Когда отпустит про меня особо не

Рады представить вашему вниманию магазин, который уже удивил своим качеством!

И продолжаем радовать всех!)

Мы - это надежное качество клада, это товар высшей пробы, это дружелюбный оператор!

Такого как у нас не найдете нигде!

Наш оператор всегда на связи, заходите к нам и убедитесь в этом сами!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/stuff_men

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Не помню, где впервые наткнулся на этот рассказ. Вернее, на его куски в разных местах. Он отрезвляет получше всяких таблеток. Актуальным будет, наверное, всегда. В этом мире абсурда Старенькая маршрутка уверенно ломилась сквозь пробку короткими рывками и постоянно перестраивалась, раз за разом обгоняя на корпус окружающие иномарки. Я трясся на заднем сидении и размышлял о том, что же помогает водителю двигаться быстрее остальных. То ли опыт, отточенный годами езды по одному маршруту, то ли чисто профессиональная смесь спокойствия и наглости, которой не хватает простым автолюбителям — либо спокойным, либо наглым, но по раздельности. Часы показывали без четверти девять, и я с грустью понял, что к девяти не успеваю, и есть шанс остаться за бортом. Но вскоре маршрутка выбралась на шоссе и быстро понеслась вперед. Судя по рекламным щитам, со всех сторон наперебой предлагавшим щебень, кирпич и теплицы, мы уже были сильно за городом. Я не заметил, как задремал. А когда вдруг очнулся, маршрутка стояла на обочине, в салоне осталось пассажиров всего трое, и все они сейчас хмуро смотрели на меня. Маршрутка уехала, я огляделся: У проходной на стуле грелась на солнце бабулька в цветастом платке и с книжкой в руках. Ее можно было принять за простую пенсионерку, если б не красная повязка на рукаве. Бабулька оглядела меня с ног до головы строгим взглядом. Я созванивался, мне сказали сегодня в девять Действительно, сбоку у здания желтел корпус автобуса, а сразу за ним оказалась железная дверь. Я нажал кнопку звонка, и вскоре кто-то невидимый щелкнул замком, разрешая мне войти. Я поднялся на последний этаж. Здесь было почти пусто: На ней была короткая кожаная юбочка и ярко-розовые гольфы, поднявшиеся выше коленок, в верхней губе блестело металлическое колечко, а на голове были здоровенные наушники в вязаном чехле. В руке она держала смартфон, куда уходили провода наушников, и тихо копалась в нем — то ли сидела в интернете, то ли искала следующий трек. Она слегка покачивала ногой, из наушников плыло громкое ритмичное цыканье и тонуло в тишине коридора. На мое появление девушка никак не отреагировала. Мне пришлось повторить дважды, прежде, чем девушка вскинула глаза и сняла наушник с одного уха. А ты уже был? Чего они тут дают-то? Увидел объявление, позвонил, сказали приезжать. Девушка рассеянно кивнула и отвернулась. У нас объявление висело. Девушка с презрением пожала плечами. А ты тоже в медицинском учишься? Это был в точности такой же листок, который я сфоткал мобильником на доске объявлений кафедры: Он оглядел нас, затем посмотрел на часы и разочарованно спросил: Мы прошли в его кабинет. Больше всего он напоминал кабинет главврача: Бородач велел нам присесть на кушетку, а сам уселся за стол, нацепил очки и внимательно нас оглядел. Препарат, который мы с вами будем испытывать — препарат нового поколения. На животных проверку прошел, разрешение на эксперимент с добровольцами есть. Если кому интересно, можно посмотреть Дженни подняла на него взгляд: Эксперимент займет три дня. Все это время придется пробыть в госпитале в экспериментальной палате. Если нужна справка для института — дадим. Будем измерять давление, пульс, энцефалограмму снимать. Ну и записывать все ваши ощущения. Вам, как будущим медикам, должно быть интересно. Деньги получите по окончании. Деньги не бог весть какие, но уж какие есть. Поэтому вместе с заявлением об участии в эксперименте каждый подпишет бумагу о неразглашении. Потому что если выплывет, то и мне будут неприятности, и вам — ответственность. Дженни нагло вскинула руку. Это продукт нанотехнологий, который мы разрабатываем двенадцать лет. Мы его называем психоактивным препаратом обратного