Кодовое имя "Анастасия". Том 10, глава 18.5

— Ну и сколько тебе лет, чтобы так падать? Смотри под ноги!

Мать ругала Тэкджу, пока осматривала повреждённые фрукты. Из-за бурного проявления чувств Жени ни тело Тэкджу, ни покупки не остались целыми. Тэкджу ворчал, смущённо вытаскивая сломанный лук-порей и разбитые яйца:

— Людей слишком много, вот я и споткнулся. А ты, мама, совсем не волнуешься за своего сына?

— Волноваться? За взрослого парня, который разбил коленки? Когда ты уже повзрослеешь? Иди обработай раны!

Тэкджу сдался, получив свою порцию нравоучений. Женя и Ольга спокойно пили чай, наблюдая за этой сценой.

— Судя по тому, как ты ругаешься, ты совсем не постарела. Только голос стал громче.

— Хватит болтать! Быстро иди и обработай рану!

— Ладно, иду.

Мать не оставила ему выбора, и Тэкджу поднялся. Когда они выходили из кухни, зазвонил домофон. На экране появилось улыбающееся лицо Юн Чон У.

— Мама! Это я! Чон У пришёл!

Его громкий голос разнёсся по всему подъезду. Тэкджу недовольно посмотрел на экран.

— Что? Мама, ты его тоже позвала?

— Его родители уехали в Европу. Он сказал, что будет проводить праздник один, так что предложила ему присоединиться к нам за столом, — крикнула мать из кухни.

Тэкджу в ответ скептически прищурился.

— Врёт, конечно, врёт.

Бормоча себе под нос, Тэкджу всё же вышел в прихожую. Почему-то в праздники Женя, Ольга и Чон У вели себя так, будто это их собственный дом. Теперь это стало уже чем-то вроде ежегодной традиции.

Когда он открыл дверь, Юн Чон У стоял там с широкой улыбкой на лице. В одной руке он держал корзину с фруктами, а в другой — огромный букет цветов.

— Старший, давно не виделись! Как поживаете?

Юн Чон У произнёс стандартное приветствие и засуетился, быстро осматриваясь вокруг. Казалось, он что-то искал. Не найдя, он вытянул шею и заглянул внутрь дома. Тэкджу выхватил подарки из его рук.

— Спасибо, я возьму это. Передам маме, что ты заходил. Хорошо проведи праздники и будь осторожен в пути.

— Что? Просто уйти?

— Праздники нужно проводить с семьёй.

С улыбкой Тэкджу подтолкнул Юн Чон У в спину. Тот, растерявшись, ухватился за дверной косяк и пытался сопротивляться.

— Нет, подождите! Минуточку! Мама пригласила меня на обед! Я даже не успел её поприветствовать, а вы уже выгоняете меня, старший!

— Я же сказал, что передам ей.

Когда шутка Тэкджу достигла своего апогея, к ним подошла Ольга.

— Чон У!

Юн Чон У моментально расплылся в улыбке.

«Так вот ради кого он пришёл», — подумал Тэкджу.

Юн Чон У, словно обретя сверхчеловеческую силу, вырвался из рук Тэкджу. Его глаза светились от счастья, когда он оказался лицом к лицу с Ольгой.

— Давно не виделись. Как поживаете?

— Да! Ольга, у вас всё хорошо? Здоровье улучшилось?

— Моё здоровье всегда на одном уровне. Такая уж у меня печальная судьба.

— Ольга...

— Жизнь хрупкой красавицы не так уж плоха, знаете ли.

— Конечно, конечно.

— Что значит "конечно"?

Тэкджу отругал Юн Чон У, который, словно в трансе, глупо поддакивал. Но ни Ольга, которая вела себя как героиня мелодрамы, ни Юн Чон У, готовый отдать за неё всё что угодно, не обращали на него внимания.

— Как я сегодня выгляжу?

Ольга, словно забыв о своей "печальной судьбе", раскинула руки и покрутилась на месте. Юн Чон У без колебаний захлопал в ладоши, восхищаясь.

— Вау, Ольга. Вы выглядите как настоящая фея!

Тэкджу больше не мог на это смотреть. Он пнул Юн Чон У под зад и заставил его войти внутрь.

— Хватит уже, серьёзно. Противно смотреть.

— Что я такого сделал, старший?

— Бессовестный парень. Не загораживай проход, иди уже внутрь.

Юн Чон У надул губы и вдруг протянул конверт. Руки Тэкджу были заняты, и он не сразу смог взять его.

— Что это?

— Ваши новые документы и связанные с ними бумаги.

— А... Они уже готовы?

