Коллапс в ЖКХ: взгляд работника

Начало 2024 года ознаменовалось коллапсами в системе ЖКХ. В разное время и с разной степенью масштабности коммунальные катаклизмы сотрясли Москву, Санкт-Петербург, Краснодар, Новосибирск, Архангельск, Иваново, Махачкалу, города Подмосковья (список неполный). Как видим, география жилищно-коммунального кризиса весьма обширна.

В ответ на извечный вопрос «Кто виноват?» чиновники попытались было повесить все грехи на аномальный мороз, но даже они нехотя признали, что основная проблема стоит в катастрофической изношенности коммуникаций, которая в отдельных регионах достигает 80 % (при этом средний по России показатель – около 70 %).

Несмотря на то, что сфера ЖКХ теснейшим образом связана с нашим каждодневным бытом, мы знаем и судим о ней как бы со стороны: через призму новостей и сомнительных высказываний чиновников, через разговоры с уставшими и не всегда вежливыми диспетчерами, через рутинную оплату счетов с неоправданно высокими тарифами…

Попробуем немного исправить это положение дел. Нам написал человек, который сам работает в ПАО «МОЭК», и может рассказать о ЖКХ изнутри. С удовольствием публикуем его письмо.

А как обстоят дела с коммунальным хозяйством в вашем городе?

___

Всем привет. Я бы хотел рассказать о том, что происходит в сетях водопровода и теплоснабжения города Москвы. Я рядовой сотрудник Московской объединённой энергетической компании (ПАО «МОЭК») и буду рассказывать от лица человека изнутри этой системы.

Сначала немного истории.

Почти вся Москва (96% населения) обслуживается монополией МОЭК, которой принадлежат 226 тепловых станций, восемь объектов производства электрической энергии, в том числе шесть ГТЭС, 1 мини-ТЭЦ и 1 энергокомплекс, и несколько тысяч тепловых пунктов (большие бетонные коробки во дворах), раскиданных по всему городу, из которых жители получают горячую и холодную воду и отопление. Остальные части тепло- и энергоснабжения принадлежат ПАО «Мосэнерго», электростанции которой поставляют свыше 60 % электрической энергии, потребляемой в Московском регионе, и обеспечивают около 90 % потребностей Москвы в тепловой энергии. И самое интересное, что обе этих монополии принадлежат «Газпрому», и таким образом, практически всё тепло и водоснабжение Москвы принадлежат одной частной организации, но так было не всегда.

До 2013 года Мосэнерго и МОЭК (которая тогда ещё принадлежала правительству Москвы) конфликтовали друг с другом, на момент 2012 МОЭК задолжал Мосэнерго 13 млрд. рублей. В итоге в 2013 Газпром купил МОЭК на аукционе. Этот момент был ключевым, потому что с тех пор организация начала плавно превращаться из теплоснабжающей в выкачивающую деньги из горожан и работников в карманы владельцев и их ближайших прихвостней.

Что же происходило с МОЭКом после покупки Газпромом? Началось всё с массовых сокращений, реорганизаций и прочих ненужных манипуляций, оправдываемых оптимизацией. Электротехнические и автоматизационные (наладчики и слесаря по контрольно-измерительным приборам и автоматике) участки были объединены в один. Из-за чего сократили значительную часть начальства – одним участком меньше, а работы остаётся столько же. Дальше последовало и сокращение штата рядовых сотрудников: уменьшение штата электриков, киповцев, слесарей и операторов. Последние занимались уборкой и проверкой параметров тепловых пунктов и котельных, и если до покупки Газпромом один оператор следил за парой объектов и держал их в порядке, то после этот же оператор уже следил за участками сначала двух, потом трёх, а сейчас и всех 5-10 человек. В сухом остатке получается меньше сотрудников, которые выполняют больше работы, а получают столько же, сколько и раньше. То есть, сперва покупка МОЭКа Газпромом ухудшила качество обслуживания объектов из-за растущей нехватки персонала.

Далее появилась ненужная бюрократия. В МОЭКе с каждым годом её становится всё больше. Самый наглядный пример – установка диспетчеризации (дистанционного слежения) за параметрами. Установка диспетчеризации, на словах, проводится, чтобы 1) было легче следить за объектами на расстоянии и 2) чтобы сократить число сотрудников, которые делали это за зарплату. Из этого вытекают сразу несколько проблем: диспетчеризация не может убирать мусор и обнаруживать свищи в трубах. И если с первым на словах (опять же, только на словах) должны были справляться специально нанимаемые клининг-бригады, то вторую обязанность переложили на остальных сотрудников. Работу операторов по списыванию показаний водяных счетчиков также переложили на других сотрудников. При этом всём диспетчеризация типа следит за соблюдением корректной подачи тепла и давления, но дело в том, что важен не комфорт людей, а правильные цифры на экране. Потому что если как-то обмануть или перенастроить диспетчеризацию, независимо от того, какая температура по факту, диспетчерская будет получать верные показания.