действия, потому что психику испытуемого он не изменяет. Вам что, деньги не нужны? Я думала, у вас тут что-то интересное Профессор смерил нас таким презрительным взглядом, что я смутился и опустил глаза. Вы молодые, здоровые, чего вам не хватает в жизни? Вам нравится состояние неадекватности? Хотите выглядеть дебилами в глазах окружающих? Вам нравится беспричинный смех, тупость, безумство, галлюцинации, потеря самоконтроля? Мы создаем ингибитор обратного действия — препарат, который поможет человеку сохранять здравый рассудок даже в искаженной реальности. Это важно для лечения многих психических расстройств. Но это не наркотик. Он представил нам свою ассистентку — толстую медсестру Ксению. Она измерила нам давление, взяла анализ крови из пальца, а затем выдала новенькие полосатые пижамы и закрытые резиновые тапки, напоминавшие галоши. Пижамы были как в кино у заключенных — штаны и куртка в широкую вертикальную полоску ярко-синего цвета. Дженни долго крутилась у зеркала над рукомойником палаты, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон, но осталась недовольна. А по мне — так ей очень даже шло. Я сказал ей об этом, но по-моему она не поверила. Долгое время ничего не происходило, а затем пришел почему-то охранник. Он был маленького роста и тощий, но бронежилет делал его фигуру внушительной. Охранник прошел в дальний угол и сел на крайнюю койку. Ксения принесла нам на подпись какие-то бумаги, а затем профессор торжественно вынес два одноразовых стаканчика, держа их рукой в резиновой перчатке, долил в каждый воды из крана и протянул нам. Вода в стаканчике казалась абсолютно прозрачной, но мне почудилось, что в глубине что-то клубится едва заметными штрихами, как бывает, когда в кипятке растворяется сахар. Я понюхал стакан, но вода ничем не пахла. Мне стало не по себе, и вся затея показалась идиотской и опасной. Не так я себе это представлял Ну в самом деле, зачем я в это ввязался? Тоже мне, Кен Кизи. Дженни без вопросов опрокинула свой стакан в рот, затем внимательно его осмотрела, слизнула языком капельку, оставшуюся на стенке, и вернула профессору. Вода по вкусу оказалась совсем обычной. Я буду приходить каждый час навещать вас. Он разлегся на дальней кровати с карандашом, а перед ним была развернута газета. Внимательно прислушивайтесь к своим внутренним ощущениям и обо всем, что вам покажется необычным, сразу сообщайте. И профессор вышел из палаты, оставив дверь открытой. Дженни сразу легла на кровать, закинула руки за голову и уставилась в потолок, изучая трещины. Медсестра Ксения зачем-то мыла в рукомойнике наши стаканчики. Некоторое время все молчали. Медсестра недоверчиво на нее покосилась. Я лег на кушетку рядом, тоже закинул руки за голову и начал смотреть в потолок. Потолок был неровный и пыльный, с него свисали пылевые сосульки, какие можно заметить только при ярком солнечном свете. Осветительные трубки были приделаны неровными рядами, кое-где не хватало ламп. Еще на потолке был конусный датчик с проводом. А через всю комнату по потолку шла трещина, словно он собирался развалиться над головой, и все ждал момента. Я представил себе эту картину, и мне вдруг стало страшно. Я решил об этом сообщить. Медсестра задумчиво цыкнула зубом и ничего не ответила. Я снова уставился в потолок и смотрел так долго, что мне начало казаться, будто он плавно движется на меня как большое одеяло. Я хотел об этом сообщить, но не успел. И на этот раз я понял, о чем она говорит. Вот на том конусе, да? Охранник Рустам звучно раскашлялся из своего угла, а затем произнес: Там сигнальный диод каждые десять секунд вспыхивает. Мне снова показалось, что потолок начинает опускаться, но как-то говорить об этом уже не хотелось. Я встал, подошел к распахнутому окну, облокотился на подоконник и стал глядеть на улицу с пятого этажа. Внизу под окном темнел битумный козырек парадного крыльца, на нем валялись бутылочные осколки и фантики. Перед входом виднелась асфальтовая площадка — справа и слева стояли скамейки, а над ними цвели кусты сирени. Вдали по шоссе неспешно катились грузовики. Из-под козырька появился, бодро перебирая костылями, какой-то парень в военной