— Уже? Они буквально только что закончены. Вам же было неудобно всё это время, правда? Думаю, процедура была сложной из-за необходимости секретности.

Пока Тэкджу скитался за границей и уже после возвращения в страну, он жил по временным документам. После долгих лет работы агентом жить под чужим именем не было чем-то необычным. Но каждый раз, когда он возвращался, казалось, что его жизнь, которая на время остановилась, начиналась снова. Теперь же эта жизнь окончательно остановилась год назад. Это было его собственное решение, и он не сожалел о нём, но странное чувство не покидало его.

— Разве это можно назвать новой жизнью? Ты знаешь, начальник знает, все, кто связан с этим, знают.

— Пока что да, но разве время не решит эту проблему? В любом случае в вашей прошлой жизни поставлена точка. Теперь, что бы ни случилось в стране, вас не будут вызывать для решения проблем. Кстати, вам не жаль? Все ваши достижения, образование, опыт — всё исчезло.

— Ну, теперь это мне не нужно.

— Начальник сказал, чтобы вы жили счастливо. Ничто из прошлого не всплывёт.

Юн Чон У сложил документы в конверт и засунул его в карман брюк Тэкджу.

— А, я голоден, — произнёс Чон У, затем быстро снял обувь и вошёл внутрь.

Тэкджу остался стоять в прихожей, глядя на конверт, торчащий из его кармана. Когда директор Квак согласился на его просьбу, его прежний номер социального страхования был аннулирован. Записи в разведке о его гибели во время операции в Иране также не были изменены. По словам Юн Чон У, у входа в штаб-квартиру появилась ещё одна "безымянная звезда", и в тот день сотрудники почтили память коллеги, который ушёл раньше них.

На самом деле жизнь Тэкджу не сильно изменилась. Он кратко объяснил матери, что произошло, и предупредил, что его прежний номер социального страхования будет аннулирован из-за ухода в отставку. Мать сказала, что готова принять любые изменения, лишь бы её единственный сын больше не занимался опасными делами.

В любом случае профессия Тэкджу никогда не была публичной, и после того, как он присоединился к разведке, он не поддерживал активных связей с родственниками и окружающими, так что начать новую жизнь было легко. Остался только один вопрос: как жить дальше?

— Тэкджу. Что ты там делаешь?

На фоне шума на кухне, вызванного появлением Чон У, Женя вышел искать Тэкджу, который не возвращался уже долгое время. Получив новые документы, Тэкджу начал было погружаться в размышления, но, увидев Женю, все мысли развеялись.

— Ничего. Пойдём внутрь.

Он улыбнулся и направился обратно на кухню, но Женя вдруг схватил его за запястье и внимательно осмотрел рану на ладони.

— Ты ещё не обработал её.

— Зачем? Сама заживёт.

Такие царапины были для него обычным делом. Но Женя, похоже, думал иначе. Он без колебаний лизнул рану Тэкджу. Его мягкий язык осторожно скользнул по царапине. Иногда казалось, что Женя заботился о теле Тэкджу больше, чем он сам. Тэкджу взъерошил волосы Жени, тот посмотрел на него с недоумением.

И тогда, и сейчас все вопросы, любопытство и внимание Жени были направлены в одну сторону. В основе этого лежала глубокая, почти невероятная для него преданность. В жизни бывают моменты, когда чувствуешь пустоту или когда мысли переполняют, но Тэкджу не сожалел о своём решении. Нет, он не будет сожалеть.

Еды было больше, чем достаточно. Казалось, что нужно ставить одну тарелку на другую, как в ресторанах с наборными меню. Мать Тэкджу приготовила столько еды впервые с тех пор, как при жизни отца приглашала в гости его коллег. Тэкджу даже не знал, с чего начать и успеет ли он попробовать всё.

— Ничего особенного, но ешьте досыта.

— Ох, мама. Ничего особенного? Вы так скромничаете. Стол ломится от еды! Сегодня я чувствую себя королём.

— Чон У помогал, так что не забудь взять еду с собой.

— Спасибо, мама. Буду есть с удовольствием.

Тэкджу неодобрительно посмотрел на Юн Чон У, который всё время улыбался. Тот взял ложку, но неожиданно вздрогнул. Не из-за взгляда Тэкджу. Женя вцепился в него своим колючим взглядом.

— А, э... Евгений, ешьте тоже.

— Эй, сколько ты ещё будешь обращаться к нему "вы"? Вы же друзья, верно?

— Друзья? Какие друзья...?!

— О, правда? Чон У и господин посол одного возраста?

