уполномоченным органом. Во-вторых, причина интервенции должна быть исчерпывающим образом обоснована. В-третьих, вмешательство должно совершаться в мирных целях. В-четвертых, любые военные действия должны происходить исключительно в случае неспособности разрешить ситуацию мирным путем. В-пятых, эти меры должны соответствовать масштабам ситуации и поставленным целям. В-шестых, важна нацеленность на стопроцентно положительный результат Ibid. . . В теории этот список, как представляется, является достаточным для обоснования каких-либо военных действий, особенно в гуманитарных целях, так как прописаны серьёзные ограничительные рамки. Они, впрочем, являются довольно размытыми при применении в реальных случаях, что на практике может вылиться в превышение полномочий или эскалацию.
Наконец, существуют значительные противоречия между «ответственностью по защите» и существующими международно-правовыми нормами, касающимися применения силы. С одной стороны, Устав ООН предусматривает только один уполномоченный орган для проведения военных действий - Совет Безопасности ООН, который имеет право санкционировать любое вмешательство Charter of the United Nations. 1945. URL: http://www.un.org/en/charter-united-nations/index.html (retrieved May 10, 2016). . . Более того, другое положение документа осуждает любые попытки нарушить суверенитет другого независимого государства при условии, что оно не соответствует основным целям ООН, каждая из которых, в свою очередь, направлена на поддержание всеобщего мира и сотрудничества Ibid. . С одной стороны, доклад нацелен на улучшение работы СБ ООН, с другой - предлагаемые ограничения права вето постоянных членов во имя гуманитарных целей в свете отсутствия прогресса в реформе Совета Безопасности вряд ли будут применены.
Подводя итог, можно сказать, что концепция гуманитарной интервенции, как представляется, является продолжением дискуссии в отношении моральных и юридических оснований для оправдания односторонних действий или действий, предпринимаемых международным сообществом для разрешения гуманитарных кризисов, которые местные органы власти не могут или не желают урегулировать, а именно принципа «ответственности по защите». В то время как существующие международно-правовые документы свидетельствуют о глубоком противоречии с концепцией R2P, в теории моральная основа вмешательства в целом соответствует основным целям Организации Объединенных Наций.
1.2 Гуманитарная интервенция и вопросы государственного суверенитета
Отдельно необходимо рассмотреть вопрос связи государственного суверенитета и гуманитарных интервенций, поскольку эта тематика прямо затрагивает территориальную целостность, внутренние дела государств и принципы Вестфальской системы международных отношений.
Краеугольным камнем Вестфальского мира и последовавшей за ним системы международных отношений в Европе, впоследствии распространившейся на остальной мир, стал принцип невмешательства в дела других государств Hayman And P. A., Williams J. Westphalian sovereignty: Rights, intervention, meaning and context // Global society. 2006. Vol. 20. No. 4. P. 524. . Государственный суверенитет, в соответствии с этим принципом, распался в теории на две взаимосвязанные составляющие: первая имела внутренний характер и была связана с независимостью государств и, как следствие, с возможностью для правящих кругов проводить независимую политику; внешнее же понимание суверенитета непосредственно связано с гарантией невмешательства иностранных государств Ibid. P. 526. . Получается, что суверенитет в его классической форме можно рассматривать как неотчуждаемое право государства на внутреннюю и внешнюю независимость, характеризующееся безоговорочным признанием со стороны остальных государств на международной арене. Само государство, как уже было упомянуто, также обязуется уважать суверенитет других (см. Приложение А).
В послевоенное время, когда международное право впервые эволюционировало в учредительный документ всеобъемлющей международной организации, наделённой правом применения силы в случае угрозы международной безопасности или безопасности государства - Организации Объединённых Наций - суверенитет в классическом его понимании был закреплён в качестве одного из основных признаков национального государства Charter of the United Nations. 1945. URL: http://www.un.org/en/charter-united-nations/index.html (retrieved May 10, 2016). .
На разразившуюся в ХХ веке дискуссию по поводу изменения понимания самого принципа суверенитета повлияли два мощных феномена, ставших неотъемлемой частью международной панорамы века и определивших направление последующего развития событий. Первый фактор - начавшаяся в середине столетия массовая деколонизация, в несколько раз увеличившая количество суверенных государств на мировой арене Hayman And P. A., Williams J. Op. cit. P. 532. . В результате этих перемен мир столкнулся с чрезвычайно полярной ситуацией, когда на мировой арене одновременно существовали сверхдержавы и государства, которые не всегда контролировали собственную территорию. К последнему десятилетию двадцатого столетия за такими государствами закрепилось понятие несостоявшихся государств, и одним из первых ярких примеров была гражданская война в Сомали, приведшая к гуманитарной катастрофе и вакууму власти в стране Loubser H., Solomon H. Responding to state failure in Somalia // Africa Review. 2014. Vol. 6. No. 1. P. 1. . Именно несостоявшиеся государства, наряду с прецедентами геноцида и нарушений прав человека, стали поводом для переоценки применимости существующих понятий о государственном суверенитете к современной реальности.