форме, доковылял до лавки и сел, выставив перед собой ногу в гипсе. Больше ничего интересного не происходило. Один раз на площадку вышли покурить две медсестры в белых халатах, они хихикали о чем-то своем. Парень в гипсе доковылял до медсестер, выпросил у них сигарету и заковылял к скамейке, но медсестры его схватили под руки, развернули и начали что-то строго выговаривать, показывая пальцем на скамейку. Через проходную вошла пожилая дама с авоськой и, прихрамывая, направилась к зданию, на ходу деловито вынимая из авоськи рентгеноснимок. Ничего интересного не происходило. Рустам все так же сидел в дальнем углу, почесывая лоб карандашом, словно и не он задал вопрос. Дженни все так же глядела в потолок. Медсестра Ксения сидела на стуле, рассматривая свои ногти. Там локти в пустыне стоят один на другом. Ему никто не ответил. Рустам долго шевелил губами, а затем удовлетворенно кивнул и заскрипел карандашом. В палате снова воцарилась тишина. Еще три часа до обеда. Ну или эти, как их Медсестра обернулась к нему: Она хохотала долго — минуту наверно. Я посмотрел на Дженни. Дженни сидела на кровати, обняв колени, и тоже смотрела на медсестру настороженно. Медсестра хотела что-то ответить, но тут в раскрытую дверь заглянул профессор. На голове его теперь была каска с прозрачным забралом, поднятым вверх, а в руках он держал какую-то непонятную штуку — не то дрель, не то мясорубку. Вскоре со двора донесся пронзительный визг электропилы. Медсестра Ксения лениво махнула рукой: Я как-то не разглядывала. Вот он взял по случаю списанный автобус и выпиливает окна: Уже вторую неделю пилит. Три окна разбил по неаккуратности, и лобовое. Я пока не знаю, куда его, может, на кухне повешу Мне на миг показалось, что у меня кружится голова. Я открыл рот и сделал несколько глубоких вдохов. В этот момент во дворе послышался рассыпчатый стеклянный звон и глухая ругань. А вскоре на пороге палаты возник хмурый профессор, сжимая левую кисть носовым платком. У нас есть зеленка?! Оба исчезли в коридоре. Я посмотрел на Дженни, Дженни пожала плечами и покрутила пальцем у виска. Москва — она же сама и есть город! Если Бальмонт, то мягкий знак третий с конца. Чего вы там еще называли? И мягкий знак, где надо, — обрадовался охранник. Мы с Дженни снова переглянулись. Он как раз на юге от Москвы! Рустам внимательно посмотрел на нас и одобрительно покивал. Не зря вас там учат Значит, морское животное семейства китообразных, три буквы. За окном снова застрекотала пила, вгрызаясь в металл. Дженни решительно вскочила, подошла к Рустаму и заглянула в кроссворд. А затем тихо вернулась и прошептала мне на ухо: Палата и впрямь не изменилась. По потолку змеилась трещина в рваных клочьях штукатурки. Из стен во множестве торчали какие-то старые трубы, давно отпиленные и замазанные краской. Из трех окон палаты одно было наполовину закрашено сверху белой краской, другое снаружи затянуто металлической сеткой-рабицей — грязной и в голубиных перьях, и лишь третье окно открывалось и выглядело вменяемым. Впрочем, рукоятки у окон были зачем-то выдраны, и там зияли дырки. Слева от входа на крашеной стене висела грязноватая раковина, зеркало над ней треснуло. И хотя вокруг было полно места, сама раковина располагалась именно здесь, и так неудачно, что край фаянсового бока выходил в дверной проем, и поэтому дверь в палату не могла закрыться до конца. Видно, ее не раз безуспешно пытались закрыть, но она неизменно стукалась о бортик раковины: Это было так дико, что мне вдруг захотелось проверить, правда ли раковина не дает двери закрыться. Я подошел к двери и стал ее аккуратно закрывать, но дверь вдруг заклинилась, не дойдя даже до раковины. Я обернулся на Дженни — глаза ее были круглые и растерянные. Вон упор специально прибит, чтоб такие, как вы, раковину не раздолбали. Во дворе наверно с профессором, слышь, автобус пилят? Во дворе действительно надрывно скрежетала пила. Рустам поморщился, отложил кроссворд и неохотно поднялся, придерживая автомат. Он подошел к окну, высунулся по пояс, открыл рот и вдруг оглушительно заорал: Я тебе говорил, на лавке не курить?!! На лавке курит, потом вокруг бычки