Установка диспетчеризации не выполняет заявленных функций, а вместо этого загружает работников попытками сугубо формально подогнать параметры под необходимые значения и спихивает работу с уволенных операторов на других сотрудников. И так как часто эту лишнюю работу выполнить либо некогда, либо банально неохота, она и остаётся невыполненной. И ввиду этого и сокращений получается, что состояние тепловых пунктов ухудшается с каждым годом. Свищи, сгоревшие насосы, закисшие клапана и задвижки, которые некому и некогда менять.

Большую роль в этом безобразии играет то, что руководство МОЭК плотно сотрудничает с российской компанией Текон автоматика, которая занимается оптимизацией всей автоматики, что есть в городе. На вопрос, нужна ли эта оптимизация и диспетчеризация для уже и так рабочей автоматики, ответить смогут только те, кто получают миллионы с бесполезных формальных процедур. Местами – это нужно, местами – нет, но что я, рядовой сотрудник, могу понимать в таких сложных системах, как симуляция деятельности… Раз делают, значит надо. Скажу только для справки: установка новой (в том числе и ненужной) автоматики на один объект обходится в несколько миллионов рублей. И этих объектов по всей Москве, куда можно что-то установить, – несколько тысяч.

Про оборудование. Его не хватает. Его очень мало. Всё, от кранов, насосов, клапанов до термометров и манометров находится в крайнем дефиците ввиду объективной нехватки материалов и ввиду воровства и распила бюджетных средств на всех уровнях – директора воруют по-крупному, начальники по-среднему, а рядовые работники по мелочи. Но это не уникальная для отрасли проблема и не вина МОЭКа, это у нас просто такая организация экономики сложилась, а тут это можно очень хорошо увидеть.

Про ремонтные работы и реконструкцию. Да, это, безусловно, скорее нужная процедура – проводить капремонт и обновлять сломанное и устаревшее оборудование. Просто в последнее время это доходит до абсурда всё чаще и чаще. Десятки объектов находятся в очень плачевном состоянии, некоторые особо запущенные буквально разваливаются на части изнутри или же затоплены. Но реконструировать планируют… объекты в подвалах хрущёвок, которые через год-два идут под снос. На эту реконструкцию тратятся сотни тысяч, даже несколько миллионов на каждый объект, новое хорошее (и, самое главное, совершенно там не нужное) оборудование, которое гораздо больше бы пригодилось на объектах, требующих ремонта. Ну или хотя бы на объектах, которые простоят больше пары лет! Скажу так: тяжело понять, что это конкретно, системные ошибки или распил бабла. Я склоняюсь думать, что и то, и другое. Только страдаем от этого мы, люди, потому что из-за всего этого на выходе мы получаем всё менее качественные услуги жизнеобеспечения.

Про начальство. Есть местное начальство, кто сидит в самих предприятиях. В целом, этим людям скорее можно посочувствовать, потому что за не такую уж сильную прибавку в зарплате на них ложится ответственность за рядовых сотрудников и их загружают работой, часто бумажной или всякой бюрократией в компьютерах, и они сами не особо в восторге от этого. Ещё и постоянно лишаются премий, потому что не справляются с обязанностями из-за отсутствия времени и подчинённых. Обманутые иллюзиями карьеризма, люди, идущие в ЖКХ, разочаруются, пожалуй, сильнее всего. И это касается не только МОЭКа, а по большей части всего ЖКХ.

Но есть и начальство «там», в филиалах, офисные работники, оторванные и от производства, и от народа. Загружающие всех на местах по большей части бессмысленной и бесполезной бредовой работой, это про них. Директора филиалов, тут кто во что горазд, но считаю важным упомянуть одного конкретного директора филиала МОЭК, имя которого я называть не буду. Проиллюстрирую отношение к нам, работникам, на двух примерах.

Первый – спецоперация и бронь. Как ни странно, сотрудникам МОЭК бронь не полагается по умолчанию, её нужно заказывать. В филиале, о котором я говорю (не знаю, что в других местах Москвы, вы можете поделиться в комментариях), брони не было, поэтому во время начала СВО нескольких сотрудников, молодых и с категорией А, забрали сражаться. Сказать против они ничего не могли, и не важно, есть у тебя семья, нет, хочешь ты идти на СВО или нет – нужно было забрать сколько-то человек, и их забрали. Директора и начальники на предприятии были обеспокоены и деморализованы такой заботой МОЭК о своих сотрудниках.

В целом, начало СВО заметно ударило по боевому духу работников, потому что помимо события как такового, оказалось, что твоя жизнь не стоит для филиала, где ты работаешь, ровным счётом ничего. Так а что же директор филиала? Он просто злорадствовал. Сказал прямым текстом нашему директору предприятия: «Вас заберут всех, и вы там все помрёте. Бронь есть только у меня и ещё у пары человек на верхах». Цитата не дословная, но смысл примерно такой.