Юн Чон У попытался отрицать, но мама радостно захлопала в ладоши. Она смотрела на Юн Чон У и Женю с удовлетворением. Юн Чон У неловко улыбнулся.

— Просто мы родились в один год, вот и всё. Ха-ха-ха.

— Так что тебе не нужно быть таким формальным. Если будешь продолжать приходить к нам, ты будешь видеть его часто. Он же больше не посол, верно?

— То, что он больше не посол, делает его ещё страшнее! Он может сделать что угодно, и ему ничего за это не будет!

— ...Что? Господин посол страшный?

Мать наклонила голову и посмотрела на Женю. Тот ответил ей лёгкой улыбкой. На мгновение её лицо выразило недоумение, но затем она расслабилась.

— Он такой высокий, поэтому страшный? Но он такой милый.

— Ха-ха-ха, ха-ха, у меня просто боязнь иностранцев.

Юн Чон У неуклюже оправдался и принялся накладывать себе еду. Его щёки уже были набиты, и он поднял большие пальцы вверх, нахваливая еду, и непрерывно хлопал в ладоши. Мать не скрывала своей радости от его похвалы, она предлагала ему разные блюда и наполняла его пустую чашку.

— Хватит пялиться, ешь.

Тэкджу легонько пнул Женю под столом. Только тогда взгляд Жени, который, казалось, мог пронзить Юн Чон У, переключился на Тэкджу. Тэкджу кивнул на еду, предлагая ему есть. Женя с безразличным выражением лица взял вилку и поднял немного лапши. Тонкая лапша соскользнула. Мать вздохнула, а Женя просто посмотрел на Тэкджу.

— Эх.

Палочками Тэкджу положил большую порцию лапши в тарелку Жени. Тот аккуратно накрутил лапшу на вилку и с аппетитом отправил в рот. Он мог бы и сам справиться, но решил покапризничать.

Мать пододвинула к Жене рёбрышки и оладьи, предлагая:

— Попробуй и это.

Когда Женя опустошил свою тарелку, он молча уставился на Тэкджу. Тот вздохнул и начал складывать гарниры в тарелку Жени, пока они не образовали небольшую горку. Ольга бросила на брата неодобрительный взгляд. Женя, не обращая на неё внимания, спокойно откусил кусочек рёбрышка.

Ольга язвительно заметила:

— Ты похож на няньку, а не на возлюбленного, Тэкджу.

— А кто сделал из этого здоровяка ребёнка?

Тэкджу подумал, что ей, как представительнице рода Богдановых, не стоит об этом говорить. Женя, до этого не выглядевший заинтересованным в их перепалке, слегка поднял подбородок. Увидев это, Ольга нахмурилась.

— Ребёнок? Как можно называть его ребёнком? У тебя странное чувство юмора.

— Вы сами его на меня свалили, а ты теперь сидишь тут и критикуешь, – возмутился Тэкджу.

— Ничего мы не сваливали! Ты сам решил его подобрать.

— Ага, конечно. Если уж бросили, то зачем теперь вмешиваться?

— Я ничего подобного не делала.

— Только что ты сказала "мы". Быстро переобуваешься.

— Ты реально хочешь продолжать этот спор?

— Ты сама это начала. Зачем тогда пришла, если не хочешь видеть то, что тебе не нравится? — Тэкджу пробормотал себе под нос, положив жареное мясо в тарелку Жени.

Юн Чон У не мог проглотить еду и нервно переводил взгляд с Тэкджу на Ольгу, чувствуя напряжение. Женя продолжал есть как ни в чём не бывало.

— Посмотрите. Сонпхён, который сделал господин посол, такой красивый, правда?

Мать подняла один сонпхён, и напряжённая атмосфера мгновенно разрядилась. На её палочках лежал идеально ровный сонпхён, словно сделанный на производстве. Действительно, казалось, что у Жени золотые руки. Сонпхён Тэкджу, Юн Чон У и Ольги выглядели как неудачные пельмени, на их фоне сонпхён Жени выделялся ещё больше.

— В Корее есть поверье. Если хорошо сделать сонпхён, то родится красивый ребёнок. Господин посол и так красив, так что ребёнок, конечно, будет прекрасным, — объясняя, улыбнулась мама.

Женя посмотрел на Тэкджу, Ольга тоже с любопытством уставилась на него. Оба, видимо, хотели знать, о чём мама так долго говорила.

— А, в Корее есть поверье, что если хорошо лепить сонпхён или пельмени, то дети будут красивыми. Мама старшего говорит, что у Евгения золотые руки, и его ребёнок будет красивым.

➡️ГЛАВА 18.6