валяются!!! А меня за них комендант дрючит!!! Дженни бросилась к свободному окну, я кинулся за ней. Во дворе на лавке сидел парень в гипсе и что-то объяснял жестами Рустаму, а затем вдруг показал средний палец. В следующий миг послышался угрожающий лязг, а следом грохнул выстрел, и комната наполнилась едким пороховым дымом. Мы с Дженни глянули в окно: Взявшись за руки, мы выскочили из палаты и понеслись вниз по лестнице. Железная дверь во двор была приоткрыта — через нее тянулся толстый электропровод. В лицо ударил запах сирени и металлических стружек, в уши ворвался визг пилы. Автобус, стоявший рядом со входом, оказался и вправду без колес. Внутри копошились медсестра Ксения и профессор Данила Ильич. Он сжимал перебинтованной ладонью дисковую пилу. Край отрезного диска торчал из автобуса наружу, оставляя за собой длинную прорезь и осыпая все вокруг густыми оранжевыми искрами. Нас никто не преследовал. Бабки на проходной тоже не было. Мы выскочили за ворота, и как по команде остановились. Мы же сейчас под действием препарата Мы в пижамах, в конце-то концов! Нам надо вернуться в палату и дождаться, пока нас отпустит Псих с автоматом, профессор, который распиливает автобус для лоджии, дверь эта не закрывающаяся Ты что, не понял, что они там все обдолбанные? Сидят свои препараты варят и проверяют на себе. Ты вообще понял его объяснение, что это? И сознание пациента не изменяет. А меняет саму реальность. Вот мы и оказались в обдолбанной больнице. Я испуганно обернулся, но вокруг ничего не происходило: А на воротах сияла алая табличка с золотыми буквами. Я с изумлением прочел: Центральный клинический военный госпиталь Федеральной службы безопасности святого великомученика Пантелеймона — Эта надпись была такой, когда ты сюда шел? Неожиданно сзади послышался треск веток, и мы резко обернулись. Из кустов сирени бочком выходила бабулька-вахтерша в цветастом платке — теперь я с ужасом заметил, что на ее платке нарисованы совокупляющиеся в разных позах Микки Маусы. Видимо, у меня на лице появилось изумление, но бабка истолковала его иначе: Бабка указала рукой на табличку: Бабка смерила меня презрительным взглядом — от воротника пижамы до резиновых тапочек. Он стал молиться Господу, чтобы мальчик ожил, и чтобы ехидна взорвалась на куски. Господь выполнил обе эти просьбы, и с тех пор Пантелеймон стал врачом. Жития святых читать надо! Идите отсюда, матросы, идите. На нас никто не обращал внимания. Она качнула ногой, и резиновая галоша упала в песок. Ногти на ноге у Дженни оказались покрашены в ярко-красный цвет. На халяву, да еще за деньги. На хрена мне это было? Какой-то препарат, хрен знает какой вообще Я ж раньше ничего толком не пробовал. Так, пару раз покурить друзья дали Дженни поддела галошу кончиками пальцев, ловко подкинула и надела на ногу. Однажды мне подружка в клубе какую-то таблетку дала, но у меня уже было полстакана вискарика, так что я ничего не разобрала толком, только башка утром болела Слушай, Пашка, а как ты думаешь, оно все три дня нас так плющить будет? Этот профессор сказал, три дня Мне кажется, уже стало отпускать потихоньку. Я проследил за ее взглядом и увидел на той стороне шоссе здоровенный столб, на котором красовался рекламный плакат. Верхний угол плаката занимала толстая физиономия гаишника с рукой, важно поднимающей полосатую палку, а огромные буквы гласили: Затем прижал кулаки к закрытым векам и яростно тер глаза, пока передо мной не поплыли пятна самых ярких расцветок. Затем снова открыл глаза. Плакат никуда не исчез — он все так же маячил над дорогой. А за ним на бетонном заборе я теперь явственно разглядел длинный желтый транспарант, на котором черными буквами значилось без знаков препинания: И вот то, желтое? Слушай, а зачем он матрас по шоссе толкает? Грязно ведь, и порвется В салоне сидели хмурые таджики в одинаковых строительных безрукавках оранжевого цвета, и каждый держал в руке черенок от лопаты. Я перевел взгляд и остолбенел — действительно, прямо перед водителем, заслоняя обзор, лежал громадный кочан. Я ткнул Дженни в бок локтем и прошептал: Я не знаю, что мне делать с этой безумной информацией, у меня скоро башка от