Второй случай, это отношение к сотрудникам в плане 13-й зарплаты. В МОЭКе нет 13-й зарплаты как таковой, но есть премия по итогам года. В лучшие времена, когда по Земле ещё ходили динозавры, эта премия могла составлять целый оклад или полтора, но последние 10 лет она растёт неуклонными темпами. Причём не везде, но тенденция наблюдается. И она не особо зависит от того, кто главный в филиале. Последние пару лет эта премия в нашем филиале не выплачивалась совсем, хотя фонд на неё был выделен оба раза. Вопрос: где деньги? Думаю, ответ очевиден. На гораздо более тактичный вопрос: «Будет ли у нас в этом году премия?» – заданный самому директору филиала рядовым работником, ответ выглядел так: «А зачем вам премия? Всё равно всю потратите на водку с салом», – и это уже почти прямая цитата. Зачем вам деньги, если вы всё равно их пропьёте? Но, конечно, это просто перегибы на местах, и организация тут совсем ни при чём.

Про зарплаты. Они растут на величину индексации, будучи и так низкими. Операторам, например, отдельно таки решили повысить оклад, потому что он был ниже прожиточного минимума. Конкретно в этом году всем повысили оклад, но срезали премию на ту же сумму. В отрасль и организацию не привлекают сотрудников, новые рядовые кадры если и приходят, то не задерживаются надолго. Зато начальство часто на месте, и вполне нормальна ситуация, что на одного электрика есть три начальника. В сфере ЖКХ ниже, чем в МОЭКе, зарплата только в «Жилищнике», и остаётся тогда вопрос, почему люди вообще работают в этой организации. Наверное, потому что каждому по-своему удобно. И не важно, что с твоими правами могут не считаться и платить смешные по меркам Москвы деньги людям, кто имеет среднее специальное или высшее образование.

Что же это всё значит для жильцов города? Даже учитывая, что я рассказал о проблемах совсем вкратце, всё равно можно сделать выводы. Помните, как недавно в Подмосковье рвались трубы и дома оставались без отопления? Меня ещё очень удивила реакция людей, как будто произошло что-то необычное. Так вот, трубы рвутся уже давно, каждый день, в сотнях мест города рвутся какие-то трубы, и иногда приходится отключать воду, чтобы заделывать дыры, и люди остаются либо без воды, либо без отопления. Иногда люди сидят без отопления по несколько дней, потому что образовавшуюся где-то под землёй дырку, во-первых, не могут устранить, так как некогда и некому, а во-вторых, её банально даже найти с первого дня не удаётся. Это, к сожалению, нормально, что трубы рвутся, но МОЭК как раз и занимается устранением неисправностей, как и Жилищник. И в целом в этом нет ничего сложного или необычного, но вот где начинаются проблемы: людей всё меньше и меньше. Зарплаты растут минимально, не поспевая за ростом цен. Что такое рост зарплаты на 2%, если средняя инфляция за год составляет 7,5%? В отрасли ЖКХ происходит утечка кадров, старые работники либо уходят на пенсию (часто позже положенного, так как пытаются заработать себе на жизнь), либо просто умирают, а молодые идут не особо охотно и не задерживаются надолго. В итоге получаем рост числа неисправностей и повреждений, которые становится некому своевременно устранять, а те сотрудники, что остаются, работают за двоих-троих и выгорают. Короче, трубы рвутся всё чаще, а заделывать дырки становится всё тяжелее. При этом всём это Москва, в регионах же ЖКХ разваливается гораздо быстрее – какие-то города или посёлки, где раньше был доступ к коммунальным услугам и отоплению, теряют эти блага цивилизации. Да, люди в России местами вынуждены сидеть без отопления в -35 в городских панельных домах. Вряд ли, конечно, эта судьба постигнет Москву, с её-то бюджетом, но повреждений будет становиться только больше. Мне самому интересно, что будут предпринимать в попытках исправить этот кризис. Мне чисто по-человечески интересно, неужели так сложно поднять зарплату сотрудникам? Штат укомплектован в лучшем случае наполовину, в худшем вполне может быть, что в районе нет ни одного электрика или киповца. Вам чё, жалко? И так никого нет, так и новых не особо привлекают.

Из плюсов работы хотелось бы отметить собственно сами рабочие коллективы, рядовых сотрудников, и часто местное начальство – тут работают в основном хорошие люди. Плохие идут выше и там и остаются, если не приходят туда изначально. В наличии медицинская страховка, периодические медосмотры, экзамены, какое-то пусть и формальное, но всё же – исполнение норм трудового кодекса. Ну и сама работа. Не считая всего бюрократического бреда и абсурдного ремонта того, что не сломано, и отсутствия ремонта того, что сломано, это – хорошая работа. Но стоит ли это такого к себе отношения и таких зарплат при сложных и опасных рабочих условиях? Каждый сам для себя решает.