Как уже упоминалось ранее, в соответствии с принципами международного права, Совет Безопасности ООН должен санкционировать любое военное вмешательство; в противном случае любые действия будут рассматриваться как агрессия, а потому считаться нарушением суверенитета. Концепция R2P, с другой стороны, требует модифицированного понимания государственного суверенитета, меняющего его внутренние и внешние компоненты. В докладе Международной комиссии сказано, что любое государство, наряду с осуществлением контроля над территорией и внутренними делами, несёт моральную обязанность по защите граждан, а в случае несоблюдения этого положения эта обязанность переходит к международному сообществу, причём военное вмешательство, исходя из изложенных в предыдущем пункте критериев, является крайней мерой The Responsibility to Protect: Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty // International Coalition for the Responsibility to Protect. 2001. URL: http://responsibilitytoprotect.org/iciss%20report.pdf (retrieved May 10, 2016). . Из этого следует, что доклад предполагает изменение ключевой характеристики суверенитета: из права внутренняя его составляющая впервые трансформируется в обязанность.
Логично представить, что предложение подобной трансформации порождает целый ряд новых вопросов, каждый из которых может найти отражение и в отношении концепции гуманитарной интервенции. Во -первых, это проблема «подотчётности». Концепция R2P не даёт точного ответа на вопрос о том, перед кем несёт ответственность государство и правящие круги за выполнение своих функций и соблюдение прав граждан. В двух секциях доклада Международной комиссии непосредственно слово «ответственность/обязанность» в различных вариациях употребляется в общей сложности 10 раз; при этом ни в одном из десяти случаев не указан конкретный агент, которому государство бы было подотчётно в вопросах исполнения своих обязанностей The Responsibility to Protect: Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty // International Coalition for the Responsibility to Protect. 2001. URL: http://responsibilitytoprotect.org/iciss%20report.pdf (retrieved May 10, 2016). .
Если исходить из упомянутых в докладе сторон - государства, народа, международного сообщества - этой ситуации наиболее подходящими представляются три возможных варианта. Первый путь повторяет концепцию «Левиафана» Т. Гоббса о правящем защитнике-суверене, лишь обрамляя её в рамки современности и привязывая всю теорию к соблюдению фундаментальных прав человека Hequembourg S. B. Hobbes's Leviathan: A tale of two bodies // The Seventeenth Century. 2013. Vol. 28. No. 1. P. 23. . Но в этом случае власть несёт ответственность за свои действия перед собственным народом, что сохраняет характер проблемы сугубо внутриполитическим, а значит, международное сообщество может быть привлечено теоретически лишь при утрате национальным государством своего «Левиафана», то есть, работает только в случае несостоявшихся государств, т.к. при наличии действующей власти она неминуемо станет защищать государство от любого внешнего воздействия. Второй вариант - ответственность перед международным сообществом. Такой путь являлся бы идеальным оправданием проведения гуманитарного вмешательства под эгидой международных организаций или объединений, выступавших бы от имени мирового сообщества. Этот вариант, однако, имеет один явный парадоксальный недостаток в рамках рассматриваемой парадигмы: анархичный характер структуры международных отношений либо сменялся бы наделяющимся правом применения силы абстрактным международным сообществом, что противоречит анархичному характеру международной системы как таковой. Существующий же орган, уполномоченный санкционировать применение силы, - Совет Безопасности ООН зачастую оказывается заложником противоречий между составляющими его членами, что неоднократно подчёркнуто в самом докладе The Responsibility to Protect: Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty // International Coalition for the Responsibility to Protect. 2001. URL: http://responsibilitytoprotect.org/iciss%20report.pdf (retrieved May 10, 2016).. 2001. URL: http://responsibilitytoprotect.org/iciss%20report.pdf (retrieved May 10, 2016). . (При этом СБ ООН не является подобием правительства, и государства не являются ему подотчётными). Предположение же о том, что государство несёт обязанность в рамках своего суверенитета перед своим народом, а в случае их невыполнения международное сообщество выступало бы наказывающей стороной, не закрывает дискуссию о методах урегулирования, а также оставляет открытым вопрос о контактах граждан и международного сообщества в данном случае.
В контексте концепции гуманитарного вмешательства и принципа «ответственности по защите» вопросы суверенитета, таким образом, занимают центральное место в попытках
Концепция гуманитарной интервенции в международных отношениях курсовая работа. Международные отношения и мировая экономика.
Проверить Эссе На Оригинальность
Курсовая работа: Доходы и расходы страховой компании
Курсовая работа по теме Методика проектирования основных строительных работ
Реферат: Кожа мужчины
Реферат: Затраты как один из основных объектов управленческого учета
Реферат О Великобритании На Английском Языке
Реферат по теме Пилип Орлик и его конституция
Реферат: История военно-технического сотрудничества США со странами Ближнего Востока
Доклад: Фондовые индексы
Реферат: Трансформация XML документов
Реферат: Internal Energy Lab Essay Research Paper ProceduresThe
Курсовая Работа На Тему Microsoft
Сочинение: Мои размышления о творчестве В. М. Шукшина
Культура Древней Месопотамии Реферат
Сочинение Огэ Смелость
Сбытовая Политика В Маркетинге Реферат
Риски В Инновационной Деятельности Курсовая
Реферат: Боги и богини Скандинавии
Статья На Тему Послуги Маршрутних Таксі
Реферат: Социальная динамика науки
Ремоделирование сердца - Медицина статья
Личности современной Украины - История и исторические личности реферат
Роль символов и знаков в культурологии - Культура и искусство реферат