нее взорвется! Но водителя было не остановить. Шесть раз в аварию влетал и переворачивался. В итоге без руки остался. А капуста в кузове цела. Вот вы, студенты, объясните, как такое бывает? Я глубоко вздохнул, надув щеки. Водитель явно ждал ответа. И вы слышите речь, но не понимаете смысла? Дженни больно пихнула меня локтем. Смысл я вам объясню: Если он цел будет, то и со мной ничего не случится. А этот — знакомая женщина подарила. И повторила, нежно вытягивая слова: Водитель внимательно на нее посмотрел, а затем пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Вдоль шоссе проносились рекламные щиты. Я старался в них не вчитываться, но это не удавалось: Большинство из них оказывались просто абсурдным набором слов, было совсем непонятно, что там рекламируется. Иногда слова на плакате отсутствовали вовсе — только фотография дома и длиннющее число, которое для цены выглядело слишком длинным и разнородным, а до телефонного номера не дотягивало по числу знаков. А иногда вместо слов появлялась откровенная тарабарщина — вроде того щита, где разноцветно сияли набросанные в полном беспорядке буквенные конструкции: Если и попадались вполне разумные с виду заявления, то их смысл, если вдуматься, стремительно ускользал. Я глянул, куда она указывала пальчиком, и увидел абсолютно черный щит с алыми строчками внизу: Прикинь, сколько надо каждый день конфисковывать у пассажиров разной всячины, чтобы целые магазины открывать? Все равно непонятно, откуда столько. Бизнесмены же не идиоты, постоянно на одни грабли наступать и нарушать закон, теряя свои вагоны. Таможня просто ворует, а здесь продает. Я знаю эти магазины, они все на одном китайском складе в Клину закупаются. Просто название такое, чтоб народ шел. Выходит, магазин продает не ворованное, но специально обманывает, будто оно ворованное, потому, что ворованное люди покупают охотнее?! Автобус свернул на лепесток и выехал на МКАД. Здесь оказалось на удивление свободно — МКАД был почти пуст. Водитель вдруг обернулся к нам почти всем корпусом и широко улыбнулся — мы с ужасом увидели, что все зубы у него стальные. Водитель начал яростно тормозить, но было поздно — задница черного джипа продолжала лететь нам навстречу с бешеной скоростью. Я схватил Дженни обеими руками и бросился на пол автобуса, стараясь прикрыть своим телом. Раздался оглушительный удар и звон, мир подпрыгнул и обрушился на нас горой таджиков с черенками от лопат. Таджики гортанно кричали, причем, казалось, все сразу. Автобус стоял неподвижно, и мы рванулись наружу — кто-то из таджиков даже помог встать мне и Дженни. Удивительно, но вроде никто не пострадал, даже водитель — он, матерясь, вылезал из кабины. У автобуса не было лобового стекла, а весь перед оказался смят. Досталось и джипу — здоровенная черная коробка превратилась сзади в гармошку. Из-за руля джипа вылезла лохматая дама в странном платье с вуалью и огромным пушистым воротником. Она принялась осматривать свой джип, ни на кого не обращая внимания. Зачем ты задом гонишь по МКАДу?! Дама презрительно подняла на него взгляд, словно только что заметив. Водитель от возмущения открыл рот и снова закрыл. Или аварийку включи и пяться медленно. Но кто ж задом так носится?! Смотрите, что я сделаю, смотрите! Она кинулась обратно, выхватила у одного из таджиков черенок, метнулась к автобусу и стала с истерическим визгом крушить стекло в двери кабины. От первого же удара на стекле появилась витиеватая трещина, но дальше оно на удивление крепко держалось, сколько дама ни старалась. Надо бежать отсюда, нас плющит просто ужасно! Машины невозмутимо катились по МКАДу, объезжая место аварии. За жестяным отбойником дороги начиналась странная местность: Они были огромные — на грузовике такую не привезешь — и валялись в абсолютном беспорядке, словно кто-то рассыпал с неба гигантский коробок спичек. Далеко за полем торчали жилые высотки. Чуть по ходу у обочины вяло дымилась большая металлическая куча из обгорелых сетчатых ящиков. Приглядевшись, я понял, что это тележки из супермаркета, сваленные в груду. Кто их сюда привез в таком количестве, как ему удалось их поджечь и зачем — об этом я думать и не пытался. Бежать действительно было некуда. Видимо он ехал за нами, потому что внутри сидели такие же оранжевые жилетки. Им, похоже, уже сообщили об аварии, потому что дверь призывно раскрылась и человек, высунувшийся оттуда, гортанно позвал всех внутрь. Таджики послушно набились в автобус, и мы тоже втиснулись последними. Давка была такая, что нас прижало друг к другу, и мне пришлось обнять Дженни за талию — на ощупь через байковую пижаму она оказалась удивительно теплой и мягкой. Это было сейчас самое спокойное место посреди свихнувшегося мира. Похоже, Дженни тоже так думала. В итоге автобус заехал на стоянку, забитую автобусами и людьми, и долго стоял с закрытыми дверями и выключенным двигателем. Наконец пришли какие-то парни с широким рулоном ткани цвета российского флага. Всех выпустили из автобуса. Парни, вооружившись бритвенным лезвием, принялись прямо на асфальте резать ткань на флаги и раздавать таджикам. А таджики стали кусочками скотча привязывать полотнища к черенкам от лопат. Дженни как зачарованная наблюдала за этой картиной. У России в центре синяя. Но уйти оказалось непросто. Все вокруг было обставлено металлическими заграждениями, за которыми стояли молодые скучающие полицейские. Толпа медленно вваливалась в проход, становясь все плотнее и плотнее, но куда все движутся, было неясно. Иногда толпа останавливалась, затем начинала двигаться снова. Прямо передо мной маячила оранжевая жилетка, от которой пронзительно пахло асфальтом. Я крепко взял Дженни за руку, чтоб не потеряться, и предложил выбираться из потока вправо. Как только справа появлялось место сделать шаг, мы смещались туда, и вскоре оранжевые жилетки сменились на вполне гражданские куртки, рубашки и вязаные безрукавки. Пару раз я подпрыгнул, чтобы посмотреть, что происходит, но видел лишь море голов, над которыми мелькали воздушные шарики, транспаранты, обращенные к нам белой стороной, и флаги самых разных цветов — желтые, зеленые, оранжевые. Совсем недалеко от нас над головами хлопало даже старинное полковое знамя, напоминающее штору: Толпа все это время гудела, но невнятно. Вдруг какой-то мужик за нашими спинами ожил и принялся выкрикивать речевку хрипло и возмущенно: Толпа невнятно загудела, а затем стала нестройно подхватывать. Вроде и выборы сто лет как закончились. Та посмотрела взглядом, полным ненависти и презрения. Стекла у ее очков оказались с невероятным увеличением, поэтому ненависть выглядела огромной. Затем вдруг не выдержала и гортанно заклокотала: Дело пошло заметно быстрее. Напротив камеры стоял пузатый мужик в костюме клоуна с рыжей шевелюрой, накладным носом и выбеленным лицом. Похоже, ему было без разницы, с кем разговаривать, потому что, когда штатив упал, он на полуслове повернулся к нам и, не меняя интонации, продолжал говорить вслед, пока между нами не сомкнулась толпа: Эта пассионарность сохранилась сегодня только в России как ответ на давление иностранных спецслужб. И здесь я хотел бы особо подчеркнуть два фактора, а именно Оказавшись на свободе, мы нырнули в арку и оказались на параллельной улочке. Здесь было тихо, хотя шум толпы доносился и сюда. А потом толпа зашумела сильнее, а из далеких динамиков заиграла грустная песня. Над крышей поднялась разноцветная стая воздушных шаров. Следом — огромная надувная голова, она обвела окрестности добрыми нарисованными глазами. За головой вылезли плечи и туловище с надувными рукавами, изображавшее деловой пиджак со строгим галстуком. И гигантское воздушное чучело медленно поплыло в небо, покачивая подошвами исполинских ботинок. В ответ послышался далекий выстрел, а через секунду в небе расцвели гроздья праздничного салюта, провожая улетающую фигуру. Дженни вдруг уткнулась мне в грудь. Пойдем спрячемся, скоро все пройдет. Но ничего не проходило. Над головой грохотал салют, а мы шли по улицам, стараясь не смотреть на вывески и лица прохожих, в каждом из которых было свое безумие. Огромный пакет кефира на человеческих ножках кинулся нам наперерез, размахивая ручками и бумажной папкой. Изнутри тонкий девичий голосок, приглушенный слоями картона, предложил поучаствовать в социальном опросе всего на пять минут, и звонко выматерился нам вслед, когда мы прошли мимо, никак не реагируя. Поперек дороги по земле тянулась здоровенная труба почти в человеческий рост, а через нее был выстроен деревянный переход с резными перилами и очень узкими ступеньками. Перед ним скапливалась очередь из прохожих. Какая-то бомжиха в драной меховой шубе деловито срывала с трубы пласты стекловаты и запихивала в свою клетчатую сумку на колесиках. Крепкие тетки в одинаковых серых халатах и белых косынках, вооружившись ломами, методично выкорчевывали кирпичи тротуарной плитки и небрежно скидывали прямо на проезжую часть. За ними плелись трое хмурых мужиков с тачкой и лопатами, и забрасывали освободившиеся дыры дымящимся асфальтом, разравнивая его сапогами. Она унеслась вперед по дорожке, распугивая пешеходов и мамаш с колясками, а чуть дальше мы уже видели, как она гудит с тротуара и сигналит фарами, пытаясь снова вклиниться в поток, причем за тем же самым троллейбусом. Остальные машины выглядели не лучше. Когда капот открывался слишком высоко, водитель высовывался по пояс из бокового окна и рукой слегка прикрывал его. Припаркованные автомобили стояли совсем дико и в совершено неожиданных местах. Но особенно меня почему-то поразил оранжевый эвакуатор: Судя по спущенным колесам и мусору, накиданному на площадку, стоял он здесь с зимы. Нам на последний этаж, лифт сейчас не работает. Его в будни утром выключают, а в шесть вечера снова включают. Может, электричество для каких-нибудь окрестных цехов экономят. Я здесь третий год живу, всегда так было. Это всегда так было? Сначала кодовый замок, на второй — домофон, третья обычная, ну и четвертая железная Зимой — в свитере. С телевизором на коленях? Пришли, вот моя квартира. Переступив порог, Дженни с любопытством озиралась. Она здесь почти не бывает. А моя комната вот тут. Дженни долго смотрела на меня, а затем вдруг облегченно рассмеялась. Я уж боялась, что все три дня будет плющить. А тебя, я вижу, уже отпускает потихоньку. Значит, скоро и меня отпустит. Я рассматривал ценники и этикетки, которые попадались по пути. Даже и не думает. Наоборот, все сильнее и сильнее накрывает. Я кивнул на коробку с кексиками: Что они с осликом делают? Дженни кивнула, еще раз посмотрела на рисунок и покраснела. Мы пошли дальше, взяли сосисок, овощей и хлеб. Дженни остановилась у корзины с плюшевыми енотами, вынула одного и принялась рассматривать. Дженни молча помотала головой. Действительно, прямо из задницы енота торчал целый пучок белых лент. Было их там три штуки — широкие, жесткие, длинные, чуть ли не полметра, покрытые нескончаемыми абзацами убористого текста на всех языках мира. На всех игрушках мира. Не спрашивай меня, зачем. Их же никогда оттуда не выдрать. Она вдруг намотала ленты на руку и потянула изо всех сил. Ленты не оторвались, но задница енота вдруг треснула, и на пол посыпалась пенопластовая крошка. Дженни испуганно запихнула енота в глубину ящика, отскочила в сторону и принялась делать вид, что рассматривает этажерку с вином. Даже сняла одну из бутылок. Для кого объявление висит? Дженни испугано вернула бутылку на место. Не знаете, что ли? Продажа любой продукции, содержащей алкоголь, в рабочие дни запрещена. Мы подошли ближе и стали читать. Приказ главного санитарного врача Онищенко. Из попы каждого мышонка тянулся до плеча плоский белый ярлык с надписями на разных языках. Я выложил перед кассой покупки. Кассирша ожесточенно тыкала в каждый предмет лазерным сканером, а затем всякий раз его откладывала и принималась набирать коды вручную. С пельменями она даже набрала код дважды. Ей никто не ответил. Там уже лежали две такие же пачки, только сильно раскисшие. Следом кассирша схватила коробку с кексами и привычным движением швырнула ее туда же. А я набрался наглости и все-таки поднял на кассиршу вопросительный взгляд. Перед ней лежал мой старенький ноутбук, она копалась в интернете. Ага, ну, слава богу, пишут: А также санузлов, принадлежащих жилым помещениям в квартирах граждан. Епископ брызнул в лицо журналистке расплавленным оловом. В Москве проезд по улице Обручева с сентября станет платным. Иран объявил войну Египту и Венгрии! Вдруг оно от нашего внимания запускается? Так и нас с тобой разбомбят Президент России подписал указ о повышении пенсионного возраста до семидесяти пяти В Павлово охранник госпиталя В Павлово охранник госпиталя ФСБ прострелил пациенту здоровую ногу из-за брошенного окурка. Дженни всхлипнула и кивнула. А оно только хуже! А у тебя что нового? Я не могу больше!!! Ну, извинимся, что убежали, спросим, что делать. Одежду, опять же, может отдадут. Госпиталь почти не изменился. Только перед зданием теперь стояли два автобуса: Профессор возился внутри, вывинчивая что-то из кабины. Он был хмур, наше появление его не удивило, но и не обрадовало. Вы убежали, мы так не договаривались. Нам Рустама пришлось отмазывать, нет денег. Профессор удивленно посмотрел на нас. Поднимайтесь на пятый, Ксения вам одежду вернет. Ну и всего вам доброго. Профессор заговорщицки подмигнул и сообщил доверительным шепотом: У нас и лаборатории уже давно нет. Просто есть проект, есть финансирование, и начальство требует отчетов. Так что мы пока проводим вторую половину эксперимента. Чтобы отчитаться хотя бы на пятьдесят процентов. Они принимают не препарат, а просто воду. Вот это вы и были. Правду я вам не мог сказать, потому что какой же тогда эксперимент? Но воду-то в стаканчики я набирал прямо при вас из крана. Или вы не обратили внимания? Предсказание основывается на вашем имени, поэтому, пожалуйста, введите ваше настоящее имя, если оно отличается от того, которое вы используете для посещения нашего сайта. Смотреть все фото в галерее. Палата, располагавшаяся рядом с кабинетом профессора, оказалась как в пионерлагере — десять кроватей в ряд. Мы сидели с Дженни на пустой автобусной остановке и глядели, как мимо прокатываются грузовики. Дженни сидела в кресле, скрестив ноги. А что вы думаете об этом? Сначала лучшие Сначала старые. Даже в модели для сборки Влад его читал Идея не новая, но написано неплохо, живо, хороша работа с деталями в тексте. Мне несколько не хватило характеров, персонажи схематичны, как будто в наброске, а не в законченном произведении. Было бы любопытно увидеть в повествовании больше личного, эротики, секса, отношений, ибо абсурдного там предостаточно; целый пласт культуры прошел мимо, а жаль. Впрочем, целесообразность раскрытия тех или иных плоскостей жизни должна оставаться в ведении автора. Короче, плюс, мне понравилось. Весь Каганов - продолжение, рекомендую читать. Леонид - весьма годный писатель. На его сайте lleo. Приятно то, что он не страдает копирастией - все его произведения находятся в свободном бесплатном доступе. Кстати, загон про кактус, поглощающий вредное излучение от монитора, принадлежит ему. Про очистку заглазных пазух вроде тоже он запустил байку. Не про очистку заглазных пазух, а про волосяной шар за глазным яблоком. Нуууууу, если в теме - то загон про жабью икру тоже от Лео. Общался с Лео - никакого негатива! Лео на ровном месте может прикол придумать. Жаль, что он теперь только летом в Харьков приедет У него на сайте написано, что не он придумал про кактус, а другой дуэт в годах. Много букв, но осилил. Вообще, в рассказе есть глубокий смысл. Только никто этого не замечает, потому что все ипанутости мира размазы среди вполне нормальной нормы. Взять хотя бы запрет петрушки, помните, ее как-то действительно хотели запретить? А преподавание закона божьего в ВУЗ-е? Теологию уже включили в список ВАК, признав официальной наукой, так что не удивлюсь, если в институте на лекциях попы с кадилами будут выступать Хороший рассказ, автор молодец, редко кто набором букв способен пробудить попытку задуматься или посмотреть на что-то с другой стороны. Показать все 6 ответов. Наркоман Павлик ,нервно курит в сторонке. За день За неделю За месяц Весь топ. Смешные комментарии и картинки из соц. Отец Русской Демократии k. Популярность этой игры бьет все рекорды! Демотиваторы Кто такая бабушка Маразмы месяца Демотиваторы Коты-гангстеры. Нам нужно убедиться, что Вы не бот. Введите символы, изображённые на картинке ниже. Политика Эротика Трэш Другое.

Купить закладки марки в Андреаполе

Когда отпустит про меня особо не

Развод. Когда 'отпустит'?